Покаяние в тумане

Обзорная статья. Перечень просмотренных материалов в конце

 * * *

Время многое меняет.
История пишется много раз , каждый раз переставляя акценты.
Но есть вещи принципиальные.
В них затронута боль народа.
Его память.
Память  поколений.
И никакая коньюктура сиюминутного момента, не способна с этим ничего поделать.
Одним правителям нужно одно в какой-то момент истории…. Для собственного выживания.
Другим другое… и уже не столько для выживания, сколько для обогащения страны  и получения  свободы маневра в дальнейшем….
И это может касаться чего угодно..
Может быть договорённости не строить военную базу.
Может быть согласования провести вдоль границ газовую трубу по дну моря.
Словом, бывают моменты , когда просто нужно сделать вид, что отступаем на шаг, чтобы потом сделать несколько шагов вперёд…
В этом и заключается большая политика…
И нелепо её обсуждать…. Ибо она всегда ложь, и как писал Черчилль» не вырабатывает ничего кроме ненависти народа».

Перейдём к событиям прошедшего дня…. Катыни.
Трагедия с самолётом… панихида по убиенным,… национальный траур…
Всё так , как и должно быть у людей, а не зверей в их обличии…

Да вот только память… и информация, как  вылетевшая когда-то на волю птица…. возвращает нас к событиям тех далёких дней…с другого возможного разворота . и угла рассмотрения….

итак...

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.  КАТЫНЬ.

Обратимся к статье » Путина предостерегли от покаяния за Катынь
17 февраля 2010 | Главная, Политика, История, Общество, Новости
Известный деятель КПРФ Виктор Илюхин, выступая перед Государственной Думой, от имени своей фракции предложил создать парламентскую комиссию по расследованию якобы произошедшего в 1940 году расстрела в Катыни свыше 20 тыс. польских офицеров. Виктор Илюхин и его соратники по партии настаивают на том, что поляков расстреляли не войска НКВД, а немецкие оккупанты в 1941–1943 гг.

Согласно версии, первым которую озвучил рейхсминистр пропаганды д-р Йозеф Геббельс, расстрел польских офицеров в лесу близ местечка Катынь, в районе Смоленска, произвели советские чекисты. В конце 80-х годов эту версию охотно взяла на вооружение официальная Варшава, и с подачи уже наших доморощенных «прорабов перестройки» она стала обрастать подробностями.

По этой версии, якобы 5 марта 1940 года Политбюро ЦК ВКП (б) вынесло решение: приговорить к расстрелу без рассмотрения дел польских офицеров и интеллигентов, захваченных в плен Красной армией в сентябре-октябре 1939 года. А в апреле-мае 1940 года в Катыни под Смоленском и других местах сотрудники органов НКВД казнили свыше 20 тыс. польских военнопленных. Созданная комиссия Главной военной прокуратуры в те годы смогла установить, что в Катынском лесу было расстреляно 1803 польских военнослужащих, которые содержались в лагерях НКВД, но только 22 тела были идентифицированы.

Затем, после крушения советской власти, в 1992 году всплыли некие «Документы из спецархива КПСС о Катыни». Тогда Борис Ельцин предложил Конституционному суду России приобщить их к «делу о КПСС». По официальной версии, материалы были обнаружены в папке № 1, которой пользовались только генеральные секретари ЦК КПСС.

Эти документы, вместе с официальными извинениями, позднее были переданы Ельциным представителям Польши. Всего в деле было 183 тома, из которых 116 содержат сведения, составляющие государственную тайну. Постановление о прекращении «Катынского дела» было вынесено Главной военной прокуратурой 21 сентября 2004 года. Поляков такой исход дела не устроил: катынские события были признаны в России преступлением, но прокуратура отказалась считать их геноцидом.

Военная коллегия Верховного суда РФ в январе 2009 года признала законным решение Московского окружного военного суда о прекращении следствия по «Катынскому делу». С жалобой в суд обратились родственники 10 офицеров, погибших в 1940 году. Судья, объявляя о вынесенном решении, заявил, что среди найденных не идентифицированы родственники заявителей, а, следовательно, нет и основания «для утверждения того, что в результате преступления была причинена смерть родственникам заявителей». Это еще больше возмутило поляков.

Между тем многие представители оппозиции, в т. ч. и Виктор Илюхин, не один год утверждали, что официальные власти поторопились признать ответственность за расстрел поляков под Катынью. Они приводили достаточно весомые подтверждения сомнительности этой версии, о чем КМ.RU неоднократно рассказывал.

Теперь же, после того, как Владимир Путин пригласил своего польского коллегу Дональда Туска приехать в Катынь и провести там поминальные мероприятия в честь 70-летия трагедии, Виктор Илюхин предложил создать комиссию, которая расследовала бы все имеющиеся факты и поставила бы окончательную точку в «катынском вопросе».

Теперь более развёрнуто .
В сентябре 1992 г. в архиве Президента РФ (бывшем архиве ЦК КПСС) были найдены сверхсекретные документы, из которых следовало, что на основании решения Политбюро ЦК ВКП(б) в 1940 году сотрудники НКВД СССР расстреляли 14 552 пленных польских офицера, полицейских, разведчиков и др. из Козельского, Осташковского и Старобельского лагерей для военнопленных, а также 7305 польских заключенных, содержавшихся в тюрьмах западных областей Белорусской ССР и Украинской ССР.
14 октября 1992 г. копии этих документов с большим ажиотажем были предъявлены польской и российской общественности. После этого многие решили, что под запутанной и противоречивой историей Катынского дела проведена окончательная черта и что историческая правда, хотя и с полувековым запозданием, наконец-то восторжествовала.
Надо заметить, что ряд фактов свидетельствует о том, что часть польских военнопленных была действительно расстреляна органами НКВД СССР. Но не меньше давно известных и вновь открытых фактов убедительно свидетельствуют о том, что в урочище Козьи Горы, рядом с местечком Катынь (под Смоленском), поляков осенью 1941 г. расстреливали и немцы.
Вернемся в далекий 1943 г, когда 13 апреля «Радио Берлина» сообщило о найденных в Катынском лесу захоронениях 10 тысяч польских офицеров, которые, как утверждали нацисты, были уничтожены большевиками. Дело о расстреле польских офицеров на территории СССР получило название «Катынского». По указанию Гитлера «Катынским делом» занимался лично министр имперской пропаганды Геббельс. Польское правительство в эмиграции поддержало немецкую версию, и 16 апреля 1943 г. с соответствующим коммюнике выступил министр обороны Польши генерал М.Кукель.
В ответ 15 апреля 1943 г. Совинформбюро обвинило в катынском преступлении нацистов, объявив, что польские военнопленные «находились в 1941 г. в районах западнее Смоленска на строительных работах и попали со многими советскими людьми, жителями Смоленской области, в руки немецко-фашистских палачей летом 1941 года» (Катынь. Расстрел. С. 448).
В январе 1944 г. в Козьи Горы на место захоронения расстрелянных польских офицеров выехала специальная комиссия под руководством академика Н.Н.Бурденко, которая подтвердила заявление Совинформбюро от 15 апреля 1943 г. Комиссия установила, что «до захвата немецкими оккупантами Смоленска в западных районах области на строительстве и ремонте шоссейных дорог работали польские военнопленные офицеры и солдаты. Размещались эти военнопленные в трех лагерях особого назначения, именовавшихся: лагерь № 1-ОН, № 2-ОН, № 3-ОН, на расстоянии от 25 до 40 км на запад от Смоленска». Осенью 1941 г. военнопленные поляки были расстреляны в Катынском лесу «немецко-фашистскими захватчиками» (Катынь. Расстрел. С. 515).
Однако попытка в 1946 г. закрепить выводы комиссии Бурденко решением Международного военного трибунала (МВТ) в Нюрнберге и окончательно закрыть тем самым катынскую тему не имела успеха. В неблагоприятном для СССР итоге рассмотрения «катынского эпизода» большую роль сыграли два обстоятельства.
1.
Во-первых, время рассмотрения вопроса о Катыни в трибунале роковым образом совпало с началом «холодной» войны, идеологию которой в своей знаменитой речи в Фултоне сформулировал 5 марта 1946 г. бывший премьер-министр Великобритании У.Черчилль. В ситуации нарастающей враждебности в отношениях между Западом и СССР советский обвинитель полковник Ю.Покровский, отвыкший от реальной состязательности в судебных процессах и не ожидавший серьезных политических подвохов от недавних союзников по антигитлеровской коалиции, по выражению западных журналистов, выглядел «жалко».
2.
Вторым важным обстоятельством явилось то, что незадолго до рассмотрения «катынского эпизода» польское эмигрантское правительство распространило среди участников Нюрнбергского процесса и журналистов «Отчет о кровавом убийстве польских офицеров в Катынском лесу» (более 450 стр.), подготовленный польским юристом В. Сукенницким и активным участником поиска поляков в СССР М. Хейтцманом. В этом документе вина за катынское преступление возлагалась на СССР (Катынский синдром. С. 193).
Вопрос о Катыни в Нюрнберге рассматривался 1—3 июля 1946 года. Советские свидетели повторили уже давно известные из Сообщения комиссии Бурденко факты.

Немецким же свидетелям при явном попустительстве председателя трибунала удалось формально опровергнуть или поставить под сомнение целый ряд небрежных утверждений советских прокуроров (к примеру, немецкий 537-й полк связи ошибочно именовался в советских документах «537-м строительным батальоном», оберст-лейтенант (подполковник) Аренс — «обер-лейтенантом Арнесом» и т.д.
Сыграл свою роль и серьезный правовой просчет комиссии Бурденко, которая обвинила немецких военнослужащих 537-го полка связи во главе с оберст-лейтенантом Аренсом непосредственно в расстреле польских пленных. Тогда как, с формально-юридической точки зрения, их следовало обвинять лишь в пособничестве такому расстрелу.
Эти мелкие, на первый взгляд, ошибки и неточности дали основания членам трибунала от трех западных держав выступить единым фронтом и, вопреки протестам члена МВТ от СССР генерал-майора юстиции И.Т.Никитченко, исключить «катынский эпизод» из окончательного текста приговора.
Однако такое исключение ни в коей мере не означало, как это демагогически пытаются утверждать сторонники польской версии, автоматического оправдания Германии или косвенного обвинения СССР в катынском преступлении.

ОСОБОЕ ВНИМАНИЕ.
До настоящего времени юридически в массовом расстреле в Катынском лесу 11.000 польских военнопленных осенью 1941 г., согласно статьи 21 Устава Нюрнбергского Международного военного трибунала, обвиняется руководство нацистской Германии.

