( Время действия – параллельно с 19 главой «Яна». )
Лежу на диване, смотрю в потолок. Думаю о жизни и представляю песочные часы… песчинки в одну колбочку, потом в другую… бесконечный и бессмысленный процесс. Хотя, почему бесконечный? Песочные часы такие хрупкие… Одно неверное движение и все… Сколько их было – этих неверных движений, а песчинки все пересыпаются и пересыпаются…
Плохо, ужасно плохо быть романтичным идиотом. Думал, что мечты о благородных рыцарях и кодексе чести давно уже стали для меня историей, а оказалось – нет. Надо же, вылезла эта мура в самый неподходящий момент. « Я даю тебе еще одну неделю. Потом ты его уже не получишь!» - собственными руками отдал свой шанс другому, кретин! Какой черт дернул меня за язык с этой несчастной неделей? Ну какой?! Да за это время я бы костьми лег, но Ян моим стал, не смог бы не стать. Тонкий, нежный, воспитанный мальчик - он только из чувства благодарности впустил бы меня в свою жизнь, а уж потом бы я не растерялся. Все бы сделал для него… Все!
Я не поехал в командировку – отказался. Не смог оставить их наедине, если это можно так назвать. Шеф Яна реальный придурок: уже 2 дня провожает его с работы. Что-то мне это напоминает. Ха-ха, не смешно. Только я в деле слежки профи, а этот – Пинкертон-любитель. Как только не спалился? Не зря говорят - новичкам везет.
Янушка у нас консерватор. Кофе берет всегда в одном и том же месте. Небольшой, уютный зал, восточные ароматы и полное отсутствие стеллажей в центре. Укрыться негде. Я такого шоу отродясь не видал. Этот клоун следил за Яном сквозь витрину. Надвинул кепку на глаза и маячил от одного края стекла до другого. На него уже охранник коситься стал. А уж когда Ян из магазина вышел, а этот за ним короткими перебежками… Охранник чуть шею не свернул, наблюдая, как странная парочка удаляется. Я тогда за ними не пошел, не смог: ноги ватные, руки потные, никогда такого не было, а тут... Стресс. Даже появление крашенной фифы в жизни Яна так меня не долбануло, как дурацкая сценка у магазина. Сидел на лавочке напротив витрины, рассматривал колониальные товары, в себя приходил. Ничего не хотелось… Удачно я тогда засиделся, задумался. В себя пришел, когда понял, что охранник кофейного магазинчика дергаться начал. Еще бы, псих в кепке вернулся… Весь из себя такой стремительный, решительный! Не знаю, что там этот шеф задумал, но набрал кажется все, до чего дотрагивалась рука моего… моего… Черт!
Еще в школе думал про него «мой Ян». Нет, я не хотел его в том смысле, как хочу сейчас, нет. Я просто хотел, чтобы он был моим или чтобы я был его. Как брат? Как друг? Наивняк! Кому я тогда, в пятом, шестом классе, был нужен? Да и потом… Несуразный подросток в кошмарных очках с толстыми линзами. Доходяга, всегда освобожденный от физкультуры. Лавочка рядом с матами – дом родной - самое чудесное место во всей школе. Оттуда можно было смотреть на Яна и не бояться быть застигнутым врасплох. Наши классы занимались одновременно... Всегда поражался тому, как в таком хрупком, изящном теле умещается столько мощи и энергии.
Я завидовал. Теперь я могу себе в этом признаться. Я жутко завидовал ему. Тому, какой он сам, тому, что у него есть такая продвинутая и боевая мама. Длинные волосы, как у принца из сказки, самбо чуть ли не с детского сада. Эта женщина сделала все, чтобы защитить индивидуальность сына. Я знаю, я слышал. Она спорила с директором из-за его стрижки. С нашим директором, которому все слово боялись сказать. Она победила. А с пацанами-придурками Ян и сам прекрасно справлялся.
