-A-a-a-a! Э-э-э-э....
Просыпаюсь.
- Э-э-э-э....
Протяжный, надсадный крик обрывается хрипом... как в роддоме!
Только... тенор, вроде, не человеческий...
Во дворе пусто.
Но кого-то, точно, надо спасать!
Или это котяры теперь так орут перед дракой?
- Э-э-э-э!
Нет, больше похоже, собака ворону душит.
- А-а-а-а !
Конечно! Вот она - ворона. В гнезде на ближней березе. Рожает, бедная. Давай, тужься.... давай...
Через десять минут истошные крики смолкают. Ворона усаживается, осторожно прикрывая телом свое сокровище.
Поздравляю мысленно. Вспоминаю, какое это было ощущение счастья после родов!
Пол-второго. Можно спать дальше.
Только какая-то возня внутри пластикового подоконника. И до самого утра: "пи-пи-пи" и "тю-тю-тю". Пересвистываются невидимые птички. Явственно слышны все интонации:
- Я тебя обожаю!
- Милый, так мне неудобно!
- Прости, моя прелесть... А теперь хорошо?
- Да, любовь моя!
- Ты не спишь, дорогая?
И все сначала. До пол-шестого. Ну, ладно. Хорошо, что не мыши.
Уже неделю в гнезде вороны круглосуточно недвижно торчат голова и хвост: высиживает.
Как не старалась, не увидела, какие именно птицы в подоконнике поселились. Этой ночью оживленный интим там прекратился.
Сегодня же среди проклюнувшейся листвы впервые заливался ночной серенадой соловьиный папа. Днем-то он супругу, на кладке сидящую, кормить должен, ночью же поет - территорию свою охраняя.
А, может, в нарушение птичьих правил, это они теперь не рядом с землей , а у меня - на шестом этаже поселились?
Весна вступила в свои права.
Жаль только, что от вороньего дома до соловьиного - рукой подать.
Ох, ошибся поэт, утверждая, что
"Птичка божия не знает
Ни забот и ни труда..."
У всех живых, по большому счету, проблемы одинаковые.