Впоследствии поляки-эмигранты издали на Западе ряд книг, в которых утверждалось, что преступление в Катыни совершили сотрудники НКВД. Эту позицию в 1952 г. отстаивала известная комиссия Палаты представителей американского конгресса («комиссия Мэддена»). В 1970 г. позицию американских конгрессменов поддержала английская палата лордов (Подробнее см.: Катынь. Расстрел. С. 441—442).
В начале 1980-х катынская тема и события 1939 г. заняли важное место в идеологической борьбе «Солидарности» против коммунистической власти Польши. Через несколько лет Катынь стала общепольской национальной проблемой, на гребне которой «Солидарность» рвалась к власти. Продолжение замалчивания катынской темы и связанных с ней событий 1939 г. официальными властями Польши и СССР становилось нетерпимым.
Необходимо заметить, что советская официальная точка зрения на ситуацию 1939 г. была закреплена в так называемой исторической справке «Фальсификаторы истории» (1948 г.) Принудительное единомыслие, господствующее в странах соцлагеря до конца 1980-х годов, предлагало только одну точку зрения, которая не давала ответ на ряд важных для граждан Польши и Прибалтики вопросов. Поэтому весьма популярной точкой зрения для многих стала другая, формируемая в разговоре за столом на кухне.
К сожалению, уход от всесторонней оценки острых конфликтных ситуаций продолжает доминировать и в официальной историографии современной России. Несмотря на то, что за последние годы выяснилась масса новых исторических подробностей и существенно изменились аргументы оппонентов, российские власти по ряду спорных исторических проблем («сентябрьская кампания» РККА 1939 г., «советская оккупация» Прибалтики и др.) продолжают использовать устаревшую аргументацию, забывая, что способствуют формированию новых «качиньских» в сопредельных государствах.
Более того, оценка многих спорных исторических ситуаций, в основном, отдана на откуп историкам «необольшевистского» толка, для которых главное полностью разрушить все представления о прежнем мире, а потом… Российское руководство, занятое решением повседневных проблем, пока не сочло нужным уделить должное внимания спорным историческим проблемам.
Аналогичная ситуация сложилась и к 1987 г., когда, по предложению главы польского государства генерала В.Ярузельского, была создана двусторонняя комиссия историков СССР и Польши по вопросам истории отношений между двумя странами и, прежде всего, по катынскому вопросу. Однако по вине советской стороны, комиссия работала крайне медленно и неэффективно. Это позволило польской стороне взять инициативу в свои руки.
В результате в 1988 г. члены двусторонней комиссии, польские историки Я.Мачишевский, Ч.Мадайчик, Р.Назаревич и М.Войцеховский, провели так называемую «научно-историческую экспертизу» сообщения специальной комиссии Н.Н.Бурденко, в которой они признали выводы комиссии «несостоятельными» (Катынь. Расстрел. С. 443). Никакой внятной реакции советских историков и официальных властей на польскую экспертизу не последовало. Это означало первую победу польской позиции в Катынском деле. Говорить после этого о выводах комиссии Н.Бурденко считалось «плохим тоном».
Несколько ранее, в декабре 1987 г., в ЦК КПСС была направлена записка «четырех» (Шеварднадзе, Яковлева, Медведева, Соколова) по катынскому вопросу в связи с намечаемой поездкой летом 1988 г. Горбачева в Польшу. Предлагалось обсудить записку на Политбюро ЦК КПСС 17 декабря 1987 г. и «внести ясность в «Катынское дело». Однако по неизвестным причинам вопрос был снят. Об этой записке упоминает бывший консультант Международного отдела ЦК КПСС В. Александров в своем письме от 19 октября 1992 г. в Конституционный суд по «делу КПСС» (Катынский синдром, с. 262).
Руководство ЦК КПСС по поводу Катынского дела, вплоть до 1990 г., ограничивалось лишь пропагандистскими заявлениями. Наиболее серьезным документом того времени стало постановление Политбюро ЦК КПСС от 5 апреля 1976 г. «О мерах противодействия западной пропаганде по так называемому «Катынскому делу», в котором предлагалось дать «решительный отпор провокационным попыткам использовать так называемое «Катынское дело» для нанесения ущерба советско-польской дружбе» (Катынь. Расстрел. С.571—572).
6 марта 1989 г. заведующий Международным отделом ЦК КПСС В. Фалин в своей записке Центральному Комитету отмечает, что «Катынское дело будоражит польскую общественность». Известна также записка Э.Шеварднадзе, В.Фалина и В.Крючкова в ЦК КПСС от 22 марта 1989 г. «К вопросу о Катыни», в которой отмечается, что: «По мере приближения критических дат 1939 г. все большую остроту принимают в Польше дискуссии вокруг так называемых «белых пятен» отношений с СССР (и Россией). В последние недели центр внимания приковывается к Катыни.
В серии публикаций… открыто утверждается, что в гибели польских офицеров повинен Советский Союз, а сам расстрел имел место весной 1940 г... эта точка зрения де-факто легализована как официальная позиция властей». В заключение предлагалось «сказать, как реально было и кто конкретно виновен в случившемся и закрыть вопрос» (Катынь. Расстрел. С. 576—577. Фалин. Конфликты в Кремле. С. 344).
В советское время катынская тема была закрытой даже для членов Политбюро и секретарей ЦК КПСС. Пытаясь сломать завесу секретности в катынском деле, В.Фалину удалось добиться разрешения работать в фондах закрытого Особого архива и Главного управления по делам военнопленных и интернированных историкам Ю.Зоре и Н.Лебедевой. В.Парсаданова, как член двусторонней советско-польской комиссии, в Особом архиве уже работала. Это дало свои результаты.
В исследовании «Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях» отмечается, что «весомым доказательством роли НКВД в уничтожении поляков в 1940 г.» явилось совпадение очередности фамилий при «выборочном сравнении списков-предписаний на отправку пленных из Козельского лагеря в УНКВД по Смоленской области и эксгумационных списков из Катыни в немецкой «Белой книге», которое обнаружил военный историк Ю.Зоря (Катынский синдром. С. 291).
Действительно, совпадения в последовательности нескольких фамилий военнопленных из этапных списков 1940 г. немецкому эксгумационному списку 1943 г., выявленные Ю.Зорей, производили сильное впечатление. Однако выводы, сделанные Ю.Зорей, не могли быть обоснованными в принципе, так как порядок расположения фамилий эксгумированных трупов в официальном немецком эксгумационном списке изначально не соответствовал порядку извлечения этих трупов из могил в Козьих горах.
Совершенно не рассматривалась Ю.Зорей версия о том, что для успеха фальсификации Катынского дела немецкие эксперты просто обязаны были «подгонять» результаты своей эксгумации под этапные списки на отправку польских военнопленных из Козельска. Вполне вероятно, что подобные списки могли быть обнаружены немцами в архивах захваченных лагерей с поляками под Смоленском или легко восстановлены путем элементарного опроса находившихся в лагерях польских военнопленных.
Более того, источником этих списков могла быть сама польская сторона. Известно, что в 1941-42 гг. этапные списки на отправку военнопленных из Козельского лагеря были восстановлены ротмистром Юзефом Чапским на основании рассказов польских военнопленных, попавших в 1940 г. из Козельска в Грязовецкий лагерь НКВД СССР, а оттуда осенью 1941 г. — в армию Андерса.
Делая свои выводы, Зоря также не учел того элементарного обстоятельства, что совпадения в списках должны были неизбежно возникнуть и в случае расстрела польских военнопленных немецкими властями! Ведь расселение по жилым баракам и формирование рабочих бригад весной 1940 г. шло по мере реального поступления военнопленных в лагеря «особого назначения» к западу от Смоленска, что обусловливало сохранение тех компактных групп, в составе которых они ехали по этапу. Захватив лагеря, немцы, большие любители порядка, вероятно, предпочли не менять четко налаженную систему. Поэтому, кто бы ни расстрелял пленных поляков — сотрудники НКВД весной 1940 г., или нацисты осенью 1941 г., на расстрел польских военнопленных должны были вести практически теми же группами, в составе которых они ехали по этапу, спали в бараках и ходили на работу.
При таких обстоятельствах любое случайное или закономерное совпадение последовательностей из нескольких фамилий в списках с одинаковой очевидностью косвенно свидетельствовало как о возможной вине в расстреле поляков НКВД СССР, так и о возможной вине немцев (документы Политбюро из «закрытого пакета» в то время не были известны). Однако в 1990 г. не вполне корректные выводы Ю.Н.Зори стали одним из основных аргументов при установлении виновности сотрудников НКВД в расстреле польских военнопленных.
Другим косвенным доказательством вины советских органов госбезопасности в бессудном расстреле тысяч польских граждан считаются документы конвойных войск об этапировании поляков из лагерей для военнопленных в областные управления НКВД. Историк Н.С.Лебедева выдвинула гипотезу, что термин «исполнено» в шифровках областных управлений НКВД о прибытии этапов пленных поляков означал «расстреляны». По ее мнению, начальник Калининского УНКВД Токарев, посылая шифровки зам. Берии Меркулову «14/04. Восьмому наряду исполнено 300. Токарев» и «20/IV исполнено 345», информировал о расстреле 300 и 345 польских военнопленных (Катынь. Пленники. С.561, 564).
Данная гипотеза опровергается тем фактом, что начальник Осташковского лагеря Борисовец после каждой отправки в распоряжение Калининского УНКВД очередного этапа с живыми поляками направлял шифровки Токареву «10 мая исполнено 208. Борисовец», «11 мая исполнено 198. Борисовец». Это означало, что из Осташковского лагеря в адрес Калининского УНКВД отправлено 208 и 198 военнопленных поляков (Катынь. Расстрел.. С. 142). Так что термин «исполнено» означал как подтверждение прибытия этих этапов, так и отправку этапов военнопленных или заключенных. Возможно, он имел еще какое-то значение, но подтверждения этому нет.
Кстати, на документах НКВД, касающихся судьбы одного из основных «свидетелей» расстрела поляков в Катыни Станислава Свяневича, оставшегося в живых по указанию Наркома внутренних дел Берии, также есть отметка «Исполнено» (Катынь. Расстрел. С 131,132),
Однако на основании изложенных выше косвенных и не вполне корректных гипотез заведующий Международным отделом ЦК КПСС В.М.Фалин в своей записке от 23 февраля 1990 г. «Дополнительные сведения о трагедии в Катыни» сообщил М.С.Горбачеву, что советские историки (Зоря Ю.Н., Парсаданова В.С., Лебедева Н.С.) обнаружили в фондах Особого архива и Центрального государственного архива Главного управления при Совете Министров СССР, а также Центрального Государственного архива Октябрьской революции неизвестные документы и материалы о польских военнопленных, позволяющие «даже в отсутствии приказов об их расстреле и захоронении… сделать вывод о том, что гибель польских офицеров в районе Катыни — дело рук НКВД и персонально Берии и Меркулова» (Фалин. Конфликты. С. 346. Катынь. Расстрел. С. 579-580).

