Город держался из последних сил. Ряды защитников поредели, а те, кто остался в живых, были изранены и измучены. Император Кассий спокойно смотрел на агонию одного из самых богатых городов Ближнего Мира. Это был уже двенадцатый город, который пал под жестоким натиском его армии. Правители остальных пятнадцати покоренных городов сами принесли ключи от центральных ворот к его ногам. Сопротивлялись только самые гордые, самые богатые. А Мирания был воистину великим городом. Перед тем, как подойти к его стенам, император послал в него самого хитрого и умного из своих приближенных, начальника тайной службы Калея Лиссу. Под видом странствующего купца Лисса беспрепятственно проник в Миранию, и за пару дней собрал столько ценной информации, что императору показалось даже, что это он сам, а не его верный слуга ходил по улицам этого дивного города, любовался роскошными дворцами, мраморными статуями, садами на крышах, певучими фонтанами, тончайшими шелками в богатых лавках, а главное, удивительной красоты женщинами, которой славилась Мирания на весь Ближний Мир. В Миранию приезжали за невестами со всех концов земли те, кто мог себе это позволить, ибо выкуп за девушек достигал баснословных размеров. Все это, и многое другое, рассказал хитроумный Лисса под покровом ночи своему господину, любуясь на его реакцию. Лисса прекрасно знал, что у великого императора было три подлинных страсти: оружие, кони и женщины. Кассий был очень молод и очень горяч. В каждом покоренном городе император выбирал самую лучшую девушку, которая становилась его наложницей. Она ему быстро надоедала, и вскоре отправлялась в императорский дворец, где жила в неге и покое среди сотен таких же прекрасных пленниц. Когда Кассий устраивал праздники и приемы, его знатным гостям выпадало счастье созерцать великолепный гарем грозного императора. О красоте его женщин ходило столько же легенд, сколько о его непобедимой армии, его драгоценных скакунах и его бесценном оружии, которое он скупал по всему миру. Люди говорили, что император Кассий любимец богов и счастливейший из смертных, так как обладает всем, о чем только может мечтать смертный: могуществом, богатством, удачей, а также молодостью и красотой. Все это было правдой, но в последнее время императора уже не так радовали военные победы и объятия прелестных пленниц. Какая-то неясная тоска все чаще охватывала его, и заставляла погружаться в свои думы посреди шумного застолья. В такие минуты Калей Лисса обычно делал незаметный знак рукой, и все соратники императора Кассия потихоньку расходились по своим походным палаткам. Тогда в императорский шатер неслышно проскользала черноокая Маара, дочь египетской жрицы, любимая наложница Кассия, неизменно сопровождавшая его во всех военных походах. Чары смуглой красавицы обычно отвлекали императора от смутной тоски. Маара в совершенстве владела всеми тайнами искусства любви. Словно серебряная змея, она обвивала молодого императора, заставляя его изнемогать от наслаждения, исходить сладострастными стонами и раз за разом содрогаться от мучительно сладких судорог. В искусстве любви не было равных тонконогой и гибкой Мааре, именно поэтому Калей Лисса когда-то заплатил за нее главному жрецу столько золота, что на него можно было построить целый город. Умный начальник тайной службы прекрасно знал, что делает, и с тех пор Маара всегда следовала за императором, словно тень. Никто, кроме Лиссы, не знал, сколь многое зависит от этой женщины с непроницаемым взглядом и бесшумными повадками коварной кошки. Сегодняшней ночью Маара особенно хорошо справилась со своей задачей, и наутро император был безмятежен, словно ребенок. Он сидел в седле своего жемчужно серого скакуна, и с удовлетворенной улыбкой смотрел, как его воины штурмуют стены великой Мирании. Солнце ласково играло длинными золотыми кудрями прекрасного Кассия, а лазурное небо отражалось в его бледно голубых глазах. Гордость переполняла молодого императора. Один из богатейших городов Ближнего Мира готов был пасть к его ногам. Кассий сделал знак своему полководцу, и несколько могучих воинов выкатили тяжелый таран на передовые позиции. Император медленно выехал вперед. Его закаленные в боях воины с восторгом глядели на своего предводителя. Кассия любили, так как он был бесстрашен и очень щедр. Ровно половина всех трофеев доставалась воинам, а самые богатые и знатные получали еще и рабынь. Все знали, что за стенами Мирании их ждут настоящие сокровища, поэтому сердца солдат горели нетерпением. Император махнул рукой, и начался штурм ворот. Через час воины Кассия были уже в городе. Пышная и блестящая Мирания пала.
Еще продолжалась битва на улицах города, а во дворце правителя стояла гробовая тишина. Старый правитель стоял на мраморном балконе, и смотрел на свой город, подвергшийся позору. Лицо его было спокойно. Он не принимал участие в последней битве, так как по причине преклонных лет не мог держать тяжелый боевой меч. Но чашу с ядом его руки удержать вполне могли. Когда окровавленные воины императора Кассия вбежали во двор правителя, он как раз делал последний глоток из золотого сосуда, украшенного крупными рубинами. Нашедший старика рыжебородый солдат был удивлен выражением его лица. Ни страха, ни отчаянья, ни предсмертной тоски не было написано на нем, лишь смирение и мудрая покорность судьбе. И циничный воин, повидавший на своем веку сотни смертей, с почтением закрыл глаза бывшему правителю Мирании.
