Клубничное вино. Виток первый

Ворнинг: слэш, рейтинг достаточно высок.
Strawberry Wine
Клубничное вино.

Часто прикидывающийся влюбленным влюбляется не на шутку и, начав с притворства, кончает серьёзно. 
Овидий
   Виток первый.

 
Шаг первый.
Если я чего-нибудь и стою, то потому, что одинок и ненавижу.
 Эмиль Золя
Тирзен.
 
   Темные Боги, как же я его ненавижу! До бордовых разводов перед глазами. Этого волшебного принца из сказок для девочек... который смог испортить всю мою жизнь во дворце после возвращения. Как же дорого мне обошлась одна удачная шутка в его сторону! Мимолетный проигрыш он сумел обратить в твердую победу. Вот! Опять! Опять! Я уверен, он сейчас говорит обо мне! Опять новая сплетня, косые взгляды из углов и шушукание за спиной:
   - Говорят, принц любовник Сирила Ро'Шамин.
   -О, да. Вчера в его комнату принесли сто пурпурных лилий. Видимо, он очень....
   - Удивительно, они смотрят только друг на друга.
   - Еще бы, вы вчера не слышали крики из спальни советника?
   И все в этом же духе. Как же, главная новость месяца. СОВЕТНИК Владыки взял в свою постель принца! А эти липкие взгляды в след! С удовольствием убил бы его собственными руками. Да, убил бы. Если бы не...
   Если бы он не был лучшим советником отца.
   Если бы он не был лучшим бойцом, после членов королевской семьи.
   Если бы не его гибкий ум и смертоносная плавность движений.
   Если бы не эти серебристые длинные волосы.
   Если бы не глаза цвета первой сирени.
   Если бы не эта холодность, готовая взорваться лавой жара.
   А его рука поднимает длинный тонкий фужер, он едва касается рубиновой жидкости губами и чуть улыбается собеседнику. Но вот, последний забыт, и меня уже не может спасти глубокая тень. Сиреневый взгляд сразу и безошибочно находит мою фигуру. Нет! Нет! Нет! Только не ко мне. Он идет сюда. При всем дворе. Я пропал...

   Сирил.

   Какая скука. Ненавижу балы. Сколько веков - одно и то же. Разговоры об охоте и платьях, новом клинке Капитана Личной Стражи короля светлых и его дочери, которая, Вы представьте, сожгла свои волосы, и, конечно, новые сплетни. Что же может быть интересней личной жизни посторонних. Хотя, на этом можно очень удачно играть. Глупая выходка принца с этими намеками на мою "нетрадиционность" позволила мне отлично повеселиться. Его искреннее бешенство дает хотя бы пару глотков свежего воздуха. Какой же он еще молодой, горячий. Жаль, что ему приходится так быстро взрослеть. Но Тариман один не справится, и что-то надо приносить в жертву. Чаще всего это детство и собственное счастье. Прежде всего - принц, уже потом эльф, молодой, живой...
   Грусть, опять эта шерцова грусть. Попробовать утопить ее в вине? Маленький глоток. Нет, не то. А еще этот зудеж настойчивой мухи, по ошибке названной Лордом Рейнаром Диа'Орани. Тирзен, думаешь, что все внимание обросших плесенью придворных достается тебе? Как же ты заблуждаешься. Просто моя репутация не дает так распускать языки - убью, а потом просто пойду, извинюсь перед главой дома. Вот они и льстят, пытаясь узнать новые подробности. Что бы еще им "скормить"? Такие сплетни - оружие.
   Пожалуй, пора встряхнуться. Где же ты, Тирзен? Хм, тень от колонны. Не поможет. Что же ты так побледнел и напрягся? Бежать нельзя - это увидят все, и тогда будет еще хуже. Ты же принц, пусть и младший. А правителям, пусть и младшим, долгом запрещено убегать с поля боя. Даже когда поле боя - собственная жизнь. Особенно, когда поле боя - собственная жизнь. А все честь. Проклятая честь. Пожалуй, глоток вина тебя взбодрит. Подхватываю еще один бокал. А может лучше сразу бутылку? А ты уже рядом. Я вижу, как через силу расслабляются твои напряженные плечи.

   Тирзен.

   Вот так. Расслабиться и легко облокотиться о колонну. Соблазняюще улыбнуться. В эту игру можно играть вдвоем.
   - Ваше Высочество, - Советник слегка склоняет голову в поклоне, опустив невозможные глаза в самый последний момент, все-таки, не нарушая этикета, - вина? Вы сегодня необычайно бледны.
   И, в противовес его словам, мое лицо вспыхивает. Перехватить бокал. Намеренно коснуться его пальцев. Сначала вдохнуть аромат, не отводя взгляда - глаза в глаза. Хищно раздуть ноздри. Твои глаза темнеют. Мне идет маска охотника? Небольшой глоток, а так хочется выплеснуть все тебе в лицо. А вино хорошо: густое, сладость оттенена легкой терпкостью и горчинкой. Приятно греет. Или это жгут взгляды. Все они направлены на нас, просто скрываются за ресницами, бокалами, чужими фигурами. Счет пошел.
   Раз.
   Тень улыбки.
   - Я надеюсь, мой скромный выбор себя оправдал, и вино Вам понравилось?
   - Ну что же ВЫ так официально. После всех тех лилий, солей и масел для ванны, красных простыней? Я могу решить, что Вы ко мне охладели.- Главное - держать взгляд. Взгляд мечтательный и тягучий. Будто это все было в радость. Надо думать о чем-то приятном, иначе он покажет только ненависть. Звездное небо. Глубокое, с белыми искрами. Глубже только Южный океан. Глубже только глаза цвета сирени...
   Два.
   Атака.
   - Мой лорд, - провести кончиками пальцев по плечу, потупиться, - с Вас не сводит взгляд Рейнар Диа'Орани. Неужели это правда? - Скользящий шаг вперед, вскинуть глаза и добить выдохом прямо в губы. - Вы променяли меня на него?
   Шаг назад. Поворот головы. Уйти в тень, чтобы, не дайте боги, он не увидел шальной искры в глазах. И намеренно расслаблено пропустить удар. Вот уже такие тонкие, но железные пальцы прижимают горло к колонне за спиной. Ага, вот он - тихий шорох ткани. Такой близкий свидетель ушел, унося свежие новости. Дворец. Всегда надо помнить - у стен есть глаза и уши. А вот теперь можно расслабиться по-настоящему. Откинем-ка голову еще дальше. У меня же такое хрупкое горло. Я позволяю себе с удовольствием оскалиться и медленно провести по клыкам языком.
   - Щенок! Как ты смеешь? - Дальше - невнятное рычание, оборвавшееся взглядом на моих губах.
   Как же ты зол. Твоя злость - бальзам для моих ран. Ты не хуже меня знаешь правила.
   Три.
   Последний штрих - и, наконец, можно уйти.
   - Уберите от меня руки. Вы забываетесь. - Очень тихо, позванивая льдинками в голосе.
   Ты отдергиваешь руки, словно обжегшись. Я резко разворачиваюсь, и, по инерции, мои волосы хлещут тебя по лицу. Мигом позже меня останавливает хватка на плече и выдох, опаливший ухо дыханием: "Я не смею. Моя жизнь у Ваших ног". Сразу отпускаешь, и я ухожу, глядя только на спасительную дверь и чувствуя, как спокойствие и сила покидает меня. Оставаясь там, в тени у колонны. С тобой.
 
   Сирил.

   Давно я так резко не переходил из состояния покоя к дикой ярости и обратно. Мальчишка! Ты все-таки смог меня укусить. Ты знаешь, кого я ненавижу и презираю. Ты их ненавидишь еще сильнее. Начинающий интриган, разыграл роль как по нотам. Сын своего отца - "Начиная бой, ты должен знать его исход. Даже если он и не в твою пользу".
   Я стою все у той же колонны. Кажется, теперь уже точно в одиночестве. Можно позволить себе прокрутить разговор перед глазами. Ты умеешь подать себя. Засмотревшись, я почти потянулся снять каплю вина с твоих губ. А знаешь, твои глаза похожи на глаза демонов-хранителей - они могут быть верными только кому-то одному. Будь верен себе, малыш. А твои волосы пахнут теми самыми лилиями. Я почти потянулся схватить их, чтобы удержать тяжелую волну и вдохнуть аромат еще раз.
   Темнота окутывает плащом. Она нас одобряет? Что же изменилось. Изменилось во мне? Пожалуй, нет. Или... Я чувствую себя живым. Впервые за последние лет двести. Пожалуй, это стоит благодарности. Я подарю тебе... хризантемы. Да, это будут они. Ах, мою мечтательную улыбку заметили. Какая досада. Не правда ли?
   Больше здесь сегодня ждать нечего. Ненавижу балы.

Шаг второй
 
Сирил.

   Я шел по переходам дворца и думал, как опасны бывают желания. Еще вчера я сетовал на скуку. Что ж, мое желание исполнилось. Исполнилось несколько неожиданно, но я ведь не ставил условий.
   Следующим утром мне велено было покинуть столицу. Обнаружили остатки бунтующего дома Орэф"Тизх во главе с неким магом, якобы ассистентом самой Даризы. Мне вменялось в обязанности уничтожить предателей, а мага, желательно живого, предоставить Верховному Ковену. В голову упрямо лезла абсурдная ассоциация с дамскими романами. Отважный рыцарь едет на смертный бой со злым колдуном, с честью одерживает победу, а вернувшись, удостаивается любовью прекрасной дамы. А дальше жили они долго и счастливо. Мда. Только вот я могу и не вернуться с подвига. Да и "даме" моей это, похоже, будет только в радость. Рассмеявшись собственным мыслям, я решил достойно закончить противостояние с "любовью всей моей практически вечной, но отнюдь не бессмертной жизни" - так за спиной называли принца.
   Что я там себе обещал? Ах да, хризантемы... У меня почти сутки, чтоб все подготовить.
   
