Остап КИНДРАЧУК
Из истории взаимоотношений украинцев и крымских татар
О т п е р е в о д ч и к а
За год до заката Советского Союза, еще казавшегося единым и нерушимым, я, русский по рождению, языку и духу, принимал участие в праздновании Дней казацкой славы. Ровно через 500 лет после основания Запорожской Сечи, там, где она зачиналась – на территории нынешнего Никопольского района Днепропетровской области.
Тогда, в августе 1990-го, и там, в огромном палаточном городке на берегу Каховского водохранилища, однажды поздним вечером в отблесках костра впервые в жизни я услышал завораживающие звуки знаменитой бандуры. Украинскую народную думу исполнял, как мне рассказали, Остап Юрьевич Киндрачук, житель Ялты, моряк, капитан буксира, известный в Крыму и Украине бандурист. И «вечный» украинец, которого не сумела «ассимилировать» русскоязычная крымская среда.
Но тут музыкант сделал паузу и объявил, что сейчас прозвучит песня на ином языке – крымскотатарском. Про девушну с расплетенными косами, которую отец не соглашается выдать замуж за любимого.
Да, в его репертуаре, помимо украинских народных песен и баллад, есть такие, при звуках которых потомки давних обитателей полуострова со слезами на глазах обнимают и целуют исполнителя, шепча «Спасибо! Вы нам молодость вернули…» Язык? Он специально изучил его.
И часто рассказывает Остап Юрьевич друзьям и товарищам про быт и культуру репрессированного когда-то народа, про исторические контакты крымских татар и украинцев. Были между ними не только черные периоды войн и вражды.
История взаимоотношений двух народов настолько заинтересовала О. Ю. Киндрачука, что, перерыв море литературы и переговорив с десятками людей, он подготовил большой очерк. Вот его-то я и взялся переводить с украинского: очень хотелось познакомить русскоязычного читателя с малоизвестными интереснейшими данными и мыслями.
«Успевает же человек быть моряком, бандуристом, историком и даже журналистом!» - мысленно по-доброму завидовал я, выстукивая на пишущей машинке страницу за страницей, при этом сам для себя узнавая немало нового.
Леонид ТЕРЕНТЬЕВ
ЭЙ, НА ТАТАРСКИХ ПОЛЯХ,
НА КАЗАЦКИХ ПУТЯХ…
В 1956 ГОДУ в дореволюционном сборнике я наткнулся на крымскотатарскую песню про красавиц. Не знал тогда, как она звучит, потому что Крым жил еще без своих аборигенов. Мог ли я подумать, что сам буду помогать этим гордым и непокорным людям искать рассеянные по всему свету, как и они сами, их песенные сокровища?
А однажды я услышал такую легенду.
Много всяких людей на своем веку видели обитатели Крыма. Но как-то во время ужасного шторма вышли на берег люди веселые, приветливые, храбрые и сильные, а буйные чубы-оселедцы и огромные серьги, которые свисали у каждого с правого уха, красноречиво свидетельствовали: то казаки запорожские возвращаются из морского похода.
Немало соотечественников освободили они перед тем из тяжкой неволи. Громыхающий шторм пощадил их, но чайки казацкие в щепки разбились об острые скалы. Много заморских сокровищ пропало в кипящей пучине, хоть и осталось немало цехинов и талеров в бездонных казацких карманах.
Купили казаки гривастых коней у татар-горцев, построили прочные сани и решили зимой промчаться заснеженным Крымом, чтобы не успели опомниться хан и враждебная орда.
Полгода ждали, год, и еще один – все снега не было! Лишь верховья вершин ближайших гор покрывала пороша, и снова весна наступала, а за ней и лето жаркое, которому, казалось, никогда не будет конца.
Тем временем дознались ордынцы, что вольное казачество поселилось на берегу моря. Хан послал воинов через ущелье, чтобы ударить неожиданно и в море выкинуть ненавистных буйночубых казаков. Узнали о том запорожцы. Притихли беспечные разговоры, а руки казацкие схватились за верные сабли. Заплакали дети и женщины, которые знали уже, каков басурманский плен.