На следующее утро, когда победители насытились своей победой, во дворце бывшего правителя Мирании, а ныне в новой резиденции императора Кассия состоялось последнее действие великой драмы. Непобедимый Кассий выбирал свой главный трофей. Пятьдесят четыре миранийские девушки, придирчиво отобранные опытным в подобных делах Калеем Лиссой, предстали перед императором. Они стояли в ряд, безмолвно ожидая своей участи. Лишь одну из них выберет император, самую прекрасную, а остальные разойдутся по рукам его военачальников и героев последней битвы, чтобы влачить унизительное существование бесправных рабынь. Они, знатные и желанные невесты лучшего из городов в подлунном мире, должны будут отныне долгие годы удовлетворять все грубые прихоти победителей, о, какая горькая и печальная участь!
Император Кассий обожал подобные моменты. Все его мужское естество трепетало от предвкушения. Что может быть прекраснее, чем ощущение своего могущества, полной своей власти! Упоение победой, триумфом, который находит выражение в обладании нежным и беззащитным женским телом, абсолютно покорным ему, своему новому хозяину. Сладкие минуты, составляющие истинное мужское счастье… Кассий очень медленно шел вдоль шеренги красивых полуобнаженных пленниц. Его горящий взгляд охотника неторопливо скользил по их высоким упругим грудям, животам, точеным бедрам, стройным ногам. Калей Лисса не солгал: миранийки были прекрасны, как юные богини. Император знал толк в женщинах, эти были воистину несравненны. Любая из этих девушек была достойна стать подлинным украшением его коллекции. Император хотел их всех. Но он твердо выполнял свои обещания, некогда данным соратникам: лучшие его воины должны получать лучших женщин. Так было всегда, за это его и любили. Сейчас он выберет самую совершенную из всех, хотя это будет непросто. Кассий пошел заново, на этот раз глядя девушкам в глаза. Он привык к тому, что почти никто из людей не выдерживает его взгляд. Сущность той или иной женщины император давно научился понимать по тому, как она смотрит на него. Как правило, в глазах пленниц стояли страх, настойчивое желание понравиться или любопытство. Иногда - подобострастие, редко – страсть, чуть чаще – обреченность, и, совсем редко ненависть. Как правило, Кассий останавливался на той, чьи глаза горели страстью, а однажды он выбрал девушку, глядевшую на него с откровенной ненавистью и ни минуты не пожалел о своем выборе. Три ночи, проведенные с ней, запомнились надолго, потому что обладание этой пленницей было особенно приятным. Он словно заново покорял тот город, из которого она была родом. Кассий наслаждался ее телом до тех пор, пока она с жалобным стоном не теряла сознание, бессильно раскинувшись на смятых покрывалах. А он снова и снова жестоко брал ее, пока не наступал бледный рассвет. После этих ночей ее ненависть была сломлена, уступив место полной покорности и обожанию, и император тут же охладел к ней.
Итак, великий император Кассий, могущественный покоритель новых земель, о чьих завоеваниях слагались легенды, смотрел в глаза миранийских девушек, намереваясь выбрать себе новую фаворитку. Походкой ленивого царственного льва он шел мимо трепещущих красавиц, читая в их душах, как в открытой книге. Златокудрая дочь главного священника надменно глядела в глаза императора, пышнобедрая сестра богатого купца, зарезанного на пороге своего дома, смотрела с яростной ненавистью, и император усмехнулся, вспомнив, как легко усмиряется эта женская ненависть. Вдруг он встретил взгляд хрупкой девушки, стоявшей в самом конце шеренги пленниц, и остановился изумленный. Девушка не блистала экзотической внешностью, ее красота сразу не бросалась в глаза. Бледная матовая кожа, большие зеленые глаза, нежный румянец, тонкая шея, она напоминала собой садовую лилию, чья утонченная неброская прелесть доступна пониманию лишь самых опытных и искушенных ценителей прекрасного. Но главное в ней было не это. Она спокойно и прямо смотрела в глаза Кассию, не отводя взгляда. В нем император не прочел столь привычных для себя эмоций. Ее взгляд был полон царственного достоинства и покоя. Казалось, что ее абсолютно не волнует происходящее. В ее взгляде не было ни страха, ни ненависти, ни превосходства, ни, тем более, подобострастия. Императору на мгновение показалось, что она глядит на него со странной жалостью и состраданием, будто это она, а не Кассий в данный момент является победителем. Пораженный, он остановился напротив нее, пристально глядя ей прямо в зрачки. В свой взгляд он вложил всю свою недюжинную волю. Никто не выдерживал этого стального взгляда долго, но девушка не смутилась, не отвела взгляда, продолжая не отрываясь смотреть на завоевателя. И снова Кассию почудилось, что в ее глазах промелькнуло нечто, на этот раз похожее на едва заметную насмешку, быстро уступившую место абсолютному спокойствию. Так смотреть могут лишь люди, наделенные подлинной властью и мудростью.
