Если вы думаете, что счастье есть, то напрасно. Это интересное понятие не имеет настоящего и витает где-то в прошлом. Или обещает быть в будущем. Есть где-то, но не здесь! Оно было или когда-нибудь будет. Скоро или не очень. И, кажется, что нужно просто подождать….
Я встал утром с левой ноги. А как еще можно встать, если за день до этого наступил на что-то острое и поранил правую? И какая разница? И кошка мне перебежала дорогу, черная. Но тогда я не обратил внимания. Обратил позже, когда на работе неприятности потоком хлынули на мою голову.
Не удавалось состыковать узел. Каждая деталь получилась идеальной и отвечала всем требованиям. Все в отдельности были великолепны, но в узел не собирались. И это только в чертежах. А если бы в готовых деталях?
И утро началось со скандала: я опоздал на работу. Вышел раньше обычного и все равно опоздал. Ну кто мог знать, что какой-то идиот попутает педали в машине и въедет в магазин через витрину, прокатившись перед этим по носкам моих кроссовок? Я едва успел отхромать в сторону, чтобы не попасть в свидетели, но добирался до своего рабочего стола дольше обычного. И, конечно, зашел в здание за несколько секунд до шефа. Но тот не опаздывал – задерживался.
Когда он зашел в отдел ради меня, и когда я получил втык и посчитал инцидент исчерпанным, последовал второй акт:
- Когда сдашь работу? – Шеф стоял над душой и ждал ответа. Две недели не спрашивал и вдруг вспомнил. И не просто вспомнил – вынь, да положи.
- Скоро.
- Хорошо, - согласился начальник, вернемся к разговору после обеда. Сказал и ушел.
И кто меня за язык тянул? Не будет готово после обеда, не будет готово и завтра. У меня свой план: мне нужно выполнить задание до прихода из отпуска зама, а тому гулять еще две недели.
После обеда я выдам чертежи, а через день-другой заменю. С заместителем такое бы не прошло, а шеф – бестолковый, с ним прокатит. Он в костюме и галстуке, но ничего не понимает. Заместитель в джинсах и помятой рубашке, но схватывает налету. У шефа хватает ума держать помощника на поводке: кто будет рубить сук, на котором сидишь? И он прекрасно знает нашего директора: тоже звезд с неба не хватает, но умело играет в аппаратные игры. И любит подчиненных при галстуке, которые преклоняются перед ним.
Плохо начавшийся день был не первым, с таким я сталкивался, привык. Но этот еще не кончился, и недоразумения продолжались.
Ольга опять опоздала. Она работала рядом – ее стол был следующим за моим.
- Всем привет, - крикнула девушка, не останавливаясь, и проследовала к себе. – И тебе, красавчик, персонально. – Рука ее скользнула по моим волосам, когда проходила мимо.
- Опять трамвай неудачно обгонял самосвал? – откликнулся я. Пикировка единственная скрашивала будни нашего отдела. – Или опять попутала педаль тормоза с газом? В каком магазине припарковалась? Не ты ли по моим ступням сегодня прокатилась?
- Не угадал. – Послышался голос из-за спины. – Заместитель отключил телефон, чтоб не доставали, вот шеф и велел с утра заглянуть к нему.
- И? – холодок пробежал у меня по спине.
- И после обеда он выйдет на работу.
Вот тут-то я и задумался: почему все складывается так неудачно? И вспомнил, что встал с левой ноги, и что дорогу перебежала кошка.
Работу нужно форсировать – это факт. Начальник отдела согласился подождать до выхода заместителя – тоже бесспорно. Но то, что не удалось сделать за два месяца, за полсмены не доделаешь. И с этим не поспоришь. Детали начертил великолепные, но они никак не хотели состыковываться в узел. Исправишь в одном месте – накатывается ком, и не стыкуются в другом. И в комплексе не получается.
Поиск выхода из создавшегося положения привел к неожиданным результатам: я решил написать программу, которая смогла бы помочь свести концы с концами.
Надоевшая работа была забыта, и новые горизонты открылись передо мной. Зам был прав, когда говорил, что я непутевый, и не доделываю все до конца. Но добавил тогда, что светлые идеи часто посещают меня, и только из-за этого терпит такого лентяя.