Эта записка во многом предопределила решение М.Горбачева о том, чтобы, без тщательного и всестороннего расследования обстоятельств Катынского дела, признать «вину органов советской госбезопасности за массовое убийство» польских военнопленных. Большое влияние на решение Горбачева оказало то, что весной 1990 г. в ходе подготовки официального визита в Советский Союз тогдашний руководитель Польши генерал В.Ярузельский поставил категорическое условие, что он приедет в Москву, если будут названы виновники катынского преступления («Пшеглонд» («Обозрение»)
 №16 за 18.04.07).
Это условие было выполнено. 13 апреля 1990 г., в день встречи М.Горбачева и В.Ярузельского, в газете «Известия» появилось официальное «Заявление ТАСС о катынской трагедии» с признанием вины «…Берии, Меркулова и их подручных» за гибель примерно 15 тысяч польских офицеров (Катынь. Расстрел. С. 580—581). В.Ярузельскому был также передан «корпус катынских документов из Особого архива» (Катынский синдром.С.295)
Жертва Горбачева, как, впрочем, все, что он делал, оказалась напрасной.

Отношения с Польшей не улучшились, наоборот, польское руководство получило прекрасную возможность усилить давление на СССР. Польша, имеющая перед СССР и Россией не меньшие грехи, чем они перед Польшей, всегда занимала в исторических спорах активную наступательную позицию, которая обеспечивала ей преимущество в польско-советских, а впоследствии — польско-российских отношениях.
Наиболее объективно поведение польской стороны было изложено в записке (№ 06/2-223 от 29 мая 1990 г.) членов Политбюро ЦК КПСС А.Яковлева и Э.Шеварднадзе: «О наших шагах в связи с польскими требованиями к Советскому Союзу».

В записке говорилось:
«Польская сторона, освоившая за эти годы методику давления на нас по неудобным вопросам, выдвигает сейчас группу новых требований, нередко вздорных и в совокупности неприемлемых.
Министр иностранных дел К.Скубишевский в октябре 1989 г. поставил вопрос о возмещении Советским Союзом материального ущерба гражданам польского происхождения, пострадавшим от сталинских репрессий и проживающим в настоящее время на территории Польши (по польским оценкам — 200—250 тыс. человек)…
Цель этих требований раскрыта в польской прессе — списать таким способом задолженность Польши Советскому Союзу (5,3 млрд. руб.=8500 000 000$ по тому курсу)».
Но не говорилось ,чтопосле войны в лагерях оказалось 66000 польских военнопленных сотрудничающих и служащих в вермахте

Далее в записке А.Яковлев и Э.Шеварднадзе предлагали выдвижение встречных исков к Польше. Политбюро ЦК КПСС 4 июня 1990 г. согласилось с этими предложениями, но иски так и не были предъявлены, а польский долг СССР бесследно исчез.

24 сентября 1992 г. произошло событие, в корне изменившее ситуацию в Катынском деле. В этот день в архиве Президента РФ был «случайно» (?) обнаружен и вскрыт «закрытый пакет № 1» по Катыни. Документы, хранившиеся в пакете: решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г., письмо Берии Сталину № 794/Б от «...» марта 1940 г., письмо Шелепина Хрущеву Н-632-ш от 3 марта 1959 г. и др., подтверждали ответственность советского руководства за гибель польских военнопленных.

С этого момента «Катынское дело» приобрело совершенно иное звучание. Вина СССР в гибели 21.857 польских военнопленных стала считаться абсолютно доказанной.

Двумя годами ранее, нежели был обнаружен «закрытый пакет №1», 22 марта и 6 июня 1990 г. прокуратурами Харьковской и Калининской областей были возбуждены уголовные дела, которые Главная военная прокуратура (ГВП) 28 сентября 1990 г. объединила в единое дело №159 «О расстреле польских военнопленных из Козельского, Старобельского и Осташковского лагерей НКВД СССР в апреле — мае 1940 года».

В 1992 г. при Главной военной прокуратуре России по уголовному делу № 159 начала работать комиссия экспертов, заключение которой, подписанное 2 августа 1993 г., представляло последовательно изложенную польскую версию катынского преступления.
Эксперты пришли к выводу о безусловной вине предвоенного советского руководства за расстрел польских военнопленных весной 1940 г.
Сам расстрел был квалифицирован «как геноцид» и «тягчайшее преступление против мира, человечества».
Хотя геноцидом считается уничтожение более 10% всего населения.
 (Катынский синдром. С. 491—492).

Руководство ГВП, а затем и Генеральной прокуратуры РФ с указанной выше квалификацией катынского преступления не согласилось. Постановление о прекращении уголовного дела № 159 от 13 июля 1994 г. было отменено и дальнейшее расследование было поручено другому прокурору (Катынский синдром. С. 491).

21 сентября 2004 г., после 9 лет повторного расследования, уголовное дела № 159 было вновь прекращено. Большинство материалов по делу засекречены, вина довоенного советского руководства за расстрел польских военнопленных была подтверждена, однако было отвергнуто утверждение польской стороны «о геноциде польского народа». Главная военная прокуратура также не нашла оснований для признания репрессированными граждан Польши. Уголовное дело в отношении бывших советских руководителей, виновных в смерти польских военнопленных, было прекращено в связи с их смертью.
Польская сторона не согласилась с «российской интерпретацией катынского преступления», прежде всего, в плане отрицания версии о «геноциде польского народа» и нежелания российской стороны признать расстрелянных поляков «жертвами политических репрессий». 22 мая 2007 г. Московский городский суд отказался рассматривать просьбу российских правозащитников о реабилитации жертв катынской трагедии.
Польша сложившуюся ситуацию пытается использовать как повод для перевода катынской проблемы под юрисдикцию международного права. В итоге возможно повторение «правовой ситуации по Косово», в которой сербы были необоснованно обвинены в геноциде албанцев, не говоря уже об удовлетворении исков к России польских родственников жертв катынского преступления.

В марте 2005 г. польский Сейм принял резолюцию, в которой назвал катынское преступление «бесчеловечным убийством военнопленных» и реализацией совместного плана III рейха и Сталина по уничтожению польской элиты, а также самых достойных и патриотичных польских граждан». Резолюция была направлена российскому правительству с требованием признать «геноцидом расстрел польских офицеров cотрудниками НКВД у деревни Катынь в Смоленской области в 1940 году». Как отмечали польские политологи, подобное требование впервые появилось в официальном польском документе (Лента.Ру. 23 марта. 2005).

Завершая краткую историю «Катынского дела», необходимо заметить, что на его развитие особое влияние оказали пять событий.
Это:
- нацистская пропагандистская кампания 1943 года по поводу массовых захоронений польских военнопленных в Козьих Горах, немецкая эксгумация этих захоронений в том же 1943 г.,
- «научно-историческая экспертиза» сообщения специальной комиссии Н.Бурденко1944 г., осуществленная в 1988 г. польскими историками Я.Мачишевским, Ч.Мадайчиком, Р.Назаревичем и М.Войцеховским,
- «случайное» обнаружение в декабре 1991 г. и в сентябре 1992 г. документов Политбюро и НКВД из «особого пакета №1» и
- 14-летнее расследование Главной военной прокуратурой РФ уголовного дела № 159 «О расстреле польских военнопленных из Козельского, Осташковского и Старобельского лагерей НКВД в апреле — мае 1940 г.». Рассмотрение их подробно  их подробнее. http://www.hrono.ru/libris/lib_sh/shwed02.php


Илюхин озвучил некоторые факты, ставящие под сомнение официальную версию. По его словам, в конце прошлого года он получил из архива военного ведомства на руки копии некоторых документов, касающихся катынского расстрела.

Речь идет о свидетельствах очевидцев и данных экспертиз.
 «Так, там есть доказательства, что все поляки были расстреляны из немецкого оружия, – рассказал парламентарий. – Правда, поляки приводят свои доводы, что сотрудники НКВД таким образом запутывали следы.

Но тогда получается, что Сталин должен был знать, что Германия нападет на нас и оккупирует Смоленск, где находились поляки.
Немцы дойдут до Москвы, там мы их разобьем, погоним обратно и в качестве зверств фашистов предъявим эти пули и гильзы.
Но это абсолютно не вяжется с логикой событий».

По словам депутата, установлено также, что руки расстрелянных офицеров были связаны бечевкой, а ее производства в Советском Союзе тогда не было. О том, что виновниками расстрела были фашисты, говорят и свидетельства очевидцев, подчеркивает законодатель.

Например, согласно полученным документам, красноармеец и пограничник Петр Кривой утверждал, что немцы ворвались в лагерь, где содержались поляки, и начали их расстреливать. На руках у Илюхина имеется и архивный допрос немецкого солдата Вальдемара Глемвица, жителя города Глейвица, непосредственного участника расстрелов в Катыни, где он признается, что именно солдаты Третьего рейха расстреливали польских офицеров.

Как настаивает Илюхин, интернированные поляки использовались на строительстве важных для обороны объектов – шоссейных дорог на запад и военных аэродромов. Три «лагеря особого назначения», в которых они содержались, указаны в составленной для Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию немецких злодеяний совершенно секретной «Справке о предварительных результатах расследования т. н. катынского дела». Эти лагеря были структурными производственными единицами Вяземского исправительно-трудового лагеря НКВД СССР.

Вяземлаг с 1936 по 1941 гг. занимался строительством новой автомагистрали Москва – Минск. 24 марта 1941 года, исходя из совместного Постановления ЦК ВКП (б) и СНК СССР о строительстве полевых аэродромов для нужд ВВС РККА, строительство автомагистрали Москва – Минск было временно приостановлено, а Вяземлаг переориентирован на строительство аэродромов в Белоруссии на территории Западного особого военного округа. 9 обычных лагерных отделений Вяземлага, в которых содержались осужденные советские граждане, были передислоцированы в апреле-мае 1941 года ближе к западной границе СССР для строительства новых объектов. Граждане бывшей Польши остались в местах своего прежнего содержания, в 25–45 км к западу от Смоленска.

Польские военнослужащие из трех спецлагерей НКВД, «в особом порядке» осужденные весной 1940 года постановлениями Особого Совещания при Народном комиссаре внутренних дел СССР к принудительным работам в исправительно-трудовых лагерях на сроки от 3 до 8 лет, содержались в 1940–1941 гг. в трех лагерных отделениях Вяземлага: Купринском, Смоленском, Краснинском. Заключенные этих лагерей строили шоссе Москва – Минск от 392-го до 47-го км.

Помимо военнопленных, в этих же лагерях содержалось более 500 бывших польских военнослужащих, интернированных в сентябре-октябре 1939 года на территории Латвии и Литвы и осужденных по «упрощенной» процедуре. Вместе с ними содержалось также и значительное количество осужденных польских гражданских лиц, в т. ч. ксёндзов. В показаниях бывшего начальника Купринского лагеря майора госбезопасности В.Ветошникова, данных комиссии Н.Бурденко приводятся следующие сведения о численности польского контингента «лагерей особого назначения» по состоянию на конец июня – начало июля 1941 года: не менее 7500–8000 человек.

