МЕДАЛЬ ЗА ГОРОД АЛЬ-КУС-АМЭДАБЭР. (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
Пропасть лет тому назад нас,женщин, система внутренней безопасности дискриминировала,как могла. Но мы всё же просачивались в неё,штурмуя кадровиков ,кто солидным армейским послужным списком,кто актами непреднамеренного отчаянного вандализма (ломали мебель). Обух плёткой перешибался. Таких не просто брали,но и назначали на командирские посты. И чем большее давление на нас оказывалось, тем увереннее мы шли напролом и побеждали. Тем больнее оказывался, приобретенный нами на этой стезе, опыт сосуществования в полуармейской мужской среде,здесь быстро слетали маски и рушились незыблемые мифы о "сильном и слабом поле". Порой хотелось, чтоб твоими братьями по оружию были-- сёстры, одни только сёстры-волчицы: не струсят,не подставят, не изноются от боли и испытаний...
С тех "доисторических" времён отбраковке огнём подверглись тысячи волков-братьев. Остался всего один критерий: прикроешь ли ты меня при обстреле так же,как я -- тебя.--Этот же принцип я перенесла и в гражданскую жизнь, в которой не осталось права на ошибку,потому что за саму возможность вот такой "селекции" я чуть не поплатилась собственной жизнью. Одного раза хватило.
Жизнь для меня больше никогда не будет прежней. Она четко разделит людей на БРАТ и ВРАГ, лишит условностей, укрупнит до неприличия детали. Она вынудит стать Богом,когда тебе хорошо, и остаться человеком,когда тебе плохо. Смерть же даст такое знание,которое позволит говорить людям в глаза всю правду, небезопасную для них и для себя. Она же приучит не требовать от людей более глубокого,чем твоё, погружения в жизнь, а, исходящее от них добро, принимать,как нечаянный сюрприз. Одному --первому-- разу я благодарна за науку.
...Я помню...Мужчина--- командир Северного округа Страны --- распекал тогда мужчин-сотрудников служб охраны и безопасности Центрального округа за преступный непрофессионализм.
"Каста неприкасаемых" , уронив носы в землю, недобро косилась на меня. Нодар Гуришвили, сидя рядом с "переводчицей" нервно шарил взглядом по пристыженным мужским лицам. Приподнималась под тяжелыми ботинками палаточная пыль, оседая в тягостной тишине предпатрульной рани.
При словах "Мата Хари, командир" белобрысый Кум , ёрзавший на лавке позади меня, рухнул лбом мне на плечо и затрясся в задавленном ржании. Это от меня он заимел кликуху Хари-Кришна за фанатизм, относительно Рерихов, агни-йоги и прочей брахманской чертовщинки, которую считал эталоном духовной практики.
Было ясно, что командиру хотелось отправить кило этого "свежего мяса",как у нас называют незнакомых новых бойцов,или сотрудников силовых структур, "кибэнимАт" по домам,но он же знал , что за эти копейки ни один из кадровых элитных бойцов не станет ловить пули в мирное время на "непрестижных" объектах. А время всегда -- условно-мирное для нас, сотен тысяч силовиков системы безопасности. И турнули в тот раз только тех ,кто "лёг" при "инциденте".
Накануне ежеутреннего разбора полётов мы с Кумом спорили на банку тунца, какую из двух сакраментальных фраз командир выдаст первой: "Вы знаете, что ситуя с безопасностью обострилась", или "Усильте бдительность,раскройте глаза и уши, обращайте внимание на изменения обстановки и следите за передвижением "объектов". С тех пор Кум возненавидел все рыбные консервы. Командир уже заканчивал чертить схему нашей "базы", соединяя пунктиром блок-посты, КПП со штабом,когда я заканчивала переводить Нодару, влепляя отсебятины по самые помидоры. Вся братва ловила краем уха мой скоростной синхронный трёп: "За личное мужество и отвагу,проявленные при обороне города Аль-кус-АмэдабЭр... ( название придумано и переводится с иврит-арабского,как НА ГОВОРЯЩЕЙ МАНДЕ)Так слышь, меня ,значит, награждают медалью..."
"Дострочить" мне не удалось. Первым рухнул от смеха в проход меж скамьями Кум. И сАбры (уроженцы Страны) и "русские", осведомленные в звучании местных ругательств, больше не сдерживаясь, хохотали так,что командир вынужден был снова напомнить, что наша "база" находится в непосредственной близости с вражеской террористической "автономией", а у нас за спиной -- дети и персонал, собранный со всего побережья.
Нодар по-детски расстраивался из-за утренней "молитвы" командира, лениво теребя кобуру и глядя исподлобья на "касту".
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)