- Кто ты, как твое имя? – спросил император. Не отрывая взгляда, девушка ответила, и ее голос прозвучал тихо и твердо:
- Мое имя Лина Миранийская, я дочь простого ремесленника. Люди считают меня пророчицей, но они преувеличивают. Я просто обладаю хорошим слухом.
- Пророчицей, вот как? И ты знала, что твой город падет? Почему ты не сказала людям, что любое сопротивление бесполезно, это сохранило бы тысячи жизней! – император говорил громко и жестко. Взгляды всех присутствующих обратились к девушке.- Не слышал, чтобы пророками становились женщины, тем более такие юные. В моих краях эту нелегкую ношу несут убеленные сединами старцы. Неужели в столь великом городе не нашлось ни одного почтенного мужа, годившегося бы на эту роль?- голос императора звучал насмешливо, в его душе, однако бушевали совсем иные чувства. Девушка нравилась ему с каждой минутой все больше и больше, но он не привык иметь дело с такими женщинами. Сила этой странной девушки неудержимо влекла его, и, одновременно, пугала. Император был абсолютно уверен, что Лина – его лучший, но и самый опасный трофей. Девушка спокойно отвечала, ни мало не смущаясь тоном императора Кассия:
- Великий император, это люди считают меня пророчицей. На самом деле я обыкновенная женщина. А о том, что Мирания падет, знал в городе каждый ребенок. Но город решил защищаться до последней капли крови. Такова судьба Мирании, и такова воля ее людей.
- Что ж, Лина Миранийская, а свою судьбу ты можешь нам поведать? Что ждет тебя?
Девушка улыбнулась, став при этом еще прекраснее, и тихо сказала:
- Ты захочешь, чтобы я взошла на твое ложе, император. Но, отведав однажды моих ласк, ты уже не променяешь их ни на что другое. Это будет опрометчивым шагом для тебя. Хотя принесет настоящее счастье, то, которого ты был лишен доселе.
- Что ж, смелая миранийская девушка, ты права. На мое ложе ты взойдешь, и сегодня же! – усмехнулся император, и, обернувшись к своим военачальникам, онемевшим от неслыханной дерзости пленницы, добавил:
- Эта девушка должна доказать мне, что она не только отважна, но и искусна в постельных утехах. Иначе Мирания будет опозорена, как город, в котором живут хвастливые пророки. Но в качестве военного трофея я возьму вот эту пленницу, - и он небрежно махнул рукой в сторону надменной красавицы с длинными золотистыми косами. – остальных женщин я отдаю вам.
*
Когда закат окрасил небо над покоренной Миранией в нежнорозовые цвета, две эфиопки привели Лину к императору Кассию. Обнаженный по пояс, он лежал на огромном ложе, усыпанном лепестками роз. По мраморному полу прогуливались два павлина. Повсюду в огромных расписных вазах стояли роскошные цветы. Из золотых кадильниц поднимались тонкие струйки драгоценных благовоний. Служанки, убиравшие Лину для императора, удалились, низко поклонившись. Девушка стояла перед Кассием, опустив руки вдоль тела, но голова ее была высоко поднята. Она была обнажена, если не считать драгоценностей, которыми были украшены ее волнистые волосы, шея, запястья и тонкая талия. Кассий молча рассматривал ее. Девушка не сделала ни одного движения, ее взгляд был по- прежнему спокоен.
-Подойди ко мне, - властно сказал император. Его удивило, что девушка не делает ничего, чтобы произвести на него впечатление. Лина молча повиновалась. Теперь она стояла совсем рядом, и император мог слышать ее дыхание. Он смотрел на ее бледные соски, на мягкий круглый живот, на гладкий лобок, и неукротимое желание постепенно овладевало им. Кассий решил не торопить события, он протянул руку и провел своими искусными пальцами по ее нежным бедрам. Еле заметная дрожь пробежала по телу Лины. Император встретился с ее взглядом, и с внезапной радостью увидел, что зрачки ее изумрудных глаз сильно расширены. Это говорило о том, что он нравится ей. Девушка смотрела на могучий торс Кассия, на густые волосы, украшающие его грудь, и краска желания медленно заливала ее лицо.
- Ляг со мной.- В голосе императора больше не было властности, в нем неизвестно откуда появились просительные интонации.