Набить программу для меня было проще.
Ивана Ильича встретили с радостью. Среднего возраста, подвижный, обладающий чувством юмора, он был строг, но с ним работалось легче. Хотя бы потому, что было с кем посоветоваться, и можно было свалить часть ответственности на непосредственного начальника. С шефом такое не провернешь – он не мог принять на себя то, что не понимал.
- Это даже лучше чем просто стыковка деталей, - отметил заместитель, когда понял, что ему показывают не узел, а только программу для его создания. – В дальнейшем ее можно использовать и на других изделиях. Молодец! Но работать не будет.
- ?
- И не выкатывай на меня удивленные глаза. В ней ты повторил те же ошибки, которые не позволили состыковать детали. Только тогда ты ломал свою голову, а теперь спалишь компьютер. Ужесточи условия вот здесь и здесь, – карандаш в его руке ставил галочки на чертеже, отмечая вещи, которые нельзя менять. – А остальное пусть переделывает – не должно сказаться на результате.
К вечеру не только программа, но и чертежи узла, и обновленных деталей были сданы.
- Про программу молчи, - подвел итог непосредственный начальник, когда проверил и принял работу. – Это будет нашим секретом. Позволит иногда сэкономить время. Тебе помогла?
Иван Ильич был мудрым человеком. В аппаратные игры не играл, но защищался от них как умел.
«Мне не попался на пути человек с пустым ведром, только и всего, - отметил я, возвращаясь на рабочее место, - и поэтому полоса неудач закончилась».
Счастье – это, когда спешишь на работу, потому что там интересно. И с работы мчишься домой: там ждут, и ты рад предстоящей встрече. Так кто-то сказал и был по-своему прав.
Полоса неудач кончилась. Не могла не кончиться, потому что вечером должна была прийти Настя. Ее мать выздоровела и больше не нуждалась в уходе. Мы поженились неделю назад, и только сейчас она окончательно переезжала ко мне.
- Заждался? – женщина никогда не здоровалась со знакомыми, сколько бы времени ни прошло, сразу начинала разговор. – Раньше не могла - день неудачный.
- И у меня хотел стать таким, но я не позволил, - руки сами потянулись к подруге и притянули ее за талию, когда захлопнулась дверь. – Вкусно пахнешь.
От нее, и правда, пахло чистотой и молодостью, и чуть-чуть незнакомыми духами, запах которых, как магнитом, притягивал.
Жена лишь усмехнулась, когда я поднял ее и понес в комнату, только помахала ногами, чтобы соскочила обувь.
- А что случилось?
- Встал не с той ноги, кошка дорогу перебежала, и день прошел кувырком. Даже до работы по-человечески добраться не сумел.
Ее руки, обхватившие мою шею, сместились вниз и уперлись в грудь.
- Пусти, не все так просто, - она соскользнула на пол и вернулась в прихожую за своей сумочкой, крикнула уже оттуда: - Съедим завтра, что не успеем сегодня. Дело есть.
Настя принесла новую колоду карт, распаковала ее и через минуту раскладывала картинки на столе.
- Таро нужны, но можно и этими, пока в них не играли. Гадальные позже привезу.
Мешала и раскладывала карты она не хуже профессионала: быстро и не глядя. Те ложились на стол и, по-видимому, что-то говорили ей, потому что Настя хмыкала время от времени, иногда задумывалась. Вдруг свезла все в кучу и начала сначала.
Мне ничего не оставалось, как наблюдать за ней и ждать. Лицо любимой женщины было серьезным, а мне хотелось смеяться и не хотелось оставлять на завтра то, что можно съесть сегодня – я соскучился по жене.
- Ерунда все это, - наконец она отбросила карты и призывно развела руки. Платье ее я расстегнул сверху раньше, грудь почти вся открылась – бюстгальтер отсутствовал, и комментировать жест нужды не было.
- Ты права. И к чему было тянуть резину?
- Таро нужны, эти могут и соврать. Но почему сразу у обоих?