В 1990 году смоленская газета «Рабочий путь» опубликовала письмо М.Задорожного, бывшего разведчика 467-го корпусного артиллерийского полка, в котором сообщалось, что в августе 1941 года, во время выхода полка из окружения, на привале в лесу недалеко от Смоленска в расположение его подразделения вышел взволнованный солдат в форме погранвойск НКВД и сообщил, что «немцы ворвались в расположение лагеря военнопленных поляков, охрану перестреляли и расстреливают поляков».

Историки сообщают, что в Российском государственном военном архиве есть подлинники протоколов допросов немецких военнопленных сотрудниками «Смерша» и советской военной контрразведки, в ходе которых допрашиваемые сообщили о своем личном участии в расстрелах поляков в Катыни осенью, после оккупации советской территории.

В печати были ссылки на рапорт начальника айнзатцгруппы «Б» при штабе группы армий «Центр» Франца Стаглецкера на имя Гейдриха о действиях группы за период с августа по декабрь 1941 года, где, среди прочего, указывается: «Выполнил главный приказ, отданный моей группе: очистил Смоленск и его окрестности от врагов рейха – большевиков, евреев и польских офицеров».

Оригинал документа хранится в архиве нью-йоркского «Идиш сайнтифик инститьют», копия есть в архиве Союза антифашистских борцов в Праге.

В свидетельских показаниях Михея Григорьевича Гривозерцева, участвовавшего в числе местных жителей в немецких эксгумационных работах под Смоленском в 1943 году, которые были даны им в январе 1991 года, сообщается, что в ходе раскопок могил с телами поляков в Козьих Горах им вместе с другими местными рабочими была раскрыта яма, где сверху лежали 18 еще не очень разложившихся трупов в крестьянской одежде. К их котомкам были приторочены валенки. Руководивший раскопками немецкий офицер, осмотрев трупы, приказал закопать их отдельно, в стороне. Экспертизе или осмотру со стороны членов Технической комиссии Польского Красного Креста эти трупы не подвергались. Выявленные грубые нарушения немецкими оккупационными властями в 1943 году общепринятых элементарных правил проведения эксгумаций, выразившиеся в умышленном неуказании номера конкретной могилы, из которой было извлечено то или иное тело, также свидетельствуют, что немецкие власти преднамеренно манипулировали информацией, заключенной в эксгумационных списках, с целью сокрытия истины.»

И эти, и многие другие факты если и не опровергают полностью официальную версию, все же ставят ее под сомнение.
Конечно, депутаты поинтересовались у Илюхина: а как же президент СССР Горбачев покаялся перед поляками?
Ведь какие-то для этого у него должны были быть основания…
Однако Илюхин, в те годы занимавший высокую должность в союзной прокуратуре, свидетельствовал, что когда Горбачев извинялся перед поляками, «он вообще ни одного документа не видел.
……………………………………………………………………………………………………
Сам Виктор Илюхин рассказал, почему он выступил перед Думой со своей инициативой:

«– Во-первых, приближается эта дата – 5 марта, в связи с которой поляки собираются начать целую компанию по отмечанию 70-летнего «юбилея» катынской трагедии. И продлится это не один месяц, причем можно не сомневаться, что к этому юбилею Польша попытается подключить все международные организации. Значит, России предстоит выдержать очередной вал русофобии, и к этому надо готовиться. Во-вторых, мне хотелось бы предостеречь Владимира Путина от участия в этих мероприятиях, а тем более – в каких-то дополнительных актах покаяния. Хватит с нас покаяний Горбачева с Ельциным. Такие покаяния – вещь небезобидная: на них потом строятся вполне материальные претензии к России.
И так в Страсбургском суде лежат десятки исков к России от родственников якобы убитых НКВД польских офицеров.
Если Путин официально признает правдивость польской версии, то таких исков могут появиться тысячи.
И вообще, надо наконец окончательно разобраться во всей этой истории: уж слишком много поляками и нашими перестройщиками в ней притянуто за уши.
 Кстати, и нам стоило бы напомнить полякам о десятках тысяч замученных красноармейцев в 1920–1922 гг., и также, на паритетных началах, потребовать от них документы по данному вопросу.
Я полагаю, к этому вопросу мы еще вернемся. Сейчас у нас все силы заняты подготовкой к местным выборам. Но в марте мы снова будем ставить вопрос о создании такой парламентской комиссии.

СПРАВКА
По данным Виктора Илюхина, на хранившейся в архиве Смоленского УКГБ карте-схеме Катынского леса в районе Козьих Гор показана единая система массовых захоронений периода немецкой оккупации 1941–1943 гг. из примерно 50 могильников. Там были захоронены тела 37 тыс. человек, расстрелянных немецкими оккупационными властями. В их числе – строители т. н. «бункера Гитлера» в Красном Бору, уничтоженные немцами для сохранения режима секретности строящегося объекта. Могильники польских военнопленных находились в общих рядах могильников строителей «бункера Гитлера», расстрелянных в сентябре-ноябре 1941 года.»

А теперь немного об оружии, которым были произведены.расстрелы в Катыни..
В 30х годах в войсках НКВД уже был на вооружении пистолет ТТ .

Пистолет ТТ был разработан в результате испытаний, проводившихся с середины 1920-х гг. с целью создания современного полуавтоматического оружия, которое должно было прийти на смену устаревшему револьверу Нагана образца 1895 года и ряду зарубежных полуавтоматических моделей.

Одним из самых популярных зарубежных образцов был тогда знаменитый Маузер С-96. В 1920-е гг. он закупался в больших количествах, и в Красной Армии по достоинству оценили его мощный 7,63-мм патрон. Под этот боеприпас и было решено создавать собственную модель.

Были испытаны несколько пистолетов разных конструкторов, и в конце концов выбор пал на модель оружейника Фёдора Токарева.

В 1930-32 гг. было выпущено несколько тысяч экземпляров, однако полевые испытания выявили ряд недостатков. Токарев внёс в конструкцию необходимые изменения, и в начале 1934 года пистолет был принят на вооружение под названием ТТ-33.

Он выпускался во всё возрастающих количествах вплоть до начала Великой Отечественной войны. К 22 июня 1941 года на вооружение Красной Армии поступило около 600 тыс. ТТ-33.
В годы войны производство ещё более возросло.
Запомним « патрон -7,65м»
По утверждениям некоторых, НКВД готовило провокацию.чтобы обвинить гкрманию в убийстве.
А что ? НКВД уже знало, что сдадут под немца полстраны,   эта  силовая гвардия партии большевиков.
 «Кто мог предвидеть, что Германия нападет на нас и захватит эту местность? Значит, должны были быть ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ пули , а не 7,65»

А на самом деле….
Непонятно зачем расстреливать иностранным оружием, предполагать же ,что уже тогда мы намерены сдать Смоленщину ?.... абсурд.
Сталин до  последнего дня боялся вызвать малейший повод для начала войны.
Включая 21 июня 1941 года.
Приказ о подготовке к боевым действия пошёл по округам во второй половине дня.
Если бы кто-то из сотрудников НКВД проболтался, об этой акции с немецким оружием в 1940м году, то неизвестно как бы всё это обернулось.
Замести следы можно было бы только одним способом.
Расстрелять расстрельщиков.
А потом расстрельщиков расстельщиков под каким –либо предлогом.
Но ведь этого не было.
Никто из сотрудников НКВД расстрелян не был.

Вернёмся к патронам и оружию.
Если обратиться к выдаче патронов по одному из Актов от 1938 года,. то из него видно ,что больше всего было при проведении акций выдавалось патронов к Нагану,.
Значит он оставался на вооружение НКВД, наряду с ТТ, но гильз от наганов должны быть ,хоть несколько.
Но нет ,….не найдено …ни одного!
Если же наганы уже были сняты с вооружения в НКВД, то зачем выдавать патроны и под наганы . и под «вальтеры»?
А где гильзы от ТТ ,если те использовались и перегревались?

Оружие, использованное в Катынском расстреле — оружие под патрон «Браунинг» калибра 7,65 мм (в меньшей степени 6,35 мм), использовавшееся при расстрелах польских военнопленных в Катынском лесу. Тот факт, что при эксгумации в Катыни в 1943 году были обнаружены исключительно патроны немецкого производства, длительное время считался одним из основных доказательств того, что расстрелы были осуществлены немецкими оккупационными войсками.

Вопрос об оружии, использовавшемся в ходе расстрелов польских военнопленных, встал в ходе эксгумации захоронений жертв массовых расправ, производившейся немецкой комиссией в 1943 году. В отчете немецкой комиссии Г.Бутца 1943 г. было указано:
«Почти во всех случаях установлено, что причиной смерти катынских жертв был выстрел в голову (в затылок). Входное пулевое отверстие в исследованных черепах указывало на выстрел из пистолета калибра меньшего, чем 8 мм. Этот вывод был подтвержден наличием многочисленных пуль и гильз, которые были найдены на месте преступления. Удалось даже установить точный калибр — 7,65, так как в могиле № 2 был найден оригинальный патрон «Geco 7,65 D.» (…) Кроме того, во многих случаях удалось найти и исследовать пули. Для казни применялись пистолетные патроны калибра 7,65, на что указывала маркировка торца гильз. Эти торцы во всех случаях были замаркированы штамповкой «Geco 7,65 D.», что совпадает с маркировкой неиспользованных патронов.

Пистолетные боеприпасы этой марки, использованные в Катыни, многие годы производились на заводе Gustav Genschow & Co. AG в Дурлахе под Карлсруэ (Баден). В полученном от фирмы разъяснении указано на изменения в маркировке гильз пистолетных патронов за последние десять-пятнадцать лет. Маркировка патронов, найденных в Катыни, позволяет уверенно заключить, что боеприпасы, использованные для казни, были изготовлены в Дурхлахе в 1922-31 годах.»

Вследствие Версальского договора, в Германии не было спроса на боеприпасы, и фирма Геншов экспортировала пистолетные патроны в соседние страны — в Польшу, в прибалтийские государства и в Советский Союз (в довольно значительном количестве до 1928 года, а потом в более ограниченном количестве). Итак, тот факт, что на месте катынского преступления найдены патроны и гильзы немецкой продукции, вполне объяснен. Не исключено, что немецкие боеприпасы происходили не только из непосредственных поставок Советской России, но также из военных трофеев, захваченных Красной армией в восточной Польше в 1939 году.
Патроны по отчету комиссии Польского Красного Креста
Судя по пулям, извлеченным из трупов офицеров, а также по обнаруженным в песке гильзам, выстрелы производились из короткоствольного оружия калибра 7,65 мм. Похоже, эти пули немецкого происхождения. Опасаясь, как бы большевики не использовали это обстоятельство в своих интересах, немецкие власти бдительно следили, чтобы члены Комиссии ПКК не спрятали ни одной пули или гильзы. Наивно было рассчитывать на эффективность этого распоряжения: уследить за его выполнением было невозможно; да и доверенные сотрудники НКВД — исполнители катынского преступления — могли иметь оружие любого происхождения.

