Этот случай мне рассказывал брат Пётр, судоходный штурман. Когда они с женой Ириной плавали в низовьях Оби, на ночь причаливали свою небольшую самоходную баржонку к берегу. Ирина выдвигала тяжёлый трап и цепляла буксир за какое-либо дерево.
Причалили как-то в одном глухом месте (там везде глухие места) — и быстренько за стол. Подогрели, не подогрели, вскипятили, не вскипятили, но прежде выпили, потом закусили, потом ещё выпили и ещё закусили.
В общем, как напились, так и спать повалились. Дело было не ранней весной, но и не поздней осенью. Комар уже попритих.
Окна в рубке открыты, и обе двери тоже: на правый борт и на левый. И такие приятные сновидения у них! И звёзды в окна рубки светят! И ветерок прохладный. Проснулся Пётр и думает: надо бы укрыться. А тут Ирка, лежит на спине и такого храпака задает с прихлипыванием и присвистом, как сотня лягушек на болоте в брачный сезон.
Вдруг слышит Пётр, что-то хрюкнуло, будто бы упало. «Что бы это могло быть? Ветра вроде большого нет, только чуть тяга». Слышит: чирык-чирык, чирык-чирык, чирык-чирык. Пётр как лежал, так и затвердел от страха: «Царь тайги явился!»
А Ирка лежит на спине: ширр-шкырр, ширр-шкырр. Она прямо против дверей лежит, а Пётр поближе к задней стенке рубки. Видит Пётр, что-то такое огромное свет от луны в дверях загородило, и вроде как воздух засасывает. От страха у него не только руки и ноги отнялись, но и дыхание остановилось. Только сердце стало так громко стучать, что в ушах отдавалось.
И вот в рубку завалился на задних лапах огромный двухметровый медведь. Стал прерывисто набирать в лёгкие воздуха. А воздух там был «чистый»: водочный перегар с привкусом пота и блевотины.
Пётр подумал: «Если медведь кинется на Ирину, то я мимо его спины, может, успею проскользнуть, хотя бы в Иртыш прыгну, лишь бы ноги да руки не подвели». А они как от столбняка закаменели.
Медведь выдохнул воздух из лёгких, точнее, не выдохнул, а как бы сплюнул вместе с воздухом, как это делают верблюды, и стал разворачиваться, при этом даже зарычал: сильно воняет в моей берлоге зимой, но не так. А это что-то!
И как пришёл, так и пошёл обратно: чирык-чирык, чирык-чирык когтями по железной палубе. Дошёл до трапа. Опустился на четвереньки, и не просто перешёл через трап, а перебежал, и шасть в кусты, только ветки затрещали.
Как увидел Пётр, что медведь на берег перебежал, быстро трап с берега на баржу задёрнул. Утром стал рассказывать Ирине про медведя — не верит. Пошли искать свидетельство. Нашли клок бурой шерсти на бревне, за которое медведь зацепился, да жидкое медвежье испражнение. Видно, тоже чего-то испугался, когда убегал в тайгу. Если бы не медвежий блин на палубе, Ирина ни за что бы не поверила.
И с той поры баржу стали ставить на якорь, а когда останавливались у берега, то трап на ночь предусмотрительно убирали.
***