Я слышал, что жена что-то сказала, но не расслышал, что. Мы были молодоженами.
Счастье - это как абстрактная картина. Ее не всякий разглядит и поймет. Потом, конечно, но не сразу. Мы умны задним числом, и не умеем ценить настоящее.
Жена не жаловала цветы. Я не сразу понял. Чтобы женщина и не любила пестрый букетик? С таким я столкнулся впервые. Но зато, то тут, то там попадались пучки трав. Она натаскала их откуда-то и рассовала по закоулкам. Они не бросались в глаза, потому что лежали в укромных местах: под стопками белья и одежды, за мебелью и на ней. Я и не сразу-то заметил, но почувствовал непередаваемый полевой запах. Запах утра, свежести и надежды.
- Ты не против? – она спросила, когда дело было сделано, когда даже из-под ванной торчал пучок сухой травы.
- Буду против, если есть заставишь, а так – пусть растут.
Меня так воспитали: я был терпим к чужим причудам. А жену, хотел или нет, воспринял как часть себя. Я любил Настю.
Работа спорилась. Удивительно, но все наладилось. Мне доверили скомпоновать изделие, и все узлы собрались в компактный брикет, максимальные размеры которого оговаривались заранее. И я сумел втиснуться в рамки, более того, он получился меньше. Программа оказалась действенной.
- Женитьба пошла впрок, - соседка-язва не преминула сделать свой вывод. – И мне, что ли, замуж выйти для карьерного роста?
- Разве за начальника отдела? – я не люблю быть объектом шпилек, и всегда на выпад отвечаю. – Пропадает бобыль.
Я почувствовал, что перегнул палку: начальник был вдвое старше Ольги, и она пыталась раньше наладить близкие отношения со мной, но Настя сделала это невозможным – все мысли крутились возле нее. Решил сгладить неосторожные слова:
- Какие твои годы? Можно и наоборот: сделать карьеру, а уж потом….
- И потом ждать, когда ты разведешься?
Отдел состоял из двух частей: электриков и механиков. Мы, механики, отвечали за всю конструкцию. Так называемые электрики, а фактически электронщики, за ее начинку. Кроме меня с Ольгой в группе механиков работали еще три человека предпенсионного возраста и один пенсионер: двое пожилых мужчин поглядывали на время с четырех часов, мечтая о кружке пива, а две женщины ждали, когда можно будет сорваться в магазин, чтобы затариться и продолжить работу на другой ниве.
Когда вошел зам и объявил, что у нас проблемы, он поглядывал на меня с девушкой и был прав: старая гвардия хоть и работала медленно, но ошибок практически не совершала. Бывали мелкие, но редко и легко исправлялись даже в металле. Конечно, напряглись сразу мы.
- Электрики говорят, что механики неправильно расположили элементную базу, и поэтому идут наводки.
- Сами виноваты - неверно дали техническое задание, - тут же отреагировала Ольга, опередив меня.
- Разбираются и виновных найдут. Но нам все равно нужно начинать сначала.
Изделие изготовили подетально, собрали и не смогли отрегулировать. Такое случалось не часто, чтобы делать с нуля.
- Исполняем на бис с учетом замечаний. И в десять раз быстрее. И задерживаемся с сегодняшнего дня на два часа.
Мне показалось, что зам знает истинного виновника, но не говорит, потому что это не мы. Ведь тогда посыпятся возражения против переработок. Другой зам, но по электрике, наверняка сейчас обвиняет своих: бестолочи, не можете работать и сваливаете все на механиков.
И они, и мы теперь будем корпеть: одни, на всякий случай переделывая компоновку, а другие, ища истинную причину – первую выдали, чтобы их не насиловали за беспомощность.
Новое изделие всегда давалось с трудом. И такое иногда случалось.
- Сашка, я тебя люблю! Почему так поздно?
- Угу! – я устал, болела голова, и даже есть не хотелось. – Я тоже!
- Вы не виноваты, это он, сволочь!
- Конечно, виноваты сволочи. Под рукой не оказалось настоящей, значит, ищи среди своих. А ты, откуда знаешь?
- Гадала, пока ждала.