   Тирзен.

   Утро было на редкость солнечным и светлым. Глядя вчера вечером из окна на ливень, в существование солнца верить было сложно. Наверно, поэтому настроение поднялось выше планки "хорошее" и упорно стремилось к "отличному". А может, потому, что пошли вторые сутки спокойствия. Вторые сутки я не только не видел Сирила, но он даже не напоминал о своем существовании. А избегая придворных, я избегал и сплетен. Наскоро освежившись и позавтракав, я решил устроить себе конную прогулку. Грех было не воспользоваться погодой. Отдав распоряжение слуге о подготовке лошади, я уже на ходу заплетал волосы в косу. Что-то внутри словно толкало меня вперед, маня ожиданием чуда. Вылетев на улицу, я невольно зажмурился, ослепленный слишком ярким солнцем. Поэтому и не заметил его сразу.
   Когда я открыл глаза, то был поражен дивным созданием, идущим ко мне. Солнце светило ему в спину, скрывая лицо в тени. Был только ослепительный серебристый ореол вокруг всей фигуры. Ветер играл длинными волосами. А в руках создание несло облако. Не веря и не понимая увиденного, я моргнул. Чудо исчезло. Рядом остался лишь Сирил с большим букетом белых и словно пушистых цветов, так много у них было лепестков. Он молчал, лишь улыбались глаза и губы. Губы рассказывали о мятых простынях и жарком шепоте, глаза же просто смеялись. Наверно, я был забавен в этот момент - медленно обводящий взглядом то цветы, то его лицо.
   - Доброе утро, прекрасный принц. - Вместе с фразой он протянул мне букет.
   Я стоял абсолютно неподвижно. Хотелось ударить его. Пальцы сжимались в кулаки сами собой.
   Хмыкнув, Сирил слегка поднял руки и разжал пальцы. Ничем не сдерживаемые цветы упали белым покрывалом у моих ног. Я невольно задержал на них взгляд. Было даже немного жаль этого великолепия. В них не было пошлости лилий, лишь светлая радость, на грани сознания приправленная легкой грустью. Я перестал понимать, зачем это все нужно. Я чувствовал, что мое лицо - это фарфоровая маска, красивая и безупречная, но с нее уже начали осыпаться старые краски. Вскинув вверх голову, я увидел в руках Советника последний цветок. Это был крупный шар ярко-алого цвета. "Застывшая кровь", - мелькнуло где-то глубоко. Он не был прекраснее тех цветов, что сейчас лежали у моих ног, но был честнее. Честнее по отношению к нам. Не могло быть между нами ничего белого.
   Конюх привел моего скакуна.
   - Подарите их тому, кто действительно способен оценить, - презрительно бросил я, сбегая по лестнице.
   А маска трещала. От нее отлетало все больше кусочков.
   Уже взлетая на спину лошади, я увидел, как цветок в его руках поменял свой цвет на тускло-желтый, лишь с тонкой красной каемкой по краю лепестков. Он с легкой улыбкой опустил к нему лицо, понюхал, а потом отдал пробегающей мимо полукровке-служанке. Потом повернулся и скрылся в темноте входа. Напоследок ветер взметнул живое серебро волос, оплетая всю обманчиво хрупкую фигуру. Глаза его я так и не увидел.
   В душе поднималась глухой стеной ярость, свирепая, слепая. Излишне резко ударив пятками в бока вороного, я сорвал того в галоп. Позади остался залитый ослепительным светом двор, россыпь белоснежных цветов на нем и две коротких, неправильных фразы. Впереди была дорога, которая так хорошо ложилась под копыта моему коню. Так я думал тогда. Оказалось, что позади осталось еще и спокойствие, а впереди было одиночество.
   
   Сирил.

   Солнце резко ударяет тебя по глазам. Зрачки сначала резко расширяются, почти скрывая за собой изумруд радужки, а потом стремительно начинают уменьшаться. Но этого уже не видно. Ты зажмурился. Так мило и по-детски. Кажется, в начале ты меня не узнал, так растеряно было твое лицо. А в глазах ожидание чуда. Может быть, поэтому узнавание ударило плетью. Лицо заиндевело. Неужели маска тебе не жмет?
   Наверное, в этом нет ничего странного, что ты не принял цветы. Даже последний. А я смотрел и впитывал твой образ. Вырезал твои черты внутри себя. В тебе нет идеальности. Но именно этими резкими рваными линиями ты и красив. Словно застывшее движение. Сама жизнь, схваченная в одном миге.
   Выплеснув мне свое презрение, ты умчался дальше. Жизнь не может замирать надолго. А меня ждет мое дело и мой отряд.
   Прости, малыш. Я не смог подарить тебе чудо.

Шаг третий
 
Сирил.

