М И Л Ы Е М О И М У Ж И К И
С У Б Б О Т А
Надежда почувствовала себя плохо в три часа ночи.
Некоторое время лежала, не шевелясь. Рядом похрапывал Владимир.
Особенно сильно кололо в правом боку. Две недели назад такое уже было. Анализы тогда ничего не показали: ни аппендицита, ни отравления – ничего. А вчера делали ремонт, вдвоем передвигали мебель – и вот, надорвалась. «Скорее всего – аппендицит» поставила она себе диагноз. Боль сделалась нестерпимой. Она разбудила мужа.
Тот, спросоня, долго силился понять, что ей надо от него среди ночи. Потом сразу же перешел на крик.
-Ты что, сдурела? Раньше разбудить не могла? А если в животе разорвется?
-Не кричи! – Она еле сдерживала слезы. – Ребенка разбудишь.
Владимир буркнул что то неразборчивое и стал натягивать джинсы. Одна брючина была вывернута на изнанку, и джинсы не одевались.
Заворочался ребенок. Хлопнув коридорной дверью. Володька выбежал на улицу. Дозвонился быстро. Выкурил сигарету длинными затяжками и вернулся домой. Надя укачивала на коленях сына и меланхолично жевала бутерброд с колбасой.
-Вообще съехала? – Он отобрал у нее бутерброд.
-Я есть хочу, - протянула она жалобно, подняла с пола начатый пакет с кефиром. Володя постучал пальцем по лбу, отобрал пакет.
-Вдовцом меня оставить хочешь?
За окном скрипнули тормоза, и вскоре «скорая помощь» везла Надежду в больницу.
Владимир начал звонить своему отцу, Александру Павловичу. Пока набирал номер, тупо подумал, что и «скорую» тоже можно было вызвать из дома. У отца долго не брали трубку, затем раздался щелчок.
-Здравствуй, пап. Ты извини, что я так поздно: Надюху в больницу положили. Аппендицит, скорее всего…Ага… Только что…Приедешь завтра? Хорошо…ладно…спокойной ночи.
Володя сел рядом с кроваткой, поглядел на спящего сына.
-Ну что, Сашка, проживем?
Сын улыбнулся чему -то во сне, сладко потянулся и снова зачмокал пустышкой. Володя тяжело вздохнул, завел будильник на полседьмого, разделся и лег спать.
…Утром пришел отец, принес продукты, сигареты. Позавтракали наскоро, и Владимир поехал к Надежде. Попутно заскочил в университет на консультацию. Ничего хорошего не услышал: экзамен будет принимать сам Высоковский.
-Все, крышка, - подумал Володька. – Пора заказывать «На смерть студента»
В палату его не пустили: операция прошла успешно, но до вечера Наде вставать не разрешили. Володя передал ей записку и поехал домой.
Александр Павлович кормил внука. Володя же принялся за стирку. Время от времени он бегал из кухни в комнату – давал советы. Отец добродушно смеялся, спаивал внуку молоко из стаканчика и сюсюкал: - Ми сами с усами. Плавда, Саска? Дай питание.
Сын приносил питание и снова уходил стирать. Закладывал в машинку по восемь пеленок и попутно учил сопромат по конспекту, стоящему перед ним на умывальной полке.
-«…если для данного сечения построим эллипс инерции, то графически можно определить радиус инерции относительно…» Высоковский трояк не поставит…Коробкова- та бы поставили… «…в теории изгиба большую роль играют, кроме моментов инерции, также моменты сопротивления» Черт, их же двенадцать человек на кафедре, а попался этот… В принципе, кому то должно было не повезти…Нет, Высоковский трояк не поставит!
На некоторых пеленках желтые пятна не отстирывались. Володька тупо смотрел на них, полоскал, складывал в чистое белье и продолжал учить дальше. В кухню, тихонько прикрыв за собою дверь, вошел отец.
-Все, заснул, - заговорчески сказал он. Время было без четверти четыре.
В О С К Р Е С Е Н Ь Е.
Владимир уснул в первом часу ночи.
В два его разбудил плач сына. В полудреме, не вставая с постели, он нащупал ладонью в темноте Сашкин рот и сунул ему пустышку. Сашка всхлипнул от обиды и заревел во всю мощь.
-Йей, йей! – неслось по квартире.
-Сейчас, сейчас, сынуля, - Володька вскочил, включил свет и взял сына на руки. Сашка немедленно напрудил и реветь перестал.
-Еще будешь так делать - в угол положу.
Оба окончательно проснулись. Пока Владимир расстилал чистое белье, сын выплюнул на ковер пустышку.
-Натренировался, паршивец, - подумал отец, доставая пустышку шваброй из- под дивана.
-Гу- а – гу! –радостно ответил Сашка.