У меня не было ни такой мамы, ни сил отбиваться от идиотов. Помнится, классе в шестом я попросил своих записать меня в спортивную секцию, что тут началось: хватание матери за сердце, ор отца – я, видите ли, хочу стать бандитом. Больше я эту тему не поднимал. Все, что у меня осталось – это смотреть на свой идеал. Смотреть, мечтать…
Я представлял себя отважным героем, то Бетменом, то Чипом и Дейлом сразу. Мне хотелось спасти Яна, хотелось увидеть благодарность в его глазах. Это стало просто наваждением. А еще мне ужасно хотелось до него дотронуться. Чистое любопытство, особенно по началу. Я не понимал, не хотел верить, что у него есть мышцы. Их не было видно, почти как у меня, и только тогда, когда парни начинали подтягиваться или отжиматься можно было увидеть… да, только увидеть…
Мои мечты были дурацкими. Прекрасно это понимал. Но я думал… Умный мальчик Леня… Я стал случайно попадаться ему на пути, то поскользнусь, то налечу со стопкой папок. Мгновения, но они был моими: когда Ян поддерживал меня или помогал собирать разлетевшиеся бумаги. Я помню до мельчайших подробностей все эти «мимолетные касания». За 3 года их было 7. Они изводи меня своей мимолетностью, но они мне снились. В снах все длилось и длилось: придержал, приобнял, убрал со лба непослушную прядь, снял очки, провел подушечками указательных пальцев по векам… а дальше я начинал задыхаться… Истеричная баба, тряпка! Ни разу, ни один сон с ним в главной роли не закончился так, как я хотел. Да, хотел! К восьмому классу уже точно хотел. И точно знал что и как. Умный мальчик Леня…
А еще я писал стихи, говорят хорошие. Мне было все равно. Хотелось только одного, чтобы он подошел к стенгазете, прочитал и понял – это все про него, для него. Я умудрялся писать обезличенно, не поймешь, кто и кому их посвящает. Учительница литературы все мозги проела с этим моим талантом, предлагала организовать настоящую публикацию в журнале. Я был редкостным кретином еще тогда – отказался. Отказался от своего шанса. Так же как и сейчас… Ради кого? Зачем? Тогда эти вопросы даже не появились, сейчас… Сейчас на них по-прежнему нет ответов. Он так и не прочитал, а может не понял, а может понял, но… кому нужен доходяга в кошмарных очках? А прекрасного принца всегда окружала толпа восторженных идиоток. Радовало только одно: ему было на них наплевать! На всех! Совершенно!
В середине 9ого класса Ян пропал. Я сходил с ума, ждал его на ступеньках школы, регулярно опаздывая на первый урок, слонялся по коридорам в надежде, что он придет, а потом случайно услышал, что он перевелся в лицей на другом конце города. Расставанье – это маленькая смерть. Я умер. Смерть – начало новой жизни… У меня опять появился шанс. Я решил, во что бы то ни стало стать достойным моего Яна. Я поклялся сделать все, чтобы стать тем, кем стал.
И что толку? За всю свою никчемную жизнь я смог воспользоваться только одним шансом, да и тот профукал.
Жестоко так думать, но тогда мне повезло дважды. Сначала, когда Ян ушел, и у меня появилась возможность изменять себя, не боясь, что он увидит полуфабрикат. Потом умерла бабка, оставив в наследство квартиру. Эту самую двушку. Даже диван, на котором валяюсь - ее. Бабку жалко, но как же я был рад квартире. Не знаю, что нашло на предков, но они разрешили сдавать ее и оставлять деньги себе. В одночасье стал почти состоятельным человеком. Первые карманные деньги, а не мелочь… Для меня, подростка, - зашибись как круто.
Пара месяцев и я сделал операцию на глазах. Я видел! Это было… У меня не было слов, да и сейчас их больше не стало. Просто Чудо! Физ-ра по-прежнему оставалась под запретом, но только на один год. Всего один год мне оставалось сидеть сиднем и шарахаться от каждого, проходящего мимо. Весь тот год я читал. Я готовился. Составлял схемы питания, разбивки упражнений, выбирал секции.