   Телепортом нас перекинуло на расстояние дневного перехода от предполагаемого убежища предателей. Я переводил взгляд с одного знакомого лица на другое, думая, что пора бы уже наведаться в казармы новичков и подобрать еще десяток дроу. Далеко не всегда мы возвращались тем же составом, что и уходили. Иногда смерть забирала особенно понравившихся.
   В этот раз лошади нам были не нужны. Задание должно было занять минимум времени. Все просто: быстрая пробежка по лесу, неожиданная атака - и домой. Стандартная тактика не требовала обдумывания: по возможности тихо убрать охрану, найти лабораторию и схватить мага. Поэтому, скользя между деревьями в компании десяти еще таких же теней, я вспоминал погибших товарищей. Их лица и планы на будущее. Я давно предпочитаю жить "сегодняшним днем" - строить планы на будущее, когда завтра тебя может не стать, по меньшей мере, глупо. Да и сама жизнь с таким мировоззрением кажется ярче.
   Дорога закончилась неожиданно. Я резко вынырнул из своих мыслей, мельком отметив темнеющее небо и силуэты двух разведчиков. Один из них быстро обрисовал обстановку. За последними метрами леса была искусственно расчищенная площадка, шириной локтей в семьдесят. За этим пустырем нас ждал высокий частокол с охраной, ограждающий вход в пещеру. Плана подземных ходов у нас не было, так что оставалось только предполагать, что, скорее всего, лаборатория в самом низу. У нас оставалось немного времени до полной темноты и до смены охраны. Сейчас же воины проверяли оружие, некоторые перевязывали волосы, кто-то просто ждал.
   Вопреки опасениям, вырубку мы миновали легко - очень помогла туча, закрывшая луну. Вот уже тихо свистят крюки, вонзаясь в верхушки забора. Часовых мы не убивали, лишний шум был ни к чему, а увидеть крадущегося дроу в темноте мог только очень хороший воин, да и то при большой толике удачи. Часовых на входе в пещеру сняли тихо и быстро, спрятав тела за большими ящиками. Больше охраны в пещере не было. По крайней мере - живой.
   Вместо входа нас встретил корявый полукруг более плотной тьмы, высотой лишь чуть больше моего роста, так что моим эльфам пришлось пригнуться, входя. Однако потолок стремительно уходил ввысь, не только давая вскоре распрямиться, но и, порой, теряясь из вида. Через равные промежутки в стенах были укреплены горящие факелы. Кое-где, покачиваясь на слабом сквозняке, свисали обереги от нечисти, бросая зловещие тени на стены. Усилием воли я подавил рвущийся наружу истерический смешок: здесь проводились такие ритуалы, что нечисть покажется детскими забавами. Видимо, не одному мне пришла в голову такая мысль - кто-то все же не удержался от тихого фырканья.
   Пройдя немного вглубь, я застыл на средине шага, уловив серебристый отблеск. Носок сапога касался тонкого шнура. Подав знак о ловушке своим, я окинул взглядом потолок, где довольно быстро нашел подозрительно ровный участок. Думаю, он упал бы нам на головы, задень кто-то нить. Дальше было несколько обычных ловушек с арбалетами и одна яма с копьями на дне. Шли мы почти бегом. Я устал считать повороты и тупиковые ответвления. Меня уже начал настораживать такой успех: почти у цели, а еще ни царапины. Мы, все же, расслабились. Поэтому, вынырнув из-за очередного очень крутого угла, я не смог вовремя остановиться, ослепленный неожиданно ярким светом. Еще несколько дроу, повторив мою ошибку, толкнули меня дальше. При следующем шаге, сзади послышался шорох плотной материи - вход перегородило тяжелое полотнище грязно-серого цвета, разбивая мой отряд на две группы. Все видимое пространство туннеля было выложено большими кусками зеркал под разными углами, что визуально расширяло пространство. Свет от факелов, многократно преломляясь, слепил глаза. А вокруг нас были сотни быстро движущихся воинов. Не сразу осознав, что это наши отражения, я пропустил самое главное: тонкий свист, разрезающий воздух. За что и поплатился. Лезвие без рукояти, длиной в пол-ладони, вошло мне в плечо. Вытащить такой ножичек из раны было крайне сложно, а если он еще и зазубренный... Дальше думать об этом мне не хотелось. Да и не время было. Обстрел продолжался с самых неожиданных сторон. Пролетая мимо нас, ножи врезались в зеркала, часто разбивая их, и пол уже был усеян осколками разной величины. Я отвлекся на сдавленный стон молодого эльфа, стоявшего рядом, нож вошел ему точно в основание шеи. Чувство потери полоснуло по сердцу - это было его первое задание. Мгновение слабости стоило мне пряди волос, ее отсекло лезвием, пронесшимся в опасной близости от виска. Еще через пару мгновений, растянувшихся для меня вечностью, все кончилось. Из пяти, зашедших за мной дроу, живых осталось три: один сильно ранен в бедро, двое в мелких порезах. Через многоярусный полог, укрепленный металлическими бляшками и крючьями, к нам прорубались остальные. Надо отдать должное создателю данной галереи. Ловушка была великолепна. Да и брызги крови, в свете факелов, на зеркалах смотрелись завораживающе.
   Наскоро перетянув раны, мы двинулись дальше. Первая ошибка стоила очень дорого: два бойца потеряны, я не могу пользоваться правой рукой, Нааир быстро теряет кровь, несмотря на перевязку. Впереди нас ждала первая и, думаю, единственная здесь дверь. Тяжелая, обитая позеленевшей бронзой, с оскаленной мордой демона в центре и, на удивление, не запертая. Поддалась она очень легко, распахнувшись, не издав ни звука. За ней нас встретил большой зал с ритуальным кругом в центре. Освещена была, в лучшем случае, половина помещения. Из темноты доносились странные скребущие звуки. Нас там ждали.
   Первой по нервам ударила вонь. Сладковатый запах гниения смешивался с синеватым дымком, тянущимся из жаровни, стоящей в центре. Из темноты начали выходить странные твари. Высотой мне по пояс, с длинными клыками, с которых капала желтоватая слюна и гниющими боками, лишенными шерсти. Они напоминали очень больших собак. Очень больших мертвых собак. Красные, со странным зеленоватым отливом и горящие ненавистью глаза что-то мне напоминали, но я никак не мог вспомнить, что. Мне помог вздох ужаса сзади:
   - Демоны-хранители.
   - Уже нет. - Автоматически ответил я.
   Что же надо было сделать с красивыми и благородными созданиями, чтоб получить этих монстров? А последних становилось все больше и больше.
   - Сколько же их здесь? - Нааир стоял сзади всех у самой двери. Он отличный боец, но сейчас из-за раны был вынужден перейти на арбалет.
   - Побольше, чем нас.
   - Некроманта бы сюда.
   За что люблю своих бойцов, так это за невозмутимость. На них сама смерть смотрит, а они рассуждают, как на практическом занятии в Академии.
   - Летальнаил, ты же мне когда-то прислал дохлого хомячка петь колыбельную. Может, и этих уговоришь петь, а не кусаться? - ехидно выдал кого-то напоминающий мне юнец с веселыми желтыми глазами. Хотя этому юнцу может быть и не одна сотня лет. Надо бы перечитать личные дела... Мда, говорят, перед смертью вся жизнь перед глазами проносится, а мне вот только ерунда в голову лезет.
   Со всех сторон послышались смешки. Я, оказывается, многого не знаю о буднях моих вояк.
   - Н-у-у... Петь... А может, потанцуем? Не люблю повторяться. - Это уже Летальнаил. Старый приятель. Мы с ним вместе в Академии учились. Там все вздохнули свободнее, когда нас, наконец, выпустили. А он, между тем, растолкав товарищей, начал что-то чертить на полу. Где только мел взял?
   - Мне нужно время. Держите их пока своими силами. - Смех из голоса ушел. Теперь перед нами был собранный, сосредоточенный маг-воин. Под его руками рождалась восьмилучевая звезда, в обрамлении странных символов, написанных кровью из разрезанной ладони. Но, кажется, на любование время кончилось. Оградив полукругом Летальнаила с Нааиром, остальные приготовили к бою мечи. Жаль, что у меня теперь только левая рука.
   Опередив мертвых демонов на пару мгновений, в них полетело несколько арбалетных болтов, заклинание заморозки и ловчая сеть хаоса. Я сорвал с браслета на правой руке красную бусину и швырнул в первый ряд "собачек". На его месте вспыхнула и начала медленно опадать стена огня. Раздался истошный визг, в нос ударил запах горелой плоти. Мы успели убрать пятерых, дальше можно было использовать только оружие и четко направленные заклинания - слишком близко были псы. Сняв еще одну бусину, на этот раз зеленую, я раздавил ее над раненым плечом. Правая рука сразу перестала ощущаться, но теперь меня не отвлекала боль в ране.
   Вместо крови из ран монстров текла вязкая зеленая жидкость, да и раны их не останавливали. Падали твари только когда им отрубали голову, или же вообще чуть ли не разрубали на куски. Откинув пинком метившего мне в живот пса, я одновременно рубанул по шее другого, отсекая голову, а вот третьего встретить мне было нечем. Я резко присел, надеясь, что демон пролетит надо мной, а я ударю его потом со спины. Поэтому для меня явилось неожиданностью, что он рухнул мне на плечи всем весом, заливая зеленой слизью и так не особо чистую одежду. Кое-как выбравшись, я услышал явственные смешки. Нааир прострелил псу глаз, и стрела, пройдя насквозь, сцепила челюсти зверя замком. Отрубив голову, я толкнул тело к куче аналогичного происхождения. Теперь тварям приходилось лезть к нам по трупам своих сородичей. Да, видимо, у дома Орэф'Тизх была целая псарня.
   - Летальнаил, ты там что, пейзажи рисуешь? Может, тебе собачку для натуры пустить? - прохрипел рядом желтоглазый весельчак, отплевываясь от целого фонтана зеленой мерзости, ударившего ему в лицо из разрубленной шеи монстра. Как же его зовут?
   В очередной раз задумавшись, я чуть не пропустил смертельный удар. Что же со мной такое сегодня? Демона отбросили стоявшие по бокам дроу, одновременно проткнув его мечами под передними лапами. За что один из них тут же и поплатился. Другой пес вонзил клыки в его левую руку. Я успел снести ему голову до того, как он добрался бы до горла. Вот только зубы и после смерти не разомкнулись. Голова осталась висеть жутким украшением на предплечье, сильно замедляя движение. Но снимать ее пока было некогда.
   Наконец, сзади послышалось размеренное тихое пение. Летальнаил стоял в центре нарисованной звезды, закрыв глаза и слегка покачиваясь. От него к собакам потянулись черные нити. Они опутывали нежить, казалось, связывая их. На высокой заключительной ноте, дроу резко сжал пальцы в кулаки и демоны замерли, начав дальше разлагаться и разваливаться на куски на глазах. Через несколько мгновений все было кончено. От монстров даже костей не осталось. Наш маг в изнеможении упал на колени.
   Все вздохнули свободнее, но строй менять не спешили. Мой сосед слева, кажется Тризаль, сосредоточенно пытался разомкнуть челюсти так и висящей на его руке головы.
   - Летальнаил, ты как? - опять желтоглазый. Релам? Сариль? Орониль? Нет, как-то не так... Вот опять о ерунде думаю.
   - Сейчас буду в порядке. Это тебе не хомячок.
   - Ну, так они и не пели. - Фраза вызвала невольные улыбки. Этих двоих определенно что-то связывает.
   Нашу мирную идиллию нарушили четкие, громкие хлопки. С противоположной стороны, теряющейся в темноте, вышел красивый дроу с абсолютно белыми волосами и очень бледной кожей. Создавалось впечатление, что он уже не один век не видит солнца. Он хлопал нам в ладоши.
   - Вы были очень милы, избавив меня от результата не совсем удавшегося эксперимента. Согласитесь, они были не очень эстетичны. Было весьма интересно, но, к сожалению, мне пора. А то бы я еще с удовольствием послушал вашу беседу. - в его пальцах мелькнул кристалл телепорта.
   Не задумываясь, что делаю, я бросился в сторону мага, успел схватить его за широкий рукав. Потом была воронка телепорта и темнота.
   
   Тирзен.

