"Господи, вразуми глупого ... Не наказывай, я же не со зла ... Жизнь такая ..."
Иван Григорьевич стоял в церкви у иконы Николая Угодника, к которой подошел, постеснявшись
спросить у богомольных старушек, к кому обращаться насчет прощения грехов ...
Лик на иконе смотрел на него безразлично-усталыми глазами, понимая, что не прощения он
просит, а самого себя пытается спасти ...
Так оно и было.
Вчерашний день, особенно по прошествии ночи, казался страшным сном.
Начался он со странного звонка по телефону, отнявшего пару минут на выяснения "почему нет
Славика".
Настроение было испорчено, во рту появился знакомый привкус желчи, на работу идти не хотелось
категорически. Пару минут постояв в прихожей и уже собираясь выходить к машине, он услышал
страшный грохот на улице.
Выглянул в окно: его служебный "Вольво" был пробит упавшей сосулькой в районе заднего сиденья, где он
обычно и сидел, а вокруг бегал водитель, огорченно размахивая руками.
Иван Григорьевич еще пару минут смотрел на телефон отчетливо понимая, что именно странный
звонок, скорее всего, и спас ему жизнь.
Он позвонил секретарю и референту, сказал, что немного опоздает; внезапно вспомнил, что если
пройти дворами, то он будет на работе даже чуть быстрее, чем на машине; крикнул в окно водителю,
что пойдет пешком; успел рассмотреть его, округлившиеся от удивления, глаза и вышел из квартиры.
Спустившись на два пролета, он вышел через черный ход, незамеченный толпой зевак у "парадного подъезда"
и углубился в дворы ...
Он работал Главой Администрации средних размеров городка в центре России; ничем особенным не
выделялся среди сотен таких же "Глав", ставя себе в заслугу лишь то, что по пути к власти не запачкался
в крови. В реалиях постперестроечной России это уже сродни подвигу духа, но утешение было слабым.
Самому себе он-то мог признаться, что, не запачкав в крови руки, он обгадил нечто внутри, прозванное
неразумными неврастениками душой, настолько сильно, что Ад представлялся уже не самыми плохим
вариантом постжизненного устройства; но, не веря ни в Бога, ни в черта, ни в «Единую Россию», продолжал
спокойно брать «откаты» за неремонт рушащихся домов престарелых; проплачивал «черный пиар»,
уничтожающий неугодных людей, не интересуясь их дальнейшим миропрозябанием; легко отказывался
от друзей, а в случае необходимости и подтапливал их на показательных процессах …
Одним словом – руководил, как мог и умел …
Дворы поразили его неухоженностью и картиной явного запустения …
Этот двор он помнил с самого детства; его, уже давно снесенный, дом был в паре сотен метров отсюда.
Здесь они часто собирались шумными компаниями; начинали курить и первый раз выпивали портвейн;
делили интересы и жизненные пространства … жили в детстве …
Дорогу он помнил плохо, но ноги, независимо от него, уверенно шли по тесным междомовым промежуткам.
Вдруг, навстречу вынырнула неопрятная личность; разминуться с легкостью не получалось и Иван Григорьевич
повернулся боком, приглашая пройти незнакомца.
Однако, тот тоже остановился и смотрел на него с изумлением.
"Иван???", - хрипло выдохнул незнакомец.
Его обдало липкой волной узнавания и страха ...
В далеком, 2001 году, он попал в неприятную историю со взяткой за выделение земли под строительство; но
все деньги шли через референта Эдика, неприметного знакомого из того самого детства; расписок и документов
не было; Эдика он сдал легко; тот отсидел пять лет; пару раз звонил после выхода из колонии, но Иван ни разу не
ответил, легко произнеся в трубку: "вы ошиблись номером", и звонки прекратились.
И вот встреча ...
Иван стоял и лихорадочно искал выхода из тупика невозможности разминуться ни в пространстве проходного двора,
ни в пространстве прошлого предательства ...
"... ну вот и встретились ..." - до него донеслись хищные интонации вперемежку с застарелым перегаром и чем-то
зловонно-ужасным, на удивление напоминающим запах серы ...
Он припомнил рассказ начальника милиции, что Эдик - тщедушная, по меркам его системы бытия, личность - вошел
на зоне в большой авторитет, ввиду ума и непокорности ни администрации, ни беспредельщикам; он тогда еще
удивился и подумал,- а сам бы он смог выдержать побои и карцеры, но не прогнуться ни перед кем???, - и не смог
ответить ...