В отчете члена Технической Комиссии Польского Красного Креста профессора Водзиньского упомянуто также о находках, наряду с гильзами калибра 7,65, немецких гильз и пуль калибра 6,35. Коллега Водзиньского Г.Яворовский сообщает, что нашёл также гильзы от патронов советского производства.»/Нигде в источниках не указан,
и нет никаких ссылок на тип патрона., ни на гильзы  от какого оружия? Нигде не упоминается ни гильзы ни от нагана ,ни  от ТТ, тогжп какого такого советского производства?/

В начале 1990-х гг. при раскопках на полигоне НКВД «Медное» под Тверью, где, в частности, были похоронены расстрелянные в Калининской тюрьме поляки — узники Осташковского лагеря, следователями Главной военной прокуратуры и польскими исследователями были обнаружены гильзы, аналогичные катынским/ опять/немецкие./

Свидетельство участника расстрела во внутренней тюрьме Калининского УНКВД

Подробности об оружии, использованном при расстреле пленных поляков в 1940 г., стали ясны в 1991 году со слов одного из участников этих расстрелов — бывшего начальника УНКВД по Калининской области Д. С. Токарева. На допросе в Главной Военной прокуратуре СССР он рассказал, что для руководства этой работой были присланы майор госбезопасности начальник комендантского отдела НКВД СССР В. М. Блохин, майор госбезопасности Синегубов и начальник штаба конвойных войск комбриг М. С. Кривенко. Расстрелы производились в особой камере внутренней тюрьмы Калининского УНКВД, обитой войлоком, с тем чтобы не было слышно выстрелов. Пленных по одному заводили в камеру и стреляли в затылок. Убитых хоронили на полигоне «Медное». По той же «технологии» происходили расстрелы и в Харькове.
А почему тогда на месте захоронения немецкие гильзы и более того, просто нестрелянные патроны.
Отвечая на вопрос об используемых пистолетах, Токарев показал следующее:

«Яблоков (следователь): Дмитрий Степанович, какое оружие имели вы и другие офицеры НКВД?
Токарев: Оружие штатное — ТТ. Я, правда, имел маленький карманный немецкий пистолет Вальтер. Но когда приехали Блохин, Синегубов и Кривенко, то привезли целый чемодан пистолетов. Оказалось, что эти пистолеты быстро изнашиваются. Поэтому привезли их целый чемодан.
Яблоков: А какие пистолеты?
Токарев: Пистолеты Вальтер, по-моему, Вальтер.
Яблоков: А других не было?
Токарев: Не помню. Может позже были другие.
(…)
Яблоков: А правила какие были?
(…)
Токарев: Трудно, трудно сказать… Что ж, не было запрещено иметь другое оружие. (…)
Яблоков: Если я правильно понял, польских военнопленных расстреливали из Вальтеров. Да?
Токарев: Из Вальтеров. Это я хорошо знаю, так как привезли их целый чемодан. (…) Этим руководил сам Блохин. Давал пистолеты, а когда заканчивалась „работа“ — в кавычках работа — пистолеты отбирались. Забирал сам Блохин.».

Только в протоколе допроса нет вопроса6» каким образом на месте расстрела оказались пули, полноценные патроны  и гильзы немецкого образца, если  грузились после расстрела в тюрьме при перевозке уже трупы.?
Не отдельно же их перевозили и в могильник с трупами забрасывали?

Пистолеты под патрон «браунинг», как, собственно, браунинги, так и «Вальтеры» и советские ПК, были достаточно распространены в 1920-х — 1930-х гг. как личное и наградное оружие, в том числе и среди работников НКВД. Этот факт неоднократно упоминается во многих независимых публикациях[

Один их актов  Ульяновского НКВД от 15 мая 1938 г. свидетельствует об израсходовании «при проведении операций  1401 патрона для револьвера «Наган», 127 пистолетных патронов калибра 7,65 мм и 185 пистолетных патронов калибра 6,35 мм.»
Т.е наганы ещё стояли на вооружении?
Про патроны ТТ вообще упоминаний нет.
Возможно ещё на вооружении ещё тогда не поступили.
Но почему тогда не  найдено НИ ОДНОЙ ГИЛЬЗЫ ПАТРОНА  от нагана?

Если просмотреть документы, и прочитать свидетельства «очевидцов и участников расстрела», то из них следует ,что расстрелы производились в комнате обитой войлоком для гашения звука выстрела, и трупы грузились на грузовики…то откуда тогда немецкие гильзы в захоронении?
Да и кщё те неиспользованные ,найденные в могильнике?
По уверениям и показаниям допрашиваемых, стреляли же в тюрьме в затылок!
Неужели палачи собрали патроны от пистолетов в кучку и в мешочке отвезли на место захоронения?
А из магазинов наганов вытрясли  гильзы и сдавали под отчёт своим командирам?
А может они уже тогда знали  о войне?
А зачем НКВД было маскироваться?
Знали о приходе немцев? и поэтому готовили провокацию.
Или вообще были все поголовно диверсантами и думали об эндшпиле всей истории и предстоящих комиссиях??
А не проще ли немцам тогда было подбросить патроны ТТ и нагана?
Если при эксгумации захоронения сами стали натыкаться только на немецкие гильзы?
И прилюдно показывая всё найденное впрямую  винить НКВД?
Не дураки  же?

Патологоанатомы Комиссии Бурденко в 1943 году установили,чтто расстрелы в Катыни были проведены не ранее  осени 1941 года.
Но тогда Смоленщина уже была в оккупации.
Более того, в одной из могил были расстрелянные лица в крестьянской одежде.
 
Снова неясно.

Трудно обсуждать тему, 5/6 информации по которой закрыто, а оставшаяся 1/6 очевидно так "просеяна", чтоб не содержать улик.
Есть понятие большой политики и государственной тайны!
Так, например, в Британии продлили секретность по делу Гесса еще на 30 лет (при том, что почти все документы того времени расссекречены "за выслугой лет").
Для вывода данных маловато, для обоснованного предположения хватает - "не было бы секретных переговоров Гесса с британскими властями, не стали бы сейчас утаивать".

А какая САМАЯ ГЛАВНАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ТАЙНА?

Может быть реален андерсеновский вариант – КОРОЛЬ  ГОЛ!

И дело в руководителях страны того периода.
 Они сдавали всё, даже то, о чём их Запад не просил.
 Чтобы получить финансовую поддержку, перед новыми западными друзьями, за займы и продукты, нагнать ужаса на социализм, оправдывая свои действия?
А заодно сдать  и всю агентурную сеть за рубежом.. прославился этим тогда Бакатин. Возглавивший КГБ после Крючкова.
И могли признавать всё, что угодно.

Была бы тема, они бы признали и кровавые жертвоприношения младенцев в Мавзолее.
А теперь представьте, что документы рассекретили, а из них вытекает, что НКВД никого в Катыни не расстреливал.
Что ж получится
Э если во вранье сознаться?? - Горбачёв и Ельцин признали то, чего не было!
Да Москва на такое никогда не пойдёт.
Скорее Москва возьмёт на себя вину за Варшавское гетто и Освенцим, чем признает, что Президент государства признал то, чего не было.

А теперь рассмотри вопрос ,который наши демократические СМИ вообще замалчивают.
Загляним за 20 лет до Катыни, в 20е годы.



II.ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ВОЗМОЖНЫЕ ИСТОКИ.

« К ВОПРОСУ ЧЬЯ РАНА БОЛЬШЕ ,ИЛИ О ПОЛЬСКОМ ФАШИЗМЕ. 11 апреля 2010 года, 21:55
ВОЙНА ПРОТИВ РОССИИ /Юрий Иванов      ТРАГЕДИЯ ПОЛЬСКОГО ПЛЕНА/
Лишь в одном "лагере смерти" в Тухоли умерли 22 тысячи красноармейцев

Осквернение могил советских воинов Великой Отечественной, отдавших жизнь за освобождение Польши,  выглядит особенно непристойно, если вспомнить об иных могилах - десятков тысяч солдат, погибших от голода, холода и болезней в польских лагерях в начале 20-х. Тем, кто вспоминает о Катыни, неплохо было бы признать и свою ответственность.

    ДЕЛА этих давно минувших дней долго оставались вне поля зрения общественности.
Есть несколько причин, почему вопрос о российских военнопленных в Польше времен Пилсудского оставался как бы на обочине истории.
Непосредственно после окончания советско-польской войны 1919-1920 гг. их судьба мало кого занимала.
Времена были жестокие, гибли миллионы людей.
Позднее вопрос о погибших в польском плену вовсе предали забвению еще и потому, что в этой военной кампании мы потерпели поражение, определенная часть ответственности за которое лежала на Сталине как члене реввоенсовета Юго-Западного фронта.
 А вспоминать о проигранных сражениях и обо всем, что с этим связано, никто не любит. И только в последние годы, после облегчения доступа к архивам, исследователи и публицисты стали мало-помалу открыто говорить о страшной судьбе российских солдат в польском плену.

    Напомним, что в ходе советско-польской войны 1919-1920 гг., начатой в соответствии с овладевшей в то время варшавским руководством идеей Польши "от моря до моря", в польском плену оказались свыше 100 тыс. солдат.

Это произошло в основном в результате польского контрудара под Варшавой в августе 1920 г. (теперь дата начала этого наступления в пику России официально принята в качестве Дня польской армии).

    Архивы хранят много материалов, проливающих свет на трагическую судьбу оказавшихся в плену.
Опубликована только небольшая их часть.
Основным официальным документом, в котором приведены конкретные цифры трагедии, является нота наркома по иностранным делам РСФСР Г.В. Чичерина от 9 сентября 1921 г., направленная поверенному в делах Польши в Москве.
В ноте на польские власти возлагается "страшная громадная вина... в связи с ужасающим обращением с российскими пленными".
Далее отмечалось, что "в течение двух лет из 130 тысяч русских пленных в Польше умерло 60 тысяч".
Эти данные подтверждаются и другими историками.

    Условия, в которых оказались российские пленные, засвидетельствованы во многих документах.
Примером может служить отчет о деятельности с апреля 1921 по 15 февраля 1923 г. т.н. Русско-украинской делегации, занимавшейся пленными.
В нем, в частности, отмечается, что "военнопленные в Польше рассматривались не как обезоруженные солдаты противника, а как бесправные рабы.
Жили военнопленные в построенных германцами старых деревянных бараках.
Пища выдавалась негодная для потребления и ниже всякого прожиточного минимума. При попадании в плен с военнопленного снимали все годное к носке обмундирование, и военнопленный оставался очень часто в одном лишь нижнем белье, в каком и жил за лагерной проволокой".