- А что еще можешь, кроме как шельмовать с картами?
Настя не обиделась – я часто подкалывал ее глупым хобби.
- В транс могу ввести человека, и он выложит всю подноготную, даже то, что сам не знает. Подсознание подскажет.
- Вот и узнай у меня, кто напортачил с изделием?
Я ждал ответа, но жена вдруг сникла. Меня осенило:
- Пробовала уже?
- Не получилось. С тобой не выходит. – Настя робко заглянула в лицо. – И люблю поэтому, потому что не понимаю. Загадка ты для меня.
На эту женщину нельзя было сердиться. Глаза ее зеленые меняли цвет по настроению. Сейчас были темными-темными и виновато хлопали ресницами. Черты лица в отдельности не были идеальными, но вместе …. Я смотрел на нее и не мог отвести взгляд.
- Ну и ладно. Не одной тебе быть ведьмой.
Виновника не нашли. Макет работал, а изделие, изготовленное промышленным способом, уперлось, не желая оживать. Исправляли то одно, то другое, что могло повлиять на работоспособность, но безрезультатно.
Регулировщики с работы не уходили – спали прямо на заводе. Для них были созданы условия и созданы не сегодня. Они вообще считались элитой: в обычные дни могли только отмечаться на работе и уходить. Но приходило время, и перебирались жить на завод. И такое время наступило.
Я перечерчивал очередную деталь, которая, как всем казалось, исправит положение, когда почувствовал укол карандашом.
- Женатик, а как дома? На жену сил хватает? – Ольге надоело молча корпеть над своим заданием. Даже старожилы иногда прерывались: мужчины обсуждали футбольный чемпионат, а женщины капризы внуков и внучек.
Ее фамильярность коробила, но она имела право, я понимал. Один раз мы все же переспали. Это было не так давно, но тогда я не знал Насти.
Отмечали день рождения Ольги, и собрались у нее дома не только наши, но и друзья-электрики. Хмельное веселье быстро выгнало всех из-за стола, и начались танцы. Девушка потащила меня за собой и, прижавшись, выписывала такие кренделя своей грудью на моей, что через минуту я созрел. Стыдно сказать, но меня можно было как телка вести на убой, благо, что ухватиться было за что.
Она утащила меня в соседнюю квартиру. Утром я понял, что все было подстроено, но не удивился и воспринял все как должное.
А через два дня встретил Настю….
Мы с ней случайно столкнулись сумками на зеленом рынке. Те схлестнулись так, что в моей что-то хрустнуло. Девушка виновато посмотрела на меня – это она неудачно обгоняла. Я не знал, что сказать: в глазах виновницы не чувствовалось горя, только зеленые искринки метались в хрусталиках. И все. И я ушел, потому что не умею знакомиться с девушками. Развел руками и ушел. И жалел об этом все время, пока вновь не встретился с ней.
Я выбрал арбуз и попросил взвесить. Смуглый мужчина подхватил ягоду, но рядом раздался женский голос:
- Зеленый! Лучше вот этот.
Продавец поменял шар на больший, но пробурчал:
- Тоже мне, специалисты! - он принял нас за родственников – меня и зеленоглазую стройную девушку, которая на сей раз улыбалась, глядя на меня.
С этой минуты я подружился с хорошим настроением, и повез девушку домой, узнав адрес. К тому времени даже знал, как ее зовут. Она понравилась с первой встречи, и теперь меня трудно было остановить.
Много позже я спросил жену:
- А тот арбуз действительно был зеленым?
Настя быстро решила задачу:
- Ты был зеленым. А арбуз? Какая разница!
Я видел, что Ольга ждет ответа, не настаивает, но ждет.
- Хватает сил. И не надо об этом. Так уж получилось….
- Рада за тебя, - девушка сразу согласилась. – Тогда давай, попьем чайку. – Предложение почему-то прозвучало грустно. – Старики уже заправились.
Я с утра заварил чай, вода была согрета, оставалось только разлить. Ольга достала бутерброды и положила рядом с моими.
- Отменный чай, никогда не пила такого.
- Наст….- я поперхнулся, - травы всякие суем, везде, куда можно.