- Да, император, - прошептала в ответ Лина. Ее голос был хриплым от волнения. Она тихо опустилась на шелковое ложе и замерла. Кассий вдруг почувствовал удивительную робость. Девушка лежала неподвижно и ждала. А великолепный Кассий, обладавший до этого сотнями женщин, боялся прикоснуться к ней, словно был неопытным мальчишкой, еще ни разу в жизни не побывавший мужчиной. Он посмотрел на ее бледное лицо, и щемящее чувство благоговения внезапно пронзило его сердце. Казалось, что перед ним лежит прекрасная богиня, а вовсе не безродная пленница, и он, грозный император, должен сделать все, чтобы насытить ее страсть. Трепеща, он припал к полураскрытым губам, почувствовав, как гибкое тело сделало движение ему навстречу. Ноги девушки обвились вокруг его сильных бедер, а руки сплелись на его спине. Их языки танцевали глубоко во рту друг друга, а горячие дыхания, смешиваясь, замирали одновременно. Потом он жадно целовал ее груди, шею, пытаясь насытиться дивным вкусом ее тела. Она вырвалась из его объятий, и, как голодная тигрица набросилась на Кассия. Лина оказалась сильной, и, вот уже он лежит поверженный, а она своим упругим языком доводит его до исступления, опускаясь все ниже. Властным движением, она сорвала драпировку, закрывающую его пах, и припала к орудию любви. Это было невыносимо. Она раз за разом доводила его почти до экстаза, затем отступала. Кассий стонал от страсти, вцепившись в кровать, и запрокинув голову. Его мужское достоинство достигло огромных размеров и смотрело в потолок, как триумфальная колонна. Девушка дрожала всем телом. Он провел руками у нее между ног, и обнаружил, что она исходит любовным соком. Тогда уже он накинулся на нее, грубым движением разведя ей ноги. Он жадно пил ее нектар, зарываясь все глубже в благоуханное лоно. Его распухший язык, как безумный, метался внутри нее, проникая в самые сокровенные места. Это длилось целую вечность. Он никак не мог насытиться ее женственностью. Внезапно девушка выгнулась дугой, по ее телу пробежала судорога, она вцепилась Кассию в волосы, и застонала. Этот стон был настолько похож на предсмертный, что император отпрянул. Она лежала, обессиленная, раскинув руки и ноги, с закрытыми глазами, словно мертвая, и лишь бурное дыхание говорило о том, что она жива. Кассий боялся пошевелиться. Его переполняла нежность, неведомое доселе чувство. Ему, привыкшему обладать и получать удовольствие, впервые в жизни хотелось самому доставлять наслаждение этой женщине. Он любовался мелкими капельками пота на ее лбу, намокшими локонами, зубами, блестящими между раскрытых губ, ее розовым влажным бутоном, так доверчиво и беззащитно открытым перед ним. Через несколько мгновений она очнулась, и затуманенным взором посмотрела на Кассия.
- Это так прекрасно, мой император. – Лина схватила его руку и припала к ней. - Ты истинный повелитель вселенной, хотя я и должна была бы ненавидеть тебя. Но я не могу тебя ненавидеть.
- Тебе не нужно ненавидеть меня, Лина. Я разорил твой город, но полюбил тебя. Ты сможешь меня простить?
- Тебя ведут боги. Мирании было суждено пасть. Рано или поздно мы все покоряемся сильнейшему. Лишь единицы могут избежать этой участи. И разве не их приравнивают к богам? – Она посмотрела на императора и лукаво улыбнулась.- Так на чем мы остановились?
Еще много раз они сплетались в объятиях, пока, наконец, Кассий не решился проникнуть в нее. Ее влагалище было тесным и горячим, и, уже теряя сознание от острого как боль наслаждения, император услышал свой крик, похожий на крик дикого зверя, в который гармонично вплетался и ее глухой стон.
*
Надменная дочь миранийского первосвященника так и не отведала ласк императора Кассия. Он не захотел обладать ею, и подарил девушку Калею Лиссе, сославшись на то, что передумал. Калей Лисса, впрочем, не был особенно рад этому обстоятельству. Он не отличался огненным темпераментом, поэтому покорение гордых красавиц не входило в число его увлечений. Ему нравились женщины исполнительные и покладистые. Однако он все же отведал ее тела. Девушка безучастно лежала под ним, словно холодная статуя. Калей Лисса попробовал заставить ее немного пошевелиться, и она снизошла к его просьбам, но столь нарочито брезгливо, что Лисса яростно овладел ею пару раз, а затем подарил своему оруженосцу, простому парню, который был на седьмом небе от счастья. Оруженосец не обладал столь тонкой душевной организацией, зато был наделен темпераментом жеребца, долго не имел женщины, поэтому прекрасная миранийка по нескольку раз в день оказывалась распятой на его грубом ложе. Он с удовольствием пользовался ее совершенным телом, удовлетворяя все свои прихоти и фантазии. Очень быстро она стала послушной, хотя и еле ходила после многочисленных сеансов солдатской любви. Калей Лисса был доволен, глядя на сытую физиономию верного слуги, а тот полюбил своего господина пуще прежнего. Впоследствии оруженосец женился на своей наложнице, и, говорят, она была тихой и скромной, ходила всегда беременная, и обожала своего повелителя.
Каждую ночь император призывал к себе Лину. Насладившись друг другом, они разговаривали, чтобы затем снова броситься в объятия друг другу. Кассий не мог сказать, что больше нравилось ему, любовные утехи или разговоры. Лина была интересной собеседницей. Они говорили обо всем на свете, и император поражался тонкому уму девушки, ее юмору и образованности. Наутро Кассий чувствовал себя совершенно обновленным . Тоска больше не беспокоила его. Однако было несколько человек, кому совершенно не нравился такой ход вещей. Однажды под вечер в покои императора бесшумно вошла Маара, о существовании которой Кассий совершенно забыл. Она была тщательно украшена, и выглядела очень привлекательно.