Володька вздохнул и пошел отмывать пустышку. Сашка в это время с сосредоточенным видом принялся марать чистые пеленки. Отец стоял рядом и ёжился. Зябли ноги. Тело покрывалось гусиной кожей.
-Надо одеться, - подумал он, но сразу же забыл об этом: Сашка окончил процесс. Володя взял его одной рукой поперек туловища и попкой вперед понес обмывать под краном. Сын, выглядывая из- под – мышки, кряхтел от удовольствия.
…Он уснул в четыре, прослушав на мотив колыбельной две с половиной лекции по сопромату за вычетом теории предельных напряжений. Рядом, забыв выключить свет, тревожно вздрагивал во сне Владимир.
. . .
Надежде не спалось. Она осторожно ворочалась, тяжело вздыхала. В голову лезли мысли о доме. Нехорошие мысли. В этих раздумьях все оставались живыми, но почему - то вечно голодными, изможденными, непрогуленными и грязными. Некоторые – небритыми…
Было очень плохо от этих мыслей. Она стала считать. На второй тысячи сон сморил ее.
. . .
Показывали «С добрым утром, страна!». Сашка подпевал Боярскому. Владимир писал шпаргалки – «бомбы». Отец уехал в больницу к Надежде.
Звонок.
-Открыто!
Вошел Захаров Вовка, сосед по этажу. Поздоровались.
–Саныч, дай сотню до четверга! На мели сижу: Галька, ворона, опять к теще уехала!
-Погоди, - Володька достал из шкатулки деньги. – Доживем, - подумал он. – У бати деньги есть.
Захаров, получив деньги, сразу попрощался.
-«Вот она, граница, мнимая…» – начал напевать себе под нос Володька. Вдруг вспомнил, что вчера не купали сына. – Может, из- за этого и проснулся ночью, - подумал он. – Сегодня надо поплавать. Черт, а в пятницу на анализ крови с Сашкой! – вспомнил он и это. – Все вдруг навалилось!
Настроение у него испортилось. По телевизору показывали киножурнал.
. . .
-Надежда, ты не беспокойся, дома все нормально, - говорил в это время Александр Павлович невестке. Они сидели в больничном парке. Было тепло, Мимо прогуливались больные в пижамах на - вырост. В беседке забивали «козла» , травили анекдоты, криво, вымученно улыбались, сжимая ладошками штопанные животы и желудки. –Не волнуйся, - повторил он. – Сил побыстрее набирайся.
-Ага, здесь наберешься, - вздохнула Надя. – Одной кашкой кормят.
-Ну, ты ешь, ешь, Надюша. В режим войдешь – все нормально будет.
-У Володи завтра экзамен? Пусть он к врачу сходит с Сашкой – кровь сдать. А то сестра уже ругалась…
-Скажу, скажу, сходит…
-Ну, вы идите. У нас сейчас обед будет. Володя, наверное, тоже заждался.
Они поднялись. Попрощались. Надя бочком поплелась в корпус.
. . .
Сашка кричал уже минут десять. Временами прерывался, смотрел на деда с отцом глазами, полными слез, и снова начинал плакать.
Взрослые не знали, что с ним делать, метались. Сашка был сухой, накормленный. Володька укачивал его на руках, трогал лоб губами – все было в норме. Дед гремел игрушками – напрасно.
-Температуру надо смерить, - повторял он без конца.
Володька был с ним согласен, но мерить там, где мерит ее ребенку мать, боялся, поэтому сунул градусник Сашке под – мышку. Дед крепко прижал ручку внука к его телу. От холодного стекла Сашка взвыл еще сильнее, но дед, сморщившись, как старушка, не сдавался. Владимир тем временем застилал коляску.
-Батя, молоко убежало! – крикнул он, учуяв запах горелого. Александр Павлович бросился на кухню, схватил поднявшуюся на пене крышку и выключил газ. С крышкой в руке подбежал к кроватке, но было уже поздно: Сашка не плакал. Он старательно вколачивал градусник пятками в постель.
-Сын, я у тебя сегодня останусь ночевать, - обернувшись к Владимиру, жалобно сказал Александр Павлович.
…В этот вечер она снова забыли искупать Саньку. Но тот, на удивление, спал спокойно.
Спокойно спали и мужчины. Лишь Надежда, терзаемая чувством голода и взволнованная судьбой домашних считала, лежа на больничной кровати. Но теперь уже только до тысячи.
П О Н Е Д Е Л Ь Н И К
С самого утра лил дождь, не переставая ни на минуту. Все небо затянуто серой краской – ни просвета.
Владимир без конца ставил кассету с любимыми бардами, возился с Сашкой, прибирался, а дождь все лил и лил.
