Познакомились мы случайно. Ещё во время учёбы в универе одногруппницы позвали меня на вечеринку к знакомым студентам-медикам. Не скажу, чтобы это была лучшая вечеринка в моей жизни. Представители сильного пола выдавали настолько заезженный набор комплиментов, что от скуки я подошла к пареньку, простоявшему весь вечер у окна с книжкой в руке. По-моему, он даже ничего не пил. Обменявшись стандартным "Привет, как дела" и "Нормально. А у тебя?", мы уже могли бы и расстаться, но... Что-то зацепило. Я попросила его подышать со мной свежим воздухом.
Выйдя на балкон, мы разговорились. Его звали Женя, он конечно же никогда не ходил на вечеринки, бла-бла-бла... В общем, типичный ботаник, ещё и в очках - полный комплект! Но с ним уже стало не так скучно, и, махнув на всё рукой, я простояла с ним на балконе весь остаток вечера, болтая о всякой чепухе - каких-то политических моделях, устройстве общества и мировых проблемах. Знал он много - это чувствовалось сразу и даже бросалось в глаза, и к нему у меня постепенно рос интерес, хотя никогда раньше я особой симпатии к ботаникам и не испытывала. Даже не воспринимала их как потенциальных партнёров! Мы попрощались, обменявшись напоследок телефонами.
Через год у нас была защита дипломов - прощай, универ! Литры валерьянки, шпаргалки и специально надетые короткие юбки на экзаменах остались позади. Устроилась я в ту же фирму, где проходила практику. С Женей мы продолжали общаться - теперь, с началом размеренной жизни, он всё больше виделся мне в качестве молодого человека. Былые увлечения постепенно забывались. Женя начал водить меня в кафе и рестораны, звонил почти каждый день. Время от времени он делал мне подарки - недорогие, но приятные и всегда повышающие настроение. Каким-то образом Женя угадывал, когда я больше всего нуждалась в его поддержке, и развеивал любые тревоги и заботы своими Милыми, трогательными открытками, книжками, даже СМСками... Сам он в особой поддержке не нуждался, хотя я и была в курсе всего, что у него происходило. Время шло, вот и он тоже защитился, получил красный диплом, но не устроился работать ни в одну из дорогих клиник, куда его не раз приглашали, а пошёл в травматологическое отделение нашей поликлиники, а позже, по мере накопления профессионального опыта, перевёлся в хирургию. Я не стала его укорять за отказ работать в частных клиниках - такой уж он принципиальный! Хочет помогать тем, кто в нём больше нуждается - его дело... На себя он тратил мало, начал копить деньги и однажды весной предложил мне переехать к нему. Я согласилась, тем более, что у нас уже "всё было". Так мы стали жить вместе.
В сексе Жене не было равных. Не отличаясь особой страстностью или размерами "агрегата", он, тем не менее, мог заставить трепетать каждую клеточку моего тела, бесконечной нежностью и лаской стараясь доставить мне всё возможное удовольствие. Сам же он ни о какой экзотике в любовных утехах меня не просил, потому устраивал полностью. Днём всё такой же тихий, скромный, уступчивый, ночью нежный и ласковый, он сделал мою жизнь мягкой и уютной, укрыл меня заботой от всех тревог окружающего мира. Мы всё так же работали каждый на своём месте, я неплохо поднялась по карьерной лестнице, как говорили на работе - исключительно благодаря заботам молодого человека и отсутствию стрессов. Когда Женя предложил мне выйти за него, я без раздумий согласилась. Единственное, что меня смущало - он очень хотел ребёнка, но я сказала, что ещё не готова к этому шагу, и попросила подождать. Больше к этой теме не возвращались.
Иногда Женя начинал рассказывать мне, что бы хотел изменить в этом мире, показывал чертежи каких-то аппаратов, фантастических транспортных средств, необычных зданий, пытался объяснить принципиальные схемы устройства, но мне трудно было всё это запомнить и понять, потому я только делала вид, что слушаю, на самом деле пропуская всё мимо ушей. Понять было трудно ещё и потому, что он сильно волновался, начиная описывать свои прожекты, даже заикался, чего обычно за ним не наблюдалось. Разговоры о всеобщей толерантности, идеальных обществах и системах взаимопомощи я воспринимала не многим лучше. Но тараканы в голове мужа были для меня далеко не главным в совместной жизни, потому нисколько не мешали. До поры, до времени...
Последний месяц Женя стал странно себя вести - был задумчив больше прежнего, часто не слышал, когда я у него что-либо спрашивала, иногда был как на иголках или, напротив, ходил весь вечер хмурый... На вопрос, случилось ли что на работе, ответил, что вот там-то как раз всё отлично. Привыкшая к его доверительному отношению, я не стала больше ни о чём расспрашивать: захочет - сам скажет. И вот, позавчера, в конце рабочей недели, я, как обычно, пришла домой. Открыл... Нет, вернее - открыла девушка, за чертами лица которой я смутно угадывала Женю. Прилично одетая, без вульгарности и кича, она вдруг заговорила Жениным голосом "Ты что, не узнаёшь меня?" Сказать, что я была в шоке - ничего не сказать! Я вытаращилась на Женю, сначала потеряв дар речи, потом рассмеялась, подумав, что наблюдаю не самую удачную шутку мужа. "Так ты что - серьёзно? Почему ты так оделся? Ты голубой?""Ну почему сразу голубой?!" - Женя расплакался и, закрыв лицо руками, убежал в ванную. "Жень, открой, нам надо поговорить!", "Жень, что с тобой?", "Жень, может, врача вызовем?" - не унималась я, но из-за закрытой двери ванной доносились только всхлипывания.