- О, великий император, - низким грудным голосом пропела египтянка. – Ты напрасно забыл преданную Маару, променяв ее на новую наложницу. Разве я заслужила такую участь? У тебя сотни наложниц, а я одна. Из их объятий ты всегда возвращался ко мне, своей прекрасной Мааре. Они лишь бабочки-однодневки в твоей жизни, император. Не слишком ли много внимания ты нынче уделяешь этой дерзкой миранийской простолюдинке? Не околдовала ли она тебя, мой бесценный Кассий? Мои груди иссохли без твоей ласки, мои глаза полны слез! Вернись ко мне, император, и мы снова поплывем по волнам нашей страсти! - В ее черных глазах заблестели слезы, она с мольбой протянула к Кассию смуглые обнаженные руки. Император молча глядел на нее. Она уже не казалась ему столь желанной, как раньше. Ее любовное искусство показалось Кассию просто хорошо отточенной техникой, в которой было много разума, но не было подлинной души. Он продолжал молчать, холодно глядя на нее. Маара переменилась в лице. Ее тонкие черты исказились от ярости.
- Эта самозванка заплатит мне за то, что украла тебя! – прошипела она, и выбежала вон. Император пожал плечами и приказал позвать к себе начальника тайной службы. Калей Лисса вошел в покои Кассия, и низко поклонился. По дороге он встретил бледную от злости Маару, и примерно догадывался о чем пойдет речь.
- Я позвал тебя, Калей Лисса, чтобы еще раз сказать, как я доволен твоей службой. – сказал император, с улыбкой глядя на своего хитрого соратника. Лисса молча поклонился еще раз. – У меня будет одно важное сообщение для тебя, которое должно остаться между нами.
- Вы можете рассчитывать на мою скромность, император. – отвечал начальник тайной службы.
- Я бы хотел отправить Маару в Солнечный дворец, но поселить ее отдельно от прочих девушек. Негоже ей жить среди обычных наложниц. Я желаю, чтобы она жила в роскоши, как императрица. Возможно, впоследствии я найду ей подходящего мужа. Жаль, что ты женат, Калей Лисса, вы бы были отличной парой.
- О, мой император! – воскликнул Калей Лисса. – Чем египтянка прогневала тебя? Неужели Лина Миранийская смогла затмить божественную Маару?
- Маара ревнует, и она опасна. – сказал император. Ему не нравился этот разговор. Ему не нравилось выражение лица начальника тайной службы. Лисса торопливо кивнул, он хорошо чувствовал настроение своего повелителя, и знал, когда стоит промолчать. На самом деле, Калею Лиссе было совсем не по душе то влияние, которое оказывала миранийка на императора. Раньше Лисса контролировал его настроение, искусно используя в своих целях дочь египетской жрицы. Это давало ему ощущение собственной власти. Нынче же все изменилось. Лисса просто физически ощущал, что теряет свои крепкие позиции. И это его сильно тревожило.
- Я сам лично отвезу Маару в Солнечный дворец, император, - с поклоном сказал начальник тайной службы.
- Вот и хорошо,- заметно повеселев, сказал Кассий. Ему не терпелось увидеть Лину. Он был так полон ожиданием предстоящей встречи, что не заметил, как нахмурился его слуга, и как недобро сверкнули его глаза.
*
Войска императора Кассия давно покинули Миранию, и держали путь далее на восток. Прекрасная Лина путешествовала вместе с войском. Кассий подарил ей роскошного арабского скакуна и трех служанок. Девушка быстро научилась держаться в седле, и владеть оружием. Император не мог оторвать от нее глаз, когда она, сильная и гибкая, с развевающейся гривой каштановых волос, гарцевала на белоснежном коне рядом с ним. Его сердце сладко ныло в груди, а душа пела от счастья и восторга. Лина стала для Кассия необходимой, словно воздух.
-Однажды, я тоже буду участвовать в бою, и защищу тебя, - шутила девушка.
-Это я буду всегда защищать тебя, - возражал император.- Мы никогда не расстанемся с тобой, моя прекрасная пророчица, мой сказочный трофей. Иногда на закате они уезжали верхом прочь от лагеря. Бок о бок, влюбленные скакали во весь опор по степи до тех пор, пока войско Кассия не терялось из виду. Тогда они, бросив поводья, переходили на медленный шаг. Над ними полыхали зарницы, небо постепенно темнело, превращаясь в роскошный ковер, расшитый мириадами сверкающих звезд. Они отпускали коней пастись, и опускались в высокую душистую траву. В один из таких дивных вечеров, опьяненные запахами цветов, уставшие от поцелуев, император и его пленница, молча любовались бархатным небом с мерцающими созвездиями. Голова Лины лежала у Кассия на груди, а ее нежные пальцы ласково перебирали его густые кудри.