Но старый атаман приказал всем снова взяться за мирный труд. Сам же скользнул в ущелье - и увидел быстро приближающихся всадников. Только чудо могло спасти казаков. И чудо произошло. Лег атаман в том диком ущелье, и тело его перекрыло ордынцам дорогу к морю. Ударились татарские кони о тело казацкое как о скалу гранитную и поспешно убежали в бескрайние степи испуганные воины.
А здесь, около моря, закрылось в горах ущелье, поперек которого лежал богатырь в казацкой шапке. Сняли казаки и свои шапки, земли в них набрали, присыпали ею своего побратима, и стали от этого Крымские горы еще выше. До сих пор лежит казак в Крымских горах высоких, напоминает всем нам про верностьь, отвагу казацкую, которые непреодолимым барьером встали на пути вражеском.
В разные времена и для разных народов была крымская земля то гостеприимной родиной, то мачехой злой.
Листая старые газеты и книги, я открыл для себя огромный материк нашей истории, который скрывался за густыми тучами недоговоренностей, умолчаний и запретов. Рискуя быть обвиненным в тенденциозности и националистических интерпретациях, все-таки решаюсь обратиться к читателям в надежде на поддержку и понимание.
ГДЕ КРЫМ ЗА ГОРАМИ,
ГДЕ СОЛНЦЕ СИЯЕТ…
Если не принимать во внимание торговые операции и разработку соляных промыслов чумаками еще в XVI столетии, то вклад
украинского народа в хозяйственную и культурную жизнь полуострова во времена Крымского ханства носил вынужденный характер – через подневольный труд десятков (а может, и сотен) тысяч пленных.
В первой половине XVIII столетия на территории Крыма было официально зафиксировано 60 тысяч пленных, которые работали в хозяйствах местных рабовладельцев. Через украинских полонянок, становившихся женами своих поработителей, и черерз тех пленных, которые, не выдержав издевальтельств, «басурманились», то есть меняли веру и язык, украинская кровь щедро вливалась в кровь крымскотатарского народа. При этом и духовная энергия украинцев вошла в песни, думы, легенды крымских татар, в их повседневное искусство.
Исследователи украинского музыкального фольклора отмечают общность крымскотатарских и турецких мелодий с украинскими, сходство музыкальных народных инструментов – татарской бзуры и украинской кобзы. А выдающийся художник Николай Самокиш, который долго жил и работал в Крыму, подчеркивал сходство орнаментов двух народов.
Поскольку культурные влияния всегда были взаимными, и в культуре украинского народа можно отыскать крымскотатарские следы, одним из которых является название самого любимого народного инструмента – кобзы.
Для крымчан, даже далеких от увлечения историей, теперь невозможно не интересоваться прошлым и настоящим многострадального крымскотатарского народа.
Только эта история оказалась какой-то удивительной, не похожей на истории других народов. Одни только нападения, неволя, черный путь. Дважды Героя Советского
Союза Амет-хана Султана из Алупки еще знают как сокола-авиатора. И все. Больше ни одного доброго слова про целый народ!
Неужели они неспособны любить, делать добро, верить в него? Может, крымскотатарские матери и отцы любят только своих детей, а чужих – ненавидят?
Вот как на этот вопрос отвечает «Белая книга» В. Пахаренко про голодный геноцид на Украине 1932 года: «Приехали мы на станцию, сидели обессиленные и опухшие. Мимо проходили две татарки, посмотрели на нас, маленьких, и остановились. Долго они что-то по-своему говорили, потом вынули из сумки по булке хлеба и осторожно положили перед нами. Много я всего забыл, но этих татарок и этот хлеб вижу и теперь во сне и наяву. Не забыть этого никогда. Мать без конца молилась Богу и благодарила женщин, а мы ели этот хлеб с таким наслаждением, что со всей станции приходили к нам люди и смотрели…»
Про необычайное трудолюбие и тягу к земле крымских татар в один голос рассказывают старожилы Крыма. Глядя, как на плодородных делянках, отвоеванных у скалистых горных склонов многими поколениями, строители возводят жилищные гиганты, они укоризненно качают головой: «Мы никогда бы не строили здания на земле, которая должна кормить людей!»