   Прогулка моя затянулась почти до вечера. Мы с Хаяши, так зовут моего коня, засиделись дома, поэтому галоп, поглощающий поля и редкие лесочки, был очень кстати. Потом я долго лежал в высокой траве и наблюдал за проплывающими облаками. Было ощущение, что ветром выдуло из головы все мысли, и я мог только смотреть, ничего не ощущая. Хаяши с удовольствием обгрызал молодые веточки с кустов и периодически гонялся за кроликами. Пока зверьки были удачливее. Сон подкрался незаметно. Снилось мне что-то приятное, легкое, но запомнил я только конец видения. Я лежал на мягких, нежных красных лепестках, а сверху сыпались такие же, полностью закрывая от меня небо, или потолок, или что там надо мной было... Они щекотали мою кожу легкими касаниями и запутывались в волосах. Именно от щекотки я проснулся. В реальности это оказался конь, которому надоела остановка, и он мягкими лошадиными губами пытался меня разбудить. Солнце уже прошло зенит, и я решил возвращаться. Из сна со мной осталось ощущение легкости и бессмысленности. Ничто не могло нарушить мое спокойствие: ни легкий ветер, пахнущий травами, ни, будоражащий обычно, галоп Хаяши, ни проносящиеся мимо пейзажи. Наверно, "разбудить" меня мог Сирил, но рядом его не было, а мысли о нем меня почему-то не посещали.
   В том же сладком оцепенении я въехал во двор замка. Отдав жеребца конюху, отправился к себе. Цветы убрали, на плитах порога лежало лишь несколько лепестков, которые, что странно, напомнили мне мой сон, а не Сирила. Словно кто-то (а может я сам?) возвел вокруг меня невидимую стену, не пропускающую ничего, касающегося моего проклятого Советника.
   Смыв с себя пыль дорог, я попросил принести ужин в комнату. Очень не хотелось кого-либо видеть, к тому же я мог столкнуться с НИМ. Поужинав, я бездумно валялся на кровати, пока не провалился в сон.
   Проснулся я словно от толчка. Меня поглотило чувство недостаточности. Я не мог понять, что со мной. Но чего-то не хватало. Одиночество давило на плечи. Была еще ночь, хоть и ближе к утру. Вряд ли я сейчас встречу кого-то, но ноги все равно понесли меня вон из комнаты. Побродив по темным коридорам, я устроился в нише окна, глядя на небо и пытаясь понять, что не так. Не заметив меня, мимо буквально пролетели несколько магов из Верховного Ковена, Второй Советник отца и пара воинов. Мне стало интересно, что же их так взбудоражило в столь поздний час. Не особенно таясь, но и не окликая их, я двинулся следом. Они привели меня в малый зал телепортации, где уже находилось восемь изрядно потрепанных дроу из элитного отряда. Элитного отряда Сирила. Некоторые в изнеможении сидели, привалившись к стене. Рядом валялся ворох каких-то вещей. Маги занялись ранами сразу, что наводило на мысль об их серьезности. Советник подошел к одинокому короткостриженному дроу, устало привалившемуся к небольшому фонтану. Разобрать цвет волос было нереально, они были залиты чем-то непонятным.
   - Где остальные? Где Орониль, Дарен, где ваш командир? - почти прокричал Меланий дар'О'Ррун - Второй Советник правителя, - вы должны были вернуться только утром.
   - У нас двое тяжело ранены, а Летальнаил почти полностью магически истощен, мы не могли ждать рассвета. Орониль и Дарен погибли. Командир, - тут дроу запнулся, - прыгнул в телепорт следом за магом, которого мы должны были схватить. Он сильно ранен, не знаю... сможет ли... вернется ли...
   Но Советник его уже не слышал: Орониль был его сыном, а Дарен племянником. Сейчас ему были не важны чужие потери, он сам потерял слишком много за одну ночь.
   У меня же в голове медленно билась мысль: "Сирил был с ними и не вернулся... ". Я медленно понимал, откуда это чувство незавершенности, словно от меня оторвали кусок. Защитная стена рухнула, погребая меня под обломками. Надо было что-то делать, чтобы банально не скатиться в истерику. Слишком много я понял за слишком короткий промежуток времени.
   Я подошел к воинам, удивив, кажется, всех присутствующих своим появлением. Нацепив надменную маску младшего принца, поинтересовался:
   - Кто из вас главный в отсутствие командира? - я просто не мог произнести его имя.
   - Я, Ваше Высочество, - ко мне повернулся уже виденный мной коротковолосый воин. Глаза его были полны усталости и разочарования.
   Обойдя неподвижно стоящего с закрытыми глазами Советника, я остановился рядом с ним.
   - Как твое имя? - на меня внимательно глянули яркие желтые глаза.
   - Эрил'лель из младшего дома Нард'Зар. - он лишь слегка склонил голову, вместо положенного поклона. Но я решил не заострять на этом внимания. А вот Советника надо срочно приводить в чувство. Слегка повернувшись, я негромко позвал:
   - Меланий! - без ответа. Надо чуть громче и добавить властности в голос. Надо, но где же ее сейчас взять, когда самому хочется застыть так же? - Меланий дар'О'Ррун?! - очнулся, хорошо.
   - Д-да, Ваше Высочество? - кажется, он меня только заметил.
   - Вы сейчас пойдете к моему отцу, несмотря на поздний час, и объясните ему положение. Как минимум, необходимо направить еще один отряд для полной чистки и осмотра укреплений предателей. Вы меня поняли?
   - Да. - Он быстрым шагом покинул зал.
   Я устало потер лицо, не зная, за что хвататься теперь.
   - А ты, - я повернулся к воину, - сейчас позаботишься о своих людях и о себе. Маги уже должны были подлечить особенно слабых. Когда приведешь себя в порядок, я буду ждать тебя в своих покоях. Сразу ко мне. Отдых позже.
   На этот раз коротко поклонившись, он созвал остальных и вместе с ними двинулся к выходу.
   - Что это за хлам? - поинтересовался я у оставшихся магов, которые, кстати, этот хлам и рассматривали.
   - Это дневники и вещи из лаборатории, откуда вернулся отряд. - Ответил один из них.
   - Надеюсь, они не останутся лежать здесь! Забирайте их, и попробуйте что-то выяснить. - Я понимал, что говорю излишне резко, но выдержка начала покидать меня и я, быстро развернувшись, поспешил к себе. Меня провожали удивленные взгляды. Нужно было срочно взять себя в руки, до прихода Эрил'леля.
   
   Эрил'лель.

   Я думал, что в моем нынешнем состоянии, удивить меня уже не сможет никто. Я ошибся. С этой задачей младший принц вполне успешно справился. Откуда он взялся? Неужели правда, что они любовники? Проводив остальных до казарм, я с сомнением оглядел их внешний вид, но решил вопросы гигиены отложить на утро. Только заставил выпить чашку горячего бульона Летальнаила. После чего тот уснул чуть ли не у меня на руках. Отнеся его на кровать, я занялся уже собой. Наскоро приведя себя в порядок, пошел в покои принца. Все же приказ был весьма однозначен. По пути я размышлял, как ему все рассказать и, возможно, чем утешить. Подойдя к дверям, тихо постучал. Ответом мне послужили распахнувшиеся створки. Я ожидал увидеть нервно мечущегося юнца, возможно, в истерике, встретил же меня спокойный и собранный принц. Мелькнула и пропала мысль, что не только из Таримана выйдет хороший правитель.
   Тирзен д`Арвинель из рода Гаррун расслабленно сидел в большом кресле, внутреннее напряжение выдавали только побелевшие пальцы, которыми он впился в подлокотники. На столе перед ним стоял поднос с едой.
   - Проходи, садись, сначала поешь, потом поговорим. - Я в полном размере оценил и его выдержку и доброту.
   Пока я расправлялся с едой, не было произнесено ни слова. Принц не сверлил меня взглядом, не торопил словами, его присутствия не ощущалось. Казалось, рядом сидит статуя, из которой ушла вся жизнь. Но когда я закончил с едой, сразу встретился с ожидающим взглядом. Все рассказав, упомянув все детали, что смог вспомнить, я опять окунулся в свои мысли. Меня разрывала тревога за двух таких разных, но дорогих мне существ. Одного я любил и рвался проверить его сон в соседнем здании. Но Летальнаил был в безопасности. Второй же просто вызывал во мне безграничное уважение, замешанное на восхищении. В начале похода я понял, что Сирил меня не узнает, как ни старается расшевелить память. Я же четко помню каждый день его изматывающих тренировок, каждую насмешку над промахами и ошибками. Помню, как в заведомо проигранной битве Сирил буквально зубами вырывал жизни своих воинов из лап смерти. Помню, как он принял удар, предназначенный мне, на себя, как не дал скатиться в бездну отчаяния при виде смерти младшего брата. Весь его отряд, не раздумывая, пошел бы за ним в само пекло, но никто не смог остановить в тот единственный нужный момент. Из воспоминаний меня вырвал резкий окрик:
   - Не спи! Что? Что еще там было? Какие-нибудь зацепки в лаборатории, где может быть еще одна их "нора"?
   - Мы не нашли никаких записей, куда маг мог телепортироваться. Скорее всего, это его личное убежище, о котором остальным известно не было. Кстати, сам маг мне тоже не знаком. Не знаю, где его Дариза Орэф'Тиз нашла. И еще, - я предвосхищаю уже рвущийся у принца вопрос, - телепорт отследить не удалось.
   - Хорошо, можешь идти. До полудня ты и твои люди свободны. Если кто-то будет против – скажешь, мой приказ. Потом будь готов. - Все тот же уверенный голос, но обреченность в глазах.
   Уже закрывая двери, я услышал не предназначенное мне: "Боги, что же мне делать?"
   
   Сирил.