-Когда я еще не встретил тебя, - тихо сказал император, - меня часто мучала жестокая тоска. Казалось, стальной обруч сжимает сердце, и не дает свободно дышать. Я пытался заглушить эту тоску шумом военных побед, но все было бесполезно. Что было со мной, Лина? Что подскажут тебе боги? Лина отстранилась, и посмотрела Кассию в лицо. Ее огромные глаза сияли в темноте, как драгоценные камни. Она медлила. Кассию показалось, что она знает ответ, но отчего-то не хочет отвечать ему. Наконец, она сказала, и в ее голосе прозвучала странная печаль:
-Тебе всегда сопутствовала победа, император. Ты легко покорял города, увеличивая свою власть. Ты не знал ни горя, ни сомнений, ни потерь. Но, завоевывая, ты опустошал свою душу. Ибо, в каждой победе таится поражение, а в каждом поражении, наоборот, скрыто зерно победы. Ты только брал у вселенной, наращивая мощь своей империи, преумножая ее богатство. Но твоя душа при этом нищала. Ты сжигал свои внутренние сокровища, приобретая внешние. Душа наполняется лишь тогда, когда она отдает. И, когда твое сердце вконец опустело, в нем поселилась скорбь. Так боги предупреждали тебя. О, мой император, это судьба многих завоевателей, и нет спасения ни от этой боли, ни от этой тоски.
-Но сейчас все изменилось, Лина! – воскликнул пораженный ее словами Кассий. – Когда ты со мной, уже нет ни боли, ни тоски. Я чувствую только счастье, но я боюсь, что эта тоска вернется вновь, и, словно голодный зверь, растерзает нас обоих.
-Пока ты любишь, тоска не сможет проникнуть в твое сердце, император. – Тихо сказала Лина. – Когда ты научишься думать о счастье других людей, она исчезнет навсегда.
-Да, но я уже не буду великим завоевателем и могущественным императором. – Задумчиво возразил Кассий.
-Зато ты станешь мудрым и справедливым правителем, мой господин. – Прошептала Лина, опуская свое лицо низко, к самым его глазам. – Ты будешь истинно счастлив, Кассий.
*
Маара ходила по своим новым покоям в Солнечном дворце, словно разъяренная тигрица. Ее душила злоба. Уже неделя, как император вернулся в свою главную резиденцию, но еще ни одного раза не пришел к ней. Казалось, он навсегда забыл о египтянке. Верная служанка ежедневно доносила своей госпоже, что Кассий не расстается с Линой ни на одну ночь, словно у него не существует ни гарема, ни ее, несравненной Маары. Дочь жрицы терзала черная ревность. Кассий явно был счастлив со своей миранийкой, и не нуждался больше ни в чьих ласках. Маара была окружена утонченной роскошью, но это ее не утешало. Она была готова на все, чтобы вернуть свою былую власть. Наконец, Маара приняла решение.
Через два часа, тщательно убранная и причесанная, одетая в соблазнительные прозрачные одежды, египтянка пришла в покои Калея Лиссы, предварительно доложив о своем визите. Начальник тайной службы принял опальную фаворитку стоя. Его загорелое лицо пряталось в тени.
-Что привело тебя ко мне, о, несравненная Маара? – Голос Лиссы звучал глухо, о его чувствах невозможно было догадаться даже такой опытной интриганке, какой являлась египтянка.
-Я пришла к тебе, великий Калей Лисса, за помощью, ибо только ты сможешь помочь мне в той беде, в которой я оказалась. – Она постаралась придать своему голосу как можно больше той глубокой чувственности, которая действовала на мужчин безотказно.
-Я всегда рад помочь тебе, дочь богов. – Отвечал начальник тайной службы, отодвигаясь еще дальше в тень. Свет масляных ламп прекрасно освещал практически обнаженную египтянку. Каждый изгиб ее совершенных форм дышал чувственностью, делая Маару похожей на опьяненную страстью нимфу. Калей Лисса внимательно изучал ее тело. Он уже понял, куда клонит эта женщина и соображал, как ему следует поступить. Решения начальник тайной службы принимал быстро. Он едва заметно усмехнулся, и шагнул на свет, встретившись взглядом с собеседницей.
-Эта беда угрожает и тебе, Калей Лисса, и всей империи.- Глаза Маары горели, упругие завитки волос игриво спускались на высокую грудь. Начальник тайной службы откровенно рассматривал женщину, будто видел ее впервые. В его глазах плясали огоньки.
-К сожалению, я не понимаю, прекрасная Маара, о чем ты говоришь. Что за беда ждет всех нас?
-Напасть пришла из проклятой Мирании, и помутила разум императора Кассия. – Отвечала Маара, вспыхнув. – Император держится за юбку этой грязной простолюдинки, которая играет им, как кошка глупым мышонком. Он забыл про военные походы, про новые победы, он словно околдован этой ведьмой. Он не желает никого слушать, он не похож сам на себя. Неужели ты скажешь, что я не права, великий Лисса? Кто, как не ты, в курсе того, что происходит? Скоро император не сможет держать меч, а будет только и делать, что лежать в кровати этой шлюхи! Мы должны помочь ему, Лисса! Ты и я!
-Я думаю, что ты немного преувеличиваешь, Маара. – Осторожно сказал Калей Лисса. – У нас нет основания сомневаться ни в мудрости императора Кассия, ни в его доблести. Хотя он действительно много времени проводит с новой наложницей.
