Мои сны прекрасны.Каждый сон который я не забуду после того как проснусь, я храню в своем сердце как человека, личность, без которого мне не хватает воздуха.Я возвращаюсь к нему всякий раз когда все что меня окружает начинает блекнуть, когда мои действия перестают быть осмысленными.Я возвращаюсь к ним постоянно. Как — то мне снился 4 этажный космический корабль. На каждом этаже было множество проводов, труб и они имели свои определенные цвета. Например 3 этаж был ярко зеленым, а 2 темно синим.Люди которые ходили по кораблю тоже имели свои цвета. У кого то были зеленые волосы, у кого — то синие. А у меня были белые. Я пытался проникнут на 4 этаж и прекрасно понимал что если меня кто — то заметит — то я слишком быстро познакомлюсь со смертью. В карманах были распиханы кристаллы, которые легко крошились, и напоминали куски печенья по своей консистенции, и соответственно были разных цветов.
Когда я проходил очередной этаж, я кидал куски этого космического печенья на трубы. Не знаю почему, но так делали все на корабле. Но когда например кто то кидал куски желтого на синие трубы, то они обесцвечивались. Почему то я тогда подумал что изначально они и были все белые и когда эта раса захватила этот корабль то только тогда на каждом этаже появился свой цвет.Так я дошел до 4 этажа. Там было темно как ночью под одеялом.Все трубы были черные, и светились тусклым светом. У главной двери которая вела в кабину управления стояла черная фигура.Как тень, как чей — то силуэт выпирающий из двери.
Я вышвырнул все куски этого яркого вещества на пол и решил пойти ближе к этому силуэту.
Он стоял так одиноко, спокойно, будто бы держал свой караул, будто бы он был многовековым дубом, который был тут всегда и будет еще тысячу лет. Я подходил к нему медленно, чувствуя симпатию к этому силуэту.Будто бы если я что — то искал, то это оказался бы он, тот кого я ищу. Я подходил медленно, будто бы он ядовитая змея или скорпион, и я могу быть укушенным и навсегда отравленным его неизвестным ядом.
Чем ближе я был, тем ярче становился он. Вот уже белый ослепительный свет его глаз отражался от черных кристаллов. Гул из за двери становился все сильнее, видимо управление столь экстравагантным космический аппаратом шло полным ходом. На мгновение мне показался этот гул знакомым, но сияние черного силуэта выбило все мысли из моей головы. Я тонул в этом свете, как этот человек тонул в пространстве 4 этажа. Все было как будто замедленно: мои шаги, гул, даже пыль летала медленнее. Тогда он оторвал свой взгляд от мутных кристаллов и посмотрел в мои глаза.
Свет... яркий, ослепительный, белый теплый свет ударил в мои полузакрытые, воспаленные глаза.
Я лежал боком, на холодном полу, и смотрел на полоску яркого света, пробивавшуюся из под двери. Если бы я знал точное расположение своей души в моем физическом теле, то с уверенностью бы сказал что по моей душе расплывалось в белом облаке страха, теплое, мягкое, и не требующее особого ухода спокойствие и смиренность.
Свет резал мне глаза. Я попытался подняться, но с удивлением заметил что рука, на которой развалившись расположился мой торс и голова не подчиняется сигналам моего мозга. Попросту говоря она затекла и совершенно отказывалась приходить в норму.
Я попытался подняться, но чувствовал сильную слабость. Намного сильнее той, когда не ешь неделю.Она была не просто в руках или ногах, она была во всем моем земном существе.
Что — то липкое было под моими ногами, что — то липкое было на моих руках, лице, на всем теле и на всей темноте, обволакивающей меня. Лишь тонкая полоска света из под двери заставляла меня подняться. Сколько я тут лежал? Кроме темного силуэта, я не хотел больше о чем — то думать. Но мне пришлось. Когда я снова попытался встать, я задел покалеченной рукой дверь и она открылась. В глаза мне снова ударил яркий свет.Я попытался прикрыть глаза рукой, но она меня не слушалась. Точно, я забыл что она онемела.Память только и делает что подводит меня. Какой от нее вообще толк?
Оперевшись на что — то холодное и жесткое сзади я сел протянув вперед ноги так что они почти выходили на свет.
Зеленые трубы, синие волосы, тот силуэт...опять не получилось.
Медленно но верно в руке стала появляться боль, а потом и разливаться по всему телу.
Надо было что — то делать. Боль была глухой и невыносимо сильной. Мне надо было снова попробовать встать. Опираясь на что — то липкое я поднялся, с трудом держа равновесие. В голове был гул, в теле боль, а в сердце отчаяние. На несколько минут в глазах помутнело.
Мне оставалось 2 шага чтобы выйти на свет.Я сделал один и чуть не полетел головой вниз на холодный линолеум. Оперевшись на дверной проем я посмотрел направо. Прямо по коридору была кухня.
Я дома.