Не за горами, за лесами, а в тутошних местах, только много, много лет тому назад, жил-был добрый, умный князь. Княжил он исправно. Простых людей не обижал. Потому-то считали его честным и справедливым правителем. Не было в тех краях разбоев, обманов и наветов. А коль такое случалось, то шли жители этих мест к князю. А уж он вершил суд по-справедливости, по-божески. И никто не был на него в обиде: ни жалобщик, ни согрешивший, потому, что верили люди своему князю, как отцу родному.
Каждый день ровно в полдень на городскую площадь подкатывала
княжеская карета. Из неё выходил посеребрённый сединами человек и
восходил на высокий помост, покрытый дорогим ковром. Садился в мягкое кресло, звучал колокольчик и начинался суд правый. К такому суду прибегали жалобщики, которые считали, что городской судья не внял их просьбам и рассуди несправедливо. Потому-то все дела были запутанными, обросшими разными домыслами и лжесвидетельствами.
Князь, не торопясь, выслушивал обе стороны, затем звонил в колокольчик, и гомон в толпе затихал. Негромко, как-то по-отечески, с укоризной, пенял провинившемуся, отделяя правду от навета, обиду от лжи. На этом суде не секли розгами, не отнимали последнюю одежонку, а задолжавшему, но не в силах вернуть долг, срок выплаты продлялся, а кто и вовсе не мог расплатиться, просил помощи
у всего мира. Первым в протянутую шапку бросал денежку сам князь.
Люди видели, что только так можно помочь человеку, следовали его примеру. Но бывало, что кто-то, прибедняясь, умышленно затягивал срок
отдачи долга, надеясь на судейскую снисходительность. Но князь только хмурил брови, качал головой и наставительно говорил:
- Бес попутал тебя, человече! Покайся и верни долг!
И не было наказания хлеще, чем позор перед земляками. Не было и
случая, чтобы кто-то ослушался князя. Весть о его решении передавалась из уст в уста, и тысячи глаз следили за провинившимся. И не скрыться ему от всевидящего народного осуждения и не спрятаться. А потому-то люди верили друг другу и заключали договора под честное слово, и скрепляли его простым рукопожатием.
Люди расходились по своим дворам и, невдомёк им было, что сам князь,
возвращаясь вечером в свой дворец, клонил голову от усталости и точившей
сердце думы. Седина белыми нитями прокралась в бороду, а детей всё нет
как нет. Подолгу простаивали они с княгиней на коленях перед иконой
Божьей Матери, прося наследника. Сколько слёз выплакала верная супруга
за годы замужества, мечтая о ребёночке. Но тщетно. Одна надежда - на
Божье милосердие.
- У кошки - котята, у собачки - щенки, даже у маленькой пичужки
в гнёздышке птенцы встречают громкими криками мать. Только мне некого
приголубить, некого обогреть, прижать к истосковавшемуся сердцу.
Так шли дни за днями. И хоть княжеский дом был полон добра, хозяева
просыпались с восходом солнца, ведь много разного люда ждали их распоряжений. Покончив с хозяйственными делами, князь собирался на городскую
площадь. На полпути, чуть в стороне от дороги, рос кряжистый дуб. А поодаль, среди кустов сирени и шиповника, виднелась избёнка по окна вросшая в землю. Хозяин ветхого жилища сидел на потемневшей от дождей скамейке в холщовой рубахе и истоптанных лаптях. Руки его, с выступившими, будто древесные корни из
размытой земли венами, покоились на худеньких коленях, удерживая между
ног высившуюся над головой загнутую палку. Седые волосы шевелил
тёплый ветерок. Старик глядел вдаль, на простиравшееся поле, на излучину реки и думал о таком же вечном, как этот мир. Некошеные
травы тянулись к солнцу, цвели, радуясь погожему дню, скликая диких
пчёл на сладкое пиршество. Возле скамейки золотым ковром теснились
одуванчики. Жёлтые цветки, будто маленькие солнышки на высоких ножках,
тянулись вверх, желая получше рассмотреть этот мир.