-О, Лисса! – египтянка приблизилась к нему вплотную. От ее тела исходило приятное тепло. Лисса почувствовал, что теряет нить разговора.- Посмотри внимательно, разве я не прекрасна? Какой мужчина сможет добровольно отказаться от моих объятий? Только мерзкое колдовство могло отнять у меня императора. Но у меня есть ты, мой покровитель, и я умоляю тебя, не оставь меня в беде. Маара умеет быть благодарной!
-Ты несравненна, Маара, - сказал Калей Лисса, и его рука крепко обхватила стройную талию египтянки. Горящие черные глаза оказались совсем близко от его лица. – И я не дам тебя в обиду.- Лисса почувствовал, как податливое женское тело затрепетало в его цепких объятиях. Он глубоко вздохнул, и жадно впился в ее полные влажные губы.
*
Страсть императора Кассия достигла апогея. Лина была окружена таким почетом и вниманием со стороны императора, что приближенные Кассия стали поговаривать о том, что скоро миранийская пророчица вполне может взойти на трон. Каждую ночь Кассий проводил в роскошных покоях своей возлюбленной, упиваясь любым мгновением, проведенным в ее объятиях. По ее совету он создал в своей резиденции большую библиотеку, для которой его доверенные слуги приобрели по всему свету множество весьма ценных фолиантов. Кассий охотно прибегал к советам Лины в государственных делах, обнаружив, что она действительно обладает редкой проницательностью и мудростью. Девушка с легкостью предвидела исход того или иного дела, а, кроме того, прекрасно разбиралась в людях. Ее советы всегда были очень кстати. Кассий ловил себя на мысли, что девушка наделена разумом государственного мужа.
Однажды он пришел в ее покои с особенным выражением на лице. Лина поднялась ему навстречу улыбаясь, жестом отпустила своих служанок и ласково прижалась к нему.
-Что с тобой, мой император? Ты сегодня так счастлив, ты буквально светишься от радости.
-Я хочу тебе кое-что сказать, милая Лина.- ответил Кассий, с любовью глядя на нее. Она послушно опустилась у его ног, приготовившись слушать.
-Встань, Лина, не подобает тебе сидеть у моих ног, будто простой служанке.- Сказал Кассий, поднимая ее.
-Но я и есть твоя служанка, а ты мой господин! – рассмеялась девушка.
-Нет, Лина, ты достойна большего, - с жаром возразил император. – Я хочу разделить с тобой свой трон. Ты согласна? Словно легкое облачко легло на ее чело. Она с недоумением посмотрела на Кассия.
-Не понимаю, зачем это тебе нужно, мой император. Я простолюдинка, и твой народ будет недоволен твоим выбором. Кроме того, зачем нам что-то менять? Эти пышные титулы ничего не изменят в наших отношениях, разве нам не хорошо вместе? Я твоя наложница, и ты свободен от любых уз. Любая принцесса с радостью разделит с тобой твой трон. Я же недостойна столь великой чести.
-Я другого мнения, Лина. Скажи, ты отвергаешь меня?
-Нет, но…
-Тогда никаких но, - прошептал Кассий, прижимая ее к себе.
*
Покои Калея Лиссы были погружены в полумрак. Сам Лисса лежал на широком низком ложе, облокотившись на груду шелковых подушек. Его сухощавое тело было мокрым от пота. Рядом с ним, свернувшись калачиком, лежала обнаженная Маара. Ее глаза были закрыты, египтянка дремала после бурных любовных утех. Лисса лениво гладил женщину по спине, предаваясь раздумьям. С того дня, как египтянка стала его любовницей, прошло уже несколько месяцев, и за это время многое изменилось. Император Кассий перестал интересоваться вопросами расширения своих владений, военные походы прекратились, воины, лишенные возможности получать богатые трофеи, были недовольны. Император занялся внутренними преобразованиями своей империи. Началось строительство новых дорог, оросительных систем, портовых городов. Кассий приказал строить торговый флот. Одновременно с этими мощными экономическими преобразованиями, император стал повсюду возводить библиотеки, дворцы искусств, гимнасии. Повсюду скупались самые лучшие произведения искусства, ко дворцу императора были приглашены многие ученые знаменитости. Все эти нововведения были хороши для империи, но не для Калея Лиссы. Его все реже и реже приглашали к Кассию. Теперь императора окружали экономические советники и люди науки. Тайная служба постепенно утрачивала свою необходимость. Кроме всего прочего, влюбленный в свою наложницу император, всерьез намеревался разделить с нею свой трон. По мнению Лиссы, это было чудовищной глупостью. Умный Лисса знал, сколь велико бывает влияние женщины на государственные дела, особенно если эта женщина наделена властью. В том, что император и дальше будет придерживаться своей миролюбивой политики, сомневаться не приходилось. Он прислушивался ко всему, что говорила ему эта девчонка из Мирании. Могучий Кассий совсем поглупел от любви и окончательно потерял голову, так думал в ночной тишине начальник тайной стражи. Во всей этой истории был один единственный плюс, и этот плюс теперь лежал рядом с ним. Недаром когда-то Калей Лисса заплатил за египтянку такие огромные деньги, она стоила этого. У начальника тайной службы было много женщин, но все они не шли ни в какое сравнение с дочерью жрицы. Неутомимая в любви и неистощимая на выдумки, Маара подарила ему столько новых ощущений, что Лисса вновь почувствовал себя молодым и страстным любовником. « Говорить ей о том, что Кассий собирается сделать Лину императрицей, или нет?» - думал Лисса, глядя на разомлевшую любовницу. Он не знал, как она отреагирует на это известие. Разумеется, Маара мечтала сама взойти на трон. Эта новость лишит ее последней надежды. Вдруг женщина открыла глаза и пристально посмотрела на Лиссу.