И сам я, путешествуя в горах, видел бесконечные, для укрепления склонов, подпорные стены, изящные малые архитектурные формы, предназначенные для защиты, сохранения и украшения драгоценных для Крыма родников и фонтанов. Видел основанные крымскими татарами на каменистой земле плодородные виноградники и сады, которые ныне, как и все другое, уничтожены и заброшены. Но… продолжают плодоносить! Слышал множество одобрительных отзывов про обычаи, взаимоотношения родственников, общность, утонченную вежливость доброжелательного крымскотатарского народа.
Как же произошло, что устная традиция не совпадает с писаной историей, которая все светлое и доброе спрятала за «белыми пятнами» такого размера и густоты, что они слились в настоящую «белую пустыню» истории?
ЧЕРНЫЕ ПУТИ ПО БЕЛОЙ
ПУСТЫНЕ
Взаимоотношения между средневековыми властителями всегда были непредсказуемыми. Каждый из феодалов (в Европе или Азии – безразлично) готов был напасть на слабого соседа. Исламский фанатизм оправдывал и подстрекал походы на «неверных» и был идеологической основой агрессии на польские, ливонско-белорусские и украинские земли.
Своеобразным индикатором положения украинского народа перед ордынско-янычарским натиском в разные периоды может служить торговый оборот живым товаром невольничьего рынка Кафы (ныне Феодосия). В конце XIV века здесь ежегодно продавали полторы тысячи пленных, в первой половине XVIII в. – 20 тысяч.
Жестокий и фанатичный Менгли-Гирей начал серию (один, а иногда и два раза в год) набегов, во время которых ордынцы уничтожали посевы, грабили села и города, жителей убивали или брали в плен. Например, в 1452 году хан дотла разрушил Киев и забрал с собой 100 тысяч пленных.
Огромные потери несла Украина. Но и крымскотатарский народ не выигрывал. Потому что, отвечая жестокостью на жестокость, запорожцы на землях Крымского ханства и в прибрежных районах Турции производили иногда не меньшее опустошение. Даже доступная нам статистика может дать представление о глубине трагизма истории крымских татар.
Хан Менгли-Гирей довоевался до того, что вынужден был организовать массовое переселение людей из Золотой Орды. Общая численность населения Крымского ханства, включая подчиненные ему ногайские орды, составляла 560 тысяч человек.
Русско-турецкие войны, которые в XVIII столетии стали особенно опустошительными, привели к резкому сокращению населения ханства. Непосредственно перед присоединением к России в нем оставалось 300 тысяч жителей. Вскоре, в результате военных действий и массовой миграции татар в Турцию - 112 тысяч. Эмиграция не прекращалась, в 1785 году на полуострове насчитывалось лишь 46522 крымских татарина.
После присоединения Крыма к России наступил долгожданный период мирного труда. В 1793 году число татар возросло до 62230 человек – не только за счет естественного прироста, но и в результате возвращения их из Турции. В 1810 году уже насчитывалось более 91,6 тысячи.
К 1917 году в Крыму складывалась такая этническая ситуация: из 808303 жителей 49,3 процента считали себя русскими и украинцами, 26 процентов – татарами, 8,4 – евреями, 5,1 – немцами, 2,8 – греками, 2,1 – армянами, 1,6 – болгарами, 1,5 – поляками, 1,1 – караимами и т.д.
Затем происходили революционные потрясения и гражданская война.