   Первой мыслью в голове была: Эрил'лель ! Эрил'лель из младшего дома Нард'Зар! Именно так и зовут желтоглазого. С именем вернулись и остальные воспоминания. Милый мальчик. Летальнаилу повезло. Я улыбнулся своим мыслям и сразу поморщился. Улыбаться было больно - на губах запеклась корка крови. Душевно меня чем-то приложили. Осознав, что очнулся, я решил приоткрыть глаза, и увидел перед собой весьма занимательную потрескавшуюся каменную плиту. Я на ней лежал. На несколько мгновений я серьезно задумался, от чего же конкретно я пришел в себя: от холода - пальцы рук и ног уже не чувствовались, от боли - плечо и голова буквально взрывались алыми всполохами, а может просто пришло время? Не мог же я умереть, не посмотрев в лицо своему убийце. А что меня будут убивать, если не хуже, я не сомневался. Думаю, говорить о том, что меня надежно связали - лишнее. Настроение было философским: все равно ведь умирать придется, так почему не сейчас? Я поучаствовал в отменной драке, сейчас смогу плюнуть в лицо убийце, может, даже прокляну его... Жаль только, что так и не успел по-настоящему поцеловать принца.
   Тут мое внимание привлек шум: по полу волокли что-то тяжелое. Повернув голову, я удивленно замер. Уже знакомый мне маг тянул за хвост в мою сторону огромного кота, с надежно связанными лапами. Ну, во всяком случае, зверь больше всего напоминал гигантскую кошку. Белоснежная гладкая шерсть животного была украшена небольшими черными розетками. Не выдержав, животное зло зарычало, явив миру внушительные клыки. От разглядывания этого красавца меня отвлек маг, оставив свою ношу рядом со мной, но так, чтобы кот не смог до меня дотянуться.
   - Нравится? Знакомься - это твое новое тело, - ехидно заявил он и отошел куда-то в сторону.
   - Что за бред? - кажется, я произнес это вслух, так как дроу захихикал. Только кот меня понимал, отвечая таким же растерянным взглядом. Ну, по крайней мере, я тогда так подумал.
   - Я решил, что будет полезно иметь тебя в качестве своего домашнего животного. Да и охранник из тебя выйдет хороший. Поэтому я сейчас проведу один небольшой ритуал и перемещу твой дух в тело этой вот кисы. Естественно, волю ты утратишь. Но понимание и осознание ситуации я тебе оставлю, а то будет не так интересно. - одновременно с разговором, маг чем-то там увлеченно гремел в стороне.
   Только сейчас я заметил, что мы с котом лежим ровно по центру замысловатого узора, делящегося на две переплетенные половины - под котом была зеленая, подо мной - бледно-сиреневая.
   - А куда ты денешь дух этого зверя? - спросил я в надежде потянуть время.
   - Еще не решил до конца. Могу вселить его в твое тело. Думаю, будет забавно, если потом этого "нового" тебя вернуть во дворец. - Задумку даже я, будучи жертвой, оценил. Этот эльф обладал хоть и извращенным, но определенно неординарным мышлением. - Что скажешь?
   Маг вернулся в мое поле зрения с большим красным кристаллом в руке, и я получил возможность подробно его рассмотреть. Высокий, излишне худощавый, белые и какие-то тусклые волосы небрежно собранны в косу, кожа бледная, чуть ли не прозрачная. Глаза были под стать: светло-голубые, такие, что радужка почти терялась на фоне белка, особенно подчеркивая крохотную точку зрачка. Если есть существа, практически излучающие свет, то этот, казалось, его наоборот поглощал.
   - Ты загорать не пробовал? - решил сменить тему я, - а то цвет лица у тебя что-то не очень.
   Проигнорировав мою фразу, маг укрепил кристалл на цепях, свисающих над котом с низкого потолка, и завел какое-то заунывное песнопение. В помещении ощутимо потянуло холодом, а зверь напрягся, пытаясь разорвать путы. От него к кристаллу потянулась тонкая зеленая нить. Мне это переставало нравиться все больше. Перспектива стать рабом, запертым в теле зверя, меня ужасала. Но связан я был добросовестно, а магию что-то надежно блокировало, так что я мог только беспомощно ругаться.
   А животное рядом быстро слабело, только глаза все ярче горели лютой злобой. Казалось, кот понимает все, что с ним хотят сделать, и бесится даже не от ожидания гибели, а от невозможности отомстить. Мне было жаль красивое животное, и я, со всей доступной искренностью, попросил богов дать ему шанс. И мне ответили, я не знаю, как еще объяснить то, что случилось дальше. Невероятно изогнувшись, зверь смог оторвать себя от пола и вцепился клыками в руку мага, как раз выводящую над его головой какой-то пасс. Падая, тот схватился второй рукой за цепи, удерживающие кристалл, камень выпал и разбился об пол. В тот же миг мощный выброс магии уничтожил освещение и, судя по грохоту, большую часть мебели. А потом пришло ощущение, что вся эта мощь устремилась в меня, разрывая когтями и выгрызая себе место внутри. Меня разрывало на маленькие кусочки и собирало заново, пропитывая каждую клеточку тела незнакомой силой, изменяя, приспосабливая для чего-то нового. В какой-то миг чужая сущность попыталась завладеть моим сознанием. Но тут я был ощутимо сильнее и опытнее. Занятия ментальной магией подготовили меня. "Гость" же явно был новичком и не смог оказать ощутимого сопротивления. На пике боли меня снова накрыла спасительная темнота. Последней мелькнула мысль: что-то часто это со мной случается.
   
   Тирзен.

   Я сходил с ума. Я забыл, что такое сон, еда, спокойствие. Видимо, мое состояние было заметно, потому что, где бы я ни появлялся, вокруг меня образовывалась пустыня. Слуги шарахались, как от величайшего кошмара, придворные старались не попадаться на глаза, а немногочисленные помощники появлялись только тогда, когда им действительно было, что сказать. То есть не часто. Тариман был на границе, а отец благоразумно назначил меня главным в поисковой группе, не задавая лишних вопросов. Я метался между своими покоями, казармами, башней магов и разгромленной лабораторией дома Орэф"Тизх. Я загонял всех, кого мог, падал сам с ног от усталости, но все было впустую. Сирил Ро'Шамин исчез, не оставив и намека на след, где его искать. Когда я стал напоминать больше зомби не первой свежести, чем молодого дроу, я все же ушел к себе, чтобы поспать пару часов, дав строжайшие указания будить сразу, если выяснится что-то новое.
   В тяжелый сон уставший организм провалился практически сразу. Но и там Сирил ускользал от меня. Я бежал за ним по пустым коридорам, кричал в темноту его имя, а в ответ слышал лишь издевательский смех то ли богов, то ли проклятого мага, который забрал его у меня.
   Я проснулся на рассвете нового дня. Чуть позже активные поиски были остановлены из-за нехватки данных. Мне пришлось осознать, что я потерял то, что и не было моим. Еще пол-луны назад я бы только радовался исчезновению Советника. Сейчас же мне хотелось напиться и никого не видеть. Что я и поспешил осуществить.
   Не знаю как, но Эрил'лель Нард'Зар нашел меня на крыше дворца, когда две из трех бутылок крепкого вина уже были пусты, а мной завладело равнодушие ко всему. Я сидел на краю крыши, наблюдая за медленно опускающимся солнцем, и вспоминал моменты, когда Сирил был рядом.
   - Вот Вы где, Ваше Высочество. Я долго искал Вас.
   - Лучше бы ты нашел Советника, - не оборачиваясь, пробормотал я. Видимо моя поза и тон насторожили Эрил'леля, потому что он быстро подошел и аккуратно, но твердо сжал пальцы на моем плече.
   - Ваше Высочество, Вам нужно, - тут молодой эльф замялся, подбирая слова, - отдохнуть. Вечером прибывает делегация от орков. Вы должны присутствовать рядом с Правителем хотя бы на торжественной части. - Я чувствовал себя капризным ребенком, которого уговаривают послушаться взрослых.
   - Говори уж прямо - мне надо привести себя в порядок. Такая дама, как политика, не терпит чужой слабости и ей наплевать на личные... м-м-м проблемы. - Последнее слово вызвало у меня истерический смешок. Действительно, потеря смысла жизни отнюдь не освобождает меня от долга и обязанностей младшего сына Повелителя темных эльфов. - Спасибо, командир. Я пойду... отдохну перед приемом. И можете уже отпустить мое плечо. Я не собираюсь прыгать вниз.
   Кажется, я его смутил - он опустил глаза и уж больно резко убрал руку. Но все равно проводил меня до дверей.
   
   Сирил.

   Когда я очнулся в очередной раз и мой взгляд уперся в уже знакомый каменный пол - это не стало для меня неожиданностью. Удивило другое - я был свободен, порванные веревки валялись рядом, в стороне от моей, свернувшейся клубком, фигуры. Организм, понимая, что опасность позади, начал намекать, что неплохо было бы его и покормить. Кряхтя, я пытался принять вертикальное положение; окоченевшее тело сопротивлялось мне изо всех сил. Все же мне удалось разогнуться и встать. Наверное, так себя чувствуют старики. Хотя и я не так уж молод. Шутка ли - почти тысяча лет. Вот так, размышляя о бренности бытия, я начал осматриваться. В паре локтей от меня, в луже собственной крови, лежало тело мага. Мертвые и, казалось, еще больше посветлевшие глаза смотрели в потолок. Помимо прокушенной руки у него было разорвано горло и сильно располосована грудь. Да, котик отвел душу, дорвавшись до вожделенного тела. Насторожило меня то, что сам зверь лежал на приличном от трупа расстоянии. Неужели маг смог так далеко отползти с подобной дырой в шее? Кстати, кот тоже был мертв, хотя видимых повреждений на нем не было.
   Пора было собираться домой. Я и так сильно отстал от своих. Они, наверно, уже не один кувшин вина за мою душу приговорили. Но так просто вернуться я не мог. Найдя какую-то сумку, я начал сгребать в нее все содержимое столов в лаборатории, особое внимание уделяя дневникам. К своему удовольствию, я нашел мешочек с кристаллами телепортации. И, только потянувшись за ним, осознал: все мои раны зажили, как и не было их. Следом за радостью пришло понимание, что теперь мне придется разрезать плечо, чтобы вытащить нож, так как тот там и остался.
   Только я подумал, что все собрал и прикидывал, как бы по удобнее схватить труп дроу (я помнил, что его тело нужно Ковену в любом состоянии), меня отвлек жалобный скулеж из темного угла за большим столом. Сдвинув мебель в сторону, я увидел небольшую клетку, в которой сидел перепуганный котенок, очень похожий на уже знакомого мне зверя. Вот только окрас его был не черно-белым, а черно-красным: по гладкой красной шерсти расходились черные полосы разной ширины. Увидев меня, звереныш забился в дальний угол и ощерил еще детские, но обещающие достигнуть солидных размеров, клыки. Не знаю, почему я решил забрать его с собой. Может потому, что кроме меня он был здесь единственным живым существом, а брось я его, он бы быстро умер без пищи. Поэтому, говоря котенку, что он красивый, хороший и маленький и что я его не брошу, и не причиню вреда, я начал открывать клетку. В жизни бы не подумал, что способен так ворковать! Когда я, наконец, протянул к нему руки - этот гаденыш не замедлил впиться маленькими, но острыми зубами мне в ладонь. После чего, словно испугавшись собственного поступка, прижал уши к голове и сжался в комок. Я же, тряся рукой, увлеченно ругался, вспоминая свою доверчивость, доброту и отвратительный характер некоторых кошек. Боль, правда, как и кровь, утихла почти сразу, а ранки начали затягиваться на глазах. У меня никогда не было такой регенерации. Это заставляло задуматься, но не сейчас и не здесь. Схватив уже не сопротивляющегося котенка, сумку с находками и тело мага, я раздавил телепортационный кристалл и с облегчением шагнул в серую воронку.
   Похоже, мои несчастья на этом не кончались, поэтому при выходе из телепорта в ногах у меня запуталась сумка, котенок, испугавшись, вцепился когтями в остатки одежды, а сверху на меня рухнул труп, придавливая к полу. В такие моменты я понимаю, зачем в зале телепортаций постоянно дежурит пара воинов, которые сейчас подбежали ко мне, смотря при этом, как на вернувшегося с того света и, попутно, притащившего с собой парочку демонов. Один начал освобождать меня от груза, при этом снять шипящего котенка с меня ему так и не удалось, второй сразу выбежал докладывать.
   Темные боги, я дома. Вместе с облегчением меня настигла и чудовищная усталость. Я чувствовал, что еще немного, и меня опять накроет чернота.
   - Котенка от меня не забирать. Голову оторву! - это было последним, что я смог сказать.
   