-Я слышала, что император хочет видеть императрицей миранийку?- ее голос звучал подозрительно равнодушно.
-Да, ходят такие слухи.- Ответил Калей Лисса, избегая ее взгляда.
-Что ты на это скажешь, начальник тайной стражи? – Она приподнялась на локте, заглядывая ему в лицо.
-Ты бы лучше смотрелась на троне, Маара, - сказал Лисса.- вот что я думаю.
-Я тоже так думаю. Но ведь у нас есть еще время, не так ли, всемогущий? Достаточно одной капли хорошего яда, и все встанет на свои места. – Она испытующе посмотрела на него. - Неужели твоей власти не хватит для такого простого дела, Калей? Или эта мысль не приходила тебе в голову?
-Почему не приходила? Приходила. Но это не так просто, Маара. Лину хорошо охраняют.
-Все двери открывает желтый металл, имя которому золото. Ты не хуже меня это знаешь, Калей Лисса. Если я стану императрицей, ты получишь огромную власть, обещаю. Император глуп, мы вдвоем будем фактически править империей, как тебе такая перспектива? – Маара говорила спокойно, словно речь шла о чем-то малозначительном, вроде загородной прогулки.
-Ты мыслишь неплохо, хотя я бы не согласился с тобой по поводу умственных способностей императора. Просто влюбленный мужчина, как правило, теряет голову. И Кассий не исключение. С этой Линой он превратился в ребенка. Но я точно согласен с тобой в одном: вместе мы можем добиться очень многого. Я подумаю над твоими словами, прекрасная Маара.
-Подумай, Калей Лисса. Хорошо подумай. И не тяни с решением. Если Лина станет императрицей, и родит Кассию наследника, нам станет намного труднее осуществить наш план.
*
Калей Лисса думал недолго. Вскоре Лина почувствовала себя нехорошо. Император созвал лучших врачей, но все они ничего не смогли толком сказать. Лина угасала. Кассий сидел рядом с ее ложем, и с болью в сердце смотрел на заострившиеся черты возлюбленной, на бледность, покрывшую ее лицо.
-Не покидай меня, Лина. Без тебя в моем сердце наступит вечная ночь, и никогда уже счастье не раскроет своих объятий. – В его глазах стояли слезы. Лина глядела на Кассия с любовью.
-Ты молод, император. Время залечит твою рану. Но не забывай свою Лину. Я буду приходить в твои сны, а когда придет и твой час, я встречу тебя в загробном мире, и уже никто не разлучит нас. Обещай мне одну вещь.- Ее голос был столь слаб, что напоминал шелест травы.
-Я выполню любую твою просьбу, моя возлюбленная.- Голос императора дрожал.
-Подари независимость моему городу. Пусть Мирания снова станет свободной. И еще одна просьба: не доверяй Калею Лиссе. Он ревнует тебя к твоей власти, мой император.
-Хорошо, я освобожу Миранию, Лина. Скажи, неужели твоя болезнь не случайность? Неужели это интриги наших врагов, ответь, я умоляю тебя, ты должна знать! Но Лина лишь покачала головой. Она знала, кто убил ее, но решила сохранить это в тайне.
-Я все равно узнаю правду!- воскликнул Кассий.
*
Расчеты Маары не оправдались. После смерти Лины расположение императора не вернулось к ней. Напротив, Кассий отослал ее на родину, в Египет. Калей Лисса тоже навсегда утратил доверие императора. У Кассия не было прямых доказательств виновности Лиссы в смерти возлюбленной, было лишь несколько недоказанных фактов. Но отчего-то император был абсолютно уверен, что здесь не обошлось без начальника тайной службы. Лисса был назначен управляющим в самую дальнюю, самую отсталую и бедную провинцию империи, где вскоре умер от лихорадки . Мирания получила свободу, и стала независимым городом-государством. Она быстро возродила свое былое величие, став новым центром искусств и науки.
Для Лины император построил роскошный мавзолей, похожий на дворец. Он часто приходил к ее мраморному саркофагу, чтобы отдохнуть от государственных дел. Никто так и не смог занять место прекрасной миранийки в его сердце. Женщины уже не интересовали его, как прежде. Красивая принцесса, ставшая императрицей, не понимала Кассия. Муж относился к ней с уважением, был ласков, но часто его взгляд становился отсутствующим, и он переставал замечать ее. Немного пострадав, императрица смирилась и полностью погрузилась в воспитание детей. Кассий прожил долгую жизнь, оставшись в памяти потомков, как один из самых прогрессивных и справедливых правителей. Умирая, он шептал имя своей возлюбленной, которая сумела так сильно изменить не только его жизнь, но и жизни множества его подданных.