В 1921 году в Крыму обитало 274,9 тысячи русских, 45,1 тыс. украинцев, 1 тысяча белорусов, 116,2 тыс. татар. В конце 1921-го начался голод, от которого, по официальным даднным, умерло 1500 человек.
Страшную беду принесла Великая Отечественная война и фашистская оккупация. 90243 жителя Крыма погибли от рук оккупантов (считая с военнопленными, уничтожено 135177 советских граждан), 35447 человек были вывезены на принудительные работы в Германию. Многие погибли на фронтах, в том числе каждый второй из 60 тысяч крымскотатарских солдат.
Еще большие потери принесли сталинско-бериевские узурпаторы. К началу войны в районы Алтая и Восточного Казахстана были переселены немцы, 18 мая 1944 года в вагоны погрузили крымских татар, которых было в то время в Крыму 191088 человек, и вывезли в Среднюю Азию. Следом за ними - греков, армян, болгар.
Только в Узбекистане погибло 40 тысяч человек – от голода и неустроенности. А в беседах я постоянно слышал уверенную цифру в 46,2 процента погибших.
Чтобы успешно развивать наше сожительство на этой земле, которая стала вдруг такой тесной, необходимо заимствовать у минувших поколений те зерна дружбы, взаимоуважения и взаимоподдержки, которые прорастали и укреплялись в самые неблагоприятные периоды нашей истории.
ОЙ, СЛУЖИЛ ЖЕ Я ХАНУ-БАСУРМАНУ
Однажды после жестоких боев с ордынцами и освобождения большого числа пленных, среди которых некоторые и родились в неволе, запорожский атаман Иван Сирко приказал порубить несколько тысяч тех освобожденных, кто не захотел возвращаться на Украину. В душе казня себя за содеянное, суровый кошевой сказал: «Спите здесь вместо того, чтобы размножаться в Крыму среди басурман на наши христианские молодецкие головы!»
Ужасное было время, ужасны и поступки, которых, возможно, требовала жестокая необходимость.
Но не задумывался ли кто-нибудь над тем, почему порубленные стремились остаться? Не были ли причиной того доброта и сердечность простого крымскотатарского народа, которые невольники открыли для себя и восприняли навсегда?
В его доброте и отзывчивости имело возможность убедиться славное Войско Запорожское, когда с 1709 по 1734 годы было вынуждено прятаться во владениях хана от войск Петра Первого. Не все в казацко-татарских отношениях было идеально, но протянул руку спасения запорожцам бывший противник, непримиримый в боях.
А теперь напомню, что специалисты делят крымских татар на четыре условных группы.
1. Южнобережные, в антропологическом отношении – европейцы без примеси монголоидности. В формировании этой группы самым давним пластом выступают греки, аланы, готы, генуэзцы, а более поздним – тюрко-болгары, хазары, огузы, печенеги, турки. Их занятиями были садоводство, виноградарство, табаководство, рыболовство, приусадебное животноводство.
2. Горцы, также без признаков монголоидности. В их формировании принимали участие тавры, греки, аланы, готы, затем гунны, булгары, хазары, огузы, печенеги, половцы. Занимались тем же, а также добыванием меда диких пчел (бортничеством), заготовкой древесного угля.
3. Жители предгорных долин. Кроме влияния гуннов, аланов и булгар, в этой группе наиболее ярко проявились половецкие элементы, особенно в языке. На его основе и был создан общий крымскотатарский язык. Встречается пять процентов с признаками монголоидности. Занимались садоводством, огородничеством, животноводством, ремеслами. Мелодии песен протяжные и ритмичные.
4. Степные крымские татары – ногаи – сохранили 10 процентов представителей с
признаками монголоидности.
Эти данные я привожу для тех, кто вещает о необходимости вернуть крымских татар «назад», к их «татаро-монгольской родине», откуда они будто бы пришли с Чингисханом.