Было тоскливо. Утром, в девять тридцать экзамен был прочно “завален” . Погода плакала вместе с душой. Лишь от Надежды хорошие новости: в пятницу должны выписать.
Приходил Захар. Принес сто рублей долга. Попросил пятьдесят до четверга.
Во втором часу Сашку, наконец, сморил сон. Магнитофон сломался. Кухня наполнилась гарью оттого, что Володька зажарил колбасу в целлофановой обертке.
…Вечером приступили к купанию. Александр Павлович налил полную ванну тридцатидвехградусной воды. Володя в это время на столе делал сыну массаж. Сашка смеялся по- своему, стучал ножками о стол, время от времени складывал губы и выдавал серию каких- нибудь восклицаний.
Приступили к купанию Владимир погрузил сына в воду, оставив на поверхности лишь часть лица, начал делать упражнения. Дед, по обыкновению, ворчал рядом, что, мол "вода холодная” и “с ушами то зачем опускать? Голова болеть будет! Ни хрена не понимаете!..”
Володька отмалчивался. Затем стал переругиваться.
-Вы много понимаете! Дохляка из меня вырастили! Ты еще крестить попробуй уговорить меня!
-А, делай, что хочешь!
Александр Павлович в сердцах махнул рукой и ушел в комнату, но через минуту вернулся и перебранка продолжалась. В конце концов, Владимир до того забылся, что, отвечая деду, окунул Сашку с головой под воду и держал некоторое время, пока отец не крикнул: - Сашку утопишь!-
Володя рывком вытащил того из воды. Сашка засучил ножками, глядя в потолок полными слез и воды глазенками, рот широко раскрыт, покрасневшее лицо напряжено.
-Не дышит! – с ужасом подумал Володька. Но тут кухню огласил истошный вопль. Сашка захлебывался этим криком, давился слюной, кашлял. Володя прижал его к себе, забаюкал, зацеловал в голову. Дед, опомнившись от испуга, опять бурчал рядом. Санька постепенно успокаивался. Лица всех троих вновь приобрели естественный цвет.
В Т О Р Н И К
В этот день к Надежде пошли Владимир с Сашкой.
Дождь перестал. Подул свежий ветерок, и лужи, накопившиеся за эти дни, высыхали на глазах.
Коляску брать не стали. Володя с трудом завернул сына в пеленки, а поверх этого накрутил одеяло. Сашка внимательными глазами смотрел на мир полторы остановки, потом уснул. Так он и спал всю дорогу до больницы, пока Надя его не растормошила.
Володя с беспокойством посматривал на нее.
-Кажется, не похудела, - думал он. – Нет, даже поправилась.
Он поймал себя на мысли, что думает об этом неприязнено.
-С чего бы это?. . Неужели так устал?
Надежда весело щебетала с Сашкой. Тот, видимо, еще не отошел ото сна и смотрел на нее, нахмурясь.
-Ты как себя чувствуешь? – обнял ее Володя.
..-Ой, милый, хорошо! Засыпаю только трудно. Считаю, считаю, а все не спится. Вчера даже до тысячи досчитала… В пятницу или в субботу, наверное, выпишут. Не волнуйся, все хорошо будет, А ты похудел без меня, - она погладила его рукой по щеке. – Варите что- нибудь? Сашка спит ночами?
-Спит… Каждый день суп варим…
-…И кашу, - добавила Надя (вчера дед говорил, что сидят на одной каше).
-Кашу? Почему кашу?.. Я уже давно ее не ел. Может, сегодня батя сделает.
-Сделает… - растерянно повторила Надя.
-Надь, мы пойдем. Ему есть скоро, - кивнул на сына Владимир.
-Идите.
Она поцеловала их и пошла в корпус. Сашка улыбался ей вслед. Затем вздохнул и посмотрел на папу.. Взгляд у папы был скорбным..
…На непорядок в амуниции им указали уже у входа в дом: из- под одеяла торчали голенькие Сашкины ступни. И почему то теплые. Владимир стал пунцовым и быстро вошел в подъезд.
. . .
В эту ночь каждому снилось свое. Александру Павловичу – его уютный дом и огород, где так много сейчас работы. Володе – тревожные минутные сны с больным Сашкой в главной роли. Наде снился пирог с яблоками, который однажды испек Владимир на Восьмое марта. Сашке снилось что то смутное, ни на что не похожее.
С Р Е Д А
Звонок раздался в семь утра, через пять минут после того, как дед ушел на работу
Володя открыл дверь. На пороге стоял парень с чемоданом в руках, удивительно знакомый, но кто – не вспомнить.
-Здорово, Саныч! – парень улыбнулся.
Володька непроизвольно улыбнулся в ответ.