Сейчас, испугавшись этой встречи до ощущения ручейка липкого пота между лопаток, он понял, что смог ответить на
этот вопрос и тогда, но стыдно было признаться ...
Не смог бы ... И стучал бы, и бельишко стирал, и стал бы обычным "чушкарем" ...
Да он им и был всю жизнь ...
Просто в его системе государственного механизма человек, становящийся на любой зоне "опущенным" козлом, успешно
продвигается по карьерной лестнице, так как инверсия оценки личностных качеств является непременным условием начала
пути по ней и непременным атрибутом дальнейшего продвижения.
Единственное, что роднит тюремную и государственную иерархию, - непререкаемый "авторитет" главных "паханов".
Все остальное - строго наоборот.
Липкий ручеек пота достиг поясницы всего за пару секунд и просочился дальше ...
Он чуть нервно не рассмеялся, внезапно осознав идиому словосочетания "испугался, аж жопа вспотела" ...
Но, было не до смеха ...
Эдик улыбался беззубым ртом, медленно приближаясь по узкому проходу ...
"П...ц ...", - обреченно признал Иван, не в силах развернуться и побежать ...
Вдруг, со стороны Эдика, в проход влетели два парня и моментально свалили его, скрутив руки и защелкивая наручники.
Один из парней поднял голову, нервно крикнул:
"Какого х..я смотришь!!! Уе...ыай!!!"
Иван развернулся и посеменил быстрой походкой, все еще ощущая дрожь в ногах и липкий пот на ягодицах.
Он вернулся в квартиру, позвонил и отменил все встречи до обеда, выключил телефон, не слушая истеричных возражений,
и полез в душ.
Горячая вода немного уняла дрожь; не вытираясь прошлепал на кухню; налил полный стакан коньяка; выпил, не закусывая;
сел и долго смотрел в окно ...
Внизу суетились работники "Коммунхоза" и дворники, бегал его зам по ЖКХ ... Обычная, бестолковая суета ...
Он думал над смыслом всего произошедшего в это утро и не мог ничего понять ...
Квартира была записана на имя двоюродного брата, застрахованная от его посягательств распиской в получении
в счет ее продажи всей оговоренной суммы, но не оформлена в собственность. Приходилось подстраиваться под
компанию борьбы с коррупцией. Жена жила отдельно уже несколько лет; детей не было; "банные" скандалы не
грозили, ввиду наличия постоянной любовницы и приближающейся импотенции; огромные деньги распылены по
десяткам обезличенных активов в трех странах.
Жизнь удалась, одним словом.
Счастье???
Да на фиг счастье, если все есть???
Однако, заноза сумашедшего утра уже не давала покоя, - что это было???
Телефон уже пару минут вибрировал в бесшумном режиме. Он посмотрел - номер не определен, странно.
"Да, слушаю ..."
В трубке слышалась тихая мелодия, шептал чей-то далекий голос на незнакомом языке и молчали ...
"Алло!!! Кто это???"
"Иван??? ... Выгляни в окно спальни ... Только быстро ... "
И отключились ...
Он пожал плечами, недоуменно глядя на онемевшую трубку ... и пошел в спальню ...
Внезапно сзади раздался грохот и что-то сильно ударило его в спину ... Померк свет и он потерял сознание ...
Из синего леса на него никто не смотрел ...
Стена, вдоль которой он двигался, была холодной и липкой, как давешний пот между ягодиц ...
Тишина была странной ... Очень тихо, сплошное безмолвие, но откуда-то из-за стены доносится
неуловимый гул ревущей толпы ...
И страх ... Но уже как продолжение липкой и холодной стены, а не как источник липкого и холодного пота ...
И больше всего страх от невозможности выбраться отсюда ...
Он закричал бы, если смог ... Но здесь не было звуков и он стоял на дрожащих ногах с открытым ртом ...
"Неужели это и есть Ад??? ..."
..........
"Нет ...", - не оборачиваясь, он сразу узнал голос из телефонной трубки ...
Одна только странность, он узнал в нем голос обоих звонков - и про Славика, и про спальню ...
.... и обернулся ...
Перед ним стоял неприметный человек, чем-то неуловимо напоминающий Эдика во время суда, когда,
в момент оглашения приговора, он смотрел на Ивана, а тот делал вид, что не видит усталого взгляда ...