ЕЩЕ РАЗ ПРО ДРУЖБУ И ПОСЛЕДНИЙ …ПРО ИЗМЕНУ
«Проживи Богдан Хмельницкий еще несколько месяцев, и, может, памятник ему и не ставили бы. Чего доброго, им бы начинался долгий список изменников России – казацких атаманов. Причины этого хронического полутысячелетнего предательства надо искать не в личных чертах украинских исторических деятелей, а в событиях и крайней неопределенности условий внешней и внутренней политики и постоянном безусловном стремлении народных вождей к национальной независимости…»
(«Живописная Россия».
С.-Петербург – Москва. 1897)
Эта цитата отражает мысль тогдашней официальной науки насчет воссоединения Украины с Россией. Кстати, в поисках союзников Богдан Хмельницкий обращался не только к Крыму, Турции и России, но и к правящим кругам Молдавии, Венгрии, Венеции, Швеции и даже Англии.
Логика подсказывает, что и «предательста» разных прослоек крымскотатарского населения во время Крымской войны, когда отряды «аскеров» нарушали снабжение русских войск и флотских экипажей припасами, были также результатом стремления избавиться от иностранного гнета, каким для крымских татар было владычество царской России.
Однако все обвинения в предательстве, которые царизм щедро адресовал другим народам, не мешали ему самому пренебрегать своими добрососедскими или договорными обязательствами по отношению к ним. В официальной исторической науке неизменным оставался взгляд, по которому все, что делалось на пользу России, считалось (и считается) актом дружбы, справедливости и прогресса, а все, что во вред – изменой.
Несмелую попытку организации крымскотатарских «аскеров» во время Крымской войны, которых с помощью англо-франко-турецких офицеров удалось собрать около десяти тысяч, русское командование и позднейшие поколения историков расценивали только как изменническую акцию. Но с тем же успехом ее можно квалифицировать как единственную возможность крымских татар возродить собственные вооруженные силы, опираясь на иностранную помощь. Так в своих антитурецких выступлениях делали греки, болгары, югославы, опираясь на поддержку России, или чехи, словаки, поляки, которые во время Второй мировой войны формировали свои вооруженные силы на территории Советского Союза.
Чтобы понять малочисленный угнетенный народ, надо осознать его отчаянные попытки вырваться из-под колесницы уничтожения и разрухи, в которой мчатся по родной земле захватнические армии могучих колониальных государств.
Еще в начале XIX века с позволения царского правительства было создано четыре татарских добровольческих полка для охраны внутреннего порядка в Крыму. В 1878 году появился Крымский татарский эскадрон (позднее – дивизия) для подготовки новобранцев к военной службе.
С разрешения русского буржуазного правительства Керенского Крымский мусульманский комитет в 1917 году начал формирование татарских национальных частей, которые вместе с бывшими солдатами и офицерами царской армии и такими формированиями, как греческий батальон, еврейский отряд, армянская и польская роты, составили контрреволюционный Крымский штаб, который просуществовал до его разгрома севастопольскими красногвардейцами в начале 1918 года.
После этого представители крымскотатарской националистической партии Милли-фирка в 1918 году начали переговоры в Киеве с Центральной Радой и немецким оккупационным командованием о создании буржуазного Крымского ханства под протекторатом Германии, одновременно обещая поддержку Центральной Раде в ее претензиях на Черноморский флот.
4 апреля 1919 года разведчики донесли командованию Страны Советов, что среди интервентов и белогвардейцев появился конный взвод крымских татар. Одновременно в составе 2-й Украинской Красной Армии была создана крымская бригада. Про организацию мусульманских полков этой армии в своей телеграмме от 24 апреля 1919 года правительству Советской Украины сообщал комиссар по крымско-мусульманским делам.
Симпатизировал ли крымскотатарский народ национальным военным формированиям? Поддерживал ли?
Ответ поищем в памяти фольклора.
Любил ли, например, крымскотатарский народ в древности свои ордынские ополчения? Можем уверенно ответить: нет, не любил, потому что договор 1475 года султанского правительства с ханом обязывал его насильно мобилизовывать татар для участия в набегах.