    Систематически практиковались избиения, издевательства и жестокие наказания.
В некоторых лагерях пленных использовали как тягловую силу, заставляя "вместо лошадей возить собственные испражнения".
"Дисциплинарные наказания, применяемые к военнопленным, отличаются варварской жестокостью.
Помещение для арестованных в одном лагере представляет собой каморку 2 кубических саженей, похожую по своему состоянию на хлев для скота.
В этот карцер сажают от 10 до 17 человек...
Помимо этих жестоких мер наказания в лагерях процветает палочная и кулачная расправа над военнопленными...
Попытки нашей делегации смягчить режим в лагерях, приведя общее положение о правилах внутреннего распорядка, разбивались о саботаж польской делегации" (из справки полпредства РСФСР в Варшаве от 10 августа 1922 г.).

    Как писал 6 января 1922 г. полпред РСФСР в Польше, "арестованных ежедневно выгоняют на улицу и вместо прогулок обессиленных людей заставляют под команду бегать, приказывая падать в грязь и снова подниматься.

Если пленные отказываются ложиться в грязь или если кто-нибудь из них, исполнив приказание, не может подняться, обессиленный тяжелыми условиями своего содержания, то их избивают прикладами".

    Выжить в таких условиях было крайне сложно.
Пребывание зимой в нетопленых бараках, голод, отсутствие необходимого медицинского обслуживания, а также верхней одежды и обуви - все это вызывало различные эпидемии и болезни с высоким процентом смертности, главным образом в первую зиму плена 1920-1921 гг.
Особой жестокостью обращения и особо тяжелыми условиями отличались польские концлагеря в Стшалково и Тухоли.

Последний впервые в выходившей в Варшаве белой прессе был назван "лагерем смерти", и название за ним впоследствии прочно закрепилось.
Информируя руководство военного министерства 1 февраля 1922 г. о побегах военнопленных, начальник 2-го отдела Генштаба польской армии полковник И.Матушевский писал: "Эти побеги вызваны условиями, в которых находятся коммунисты и интернированные (отсутствие топлива, белья и одежды, плохое питание, а также долгое ожидание выезда в Россию).

Особенно прославился лагерь в Тухоли, который интернированные называют "лагерем смерти" (в этом лагере умерло около 22 000 пленных красноармейцев)".
Ужасна приводимая в донесении цифра: "умерло около 22.000" в одном только лагере!

    Массовые расстрелы российских пленных в 1919-1920 гг. - это не пропагандистская выдумка, как стремятся представить дело некоторые польские СМИ.
На сей счет имеются свидетельства самих поляков.
Так, А.Велевейский в популярной "Газете выборчей" (от 23 февраля 1994 г.) писал о приказах генерала Сикорского (будущего премьера) расстрелять из пулеметов 300 российских военнопленных, а также генерала Пясецкого не брать живыми в плен российских солдат.
Есть информация и о других подобных случаях.

    На основании имеющихся документов можно сделать следующие подсчеты: всего в польском плену оказались не менее 120-130 тыс. человек.
Из них репатриировались 69 тыс., перешли в "белые" формирования 5 тыс., остались в Польше на постоянное местожительство - 1 тыс., умерли в лагерях - получается огромная цифра - 50-60 тыс. чел.

    Варшава отрицает существование такой проблемы прошлого.
Там считают, что если Москва поднимает ее, то исключительно в политико-пропагандистских целях как некий "противовес" катынской трагедии.

 Однако в действительности Катынь и вопрос о российских пленных - это две совершенно различные проблемы, никоим образом не связанные друг с другом, если только речь не идет о безвинной гибели в обоих случаях десятков тысяч людей.

    В настоящее время спор идет главным образом о числе погибших, а сам факт массовой гибели российских пленных в лагерях польская сторона уже не отрицает.
По подсчетам польских исследователей, общее число жертв составило примерно 18-20 тыс.
Понятно, что дело не только в расхождении данных.
Ведь если даже принять польскую версию, то 20 тыс. человеческих жизней - это тоже громадная цифра.

    В большинстве польских публикаций о войне 1919-1920 гг. гибель российских пленных объясняют исключительно объективными, не зависевшими от властей условиями в связи с разрушенной после многих лет войны экономикой, общим недостатком в стране медицинского персонала и лекарств, продуктов питания, одежды, топлива, приспособленных для жилья строений и т.п.

Эти объяснения можно иметь в виду, перечисленные обстоятельства, конечно, способствовали возникновению в лагерях различного рода эпидемий и большой смертности.
Однако суть проблемы заключается в ином: в соответствии с действовавшими в то время международными конвенциями с момента пленения российских солдат вся ответственность за их дальнейшую судьбу падала на Польшу.

Отсюда и ее ответственность в историческом и моральном плане за смерть десятков тысяч российских военнопленных.
Тем более что Варшава официально объявила, что является законной правопреемницей Польской Речи Посполитой (1918-1939 гг.).

Почему необходимо, чтобы польская сторона по прошествии столь большого времени признала наконец свою ответственность за умерших в плену россиян?

Дело в том, что речь идет прежде всего о восстановлении исторической правды и памяти о погибших.
 Тем самым Польша могла бы показать, что она готова (о чем неоднократно заявляла) к расчистке исторического прошлого, готова сказать всю правду о его "белых пятнах" и этим способствовать сближению между нашими странами и народами.

Иначе от подобных заверений попахивает пропагандой.

Ответ на этот вопрос не может не оказать влияния на формирование внешнеполитического курса Москвы в отношении Польши.

    Сложилась парадоксальная ситуация: Польша и Россия в отношении к трагическим событиям в истории своих взаимоотношений теперь как бы поменялись местами. Нынешняя позиция Варшавы по вопросу о русских пленных напоминает позицию СССР, который длительное время не признавал своей ответственности за катынское преступление.
Как представляется, в деле о гибели российских военнопленных Москве следовало бы взять пример с былых польских усилий, предпринимавшихся в свое время для привлечения внимания к катынской проблеме, в том числе и на официальном уровне. Польше неплохо было бы пройти путь, который совершила Россия в связи с катынской трагедией вплоть до признания вины за это варварство и принесения официального покаяния.

    Полезно было бы также по польскому примеру издать сборник наиболее важных документов о российских военнопленных, хранящихся в наших различных архивах, включив в него важные материалы, которые по каким-либо причинам отсутствуют в польских публикациях (режим в лагерях, официальные протесты российской стороны, отчеты полпредства РСФСР в Варшаве и других советских организаций, занимавшихся военнопленными, обобщающие цифровые данные и проч.).

Это удовлетворило бы имеющийся в России интерес к данной проблеме и позволило бы более предметно вести дальнейший разговор с польской стороной.

   
Автор далек от того, чтобы, поднимая данный вопрос, создавать какую-то напряженность в двусторонних отношениях.
Наоборот.
Цель одна - расчистить прошлое, дать честную и объективную интерпретацию последнего "белого пятна" в нашей совместной истории, причем именно во имя установления в будущем с Польшей нормальных добрососедских связей.

Текст  электронной версии "Независимой газеты"
Точка зрения "польской стороны" - Октябрь 2000 г.
http://vivovoco.rsl.ru/VV/PAPERS/HISTORY/TUCHOLA.HTM
http://www.otechestvo.org.ua/main/20072/2219.htm
 В 1920–1921 годах в Польше было замучено сорок пять тысяч пленных красноармейцев

НЕДОСТРОЕННЫЙ МОНУМЕНТ
  Официальные лица и СМИ Польши по сей день напоминают России о ее моральной ответственности за трагедию в Катыни.
Часто «катынская карта» используется Варшавой для политического прессинга на Москву, особенно при возникновении осложнений в польско-российских отношениях.
   Более того, некоторые польские политики настаивают на объявлении «Катыни» и некоторых однопорядковых с ней событий – выселения поляков из Прибалтики и бывшей Восточной Польши в Зауралье, Казахстан и Сибирь в 1939–1940 гг. – фактом геноцида всего польского народа.
С очевидными международными последствиями для России.
Не без участия польских политтехнологов Украина хочет повторить нечто подобное в отношении России в связи с известным «Голодомором» конца 1920-х – начала 1930-х годов.
Однако Варшава предпочитает замалчивать факты массовой гибели в польских концлагерях многих тысяч советских военнопленных, оказавшихся там после войны 1919–1921 гг. СССР в свое время по понятным политических причинам не привлекал внимания к этой трагедии, а Польша и не пыталась оправдаться, а тем более, извиниться за содеянное в тот период.

Впрочем, по совместному решению Сталина и тогдашнего польского руководителя Б. Берута, принятому в 1951 году, не позже 1953 года должен был быть создан соответствующий мемориал в Тухолях (послевоенная Восточная Польша – Люблинское воеводство), где в 1920-е годы находился один из крупнейших польских лагерей для советских пленных.
С этой целью привлекли документы специальной комиссии, работавшей в первой половине 1920-х гг., и архивы А. Серафимовича, советского писателя, историка и журналиста, участвовавшего в тех событиях.

Некролог с фамилиями погибших в польском плену красноармейцев, с передовицей А. Серафимовича, планировалось опубликовать в СССР еще в 1941 г. в связи с 20-летим Рижского мирного договора между РСФСР и Польшей.

Но в марте 1941-го, когда было то 20-летие, не успели (и уже задумывались о поддержке антигерманского подполья в Польше), в апреле гитлеровцы оккупировали Балканы, а потом «помешала» Великая Отечественная война.
Строительные же и другие работы в Тухолях, начатые в 1952-м, были приостановлены 7 марта 1953 года – через два дня после известия о кончине Сталина.

«ПОЛЬША ОТ МОРЯ ДО МОРЯ»

Пользуясь финансовой и политической поддержкой Антанты, Пилсудский и правящие круги Польши, независимость которой была в марте 1917 года провозглашена Временным правительством России, выдвигали претензии почти на все земли приснопамятной Речи Посполитой. Иными словами, Варшава предлагала Москве восточно-польскую границу, проходящую вблизи Смоленска, Киева, Витебска, Великих Лук, как в XVII веке.

Практически с момента провозглашения независимости и установления официальных границ Польши (осень 1918 года), Варшава сделала ставку на экспроприацию литовской Виленщины, всей Белоруссии и половины Украины. Последнее почти удалось осенью 1920-го года. Правда, «Польши от моря до моря» (т.е. от Балтийского до Черного моря), как официально требовали тогда тогдашние польские правящие круги, не получилось.

В Варшаве надеялись на то, что Советская Россия пойдет на уступки Польше во избежание возможного тактического союза Пилсудского и белогвардейцев. Особенно укрепились польские лидеры в таком мнении после того, как Пилсудский осенью 1919 года, когда Вооруженные силы юга России начали терпеть поражение от большевиков и откатываться назад, отказался поддержать просьбы Деникина о совместном наступлении против большевиков. Впоследствии Деникин в своих мемуарах «Очерки русской смуты» сетовал, что Пилсудский украл у них победу. Причем польский лидер известил о своем решении Ленина, Троцкого и Сталина (см., например, «Йозеф Пилсудский – легенды и факты»', – Варшава, рус. яз., 1987).

