Океан подломился, мягко спуская в бездну свою ношу. Вся тяжесть, тяжесть атмосферы, вдавила корпус в воду. Присоски невидимых щупалец огромного спрута охватили днище жертвы, потащили ее куда-то вниз, вниз, вниз…
Голова закружилась, и я ощутил свое сердце. Оно росло так быстро, словно воздушный шарик у озорника – надувальщика. Стенки шарика стали прозрачней стекла, мягкая поверхность раздвинула внутренности, закупорила горло. Казалось я сам этот шарик, и вот-вот…
Я заметался, думая, что думают наверно все умирающие: - как рано. Не успел. Ничего не успел… Я представил свой труп: нелепо раскинутые руки, вытянувшиеся ноги, мраморное от отошедшей крови, расслабленное смертью, лицо… Так видят…не себя – живые?
Я вдруг испугался за пароход, идущий на «автопилоте» средь океана, тенью призрака в сизых сумерках. Пароход: без вахтенного моряка, сокращенного из нужды; без штурмана, скончавшегося от приступа на комингсе рубки. Пароход: с экипажем, которому дай Бог суждено проснуться; с удачливым капитаном, который первым, предчувствуя беду, должен вскочить на мостик…
Я рванулся к пульту…. Хотел было крикнуть предсмертное и зайтись, но сердце еще толкало кровь к расчетливому мозгу. И «ушел» в эфир не крик, а шепот-лепет: - «Radio Check!» И откуда-то сверху: - «Laud and Clear!» - Хорошо слышно, приятель! И странная связь этого и того света прервалась.
Спрут, не ожидавший от обреченного – удара, выпустил добычу, пропав в чернильной мгле. И озорник-надувальщик, истратив силы, не завязав толком тесемку, бросил надоевшую игрушку. Со свистом – я на поверхности. И дряблое сердце мое – сморщенная, но целая резинка.
Во время второго приступа я уже не рвался умереть героем. Прижав сердце ладонью, плюнув на все, я сполз трапом ниже, за «дозой» нитро...Третий приступ нашел меня опять на мостике, в лоцманском кресле и, пришибленный лекарством, теребил по груди несмело: Вставай, вставай дружок. «Косить! Косить»!
Где-то далеко, на баке*, в нежном тропическом ветерке, в зеленом первом блике солнца, видением «бегущей по волнам» мелькнула попкой в стрингах - практикантка.
Где-то под рубкой, внизу, высунул из надстройки посеченную жизнью рожу старый морской волк - выдохнуть табачным дымом ночной кошмар, и вдохнуть спокойствия восхода…как юности.
Безмятежность. Этот, этот свет…
* - морск. часть верхней палубы судна, от передней (фок) мачты до самого носа