Старик вполголоса разговаривал с цветами, с маленькими букашками,
с шелестевшим в листве дуба ветерком, и каждая былинка отвечала ему.
Но расслышать её голос мог только он, ибо знал язык Зелёного Мира. Люди по-разному относились к нему. Старики говаривали, что когда они ещё
были детьми, то он так же сидел под дубом и, уже тогда назывался его древним старцем. Одни боялись и обходили дуб стороной, другие приходили к
старику за советом. Подарков он не принимал. Блеска золота не выносил
и с кичливыми людьми в беседу не вступал. Заболевшая скотина покидала
стадо и сама находила дорогу к высокому дубу, а к заходу солнца здоровенькая возвращалась домой. А уж дикое зверьё под каждым кустом селилось. Даже змеи
в ближнем овраге не кусались, только шипели, пугая назойливую ребятню.
Старик не расспрашивал ни о чём подошедшего. Смотрел ему в глаза
и давал мудрый совет. Но были случаи, когда, посмотрев на гостя, хмурил брови и опускал голову на грудь. Грех, который носил в душе пришедший человек, тяжёлым грузом ложился на его плечи, печаля взор нестареющих глаз. Встретившись с его взглядом, человек прозревал, будто заново рождался на свет Божий.
Вот к этому-то старику и заходил князь каждый день перед тем, как
направиться на городскую площадь. Оставив карету на дороге, шёл пешком
по узенькой тропинке. Нёс в руке приготовленный княгиней узелок
с пирожками или с другой снедью. Старик, заметив гостя, оживился. Даже
ветер стихал в листве, не смея помешать столь радостной встрече. Если
бы кто наблюдал их встречу со стороны, то показалось бы ему странным, что
князь целует руку нищему старику, а тот целует его в голову. Что сидя
рядышком, они не упиваются доверительной беседой, а перекинувшись несколькими словами, молчат, чувствуя друг в друге
родственную душу. То детское чувство, когда князь считал, что родители всемогущи и всезнающи, жило в нём и по сей день. А старик и впрямь знал,
что произойдёт сегодня на площади, и как князю, следует поступить. И
это воспринималось князем, как знание того, что завтра будет утро и взойдёт солнце.
Знал старик и то, что гнетёт его душу, но молчал, ожидая только
ему ведомого часа. И, видать, этот час настал.
- Не тревожься, сын мой. То, чего ты так страстно желаешь, вскорости сбудется. Иди, исполняй долг свой перед людьми и Богом, а всё что должно случиться, свершится в свой срок.
Легкая рука, будто опавший осенний листок, накрыла голову князя,
и тот почувствовал душевное умиротворение, покой и уверенность, силу
в своём теле, ясность ума и стремление к делам добрым и чистым. Поднявшись с колен, князь поклонился в пояс старику и ушёл по тропинке к поджидавшей карете.
День пролетел среди множества людей и неотложных дел. Вечером,
подъезжая к замку, князю вспомнились слова старика, и сердце заколотилось в ожидании чего-то доброго и радостного. Но время уже было позднее и, взглянув на окна, отметил про себя, что свет теплится только в покоях княгини. Отослав слуг, направился к ней. Отужинав, жена смущённо поведала ему, что понесла и скоро порадует долгожданным наследником.
С этой счастливой минуты, в замке всё переменилось. Слуги белили, красили, убирали комнаты. Под дворцовыми окнами разбили сад. Вдоль алей, высаживали цветы, привезённые из дальних мест. А чтоб в
саду был порядок, решили нанять учёного садовника. Но садовник
оказался старым. По совету садовника наняли его сына с молодой невесткой.
Многому научившись у своего отца, он с радостью принялся за работу.
Подходил Творцом назначенный срок. Знаменитый в округе лекарь
украдкой переглядывался со старухой-повитухой, вздыхал и понимающе качал
головой. Княгине уже немало лет, и первые роды обещали быть трудными.
Князь стоял на коленях перед иконой Божьей Матери и слёзно просил
о помощи. И только княгиня, обезумев от боли, уже не ждала ничего.