Но «восточная» экспансия Польши, поддерживаемая не только Антантой, но и Ватиканом, не пошла на убыль. Стремление Советской России привнести в Восточную Европу революционную войну тоже оставалось в силе – по крайней мере, до начала НЭПа. Потому в 1920 году и разразилась широкомасштабная советско-польская война.

Согласно биографическим хроникам Ленина (М., 1977-1978), сборнику «В.И.Ленин: Военная переписка» (М., 1956) и польским источникам, в том числе социалистического периода (например, A. Leinvand, Polska Partia Sotsialistytszna vobets voiny polsko-radzietskiej, 1919-1921. – Warsczawa, 1964), руководство ЦК РКП(б) поставило задачу скорейшей советизации Польши и утверждения там большевистской власти. В июле 1920 года Ленин распорядился о «бешеном усилении наступления на белополяков».

Чем окончилась тогдашняя война с Польшей – известно. Летом 1920 года Лига Наций предлагала посредничество воюющим странам на условиях установления «этнографической границы». Эта граница, названная линией Керзона по фамилии британского дипломата, предложившего данный план урегулирования, проходила местами даже западнее нынешней белорусско-польской и украинско-польской границы. Но сокрушительное поражение молодой Красной Армии под стенами Варшавы позволило польским правителям выдвинуть более наглые территориальные претензии. По Рижскому договору от 18 марта 1921 года Польша захватила западную половину Белоруссии и примерно четверть Украины.

«УНИЧТОЖАТЬ КРАСНЫХ СОБАК…»

Но что произошло с жертвами той военной авантюры – советскими военнопленными и перемещенными лицами? По данным российского историка И. Сухова, наркоматы обороны РСФСР-СССР сообщали о 140 тысячах пропавших без вести, раненых, заболевших и погибших вне поля боя. Число пленных и интернированных граждан советских республик России, Украины и Белоруссии в той войне составило, соответственно, 66 тысяч и 50 тысяч. А по данным русских и белорусских эмигрантских источников 1920-1922 гг. (в частности, по сообщениям штабов 3-й Русской Армии и Народно-Добровольческой армии Белоруссии) в тогдашней Польше, советских военнопленных там было не менее 73 тысяч. Согласно меморандуму главы НКИД РСФСР Г. Чичерина польскому посольству в Москве от 9 сентября 1921 г., «...в течение двух лет из 130 тысяч русских пленных в Польше умерло 60 тысяч». Польское посольство этих данных не опровергало.

Тревожные симптомы появились еще в ноябре 1918-го, когда министр иностранных дел Польши Л. Василевский, предупреждая Москву о последствиях задержания польской миссии в РСФСР (какового задержания не было!), официально заявил, что Варшава «предпишет предпринять репрессивные меры против российских граждан в Польше». А весной 1919-го в Варшаве польскими шовинистами были зверски убиты почти все сотрудники миссии РСФСР по репатриации граждан России с тогдашних польских земель, возглавляемой С. Веселовским, (см., например, «Трибуна Коммунистычна», – М., 9 февраля 1920 г.; 22 мая 1921 г.).

Российско-украинская делегация во главе с наркомом иностранных дел Украины Д. Мануильским, пытавшаяся выяснить в 1921-1923 гг. судьбу советских военнопленных и интернированных, в итоговом докладе отмечала, что они «рассматривались польскими властями как бесправные рабы... В некоторых лагерях пленных заставляли, под угрозой убийства, вместо лошадей возить собственные испражнения. Наказания... отличаются варварской жестокостью. Переговоры по этим вопросам разбивались о саботаж польской делегации...» (см., напр., справку полпредства РСФСР в Варшаве от 10 августа 1922 г. для российского НКИДа).

Об изуверском отношении к пленным красноармейцам сообщал и Александр Серафимович, работавший в 1919-1921 годах спецкором «Правды» и «Известий» на советско-польском фронте: «Чудовищные пытки и издевательства над нашими пленными вызывали ужас у рядового состава польской армии. Но ее офицеры чуть ли не в унисон приказывали «уничтожать любым способом “красных собак”, русских “оккупантов”. Предложение советского командования о гуманном обращении с пленными и местными жителями Варшавой игнорировались. Попытки же нашей стороны привлечь к посредничеству в этом вопросе Лигу Наций или соседей Польши оказались безуспешными – из-за обструкции белополяков...».

Вышеупомянутая советская делегация в конце 1922 года была преобразована в специальную Комиссию. Но ее работа оказалась затруднена противодействием со стороны Троцкого, Тухачевского и Гамарника, которые руководили «походом» Красной Армии на Варшаву. Дело в том, что тогдашнее военное руководство РСФСР, представленное упомянутыми деятелями, высказывало польской стороне незаинтересованность в репатриации всех советских военнопленных. Об этом стало известно даже рядовым красноармейцам, впоследствии избежавшим пленения и эмигрировавшим в Германию и Литву, где они предали огласке эти сведения.

С участием А. Серафимовича, представителей Международного Красного Креста, Коминтерна и польской компартии, эта комиссия к 1924 году восстановила список примерно 80% советских солдат и офицеров, оставшихся в польском плену, погибших и пропавших без вести. Его неоднократно предлагалось опубликовать или, по крайней мере, передать польским властям. Но этот документ в итоге решили направить в советские архивы.

Отметим также, что великие князья Николай Николаевич и Владимир Кириллович, вдовствующая императрица-мать Мария Федоровна, генерал А.И. Деникин и митрополит Антоний (тогдашний руководитель Русской зарубежной православной церкви) в конце 1920-х и в 1930-х годах пытались убедить Варшаву согласиться хотя бы на цивилизованные, христианские условия упокоения праха советских солдат в Польше. Но и их призывы не были услышаны официальной Варшавой.

ПРООБРАЗЫ ОСВЕНЦИМА

Бесчеловечные распоряжения тогдашних польских руководителей вызывали протесты у некоторых польских офицеров. Так, полковник Генштаба армии Польши И. Матушевский в докладной записке Пилсудскому (февраль 1922 года) писал: «...Особенно «прославился» лагерь в Тухолях, который интернированные и пленные называют  ЛАГЕРЕМ СМЕРТИ , где погибло около 22 тысяч красноармейцев...»

Обратите внимание – это польское определение…. « ЛАГЕРЬ СМЕРТИ»!

Таких лагерей, по данным польских, а также русских, украинских и белорусских источников (в том числе эмигрантских) тех лет, было четыре. Но фактически прообразами Освенцима-Майданека-Катыни стали самые страшные из них – в Стшалково и Тухолях.

По новейшим оценкам польских, германских, литовских и российских историков, из 120-130 тысяч советских интернированных и военнопленных в польской кампании 1919–1921 гг. вернулись в РСФСР 65-70 тысяч, перешли к белогвардейцам (в том числе в Польше, Германии, Румынии, странах Прибалтики) не менее шести тысяч. На постоянное жительство в Польше и соседних странах (за исключением РСФСР-СССР) остались около двух тысяч. Стало быть, в лагерях погибли как минимум 45 тысяч...

БУДЕТ ЛИ ОТКРЫТА ПРАВДА?

В заключение – несколько рекомендаций тем, кто захотел бы провести собственное расследование и изучить документы, свидетельствующие о гибели наших пленных. По имеющейся информации, данные о «польской Катыни» наверняка имеются в Центральном военном архиве Минобороны России и в аналогичном архиве украинского минобороны. Не исключено также, что такого рода документы есть и в архивах А. Серафимовича, не один год занимавшегося этой проблематикой. Полное же собрание его сочинений и писем до сих пор не издано. Есть они, возможно, и в польских архивах, ибо соответствующие запросы-документы были переданы Польше в 1921-1923 и 1950-1951 годах.

Примечательно также, что еще в 1994 году в «Газете выборчей» (Варшава), со ссылкой на «пилсудские» документы, было опубликовано сообщение о том, что польское руководство в 1920-1921 гг. отдавало приказы не брать красноармейцев в плен, расстреливать уже взятых, добивать раненых и т.п. Однако польские власти не сочли нужным не только опровергать, но и вообще хоть как-то реагировать на данные факты.

Там в 20е годы польским войскам   можно было   безнаказанно  уничтожить 100 000 красноармейцев, и не понести за это ответственность, за убийство и умервщление « русских свиней»,
И не вспоминать об этом , и не говорить,
а здесь ,в Катыни об этом забыть.. с требованием покаяния   от России за содеянное…..
справедливость утверждения которого вообще под вопросом.

Досадно, что Вайда ,сняв фильм « Катынь»  оказался очень близок к геббелессовской пропаганде,  что честность художника ушла ,уступив место  желанию пнуть СССР, как мёртвого льва.
В которого можно даже плюнуть.

Непонятно, а где  был  Вайда со своим взглядом раньше, когда его превозносили в социалистической Польше, на Московском фестивале, встречали ,как великого киномастера, награды вручали ?

Врал ?
Притворялся?
Материл по-польски ,презирая всех нас ненавидел?
Или возраст берёт своё и старичок впал в маразм?
Желая при новой капиталической Польше тоже быть на коне?

Закономерно, что «Катынь» отклонили с присвоения «Оскара» в американской киноакадемии в 2000 году.
Слишком потянуло  дурным   душком   из кишечника….
Немцы по фильму просто благодетели.
Заняли Польшу, а жизнь почти не изменилась…И в квартиры польских генералов никто из немцев не вселился !
Будто  неизвестно Вайде , что по плану Гитлера Польши ,как страны, вообще не должно было больше быть. Хотя бы с документами  бы ознакомился…
/ см. документы Берлинского Музея Второй Мировой Войны/

Даже американцы поняли неудобство ситуации….

Кем для СССР были эти польские офицеры буржуазной Польши?
Офицерами Армии ,захватившей западную Белоруссию, четверть Украины, Виленщину.

Захватчиками!….
Бойцами той армии ,которая уничтожила почти 100000 красноармейцев в 20х.
К полякам  и относились так, как заслуживали.
Так им что, нужно было подарки раздавать?
Всё честно.
Баш на баш.

В 1940м СССР по пакту Молотова –Рибентроппа вернул свои земли отнятые буржуазной Польшей белополяками.
И всё сопротивление офицерства и войска - это бойцы противника не желающего отдавать незаконно приобретённое.

Американцы правильно рассудили отклонив фильм « Катынь» от присвоения «Оскара».
Не дай бог, потянув за хвост ,  вытянуть ещё что-то, не менее неприглядное и несправедливое, в чём окажется замешанные нынешние союзники  США.
Кому это надо?

Туман в то утро с видимостью в 50 метров.- это символ всего  происходящего…..с Катынью.
Туман, по силе которого равным не могли припомнить местные жители.

Не хотел  туман допустить покаяния от одной, российской, стороны..
Ибо было бы это против ….. высшей Совести и высшей Справедливости….