В одиннадцатом классе меня здорово помяло. Дикие нагрузки. Непривычное к подобному тело бастовало. Первое полугодие вообще не помню – уставал, как собака. Во втором – втянулся в ритм занятий, успевал еще и на подготовительные ездить. Я начал меняться. Чувствовал себя гусеницей или куколкой… Кто там в бабочку превращается? Или гадким утенком…
Все это время запрещал себе даже узнавать про него. Ни знал ничего, абсолютно. Боже, как же меня ломало. И опять зависть – мне хотелось похвастаться. Уже начал забывать, ради чего все затеял. Хотелось просто ткнуть носом: «Вот, смотри! Какой я стал. И не с маменькиной помощью, не за деньги папаши, а сам. Сам!»
Каждый день тренировки. Зал, бассейн, бег… Тело просыпалось, а вот душа… она куда-то делась. Я перестал писать стихи…
Школа, секции, институт… Смотрел в зеркало и думал: «Хорош! Но для него - недостаточно» Год, два, три… Мечтал… Предки уже невесту подбирали, о внуках что-то несли. Мне все было пофиг. Жил не просыпаясь. Чего ждал, чего хотел? Не знаю… Так бы и проспал все, если бы не Леночка. Выдра тощая! Столкнулся с ними на кассе в супермаркете. Помню, как будто вчера произошло. Да, вот с этого момента все и закрутилось… Ян конечно же не узнал. Эта вцепилась в него, чуть ли не повисла на руке, и трещала не переставая. За 15 минут стояния в очереди был готов ее придушить. А Ян, у него не нервы – канаты, молчал, кивал иногда. Вот тогда-то меня и пробило. Пошел за ними. Сначала дом и подъезд, потом этаж, квартира, номера телефонов, адрес родителей, институт, работа, любимый напиток, любимое соленое печенье – я по крупицам узнавал Яна нового. Чем больше узнавал, чем дольше наблюдал, тем сильнее мне хотелось быть его, как тогда, в школе. Просто быть. Навязчивое состояние, почти болезнь, постоянное напряжение.
Дошло до того, что с предками не мог общаться – съехал на бабкину квартиру. Благо, денег накопил достаточно, мог ни в чем себе не отказывать, в разумных пределах, конечно. После окончания института проблемы с деньгами исчезли окончательно. Только вот Яну стал меньше уделять времени, но это не мешало мне быть в курсе всех его жизненных перипетий. За несколько лет я обзавелся неплохой сетью добровольных осведомителей. Наших людей хлебом не корми, дай только косточки ближним перемыть… Болтун – находка для шпиона! Чего я только не узнавал от продавщиц, консьержек, даже от девиц из его отдела… Тайные знания грели душу. Я как Кощей, чах над кусочками чужой жизни. Хотел, чтобы она, жизнь Яна, стала моей, только моей!
Немыслимая тяжесть, может даже психоз. Сон пропал. Успокоительные не помогали. И тут я встретил девочку Нату, одноклассницу Яна и, как оказалось, мою соседку. От нее пахло анашой! Запах счастья и покоя. Мда, была такой девочкой, а стала шалавой. Хорошая, добрая, глупая, безотказная баба. Я взял над ней шефство. Иногда хотелось стать Пигмалионом, вытащить ее из трясины… Но все, на что она могла рассчитывать – это относительный порядок, когда я приходил в ее дом. За свои деньги я требовал уважать мои желания. Пара выбитых зубов и сломанных ребер у так называемых госте, и в ее доме мое слово стало законом для всех приходящих. Забавно, они считали, что я с ней сплю. Придурки. К такому кошмару притрагиваться страшно, не то, что в постель класть. А она, дурочка, думала, что это я так ее уважаю – не трогаю. Там пробы ставить негде, а все туда же: «моя честь, мое достоинство». Я с ней не спал и не сплю.