- Хватает сил и на это, - заметила девушка и вернулась на свое рабочее место.
Придет время, и вы поймете, что счастье уже было. А впереди…. Вы держали его в руках, но упустили. Держали как птицу, и она улетела. Сама ли вырвалась? Или вы просто разжали руки?
Я был уверен, что дома застану Настю за картами – она работала в больнице и всегда приходила домой раньше меня, а сейчас и подавно. Но не угадал. Она держала в руках огромный голубой шар на цепочке. Тот лениво крутился вокруг оси и – странное дело! – не отражал, а поглощал свет. Внутри него тот накапливался, и шар начал светиться.
- Ты видел готовое изделие? – жена спросила меня, не отрывая взгляда от шара.
- Видел, если неработающее можно назвать готовым. Интересно ведь, что получилось.
- Присаживайся, представь его и постарайся увидеть в шаре.
- Зачем?
- Не спрашивай, делай, иначе так и будешь прозябать на работе по вечерам.
Шар понравился, показался сгустком энергии, которая хотела выплеснуться, но что-то ей мешало. Это что-то было рядом, и его можно было разглядеть. И находилось в шаре – в ящике, который так походил на брикет, скомпонованный мною. Внутри него масса проводков поглощала свет, но два почему-то вибрировали, сопротивляясь.
- Видишь что-нибудь необычное? – спросила жена.
- Наверное. И что теперь?
Я знал узлы, которые сам же сконструировал, и запомнил пару проводков, которые не вписались в общую картину.
- Это и есть неисправность.
Это было интересно, это было интригующе. Я не знал, что и подумать. Если это правда, то кто же тогда моя жена? Этот вопрос занимал меня, пожалуй, больше, нежели причина неисправности. Я даже не знал, буду ли рад, если причина окажется в двух проводках, которые еще нужно придумать, как отодрать. Не скажешь же, что жена наворожила….
Заснул я, приняв снотворное, по-другому не получилось. Но и утро оказалось не лучше – ноги так и несли на работу. И прибыл раньше всех, но зря: залезть в изделие оказалось сложней, чем я думал. Около прибора постоянно кто-нибудь крутился, и нужно было выбирать момент.
Добраться без посторонних к изделию удалось только в обед. Все ушли, и лишь один регулировщик ел бутерброды в стороне, запивая молоком.
- Можно взглянуть, что мы наворотили?
Он знал меня и просьбе не удивился.
- Валяй, только ничего не трогай.
Блок лежал опутанный проводами среди генераторов и осциллографов, как пациент на операционном столе. Рядом валялись инструменты – его ремонтировали, точнее, искали причину болезни. Здесь были и небольшие кусачки. Найти проводки и откусить их оказалось плевым делом.
Я еще несколько минут покрутился рядом, поговорил с товарищем по несчастью и под предлогом окончания обеда удалился. Оставалось только ждать. И это тоже оказалось нелегким делом.
Скоро послышалась беготня, ругань, в которой ничего разобрать не удалось. А через некоторое время все стихло. Еще через час пришел зам и объявил:
- С сегодняшнего дня переработки отменяются. Нашли причину!
Я не знал, радоваться мне или плакать, но коллеги мои знали: крик «Ура!» разнесся по помещению.
- И кому мы обязаны спасением?
Ольга задала вопрос, который крутился у меня на языке.
- Регулировщику. Он обратил внимание, что сигнал делает крюк, заглянув в соседний блочок, в котором не должен присутствовать. Там-то и происходили наводки.
- А как же макет? Там что, не было такого?
Этот вопрос задал уже я.
- А в макете много чего было. Дефектов куча. Там он заметил сразу и перепаял провода. Исправил и забыл, потому что проблем и без того хватало. Это конструкторская ошибка. Электронщики перемудрили. А монтажники повторили пайку на серийном изделии, ведь схему никто так и не поменял.
В этот день нас отпустили раньше. Две недели переработок вымотали людей. «Лексус» мой медленно катился по городу, потому что я не спешил. Можно было заехать за женой на работу, но не хотелось – нужно было подготовиться к разговору. Мысли метались от карт к травам и шару, и обратно. Вопросы наслаивались, но ответ получался один, и он не радовал.