* * *
………………………………………………………………………………………………..
Просмотренные документы:
; 1 2 Н. С. Лебедева Четвертый раздел Польши и Катынская трагедия//«Другая война. 1939—1945», М.. изд-во РГГУ, 1996, с. 237—295. ISBN 5-7281-0053-8 Автор — д.и.н., ведущий научный сотрудник Института Всеобщей Истории РАН[1]
; Отчет профессора медицины доктора Бутца (сокращенное изложение).
; «Amtliches Material zum Massenmord von Katyn» (Berlin, 1943).
; «Amtliches Material zum Massenmord von Katyn» (Berlin, 1943) Bilds 274—331 (изображения).
; http://katynbooks.narod.ru/relacje/Docs/2_04.html Отчет Польского Красного Креста (для служебного пользования; фрагменты) — Казимеж Скаржинский Варшава, июнь 1943, «Одродзене» № 7, 1989
; Документ по Катынскому делу, переданный польскими историками советской стороне в 1988 г.// Катынская драма. Козельск, Старобельск, Осташков: судьба интернированных польских военнослужащих. Составление и общая редакция ЯСНОВА О. В. М., 1991.
; д.и.н. Юлия Кантор. Ни оперативного интереса, ни исторической ценности" //«Время новостей», 04.10.2007
; Показания Д. С. Токарева По: Katyn. Dokumenty zbrodni. Tom 2. Zag;ada marzec — czerwiec 1940. Opracowa;y W. Materski, В. Woszcy;ski, N. Lebiediewa, N. Pietrosowa. W-wa, 1998. S. 432—470.
; http://www.03www.ru/walter-pk/index.html
; http://www.walther-sh.ru/page_11.html
; В. Абаринов. Катынский лабиринт
; [2]
; ; [3]
; М. Г. Волкова. Реквием по духовному генофондуУпоминается о награждении «браунингом» военврача Протопопова
; [4] Упоминаются пистолеты «браунинг» и «вальтер» наркома внутренних дел Ежова
; Воспоминания В. Л. Ицковича Работник уголовного розыска в 1930-х гг., имел личный браунинг и разрешение на него.
; «Нас было пятеро» Упоминается наградной «Вальтер» полковника госбезопасности Михаила Нацвлишвили
; Хранители милицейских традиций Упоминается наградной «браунинг», врученный сотруднику НКВД Е.Дееву
; Сообщение Агранова по делу Л.Николаева «У арестованного (члена ВКП (б)) Котолынова изъят револьвер „Браунгинг“, который он хранил без разрешения»
; Георгий Тарнавский, Валерий Соболев, Евгений Горелик. Куропаты: следствие продолжается. Москва. 1990 г.: Оперуполномоченный минского НКВД Саголович на вопрос, приходилось ли ему участвовать в расстрелах, отвечал: «Однажды Литвинов сказал мне, чтобы я приготовился вместе с другими работниками отдела выехать на расстрелы. Я почистил пистолет — у меня был „Браунинг“, — взял запасную обойму патронов, но за мной никто так и не зашел».
; Кузнецов, Игорь Забыть значит предать. Белорусская деловая газета (16 апреля 2004). — автор - член Международного историко-просветительского, благотворительного и правозащитного общества «Мемориал». Проверено 2 июня 2007.
; Книга памяти жертв политических репрессий. Российская Федерация. Ульяновская область под общ. редакцией Ю. М. Золотарева; 1996, Ульяновск, «Дом печати»; том 1, стр. 807.
; C.Стрыгин Рецензия на главу «Катынь» из книги А. И. Шив
Оружие, использованное в Катынском
[править]
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Основные статьи: Катынский расстрел, Катынь
http://www.proza.ru/2010/04/14/825

а ТАКЖЕ

; «Закрытый пакет № 1»
; 1 2 Решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г.
; Официальный сайт Государственного Мемориального Комплекса «Катынь»
; Большой Энциклопедический Словарь
; (англ.) Sanford, George. «Katyn And The Soviet Massacre Of 1940: Truth, Justice And Memory». Routledge, 2005.
; (англ.) Fischer, Benjamin B., «The Katyn Controversy: Stalin’s Killing Field». «Studies in Intelligence», Winter 1999—2000.
; 1 2 «Катынь: хроника событий»: Справка Международного общества «Мемориал» // Полит.ру, 19 марта 2008.
; 1 2 Интерфакс: «Новый ход катынскому делу»
; 1 2 Ответ ГВП на письмо общества «Мемориал»
; Следует ли продолжать борьбу за реабилитацию жертв Катынской трагедии после сегодняшнего поражения потерпевших в Верховном суде России?//Радио «Свобода».
; gzt.ru: «Москва и Варшава издадут общую книгу о взаимных обидах XX века», 28.10.2008
; доктор исторических наук В. Шевченко, «Начало Второй мировой»
; Вступление Советского Союза во вторую мировую войну. Документы и фотографии 1939 года
; Наш ответ Керзону запоздал?
; М. И. Семиряга. Тайны сталинской дипломатии. 1939—1941. — М.: Высшая школа, 1992. — 303 с.
; 1 2 3 4 5 6 Н. С. Лебедева. Четвертый раздел Польши и катынская трагедия. — М.: РГГУ, 1996. — «Другая война. 1939—1945» с. 237—295
; У. Ширер. Взлёт и падение Третьего рейха. Часть 14. На очереди Польша.
; Рид А., Фишер Д. Смертельное объятие: Гитлер, Сталин и нацистско-советский пакт, 1939—1941 // Сборник Международные коалиции и договоры накануне и во время Второй мировой войны. — М., ИНИОН РАН, 1990.
; И. С. Яжборовская, А. Ю. Яблоков, B.C. Парсаданова. Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях. Глава 1. — М., РОССПЭН, 2001. ISBN 5-8243-0197-2
; Краткая история Советского Союза (американский взгляд)
; Катынь. Документы… Документ № 11
; Молотов на V сессии Верховного Совета 31 октября цифра «примерно 250 тыс.»
; Мельтюхов М.И, Отчёт Украинского и Белорусского фронтов Красной Армии, с. 367.
; Катынь. Документы… Документ № 37
; Катынь. Документы… Документ № 76
; 1 2 3 4 И. С. Яжборовская, А. Ю. Яблоков, B.C. Парсаданова Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях Глава 2 ISBN 5-8243-0197-2
; В. В. Снегирев «Это было в Старобельске. Эхо Катынской трагедии: Свидетели и документы рассказывают» Луганск 2004 г. ISBN 5-7707-1244-9
; 1 2 Уинстон Черчилль Вторая мировая война Том 3. Часть 42 В шести томах. Книга вторая. Том 3-4. «Военное издательство», 1991 ISBN 5-203-00706-3
; «Катынь — боль не только Польши, но и России» (Выступление Лебедевой Н. С.)
; Записка НКВД СССР написанная не позднее 5 марта 1940 г. о польских военнопленных, подписанная Л. П. Берия
; 1 2 3 Вопросы истории", 1993, № 1, стр. 7-22
; Выписка из протокола № 13 заседания Политбюро ЦК ВКП(б) «Особая папка» от 5 марта 1940 г. «Вопрос НКВД СССР»
; Павел Аптекарь: «Я увидел настоящего палача», опубликовано в gzt.ru 5 марта 2005
; 1 2 И. С. Яжборовская, А. Ю. Яблоков, B.C. Парсаданова Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях ПРИЛОЖЕНИЕ: Заключение комиссии экспертов Главной военной прокуратуры по уголовному делу № 159 о расстреле польских военнопленных из Козельского, Осташковского и Старобельского спецлагерей НКВД в апреле—мае 1940 г, ISBN 5-8243-0197-2
; Адам СОЛЬСКИЙ ДНЕВНИК
; Записка председателя КГБ при СМ СССР А. Н. Шелепина от 3 марта 1959 г. № 632-Ш с предложением ликвидировать все дела по операции, проведенной органами НКВД в соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г.
; Семиряга М. И. Глава «Преступление в Катыни» из книги Тайны сталинской дипломатии 1939—1941 М.: Высшая школа, 1992 г.
; Леопольд Ежевский КАТЫНЬ 1940
; В. М. Алексеев. Варшавского гетто больше не существует. М., 1998, стр.24
; Уильям Ширер. Взлёт и падение Третьего рейха. т.2. М., 1991, стр. 328
; Цит. по: Ромуальд Святек (Свентек, Щвёнтек) Катынский лес. Публикация и перевод редактора «Военно-исторического журнала» капитана 2 ранга В. Ф. ПАТРУШЕВА, ВИЖ № 9, 1991
; Ромуальд Святек (Свентек, Щвёнтек) Катынский лес. Публикация и перевод редактора «Военно-исторического журнала» капитана 2 ранга В. Ф. ПАТРУШЕВА, ВИЖ № 9, 1991
; «От ЧК до ФСБ. Документы и материалы по истории органов безопасности Тверского края. 1918—1998» Тверь, 1998, стр. 215, документ № 146 «Архив управления ФСБ по Тверской области». Ф. 1. Оп. 1. Д. 14.
; Андерс В. Без последней главы «Иностранная литература», 1990, № 11 °C. 231—255 ; № 12 °C. 219—250. Переговоры: Сикорский — Сталин
; Андерс В. Без последней главы «Иностранная литература», 1990, № 11 °C. 231—255 ; № 12 219—250. Мы оставляем в России тайну
; И. С. Яжборовская, А. Ю. Яблоков, B.C. Парсаданова Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях Глава 5 ISBN 5-8243-0197-2
; (англ.) Nuremberg Trial Proceedings Volume 17 (стенограмма заседаний суда)
; (фр.) Annette Wieviorka, Le proc;s de Nuremberg, Editions Ouest-France, 1995, p. 92
; Расстрел. Судьбы живых. Эхо Катыни, стр. 438
; (англ.) Tusa, Ann & John. The Nuremberg Trial. Birmingham, Alabama: The Notable Trials Library, Division of Gryphon Editions, Inc., 1990
; Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях. Глава 3.
; «1. Уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению по следующим основаниям: … 4) смерть подозреваемого или обвиняемого, за исключением случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего;»
; Опрос ФОМ: Катынский расстрел
; Путин в Польше: обещания вместо извинений
; «Страницы истории — повод для взаимных претензий или основа для примирения и партнерства?» Статья В. В. Путина в «Газета Выборча» (Польша)
; Польских офицеров расстреляли без репрессий // Суд отказал в реабилитации жертвам Катыни. Коммерсантъ. 2008. № 195. 25 октября.
; «ВС РФ признал законным прекращение расследования „Катынского дела“».
; «Страсбург в приоритетном порядке заслушает жалобу по „Катынскому делу“».
; «Сталин мстил за убитых красноармейцев»
; [1]
; ; «Катынское дело» должно быть пересмотрено! Заявление фракции КПРФ в Госдуме, Виктор Илюхин, 12 февраля 2010 года.