Наконец детский крик огласил покои княгини. Захлопотала прислуга.
Над роженицей склонился лекарь, но та, взглянув на дитя, закрыла
очи навсегда. Князь стоял у детской колыбели, и горькие слёзы катились по осунувшемуся лицу. Дорогой ценой заплачено было за рождение дочери. Но судьбу не перепишешь набело. Приходится мириться с тем, что есть.
Однако жизнь есть жизнь. Той же ночью в маленькой избёнке, на
краю княжеского сада, в семье садовника родился сын. Мать и дитя
лежали на печи, а старушка, нанятая садовником для такой оказии,
хлопотала по дому. Отцу же некогда было предаваться радости. Работы
в саду было много, и люди, приставленные ему в помощь, ждали распоряжений.
Под вечер князь вышел в сад немного развеяться. Гуляя, отмечал
чистоту и ухоженность алей. Вдали заметил людей и направился к ним.
Работники расступились, пропуская вперед садовника. Доложив хозяину о
сделанной работе и о планах на завтрашний день, смущённо
поздравил князя с рождением дочери. Тот грустно улыбнулся в ответ и
посетовал, что дочери нужна кормилица. Садовник признался, что этой
ночью и у него родился сын. И ежели будет угодно князю, то его
жена и будет кормилицей его дочери... Князь благодарно посмотрел на
молодого отца и обещал распорядиться.
Прошло несколько лет. Маленькая княжна с сыном садовника гуляли
в саду под присмотром нянек. Целый день дети играли вместе и только
вечером няни уводили девочку в покои, а мальчика звала ужинать мама.
А ещё через пару лет заботливый отец нанял заморскую гувернантку и
девочка реже стала появляться в саду. Отец-садовник тоже стал учить
сына садовым премудростям. Но к вечеру дети опять прибегали в сад и
и поверяли друг дружке все свои детские тайны. В один из таких вечеров они поклялись, что никогда не расстанутся и дружба их будет вечной. Об этой тайне не знали даже родители. Им тогда казалось, что ничто не угрожает их дружбе.
Годы шли, а князь и думать не хотел о новой женитьбе. Память о жене согревала душу. Своё нерастраченное тепло отдавал дочери, окружая
роскошью. Между тем учителя и няни ежедневно твердили подросшей
княжне, что ей не следует водиться с сыном садовника. Дескать, голубка ворону не пара. Ей же найдется знатный жених. И хоть девушка
смеясь, уверяла всех, что ей ещё рано думать о женихе, всё же каждое
напоминание о её знатном роде и ином предназначении потихоньку подтачивали детскую дружбу. В манерах девушки появились черты высокомерия.
В речах, там, где должен был прозвучать совет, прорезались нотки
приказа. Но всё сглаживалось взаимной многолетней привязанностью молодых людей. А влюблённые многому не придают значения, не замечая действительности.
Настал день, когда князь объявил дочери о том, что пора готовиться
к свадьбе. Скоро она станет женой овдовевшего князя, его давнего приятеля. Послушная девушка не посмела возразить отцу. Но потом, расплакавшись, бросилась в сад и забилась в самый дальний уголок. Там и нашёл её молодой садовник. Поведав о предстоящем замужестве, она, комкая платочек в руке, думала о том, кто бы мог дать ей добрый совет.
Жители этих мест шли за советом к князю. А куда идти ей? Сам князь объявил о помолвке. Что же делать теперь им, давшим друг другу клятву верности?.. И решили молодые люди убежать из дворца. Уйти куда глаза глядят.
Не долго думая, прошмыгнули в заднюю калитку, и пошли задами по тропинке.
Солнце подкрасив облака уходило на покой. Легкий ветерок кружил
пушинки одуванчика и вскоре целое облако беленьких пушинок окутало
бегущих. Вмиг завертелось всё вокруг. Опомнились они уже под высоким
кряжистым дубом. На скамейке сидел древний старик и приветливо глядел
на них из-под кустистых бровей.
- Добрый вечер, дедушка! - с поклоном поздоровались молодые люди.