   Тирзен.

   Я стоял на месте Таримана, так как его все еще не было, справа от трона отца. Меня мучила головная боль, и сильно раздражали яркие одежды придворных. Слева стоял Второй советник. Я старался не думать о том, что это место Сирила. Посол орков все говорил и говорил: об уважении их народа к нашему, о том, что две такие великие расы не должны враждовать, приводил какие-то глупые сравнения, от которых и в без того неинтересной речи невозможно было выделить главное. Радовало только то, что назревающий мирный договор стал главной темой обсуждения, и обо мне на время забыли.
   Когда пришло время вручения подарков, двери зала резко распахнулись и, игнорируя глашатая, в зал ворвался Эрил'лель Нард'Зар. Отец и посол сделали вид, что ничего не произошло, но я не сомневаюсь, что этот поступок Эрил'лелю будет дорого стоить. Зашумевшие было придворные успокоились, церемония продолжалась. За это время нарушитель спокойствия успел подобраться ко мне.
   - Ваше Высочество! Мне необходимо срочно с вами поговорить. - Напряженный шепот за спиной. Если я сейчас повернусь, наказание нам с ним станет общим.
   - Принц! Тирзен, шерц тебя подери! Я что, зря подставил себя под пятнадцать смен на южных болотах? У меня новости о Сириле. – После услышанных слов мне стала безразлична моя дальнейшая судьба, поджавшиеся губы сурового родителя и возможный срыв дипломатической миссии. Я тут же сделал шаг назад, в тень трона. На мое место сразу стал Вэриг д`Арвинель - мой прадед, - и хитро подмигнул отцу. Интересно, это мне послышался скрип зубов, или все же нет? Все-таки удача мне улыбнулась, пусть и самыми краешками губ. Практически оттащив Эрил'леля к дальней стене, я набросился на него с вопросами:
   - Что стало известно? Нашли след телепорта? Объявился маг?
   - Сирил появился сам. Пару минут назад он вывалился из телепорта в малом зале, живой. - Дроу был короток и лаконичен, и я был ему за это признателен. Я бы просто не смог выслушивать подробности, не зная главного.
   - Я не могу сейчас выйти отсюда. Это будет практически объявлением войны. За его жизнь головой отвечаешь, ты меня понял? - как же я ненавидел сейчас всех этих орков, которые вынуждали меня оставаться на месте! А в голове билось только одно слово: "Жив, жив, жив".
   Меня поняли правильно. По губам Эрил'леля зазмеилась хитрая веселая усмешка.
   - Да Вы не волнуйтесь так, Ваше Высочество, он в лазарете под присмотром лучших целителей. И без сознания, так что никуда не сбежит. К тому же, он не один появился, теперь у него есть преданный охранник, который ревниво оберегает его ото всех. - С этими словами эльф буквально растворился в тенях. А я остался осмыслять все, что на меня сейчас свалили. Почему без сознания? Тяжело ранен? И что, шерц забери, за охранник? Кого он посмел притащить с собой? Заметив, что почти рычу - попытался расслабиться. Я что, ревную?
   Все-таки прадед - замечательный дроу. Он мастерски отвлек папу после окончания церемонии, и я смог незаметно покинуть тронный зал. Естественно, я помчался в лечебное крыло. Сейчас я не думал, что Сирил, скорее всего, встретит меня насмешкой и язвительным взглядом, я готов был простить ему все. Ну, или почти все. И никогда я еще не был так счастлив.

Шаг четвертый

Тирзен.

   Когда я добрался до комнаты в больничном крыле, в которой был Сирил, целители с ним уже заканчивали. В помещении остался только старый дроу, он что-то смешивал в стакане, стоя у окна. Присмотревшись, я узнал в нем главу Школы Целителей Ламаниила раса Дор'Зуррен. Он хорошо был мне знаком: именно к нему я бегал за заживляющей мазью во времена своего обучения. Мне тогда крепко доставалось от наставников. Члены правящего дома должны быть лучшими во всем. Старец ничуть не изменился за этот век, что я его не видел. Разве что седые волосы стали еще белее и длиннее.
   - Ваше Высочество, - прервал тихим голосом мои воспоминания Ламаниил. Сколько его помню - он никогда не повышал голос. Но даже в самом шумном обществе его всегда все слышали. - Подождите немного. Я не могу сейчас оставить зелье.
   Целитель вкинул еще какие-то ингридиенты в стеклянный сосуд, после чего прозрачная жидкость резко помутнела и начала менять цвета, остановившись на сочно-зеленом. Меня передернуло. Не хотелось бы мне ее пробовать.
   Поставив стакан на небольшой столик рядом с кроватью, Ламаниил повернулся ко мне:
   - С Советником все намного лучше, чем мы ожидали. Мы нашли только стальное лезвие в плече; что интересно, рана почти затянулась, нам даже пришлось заново наносить разрез, чтобы вытащить нож. Сейчас он просто спит и, думаю, уже завтра начнет буянить, кричать на служанок и кидать всем, что будет под рукой, в практикантов. В общем, вернется к своему типичному поведению, когда его задерживают в лазарете. Так что можете не волноваться и идти отдыхать.
   Я невольно смутился, так как не собирался так быстро покидать Сирила, но как рассказать об этом целителю, чтоб не попасть в смешное положение не представлял.
   - Пожалуй, я пока побуду здесь, вдруг ему что-то понадобится: воды, или вот это зелье. - Я жестом указал на стакан с зеленым кошмаром, - Это же для него? К тому же, здесь гораздо свежее, чем у меня в покоях. Духота там просто не даст мне уснуть.
   Дроу важно покивал головой, только в глазах мелькали насмешливые искры, говорящие: "Я все знаю, но, так и быть, промолчу". И я был ему крайне благодарен за это.
   - Ну что ж. Тогда я Вас покину. Старые кости требуют внимания к себе. - Я усмехнулся, его старые кости оставят далеко позади многие молодые. Я еще помню, как он раскидал посохом десяток студентов, обиженных оценками и решивших отомстить якобы беспомощному преподавателю. Он их потом еще долго лечил сам особенно противными зельями.
   Уже у самой двери он обернулся и со смешком сказал:
   - Кстати, я Вам не советую пробовать поить Советника эликсиром, что я сделал. Если Вы, конечно, дорожите своим здоровьем. Он его хорошо знает и будет... хм-м... против. И еще, если решите подойти к кровати - будьте осторожны.
   Целитель вышел, а я остался, в недоумении смотря на дверь и пытаясь понять, что он хотел сказать последней фразой. Опустившись в неудобное кресло (специально тут такие ставят, что ли, чтоб посетители не задерживались), я перевел взгляд на Сирила. Укрытый по пояс легким одеялом, он выглядел даже лучше, чем я предполагал после рассказа лекаря. Забинтовано было только плечо. Я начал внимательно рассматривать знакомые черты, стараясь увидеть то, на что раньше не обращал внимания. К тому же, мне вряд ли скоро представится возможность еще вот так же долго смотреть на него и не бояться стать жертвой насмешки.
   Невысокий, внешне хрупкий, с белой тонкой кожей. Сейчас, во сне, он был даже женственен. Тонкое лицо лежало в обрамлении длинных серебристых волос. Чуть более темные ресницы отбрасывали стрельчатые тени на щеки. Вот его сон что-то потревожило, и резко изогнутые тонкие брови сошлись к переносице, образовывая вертикальную морщинку. Не просыпаясь, он прикусил зубами более пухлую нижнюю губу и что-то пробормотал. Сейчас он был полон нежного детского очарования. Его хотелось защищать и оберегать от всего. Но я знал, стоит ему открыть холодные глаза цвета сирени - и это впечатление пропадет. Его глаза - глаза убийцы. Если с закрытыми глазами он был ангелом, то с открытыми - смертельно опасной змеей. Когда спокойная неподвижность только преддверие броска.
   Увлекшись наблюдением, я даже не сразу понял, что уже стою рядом, а рука сама собой тянется убрать прядь волос, упавшую поперек лица. Остановил меня короткий и какой-то тонкий, переходящий в визг, рык из-под кровати. Миг - и на моей руке повисло нечто красно-черного цвета, кусачее и царапучее, напоминающее кошку, но подозрительно большую. Еще миг - и нечто отпрыгнуло в сторону, не спуская с меня взгляда и угрожающе шипя. Вот тут-то я и понял, что зверь еще детеныш. Сквозь злость явно сквозили неуверенность и страх. Воспользовавшись чистыми бинтами, благо здесь нехватки в них не было, я замотал прокушенную руку и опять повернулся к постели. Звереныш тут же отреагировал, вскочил на кровать и оскалился. Ему однозначно не нравилось, когда я приближался к Сирилу.
   Полюбовавшись красивыми белыми клычками котенка, пришлось вернуться в кресло. Мы и так вели себя не очень тихо, а шум мог разбудить Советника, мне же не хотелось говорить, что я делаю посреди ночи около него. Постепенно сопоставляя рассказ Эрил'леля и предупреждение лекаря, я начал догадываться, что это создание и есть страж, о котором мне говорили. Интересно, что он за зверь? Никогда подобных не видел. И если он вырастет до таких размеров, как я думаю, то получится отличная боевая единица. Помимо воли губы начали расплываться в улыбке от облегчения, что я зря ревновал (теперь уже можно признаться хотя бы самому себе, что это была именно ревность), и от предвкушения использования находки Сирила на благо дроу.
   Я решил не оставаться тут на всю ночь, незачем всем показывать мою заинтересованность, но позволил себе посидеть еще немного. Воздух в этом помещении был действительно гораздо свежее, чем в моих покоях. Странно, но это - неотъемлемое последствие использования целительской магии. К тому же, одно присутствие Сирила приносило мне спокойствие и тихую радость. По крайней мере, пока он спит и молчит.
   Вот так я и сидел, глядя на ставшее родным за время беспокойства и поисков лицо. А на меня так же внимательно смотрели большие круглые, светящиеся желтым, глаза странного зверя. Видимо, сказались и две бутылки вина, и нервное потрясение, и тишина ночи, но я все же уснул в этом проклятом жестком кресле.
   
