Совецка власть

Владимир Иванович Маслов
     После окончательной победы Красной Армии над беляками, в нашем селе установилась советская власть. Дома богатеньких жителей превратились в сельсоветы, правления колхозов, отделения милиций и другие организации.

     Первой властью был председатель сельского совета Типалов, а его секретарём — Шупикова. Двое решали, кого репрессировать, кого помиловать, кого приблизить.

     Типалов был участником гражданской войны. Где-то там поймали его белые и истыкали всего штыками. Говорили, что ему было нанесено двенадцать проколов. Несмотря на это, Типалов выжил. Как его кололи и где, может, просто хотели над ним поиздеваться, но не повредили ни одного жизненно важного органа.

     Этот Типалов был лютым ненавистником всех богатых или просто удачливых людей. Экспроприации подвергались все, кто имел хотя бы одну корову.

     Постоянно кто-нибудь из жителей села приходил в сельсовет жаловаться на экспроприаторов и при этом спрашивал:

     — Где тут советская власть?

     Шупикова говорила:

     — Вот я и есть совецка власть, и жаловаться никуда не нужно, да и бесполезно. Я ваша власть и другой не будет.

     Прошло некоторое время, и Типалов куда-то исчез, может, от ран умер, может, пропал во время партийной чистки. Шупикову тоже убрали. Вместо них пришли новые командиры. 

     Шупикова была подружкой моей матери, но не по каким-то идейным соображениям, а потому что они были ровесницами и обеих звали Ульянами.

     Уже в конце войны зашла мать к своей подруге поинтересоваться, как живёт, возможно, другие какие дела были. Заходит в дом, там холодно, не топлено, на печи лежит состарившаяся Ульяна Шупикова, икает. Мать говорит:

     — Ну, что, совецка власть, на печь забралась? Слезай с печи да протопи её.

     — Ой, Ульянушка, да ведь и топить-то нечем и варить нечего.

     — А думала ли совецка власть, что так кончать придётся, когда жировала в молодости и в тридцать втором году отобрала последнюю коровёнку у голодных ребятишек?

     Мать нам рассказывала, что когда забрали у неё последнюю корову (как и у других), коров согнали в стадо и поставили охрану. Орут коровы, вымя трещат от молока, а подоить некому. Пасли скот на лужке недалеко от села, там и попить коровы могли.

     Мать и другие женщины с неделю ходили доить своих коров. Пойдут потихоньку на луг, коровы сами, завидев своих хозяек, подходят к ним. Подоят женщины коров и с молоком идут домой, коровы спасибо им говорят и они коровам.

     Однажды пошла мать доить свою корову — нет её. Спрашивает у охранника-пастуха:      

     — Куда моя Зорька подевалась?

     — Зарезали её. Сходи в правление, может, кусок мяса дадут.

     Мать пошла. Правда, дали кусок на варево. А тут и подошёл холодный и голодный1933 год...

***