- Знаю, знаю, что тревожит вас. Только так ли крепка ваша любовь,
как вам кажется в эту горькую минуту?
- Я люблю её всем сердцем! - признался парень.
- Верю тебе и в твоей любви не сомневаюсь, - качнул головой
старик. - А вот любит ли тебя так же девушка? Согласна ли она, выросшая в роскоши, делить с тобой все житейские невзгоды? Может статься, что после первых неурядиц последует разочарование, счастье превратится в неизбывное горе...
Девушка растерянно глядела то на старика, то на своего избранника.
Первый раз ей самой нужно было решить столь сложный вопрос. Мысли
путались в голове, и она, разволновавшись, расплакалась.
Долго молчал старик. Солнце зашло за дольний лес. Из глубокого
оврага потянуло холодом. Девушка поёжилась. Парень заботливо прижал её
к себе. А пушинки всё роились небольшим облачком над головой старика.
То прилетали, то улетали куда-то, повинуясь его мысли.
Наконец старик поднял на молодых глаза и спросил:
- Любовь только тогда называется любовью, когда она пройдёт житейские испытания. Согласны ли вы, испытать свою любовь?
- Согласны! - в один голос ответили влюблённые.
- Быть по сему!
При этих словах старик пристукнул клюкой о землю. В тот же миг
исчезли парень с девушкой, будто бы и вовсе тут не бывали. Выплыл
месяц. На небе взошли звёздочки. Ветерок уснул на ветке дуба. Царица
Ночь правила миром.
Ночь и весь следующий день искали слуги княжну. Кто-то сказал князю,
что и садовник ищет своего сына. При том всячески намекали, дескать, это
он, лапотник, подговорил девушку убежать. Князь в сердцах велел
прогнать садовника с семьёй с глаз долой. Но, прослышав, как убивается
мать по сыну, сменил гнев на милость. К тому же работник он был отменный.
Время шло, искавшие только разводили руками, полагая, что коли они
живы, то к зиме сами объявятся. Жизнь текла своим чередом, людей занимали свои заботы. У садовника росли ещё дети. Нужно было заботиться
и о них. Только князя с этого дня больше не видели на городской
площади. Поговаривали, что от бессонных ночей, от безмерной тоски
захворал, да так, что ничто его больше не радует и больше не заботит.
Истаял князь под тяжестью тоски немилосердной. Схоронили его. Хмурый
управляющий, всё так же вел хозяйские дела, справедливо полагая,
что наследница жива, а значит рано или поздно воротится к родному
гнезду. А пока княжеские покои были заперты на замок. По вечерам окна
темнели черными глазницами, пугая прохожих запустением и тишиной. Слуги
разбежались. Только садовник со своей семьёй все так же усердно
ухаживал за деревьями, истинно любя свое дело и понимая, что без должного
ухода сад одичает. Целыми днями пропадал в саду, но опустевшие
аллеи уже не требовали тщательного ухода. Их всё реже подметали. Зачастую он просто бесцельно бродил по саду, думая о чем-то своём.
Как-то раз заметил садовник тоненький росток, который зеленел
листвой среди ронявшего позолоту осеннего сада. Опытному глазу не трудно было распознать в нём садовую розу. Недоумевая, как такое изысканное
растение могло вырасти без всякого ухода, решил огородить его и прикрыть
от зимней стужи. Углубившись в свои мысли, не сразу приметил, что рядом
с розой рос маленький кустик одуванчика. Сначала ему просто захотелось
выдернуть его как сорняк, но потом передумал. Ругать за нерадивость всё
равно некому, а одуванчик, несмотря на осеннее ненастье, так приятно зеленел
среди пожухлой травы. К тому же на низенькой ножке желтел цветок. Скупое осеннее солнце, изредка выглядывавшее из-за туч, привечало своего любимца.
И он улыбался так радостно, как улыбается дитя матери.
- Живи, малыш! Радуй людей, как меня нынче порадовал!.. - И взглянув
на тёмное окно княжны, вспомнил о сыне и тяжело вздохнул.