   Сирил.

   Снились мне давно прошедшие события. Я тогда был еще молод и по неопытности попал в ловушку в заброшенных пещерах гномов. Упал в каменный мешок, а сверху начал опускаться потолок. Тогда меня спас молодой гном, ищущий в тех пещерах наследие предков. Впоследствии мы стали друзьями, как это ни странно. Обычно наши расы не терпят друг друга. Во сне же никто меня спасать не спешил, и плита медленно, но верно опускалась мне на грудь. Трещали кости, я не мог сделать и глотка воздуха под ее тяжестью. Уже попрощавшись с жизнью, я резко проснулся и начал хватать ртом такой необходимый кислород. Вот только давление на грудную клетку не исчезло, разве что дышать я все же мог. Решив выяснить, что же мне мешает, я попытался приподняться и столкнулся с недовольными и заспанными янтарными глазами. Вызвавшей кошмары тяжестью оказался мой котенок, который со всеми удобствами расположился прямо на мне и спокойно спал. Теперь же, потревоженный моими движениями, он, раздраженно фыркнув, встал, ощутимо прошелся по моему животу всеми четырьмя лапами и устроился досыпать в ногах.
   Я, поняв, что уже вполне выспался, начал осматриваться, где же это я оказался. Вполне предсказуемо: лечебное крыло, моя старая палата. Давно я тут не был. С ужасом я увидел рядом на столе стакан зелья личной разработки Ламаниила. Я не спорю, на ноги оно поднимало отменно, но ничего ужаснее этой бурды пробовать мне еще не доводилось. Поэтому, в случае попадания меня в ласковые ручки целителей, мы с их главой начинали полномасштабные военные действия, которые приносили одинаковое удовольствие и мне, и Ламу. И этот стакан он наверняка оставил мне вместо своеобразного "доброго утра". В этот раз ему точно не удастся влить в меня и капли своей зеленой отравы. Чувствую я себя великолепно. Обратив внимание на бинт, я понял, что лезвие вытащили, и порадовался, что в это время был без сознания. Шевельнув плечом, я убедился, что моя новая странная регенерация сделала свое дело, и рана затянулась без следа. Определенно, в моем пленении есть свои плюсы.
   В этот момент мое внимание привлекла фигура эльфа в кресле. Неужели я был так плох, что со мной решили оставить сиделку? Но зачем же спать в этом орудии пытки. Я не по рассказам знаю, как болит тело уже от часа просто сидения в нем. Предрассветный полумрак укрывал спящего, но я все равно с удивлением узнал в ночном госте Тирзена. Что же должно было случиться, что он, ненавидя меня, остался ночевать около моей постели? А пока я не собирался лишать себя удовольствия и беззастенчиво им любовался.
   Голова откинута на спинку кресла, открывая хрупкое горло. Иссиня-черные длинные волосы сливаются с темнотой и зеленой обивкой кресла, в полумраке кажущейся черной. Только члены королевского дома имеют такой цвет волос. На темном фоне золотистая кожа почти светится. Слегка раскосые зеленые глаза сейчас закрыты, а пушистые ресницы нервно подрагивают во сне. Лицо, будто состоящее из одних острых углов и резких линий, расслаблено, выдает истинный возраст моего принца. Он еще очень юн. Что такое двести тридцать лет для дроу? Полумрак не может скрыть от меня темных кругов под глазами и тревожную складку на лбу. Для тебя эти дни тоже были не простыми.
   Скоротав таким образом время до рассвета, я дождался окончательного пробуждения кота. Он довольно потянулся всем телом и полез ко мне ближе, урча на всю комнату.
   - Тебе надо придумать имя, не могу же я все время звать тебя "котом", - потрепав звереныша по шее, тихо сказал я ему. - И вообще, кто тут больной? Правильно, я. Так почему же я уже не сплю, а моя сиделка нагло сопит и смотрит сны? Это надо срочно исправлять.
   Кажется, котенок меня понял и одобрил. Он уселся рядом с моими плечами, обернул ноги хвостом и выжидающе посмотрел на меня.
   - Ну что ж, начнем.- С этими словами я кинул одну из небольших подушек в Тирзена. Бросок получился хороший. Получив мягким снарядом в лоб, он мгновенно проснулся, и подскочил, машинально схватив подушку. Но потом измученное неудобным положением (спасибо креслу) тело его предало, и принц со стоном практически упал обратно, одновременно хватаясь за шею и за голову.
   - Что я тут делаю? - непонятно у кого поинтересовался он.
   - Ты еще спроси, что тут делаю я, и кто ты такой? - ехидно осклабился я.- А вообще больной есть хочет!
   - Какой больной? - сон, видимо, еще не до конца отпустил Тирзена, и он не понимал, что происходит. На такой невинный вопрос я даже не нашелся, что ответить. Тут он помотал головой и продолжил: - Подожди, а при чем тут я?
   Да, тяжелое время суток утро.
   - Ну, как же, - с удовольствием начал разъяснять я, - ты же, судя по всему, при мне сиделкой. Так что должен исполнять желания больного. - Я скромненько опустил ресницы и продолжил, - а спать в кресле было лишним, попросил - я бы подвинулся.
   Как же мне нравилось наблюдать за тем, как он краснеет. Ребенок, ей-богу.
   - Значит, больной проголодался. - Решил пойти в наступление он. - Я немедленно принесу еду, но перед этим Вы должны выпить этот эликсир. - И тянется к зеленой гадости.
   Ну не мог же я позволить влить в меня эту отраву. Кинувшись ему наперерез, я запутался в одеяле и буквально упал сверху, потянув за собой. Извернувшись, он при приземлении оказался сверху, прижимая меня всем телом к полу. В груди что-то тепло сжалось, не давая вздохнуть. Я заворожено смотрел в растерянные, широко распахнутые и такие близкие зеленые глаза и понимал: еще чуть-чуть - и я утону в них навсегда. Тут нас накрыло опрокинувшимся столом, а на Тирзена полился злосчастный эликсир. Правда, при этом и мне досталось немного. Бинты стремительно начинали зеленеть.
   И как раз этот момент выбрал Ламаниил, чтобы проведать любимого больного перед лекциями в Школе. Думаю, мы представляли собой весьма колоритную картину. Придавивший меня к полу принц, весь перемазанный зеленым зельем и старавшийся отпихнуть, наконец, перевернутый стол. И весь такой невинный я. А на закуску наблюдавший с высоты кровати за всем этим беспорядком большой рыжий котенок. Сдвинув брови посуровее, главный целитель громко хлопнул дверью и осуждающе посмотрел на принца. Под таким взглядом даже я чувствовал себя провинившимся студентом, что уж говорить о Тирзене.
   - И что тут происходит? - только я знал, что Лами едва сдерживает смех.
   На этой фразе мой принц судорожно сглотнул, затравленно оглянулся и решил оправдываться.
   - Я пытался напоить его Вашим эликсиром.
   - Больше похоже, что ты пытался уговорить его слизывать МОЙ эликсир со своего тела. - Как же он покраснел! Кажется, сейчас кого-то будут убивать, но я просто не мог удержаться и не добавить фразу от себя.
   - И правда, Лами, ты так не вовремя. Мы только начали. - Кажется, я переборщил с капризными нотками в голосе. Ламаниилу пришлось отвернуться, чтобы мы не увидели его улыбки, а вот Тирзен, зарычав не хуже демона-хранителя, вскочил на ноги и бросился прочь из комнаты.
   - Ненавижу!- зло бросил мне он уже у самой двери.
   Ну вот, опять.
   - Но ми-и-илый... - мой жалобный крик разбился о закрывшуюся дверь. Довольно улыбаясь, я развалился на полу, подмяв под себя одеяло и щурясь на первые солнечные лучи.
   - Я когда-нибудь тебя убью за это сокращение моего имени, и не посмотрю, что ты мой друг, - лекарь уже открыто смеялся, - за что ты так с мальчиком?
   - Он такой забавный, когда злится.- Как всегда во время выздоровления, на меня накатила жажда жизни и беспричинное счастье.
   - Он вчера прилетел прямо из тронного зала, едва не сорвал мирный договор с орками. Отец его убьет. Дежурил тут всю ночь. Да и пока тебя не было, он дикую поисковую деятельность развернул. Почти не спал двое суток. Ты ему, почему-то, дорог. Не понимаю, что он в тебе нашел. - Бурча, мой друг быстро ходил по комнате, наводя порядок. Вот уже поднял стол, не обращая внимания на шипение, согнал с кровати котенка и начал выдергивать из-под меня одеяло. - Хватит валяться на полу. Еще не хватало тебе простуду лечить. И ты же понимаешь, зелье тебе все равно придется выпить.
   Я был благодарен ему за перемену темы. Хорошее настроение испортилось и, пряча мысли о Тирзене, я встал и пошел в ванну, про себя бормоча: "Так уж и дежурил всю ночь... Спал, да и все".
   
   Взгляд со стороны.