Боже, я вообще ни с кем не сплю! Фантазии и рук мне более чем достаточно. Попытки стать что гомо, что гетеро можно сказать провалились. Гадость, когда организм функционирует, как часы, а мозг отказывается воспринимать ситуацию. Вроде и натрахался так, что встать от усталости не можешь и кончил пару раз, а ощущение, будто оплеванный лежишь, сам себя изнасиловал. Ни удовлетворения, ни удовольствия… Мерзость… По настоящему я хочу только его, моего золотого мальчика. И мне совершенно все равно, сверху, снизу… Да хоть руками… Прижать к себе, вдохнуть аромат кожи, зарыться руками в волосы, чувствовать его дыхание, обжигающее шею. Его руки, забравшиеся под рубашку. Хочу чувствовать его возбуждение, хочу вжиматься в него, хочу, чтобы он почувствовал меня! Хочу! Хотя бы так… Нежные пальцы случайно касаются паха, гладят сквозь ткань, сжимают… Я ловлю его губы, отбираю дыхание властным поцелуем. Он мой!. Уже расстегнут пояс, справились с ширинкой, чертова молния все время заедает, он продолжает ласкать меня, медленно, умело. Сначала по трусам, потом без них. Хороший мальчик… Ничего не оставляет без внимания, ни головку, ни ствол. Так хочется почувствовать его губы там… У меня перехватывает дыхание, когда он сжимает мошонку, нежно, но властно… Да… Пара резких движений, вот так, так… Черт! Долбанный извращенец! Ян, как же ты мне нужен... Господи, о чем я только думал все это время?! Ян, Янушка… Все, хватит… Хватит! Еще немного и я опять сорвусь, полезу за травой… Надо отвлечься… Принять что ли душ? Нафиг…
Песчинки в одну колбочку, потом в другую… в одну колбочку, потом в другую…
Кстати о траве, для Наты я - «мужик в доме». Этого никто не знает, но когда она всех разгоняет и начинает смотреть на мир трезвыми глазами, появляюсь я – добрый рыцарь на белом коне, с отвертками и молотком в руках, изолентой в кармане и чем-нибудь реально съестным. То картошки ей подкину, то мяса. Я часто езжу в область по работе. Там любят делать полезные подарки. Одному столько не съесть, родителям отдавать не хочу, не оценят, вот и подкармливаю хорошую девочку Нату, а она мне дает непаленые косяки время от времени.
Уже несколько лет странной жизни, странного счастья. Только сейчас понял, что был реально психом. Не Ян стал занимать мои мысли, а то, что он делает, где, с кем. Как реалити-шоу. Большой брат видит тебя! Мысль подойти познакомиться посещала все реже и реже… Даже весной, когда понял, что что-то неладно в Датском королевстве, когда эта швабра крашенная начала дурить чуть ли не каждый день, даже тогда я ждал, что будет дальше, а не пытался наладить контакты. Дождался. Продолжение доставило, да! Моего Яна начал загонять какой-то хлыщ. Знойный мужчина, мечта всех мартышек… Холеный, самоуверенный, немного небрежный… Шикарная пара для моего Яна!
Черт, я же все видел, понимал. Они сами еще не поняли, а я уже знал, что их тянет друг к другу. Знал и ничего не делал. Ленивый, трусливый тупица! А когда представился случай, когда моя мечта осуществилась – я же спас его, спас!!! – решил поиграть в благородство.
Неудачник…
Зато теперь мне кажется, я окончательно сошел с ума. Не могу убираться. Его запах повсюду. На столе чашка, из которой он пил, в ванной полотенце, которым он вытирался, в спальне… я так и не разобрал тот пакет…
Лежу на диване, смотрю в потолок. Думаю о песочных часах… Одно неверное движение и все… А ведь его, это движение, может сделать и шеф Яна… Служебные романы так недолговечны…
Песчинки в одну колбочку, потом в другую… в одну колбочку, потом в другую…
Я подожду, Янушка… Подожду…