Меня это начало бесить. "Женя, открой дверь немедленно!" Дверь в ванную приоткрылась, и я увидела заплаканное, хоть и очень симпатичное лицо с растёкшейся тушью... "Я тебе открылся, а ты..." - продолжая всхлипывать и по-детски передёрнувшись всем телом, сказал он. Или она? Как же это сбивает с толку! Точно сказано: беда приходит, откуда её ждёшь меньше всего... Я посмотрела на него (неё?) - одежда незнакомая, я такую не ношу. Косметика тоже. Хоть моё не таскает, и то ладно... "Значит, ты уже давно? Ну, это..." Ответом послужил неуверенный утвердительный кивок. "И что мне теперь делать?" - я прислонилась к двери, совершенно опустошённая, голова шла кругом. "Не знаю. Я просто такой, какой есть. Долго боролся, но это выше меня..." Теперь уже мне впору было заплакать: "Но мне нужен муж, а не... не... женоподобное существо! Ты обо мне подумал?! Я не могу, НЕ МОГУ это принять!.." В полном расстройстве чувств я повернулась и ушла, захлопнув дверь бывшей такой родной ещё утром квартиры.
Всю субботу я пробыла у мамы. Старалась ничего не говорить, на вопросы, что у нас случилось, отнекивалась и плела какую-то чушь, сама не помню что... Наверное, мама поняла, что мне надо собраться с мыслями, и оставила меня одну. "Как он мог? Как он МОГ???" - непрерывно крутилось у меня в голове. Как это подло, низко, противно, мерзко!.. Или не мерзко. Ненормально - да. Но не мерзко. У меня перед глазами всё ещё стояла заплаканная девушка. Изящная, стройная. Если представить, что я не знаю, кто это - то очень милая и симпатичная. Конечно, я замечала в Жене признаки женственности, но они так вписывались в его обычный образ, что заподозрить что-то ТАКОЕ просто не получалось... Я всё ещё не могла смириться с тем, что Женя и эта девушка - один и тот же человек. В какие-то минуты даже подумалось, что именно так - в этой девушке - черты Жени становились наиболее гармоничными, всё вставало на свои места... Но это было НЕПРАВИЛЬНО!!! Мысль о том, что Женька - голубой, я отбросила быстро. Сыграть, сымитировать то, что между нами было, просто невозможно. Его чувства всегда были настоящими. Но что тогда? Неужели ему чего-то настолько не хватало всё это время, что он сделался грязным извращенцем? В голове никак не укладывается. "Ну за что, ЗА ЧТО мне всё это???"
Я плакала, думала, снова плакала. К вечеру слезы будто кончились. Состояние такое, что просто физически уже не можешь плакать дальше. Голова заработала лучше. Я проверила мобильник. Один пропущенный от Жени, пока не буду перезванивать - ещё не готова. Ладно, возьмём себя в руки. В жизни он меня устраивает полностью - без вредных привычек (за исключением, разумеется...), положительный, зарабатывает хорошо, на сторону не ходит. В последнем я вообще была уверена на все сто - он любил меня всё это время, любил неподдельно. Странные идеи? В принципе, можно смириться - ведь неизвестно, что принесёт будущее. Может, мне ещё предстоит стать женой не простого хирурга, а великого изобретателя или общественного деятеля... Если хоть одна из его идей воплотится в жизнь, то славы ему не избежать - слишком уж дерзкими, необычными и далеко идущими они были! Так, с этим разобрались. Теперь относительно его увлечения... Перебрав в уме знакомых психиатров, я окончательно успокоилась: многим из них он помогал ещё с мединститута, наконец-то будет возможность и у них что-то попросить. Не откажут. Женя всем помогал - ему точно не откажут. Пока будет лечиться, попрошу его не проявлять при мне никаких своих "странностей", а там и заживём по-прежнему.
Я набрала номер Жени. "Абонент не доступен"... Села батарея. Наверняка. Тут пришла мама, я обнаружила, что за весь день ничего не ела, в общем, вечер прошёл тихо-мирно - с ужином и посиделками. Спать я легла с чёткой уверенностью, что всё забудется, перемелется. Мужа я терять не собираюсь, с утра поеду домой.
Воскресное утро выдалось солнечным. Я шла по улице до родного дома. Шумят кроны деревьев, щебечут птицы, куда-то спешат прохожие... События последних дней всё больше вытеснялись из моей души. Ничего, жизнь продолжается! Открыв дверь ключом, я заметила, что в квартире тихо и, по-видимому, никого нет. Разделась, сбросила сапоги, прошла на кухню. На столе лежал большой лист в клеточку - из рабочей тетради. "Мир жесток". Всего два слова. "Уж не ушёл ли он из дома?" - промелькнуло у меня в голове, и я рванулась в спальню, к шкафам с одеждой. Нет, всё на месте, даже на кровати лежит аккуратная стопка незнакомой женской одежды и белья - видимо, после моего ухода он к ним не прикасался. Ничего не понимаю...
За приоткрытой дверью ванной я заметила свет. Что-то оборвалось, похолодело внутри... Быстро подойдя, я открыла дверь. На полу сидел Женя. В обычных старых джинсах и футболке. Бледный, тихий, сидел и смотрел в одну точку. "Жень, вот ты где..." - пошла было я к нему, но под ногой что-то хрустнуло. Бритва. Только тогда я увидела, что левая рука, неестественно выгнувшись, лежала в ванне, а на стенках было... засохшее и красное...
Он вскрыл себе вены.