Скорее всего, возникновение татарских эскадронов и батальонов воспринималось как очередное покушение на мирную жизнь, как признак нового лихолетья, связанного с войнами. Про то, с какой «охотой» шли крымские татары в свои «добровольные» эскадроны
(независимо от того, были они турецкой ориентации или в составе русской армии), можно узнать из народных песен.
Настоящие предатели, «по призванию» - явление достаточно редкое, хотя и присущее каждому без исключения народу. Однако количество имен всегда резко увеличивается, когда на словах декларируется социальная и национальная справедливость, дружба, любовь, а на деле… Расстреливали невинных белорусов под Куропатами, морили голодом крестьян на Украине и Кубани, безжалостно уничтожали цвет национальной интеллигенции в лагерях, а малые народы отправляли в ссылку без надежды на будущее с абсурдными обвинениями, тщательно и методически ампутировали историческую память с целью превратить людей в бабочек-однодневок без прошлого и будущего.
Для того, чтобы раз и навсегда закрыть тему «измены», достаточно сравнить цифры: тысячи крымских татар пошли на фронт, где половина из них погибла; из 3733 партизан Крыма (на 15 января 1944 г.) почти 600 были крымскими татарами. Всей этой массе невинного и многострадального народа противопоставляют одну или полторы тысячи тех, кто в годы фашистской оккупации запятнал себя добровольной или вынужденной службой в так называемых татарских батальонах или «отрядах самообороны», мизерная численность которых ни в количественном, ни в процентном отношении не идет в сравнение, например, с предательством власовцев.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Когда с корнем вырванные крымские аборигены прозябали на чужбине, время для них проходило совсем в другом измерении, чем для тех новоселов, что добровольно, без принуждения, приезжали на солнечный Ешиль Ада, то есть «зеленый полуостров».
Для крымских татар изгнание из родного Эдема было настолько нелепым в своей кричащей несправедливости, что они отказывались верить в жестокую реальность и …надеялись на исправление ужасной ошибки. С невыразимой тоской и надеждой они просыпались каждое утро, с тоской и разочарованием ложились спать вечером. И так все дни, из года в год, до самой смерти. Но и умирая, они передавали свое отчаяние детям, а те – внукам…
Ведя свою «Комету» из Новороссийска в Ялту, я однажды обратил внимание на пожилого пассажира. Он отличался от других пылающим взглядом, направленным на далекие вершины Крымских гор. Будто во сне слушал, что в Крым судно придет поздно, автобусов не будет, и блестящие слезы-горошины на сморщенных щеках, дрожь в голосе от радости и боли поразили меня: «Это ничего. Я и на коленях доползу до могил моих предков!»
Видел я татарина, который ходил по заброшенному саду и любовно ласкал ладонями старую сливу. Мальчишкой он помогал строить каменные арыки, чтобы провести воду горных источников к виноградникам, выкладывал длинные стены над пропастями в горах, чтобы напуганные волками овцы не бросались в опасное место.
Возвращение татар в Крым, убежден, не помешало никому. Они согласны селиться на целинных землях, заниматься такими заброшенными и забытыми отраслями хозяйства, как садоводство, овцеводство, до которого новые поколения крымчан так и не доросли. Когда-то крымские пастбища, включая высокогорные, кормили добрую половину населения Крымского ханства, ныне же они пусты и бесплодны, а сады уничтожены.
Думаю, необходимо, чтобы перелом в общественном сознании и национальной политике правительства относительно решения запущенных проблем крымскотатарского народа стал необратим. Пусть поможет им Аллах, а еще лучше - все люди доброй воли.
Может быть, целенаправленное стремление к самоутверждению маленького репрессированного народа разбудит и нашу совесть и самосознание, вдохновит на подвижничество ради будущего украинских и русских детей, ради возрождения былых духовных достижений.
(с украинского перевел Леонид Терентьев)