Этот случай произошёл на той стороне деревни, которую люди промеж собой прозвали Липовкой. Старики говорили, что здоровущие липы там росли и ульи, почитай, в каждом дворе стояли. Липы там и теперь растут, правда не такие толстые. И не вдоль улицы, как было раньше, а по межам да косогорам. А вдоль улицы ровным строем стоят деревянные столбы, привязанные толстой проволокой к бетонным пасынкам, глубоко вкопанным в землю. На тех столбах натянуты провода. По тем проводам электрический ток проходит.
Всё это знал Васёк потому, что жил на этой самой улице и ходил по ней каждый день в школу. Не раз прикладывал ухо к столбу и слушал, как гудят провода, Задирал голову, долго смотрел на них, но никак не мог рассмотреть: как же это самое электричество бежит по таким тонким проводам и не боится свалиться на землю? Мало того, что оно так ловко бегает, оно ж ещё и свет носит. А посмотришь – не видно ничего. Капельки дождя садятся передохнуть на проводах, прежде чем упадут на землю, ворона вон уселась на столб, воробей, сидя на козырьке фонаря, чистит пёрышки. Видать, и они тоже не замечают этого невидимого электричества.
«А вот я его заставлю показаться!.. – подумал Васёк, разглядывая электрическую лампочку высоко на столбе. – Вот сейчас стукну по ней камушком, он и выглянет из-под этой шляпки. Тут-то я его и увижу».
Только на шестой раз камушек попал в лампочку. Вмиг погас свет, посыпалось на землю стекло, взлетела, каркая, ворона. Только и всего. А маленький человечек, который бегает по проводам, так и не выглянул. Васёк потоптался ещё маленько на месте, но стал припускать дождик, а ему ещё нужно было бежать в магазин за хлебом и за селёдкой. Он натянул картуз до бровей и побежал по пятнистой от дождевых капель дороге.
Дождь он переждал под крышей магазинного крыльца и домой возвращался уже в сумерках. Немощеная деревенская дорога скользила под ногами, вязкая глина цеплялась за подошвы сандалий. Васёк, чертыхаясь, шёл по улице, старательно обходя лужи. Но вот и тот столб, на котором он разбил лампочку. Там было темно, и даже ему показалось, что из этой темноты тянуло холодом. Мальчик съёжился и решил одним духом пробежать этот участок улицы. Но как раз под самим столбом сандалии зашлёпали по луже и, в следующий миг он плюхнулся в грязь.
Заплаканный, перепачканный грязью, пришёл Васёк домой. Мама всплеснула руками, недовольно спросила:
- Где это ты там вывалялся?
- Напротив Сидоркина двора…
- Там же лампочка на столбе горит. Что ж ты, не видел, где ступал?
- Не горит там лампочка, темно. Вот и упал…
Противный стыд и обида царапали изнутри, упрекая его, что, дескать, сам во всём виноват. Мальчик горько расплакался, размазывая грязными кулачками слёзы по щекам.
- Ну, что теперь плакать? – мамина тёплая рука легла на его плечо. – Постираем всё, вымоемся. К завтрашнему дню всё высохнет, и горю конец.
На другой день дядя Слава, колхозный электрик, привязал к сапогам когти» и полез на столб. Ввернул новую лампочку и подмигнул смотревшему на него, задрав голову, Ваську.
- Дядя Слава, а как электричество бежит по проводам? А может, и нет его там вовсе?
- Как же нет, коли лампочка горит? Ну, а как «бежит», это, брат, так сразу и не скажешь, - почесав в затылке, замялся всезнающий дядя Слава. – Ты, вот что, подрасти немного. Придёт время и в школе тебе всё расскажут. А может, и сам потом захочешь стать электриком. Хе, ты как, Васёк, хочешь стать электриком?
- Ага, - разглядывая железные когти, которые теперь позванивали у дядьки Славы на поясе, ответил мальчик.
С той поры, проходя мимо этого столба, Васёк подмигивал фонарю. А тот, в свою очередь, покачивал шляпкой, и светлое пятно в лужице слегка приплясывало. Мальчик уходил по своим делам, а фонарь смотрел на своё отражение в луже и думал: «Я вовсе не «одинокий, глупый светильник», как думал раньше. Я очень даже нужен людям. И красивый…» - немножко гордясь собой, вытягивал шею столб, не замечая ни завывающего ветра, ни холодных капель дождя.
13 декабря 2000 года