-Здорово! – бодро ответил он и , наконец, вспомнил. –Никола! – бросился тому на шею. Так они и вошли в комнату.
Сашка, естественно, не спал и с любопытством смотрел на взрослых дядей. Дяди же целовались, хлопали друг друга по спинам, кричали, не замечая, что кричат. Это заметил малыш и включился в разговор: -Кха- ха! Кха-ха!
Никола отпустил Володьку и подошел к кроватке: - Ну, здорово, пацан!
Сашка повернулся на бок, выгнулся животиком вперед и сказал коротко: - А- а!
- Ну, ты даешь!.. Весь в папку- баламута, который полгода уже не звонит!
-Да ладно ты, Никола, не обижайся! Видишь, какие дела?! – Володя казался смущенным. – Ты пока располагайся, я сейчас…
Он пошел на кухню.
Через час они сидели за столом, уминая традиционные жареные яйца с колбасой. В центре стояла ополовиненная бутылка водки. Никола, Володькин сослуживец, рассказывал о своей жизни. Жизнь у Николая шла неплохо. Еще до армии он закончил геолого- разведочный техникум, ходил два раза “в поле” и вся служба прошла у него в воспоминаниях об этих экспедициях, вперемежку с нарядами и дежурствами. После дембеля они часто переписывались, но встретились только сейчас, через пять лет.
Когда выпили еще по одной, в дверь постучали.
-Открыто! – крикнул, развалившись на стуле, немного охмелевший Владимир. Вошел Захар.
-Саныч, у тебя спички есть? Мои кончились, - проговорил он с порога.
-Садись, Захар, потом возьмешь, - Володя пододвинул табурет к столу. –Друган вот приехал. Служили вместе. Знакомся… Извини, что штрафную не предлагаю – у нас только эта и осталась.
-Саныч, ты меня обижаешь! Щас будет!
Захар быстренько встал и вышел. Через пару минут на столе стояла бутылка «Русской».
-Нет, ребята, я не буду, мне с пацаном еще возиться! – отказался Владимир.
-Как знаешь… Ну, за знакомство! – кивнул Захар Николаю. – Будем!
…На радость папе сын не мочил больше положенного пеленки, не плакал, не шумел. В два Володя накормил его, спроводил ребят за очередной водкой, а сам лег «на минуточку» поспать.
В шесть пришел с работы Александр Павлович. Потянул носом с порога, окинул комнату взглядом и увидел незнакомый чемодан.
-Ясно, - сказал он себе и начал будить сына. Тот проснулся сразу же и испуганно посмотрел на Сашку. Сашка преспокойно спал.
- Батя, ребята не приходили? – хрипло спросил он, прокашлялся.
-Хроники вы, а не ребята! Алкаши!
-Что с тобой? Друг ко мне приехал, служили вместе, - буркнул, одеваясь, Володька.
-Таких друзей...! – не выдержав, сматерился дед.
- Ну, ты даешь! Что мы сделали то хоть? Объясни!
-С тобой ребенок, дурак ты этакий, а ты водку хлещешь! Дверь не заперта!
-Все, хватит! – махнул рукой Володька. – Спит пацан, и напоенный, и накормленный!.. Что еще надо? Выпить нельзя?
Так, ссорой и закончился этот вечер. А ребята так и не объявились…
Ч Е Т В Е Р Г
В десять часов опять «полетел» мотор у стиральной машины. Володя закатил коляску на кухню, уложил в нее играющего ванькой- встанькой Сашку, включил магнитофон и принялся стирать вручную. На последней пеленке раздался звонок.
-Открыто! – крикнул он.
Заревел Сашка. Володя взял его на руки. Вновь раздался звонок.
-Да открыто же! – Володька чуть не плакал. Стопка чистого белья предательски накренилась, он с трудом придерживал ее локтем.
Из коридора появился сначала букет роз, затем милая родная рука, а за ней и сама Надежда.
-Надюша…- только и произнес ошеломленный Владимир. Белье мешало сдвинуться с места.. Из - за жены выглядывали хитрые, немного помятые лица Николы и Захара.
_ Саныч, ты бы хоть штаны натянул, плавками перед гостями сверкаешь! – подал голос Захар.
-Володька!
Надежда бросилась на шею мужу. Шипы больно впились в голый живот Володьки, но он, казалось , не замечал этого. Он зарылся в ее волосы и только шептал «милая, милая, милая…»
Сашка, покачиваясь на папиной руке, с интересом посмотрел на дядей, перевел глаза на красные розы, засунул в рот большой и указательный пальцы, пукнул и счастливо улыбнулся.
А из магнитофона неслось:
«…Но есть такие дома волшебные,
Особо важные для людей,
Да вы бывали в них все, наверное,-
Там получают отцы детей…»
К О Н Е Ц апрель 1983г.