Но я ошибся. Настя была дома. Более того, она накрыла стол, успела когда-то приготовить салаты и прочие домашние изыски.
- И вас рано отпустили? – спрашивая, она объяснила причину своего раннего прихода.
«Умная, - отметил я, - Но почему я не рад? Не должна жена быть умнее мужа. Это неправильно».
- Нашли причину. Не придется теперь оставаться и все переделывать.
- А ты сомневался? И Ольга больше не будет к тебе приставать! Она пила чай?
- Откуда про Ольгу знаешь? Пила.
- Ну что ты киснешь? – жена налила себе вина, а мне водки. – Поверь, все будет хорошо!
- Будет, - согласился я и тут же спросил: - По какому поводу гуляем?
- Разве не твои мытарства закончились?
Горло обожгло. Крепкий напиток заставил с шумом выдохнуть воздух и схватиться за вилку в поисках закуски. Тепло юркнуло по гортани и опустилось вниз, растекаясь по телу, необыкновенная легкость чуть не приподняла меня.
- Еще?
- Еще! – мне хотелось снова выпить, казалось, что тогда точно взлечу.
- Ну как? – спросила жена, когда я прожевал закуску.
- Я все еще здесь?
- Здесь, милый. И всегда будешь рядом. Я люблю тебя. Увидела тогда на базаре и решила: или мой, или мой, но не сразу.
- А ты кто, Настасья?
- Я? Ты же знаешь!
- Так не верится. Скажи!
Запах духов жены стал вдруг отчетливым. Он мне с самого начала понравился, похоже, она сама их готовила из трав. Духи напоминали лес и травы, и сырость, и необычный аромат свежесрезанного гриба.
- А ты вспомни своих женатых одноклассников, однокурсников, друзей, в конце концов. И спроси у них, кто их жены? И узнаешь, кем они стали после медового месяца. Это в сказке лягушка превращается в царевну. В жизни наоборот. После медового месяца открываются глаза. Жены и открывают. У нас будет по-другому.
Я взял бутылку с необычным напитком, налил себе и Насте. Она пила до этого вино, но не отказалась. Мы выпили. Некоторое время молчали.
- И наш медовый месяц подошел к концу, милый. Ты не обращаешь внимания на даты, но это так, - жена встала и начала собирать тарелки. Пододвинула стопку посуды ко мне и сказала: - Сходи, помой, я пока приберусь здесь.
Я ушел на кухню, но скоро услышал шаги.
- Ведьма! - вырвалось у меня непроизвольно. Я не хотел ни обидеть ее, ни оскорбить, просто констатировал факт.
Настя поняла, положила остальные тарелки на стол и прижалась ко мне со спины. Я отчетливо почувствовал стук сердца жены. Женское тело напомнило о себе упругой грудью. Желание зашевелилось и заставило обернуться. Мокрые руки сами скользнули к бедрам, прижимая к себе.
- Но ведь и ты не принц! – Женщина увертывалась, чтобы мои губы не мешали говорить. – Скорее леший. Когда поймешь это, всем будет хорошо. Нет войны, а остальное - мелочи. Когда-то плохо, когда-то чуть лучше. Не это главное. Есть ты и я, любимый. И время, которое не нужно торопить. Когда поймешь это….
- Всем будет хорошо! - я закончил за нее фразу, но увидев возмущенное лицо жены, добавил: - Понял я, понял, хоть и леший. Подари мне чертенка!
Она не сразу сообразила, о чем я прошу, но скоро лицо разгладилось, губы растянулись в улыбке, и звонкий женский смех раздался на кухне. И он совсем не напоминал ведьму.
Многие путают всплеск радости со счастьем, считают, что это и есть оно. Но это лишь необязательное приложение. Оглядываясь назад понимаешь, что было… было, а ты и не заметил, потому что ждал чего-то лучшего и торопил время. А оно и само спешит, проскакивая остановки, на которых мы как раз и живем…. мы – обыкновенные, далеко не идеальные люди….
*****