"Ад за стеной ... А это твоя душа ... Я попросил отсрочки на сутки ... "
"Кто ты???", - Иван даже не удивился появлению звуков ... Не до этого ...
Мысль, что Ад, в который он не верил, но боялся до судорог разума, настолько реально рядом, не
просто пугала, а выхолаживала все чувства, включая способность удивляться ...
"Я??? ... Твой ангел-хранитель ... "
И Иван внезапно вспомнил!!!
Тогда, в 69-ом, он встретил этого человека по дороге на вокзал; он спросил дорогу к почте; Иван пять
минут потратил, чтобы объяснить бестолковому приезжему местонахождение почты; из-за этого он
опоздал на вокзал и группа авиамоделистов уехала на соревнования без него; он проплакал всю ночь,
а наутро узнал, что поезд попал в аварию и три человека из группы погибли ...
"Как отсрочки ... Это ты был тогда ... Почему???"
Мысли прыгали; он не мог привести их в порядок, потому что, спрашивая, думал только об этом
страшном гуле за стеной ...
"Я растерял всех своих подопечных ... Судьба ... Мы с ней не дружим ... Ты последний ... Потому и
разрешили отсрочку ... Тебе нужно успеть за сутки хоть что-то изменить в своей жизни ... "
"Что???"
"Хоть что-то ... Прощай ... Я больше никогда не появлюсь ... Или так, или этак ... Прощай ..."
Иван приоткрыл глаза и увидел белый потолок ...
"Слава Богу!!". - референт склонился над ним и заглядывал в глаза, - "Врач сказал, что не поймет что с Вами;
по состоянию, говорит, он просто спит ... Коновалы!!"
Иван сел на кушетке, осмотрелся.
"Что случилось?!
"В верхней квартире, у Антона Федоровича, из прокуратуры, утечка газа", - референт наклонился и прошептал
в ухо, - " жена покончила с собой ... ну и рвануло ... хорошо, что Вы в коридоре были; кухню сплющило, да и
в комнатах грустно ... а коридор - единственное место, где плиты не сомкнулись ... на Вас - ни царапины!!!"
Иван сидел, смотрел на паутинку трещин давно некрашеной тумбочки и не мог ничего понять -
- был ли это сон, или просто контузило???
Его отвезли к жене, накачав снотворными; сна не было; он пил коньяк без закуски, только лимон, пока не
свалился прямо на кухне; она тащила его в постель, а он, вяло отбрыкиваясь, шептал:
"Что изменить??? ... Что???"
Наутро, приняв контрастный душ, он долго пил кофе; молчал, не отвечая на расспросы жены; думал ...
Позвонил и сказал, чтобы машина заехала на полчаса раньше.
Тщательно оделся; сев в машину, коротко буркнул: "В церковь ..."
Он стоял и смотрел на икону ... Лик смотрел на него ...
Оба не понимали, для чего он здесь ...
Он не понимал, как что-то можно исправить ...
Лик не понимал, как он сможет что-то исправить ...
Он еще минуту потоптался возле иконы, не зная, чего еще можно сказать или попросить.
Свечка уже сгорела наполовину; пора было на службу ...
Он сел в машину ...
От церкви до Администрации было минут десять езды и он погрузился в раздумья.
Теперь, после церкви, он понял, что все вчерашнее, не более, чем череда невообразимых совпадений.
Грустная картинка на деревянной доске не ассоциировалась у него внутри ни с чем похожим на веру во что
бы то ни было; вся церковная атмосфера не вызывала никакого трепета в душе, а странное видение
ангела-хранителя сейчас представлялось лишь больной реакцией контуженного разума.
Он чуть не рассмеялся, вспомнив и грустного ангела, и нелепую встречу с Эдиком ...
Светило солнце; вчерашние страхи казались смешными; жизнь продолжается, а верить во всякую чушь
не было ни времени, ни сил ...
Именно в этот момент машина, уходя от прямого столкновения с легковушкой, вылетела на встречную полосу
и в бок ей врезался "Камаз", сминая сторону заднего пассажира, совершенно не повредив водителя ...
Иван, сам того не желая, подошел к воротам ...
Синий лес за спиной молчал ...
Ворота начали открываться и гул заполнил все пространство ...
Последнее, что он почувствовал из мира за спиной - грустный взгляд из чащи ...
И шепот ...
"А жаль ...."