Казалось, никого больше не заботило то, что исчезли княжна и сын садовника.
Случалось, что жена садовника, собирая ужин, клала на стол ложку и для
своего старшего сына, а потом долго вздыхала, обнаружив чистую ложку.
И только древний старик, сидя у окна вросшей по окна избы у
оврага, знал тайну их исчезновения. Но о пропавших никто не спрашивал, а он,
хранивший множество тайн этого мира, хранил и эту - тайну любви молодых
людей.
Зима глубоким снегом укрыла княжеский сад. Ни следа, ни колеи не
видать окрест. Только вьюга кружила падающий снег, но ей не было дела
до людских тайн. Нахлобучивая снежные намёты, множила зимние
тайны и гордилась своей загадочностью и непредсказуемым характером.
Но пришла весна и сдернула покрывало зимних тайн. Опять зазеленел княжеский сад. Садовник вспомнил о маленьком росточке садовой розы, пошёл
её проведать. Под тёплыми лучами солнца распрямлялись первые листики.
Ветерок качал рыжеватый прутик, будто пробуя его на прочность, а тот
упруго тянулся к солнцу, не глядя ни на кого, гордясь своею породой.
Рядом раскинул резные листики зелёный одуванчик. Радуясь жизни, весне и солнцу, улыбался каждым лепестком золотой короны соцветия. Цветков
с каждым днём становилось больше. Словно маленькие солнышки они дарили радость всему живому. Улыбались каждому прохожему и не огорчались, если
люди, проходя мимо, отщипывали длинную ножку и уносили эту радость с собой.
Никто не мог знать, о чём думают растения. Даже садовник любуясь
розой и цветущим одуванчиком, не мог даже предположить, что
это и есть княжна и его старший сын. Просто, полюбил этот уголок. Часто захаживал сюда и удивлялся быстрому росту растений. Горделивая роза, угрожая острыми, словно кошачьи коготки шипами, лелеяла один-единственный зародившийся бутон. В нём она таила некую загадку. Весь её вид говорил: "Вот, погодите, придёт срок и откроется цветок, и тогда посмотрим, кто есть кто!"
А простодушный одуванчик раздаривал прохожим свои цветики. Побелевшие пушистые головки под ветром теряли пушинки. Те отправлялись
путешествовать по саду. Иногда возвращались, кружились над золотистыми цветками, наперебой тараторили о том, что они видели и кого повстречали. Одуванчику и самому хотелось пуститься в путешествие, но земля
держала корни и не позволяла сойти с места. Садовая роза невольно слушала
разговор пушинок, мечтая о той минуте, когда затмит своей красотой,
всё же немного завидовала, ведь её, кроме садовника, никто не
приметил. Одуванчиком восхищались многие, особенно пчёлы. Они то и дело
усаживались на золотистые головки.
Однажды, когда все кусты
и деревья в саду давно отцвели и скрывали среди буйной зелени несозревшие
плоды, открылся и её бутон. Умытые чистой утренней росой лепестки притягивали взоры не только своим ярким цветом, но и манили нежнейшим ароматом.
Этот маленький кустик царственно выделялся среди прочей растительности.
На соседнем дереве пел соловей. Над цветком кружились влюбленные бабочки.
И даже сердитый шмель отметил его красоту. А уж одуванчик, тянул и тянул
свои тоненькие шейки цветков, чтоб хоть разок увидеть из-за буйно поднявшейся травы её чудную красоту.
Так продолжалось несколько дней. И вот, проснувшись поутру, одуванчик
удивился тишине. Куда-то подевались птицы и бабочек больше не видать.
Нежный аромат иссяк. Поблекший, с увядшими лепестками цветок сиротливо
опустил головку. Грусть возлюбленной розы передалась и ему. Зеленая резная листва одуванчика затерялась среди травы. Стал он тихим и неприметным.
К исходу лета, на месте прекрасного цветка розы, виднелся оранжево-коричневый плод. Владелица видно очень гордилась и возлагала на
него большие надежды. Маленький кустик за лето разросся, соперничая, с
невесть откуда взявшейся, бузиной. Холодные осенние туманы ввели
в задумчивость даже самые беспечные растения.
Деревья равнодушно роняли листву, постукивали по ночам осыпающиеся
яблоки. Только рябина краснела вдалеке, хвастаясь своими горькими ягодами. Плод на кусте розы потемнел, сморщился. На него никто не обращал
ни малейшего внимания. Даже птицы не садились на её ветки. Куст казался
колючим и жалким, как сварливая старуха. И только одуванчик, наверное,
чтоб поднять настроение своей возлюбленной, опять расцвёл. От холодной
утренней росы цветки будто втянули шейки в воротнички розеток, но всё
же цвели, наперекор холодам. Солнышко, выглядывая из-за туч, подбадривало любимца. А запоздалые пчёлки и разные мошки спешили к душистому
цветку. Роза смотрела на своего избранника, и теперь он уже не казался ей
простачком. За лето, простояв в раздумье, она сумела распознать в нём
душу любящего человека. Заботясь и жалея, потянулась к нему ветками, чтобы острыми шипами защитить цветки на хрупких стебельках от непрошенных гостей.
А одуванчик всё так же влюблённо смотрел на неё и улыбался.
Вдруг налетел вихрь, всё закружилось, завертелось. И в следующий миг
молодые люди оказались перед тем же дубом, где стояли ровно год назад. На потемневшей скамейке сидел всё тот же древний старик. Над его головой, загнутой
клюкой, возвышалась палка. Загадочная улыбка оживляла уста, да ветерок
шевелил седину волос.
- Добрую душу носишь в своей груди! - обращаясь к парню, сказал
старик. - Стар я уже. Пора и на покой. Долго я искал среди мирского
люда такого человека, который бы мог править Зеленым Царством.
Теперь понял, что не силач, подобный могучему дубу, а добрый и приветливый одуванчик, не обижая никого, сможет править Зеленым Царством.
Цветы его, подобно солнышку на небе, не станут делить другие растения на сословия. А потому спрашиваю тебя: примешь ли ты мой посох?
Парень внимательно выслушал старика и невольно взглянул на
девушку. Дескать, а ты что скажешь? Она решительно взяла его за руку
и, обращаясь к старику, молвила:
- Я больше не хочу быть царственной розой, гордой и одинокой! Я
согласна стать его женой и разделить с ним все радости и невзгоды...
Парень ласково взглянул на возлюбленную, а затем обвел взглядом земную
ширь, желая обласкать взглядом деревья и травы, высокое небо
и прислушаться к говору ручейка в глубине оврага. Все, кого коснулся взглядом,
говорили ему: "Мы верим тебе!"
- А где же мы будем жить? – обеспокоено спросила девушка.
- Жить вы будете везде. В городах и сёлах. На лугах и на полянах.
На обочине дороги и у дворцового крыльца. Ваших деток, беленьких пушинок,
ветер разнесёт по всему миру. Само Солнце будет вашим покровителем.
Молодые люди переглянулись и в один голос ответили:
- Согласны!
- Да будет так!
Сказав это, старик загнутой клюкой коснулся чела парня и девушки. И там, где
они только что стояли, образовалось беленькое облако пушинок. Постепенно старик, уменьшаясь в размерах, ушёл в землю. Загнутая клюка всё ещё стояла
на том месте, где он сидел. Беленькое облако, окутав её, словно
изморозью, покрыло сучковатую поверхность и враз всё исчезло.
Ветер вздохнул в листве дуба и умолк. И только ручеёк в глубине оврага
пел бесконечную песню о великой силе любви. Да ещё вначале лета плетут девочки веночки из цветов одуванчика, воображая себя счастливыми невестами.
Но тайна княжны и садовника не разгадана и по сей день. Иногда коснётся
чела кого-нибудь невидимая клюка. Затрепещет сердечко взволнованной птичкой,
но слова покажутся такими мелкими и бесцветными. Вот от того влюбленные часто вздыхают и смущённо дарят красные розы.
Май 1999 года.