   Никто, кроме рыжего тигренка (а зверь был именно тигром) уже не видел, как старый лекарь перестал улыбаться, разом став старше и мудрее, грустно покачал головой, неразборчиво пробормотав что-то вроде: "Эх, молодежь!", щелчком пальцев наполнил стакан новой порцией эликсира и покинул комнату, тихо прикрыв за собой дверь. Никто, и даже рыжий тигренок, не знал, сколько же на самом деле лет целителю.
   
   Тирзен.

   Никогда бы не подумал, что из больничного крыла до моих покоев можно дойти так быстро. Хотя я скорее бежал, чем шел. Только послав слугу за завтраком и упав на свою кровать, я позволил себе вернуться мыслями к недавним событиям. Как же болит все тело; а сегодня намечена еще экскурсия по окрестностям с делегацией орков. Определенно, я скажу Тариману, все, что о нем думаю, когда он появится. Хорошо, что это не я наследный принц. Размышления о дальнейшем дне отодвинули злость на выходку Сирила на второй план. Сейчас я даже мог увидеть комичность ситуации, в которую попал. Повел ведь себя как мальчишка. Но оно того стоило. Я еще ни разу не видел Сирила таким домашним, что ли. Прикрыв глаза, я позволил себе вспомнить его улыбку, искрящиеся глаза и чуть капризный голос. И такое изящное, но сильное тело, покорно лежащее подо мной. Это мимолетное ощущение власти кружило голову, хотелось показать всем, что он мой. Отметить, оставить след на белоснежной коже.
   Твердо решив, что этот раунд все равно будет за мной, я пошел освежиться в купальню. Получасовая горячая ванна сняла большую часть напряжения в теле, вышел я бодрым и готовым к длительной верховой прогулке. На столе стоял уже почти остывший завтрак: травяной отвар и свежая выпечка. Сладкий запах искушал сейчас же все попробовать. Но с начала я хотел слегка отыграться за утро. Помня, что говорил лекарь по поводу отношения Сирила к нахождению в лазарете, я решил, что ему не повредит полежать и отдохнуть еще денек. Поэтому быстро вызвал к себе одного из младших практикантов-целителей. Ожидание решил совместить с едой. За второй булочкой меня и застал совсем молоденький дроу, лет сто двадцать, не больше.
   - В-вы посылали з-за мной, В-ваше В-высочество? - слегка заикаясь и ужасно краснея, пробормотал он.
   - Посылал. Ты же знаешь, что вчера к вам поместили Сирила Ро'Шамин? - дождавшись неуверенного кивка, продолжил, - Так вот, он был серьезно ранен, да и общее его состояние пошатнулось. Проследи, чтоб эти сутки он провел в постели и непременно напои его эликсиром Ламаниила раса Дор'Зуррен. Если он вдруг выкажет свое неудовольствие, скажи, что это мой личный приказ.
   Проводив взглядом порядком побледневшего юношу, я даже пожалел его немного. У него будет непростой день. Мало кто не знал характер Сирила.
   Глянув на солнце, я ужаснулся. Вот-вот надо выходить сопровождать эту проклятую делегацию, а я еще не доел и не оделся. Быстро проглотив остатки когда-то горячего отвара, я поспешил в гардеробную.
   Я очень не люблю парадное облачение младшего принца, благо раньше мне всегда удавалось избегать важных политических мероприятий. Мой костюм представлял собой жесткую царапающуюся рубашку из серого с серебряной нитью шелка, она обязательно застегивалась под самое горло, сжимая его, словно удавкой. На ногах были очень узкие черные штаны из плотного материала. Ко всему этому полагался еще строгий пиджак из той же ткани, что и штаны, только украшенный серебряным шитьем. Вся эта одежда невыносимо сковывала движения, а с учетом теплой погоды вообще являлась наказанием. Единственной удобной вещью были высокие, до колен, сапоги из мягкой кожи. Поняв, что времени на положенную по случаю прическу уже нет, я заплел простую воинскую косу. Так как я не являлся первым наследником, мое образование было ориентировано на военную сферу, и я имел право прийти с простой косой.
   Во дворе меня встречали только конюхи, готовящие лошадей для дроу и странную помесь ящеров с громадными птицами ару для орков. Эти твари были очень выносливы, есть могли практически все, но были крайне агрессивны и признавали только хозяев. Поэтому сейчас их морды были плотно обмотаны кожаными ремешками. Обойдя стороной этих "лошадок", я решил посмотреть, чем занимаются люди Сирила.
   Его бойцы грелись на траве около казарм. Некоторые лениво разминались и устраивали тренировочные бои. Заместитель Сирила - Эрил'лель, - полулежал, прислонившись спиной о ствол дерева, рядом с незнакомым мне дроу. Незнакомец был высок и тонок, и больше напоминал мага, чем воина, хотя потертые ножны парных сабель за спиной говорили о том, что и "грубую силу" он использует охотно. Заметив меня, они поднялись на ноги и двинулись в мою сторону.
   - Доброе утро, Ваше Высочество. - Я поморщился под множеством взглядов.
   - Доброе, я как раз тебя искал, Эрил'лель. Этот день Сирил проведет в лазарете, хоть у него на этот счет и другое мнение. Поэтому я бы хотел, чтобы ты и еще кто-нибудь из его людей зашли к нему после полудня и скрасили одиночество.- Мне понимающе усмехнулись. - Я думаю, вам есть, что обсудить.
   - Хорошо, я как раз собирался узнать у лекарей его самочувствие. Я возьму с собой Летальнаила д'Рвен. Они вместе учились. - Эрил'лель жестом указал на стоящего рядом дроу. Тот сдержанно мне поклонился, но ничего не сказал.
   Тут я услышал сигнал горна о начале прогулки и, спешно попрощавшись с воинами, пошел обратно. Успел я как раз вовремя, чтобы лишний раз не раздражать отца. Обменявшись положенными приветствиями и расшаркиванием с делегатами, мы, наконец, отправились. Мое место было в самой голове колонны, рядом с отцом, Вторым Советником и послом орков. Хаяши нетерпеливо гарцевал подо мной, но нарушать строй мы с ним не имели права. К разговору я почти не прислушивался, стараясь только не потерять темы.
   Солнце поднималось все выше, и я уже начал искренне завидовать оркам, которые были одеты только в легкие, широкие штаны, схваченные на щиколотках шнурками и короткие цветастые жилетки на распашку. Дроу же в парадной одежде было жарко, поэтому не только я с облегчением воспринял весть о привале. Мы как раз проезжали небольшой светлый лесок, отделяющий от столицы старый храм Всех Богов. Вскоре скакунов отпустили пастись в стороне, а сами пошли в тень, где уже были расстелены небольшие покрывала с едой. Подходя к своему месту, я с иронией отметил, что отец с приближенными очень напоминает стаю воронов: все в темных одеждах, застегнутые под самое горло. Такие же черные, как и мои, волосы Правителя отливали синевой. Посол орков с сыном в своих пестрых одеждах на таком фоне выглядели слишком ярко и беззащитно, несмотря на мощные фигуры. Обед не представлял собой ничего особенного: холодное мясо, овощи, хлеб, а вот легкое эльфийское вино было лишним. Из-за жары оно быстро ударяло в головы, и скоро вместо спокойных тихих разговоров ни о чем повсюду начал вспыхивать смех, а кое-где начались шутливые поединки. Пока безобидные, полные хвастовства и стремления показать силу и ловкость, но вполне могущие перейти в злобные драки. Слишком долго наши народы враждовали, вековая неприязнь могла взять свое.
   Как я и опасался захмелевший посол с непроизносимым именем, основу которого составляли звуки "хр" и "гр", завел спор, чьи же бойцы лучше, распаляясь все больше. Вскоре словесных аргументов ему стало не хватать, и он сменил тактику.
   - Ваше Величество, - обратился он к моему отцу, - я же не ошибусь, сказав, что Ваш сын заплел волосы в генеральскую воинскую косу?
   Отец бросил на меня взгляд, обещающий серьезный разговор.
   - Да, Вы правы. Тирзен, как младший сын, носит звание генерала и в случае войны поведет войска в бой.
   Глаза у орка предвкушающе заблестели:
   - Тогда я предлагаю решить спор поединком. Мой сын Грахрр'Нагрудр так же является военачальником, так что поединок с ним не унизит чести Вашего сына. - Тут я проклял сегодняшний день. Орки славились своей азартностью, и отговорить от этой затеи посла не представлялось возможным. Я уже представлял бой в своей жесткой одежде, тогда как движения орка ничего не стесняло.
   Взгляд отца стал еще мрачнее: помимо по сути мелких неудобств с одеждой, была еще и другая проблема. Если выиграю я - хмельные орки могут агрессивно отреагировать на поражение своего генерала. Если же победит сын посла, то королевский дом дроу станет объектом насмешек. Я все же не только генерал, но и принц. Мне предстоял тяжелый и долгий бой. Я просто обязан был тянуть как можно дольше, если я сразу "убью" противника - это может послужить толчком к бою остальным. Но победить я был обязан. Так что мне предстояло долго и тяжело вырывать победу у орка, чтоб и делегатов не унизить, и честь дроу отстоять. И это при том, что настоящие бои мастеров редко когда длятся более нескольких минут. С такими мыслями я сбросил пиджак и пошел в центр поляны, на ходу обнажая сабли. Нам медленно освобождали площадку для боя. Я решил пожертвовать штанами и сделал по надрезу над коленями, чтоб облегчить движения.
   - Деретесь до третьей крови, либо до условно смертельного удара. - Вокруг нас стеной стали воины обоих сторон.
   Грахрр'Нагрудр сбросил свою жилетку, оставшись только в широких красных штанах. Он был чуть ниже меня, но ощутимо шире. У него в руках легко, словно пушинка, порхал двуручный меч. Он был значительно длиннее и тяжелее моих сабель, чувствую, мне придется попрыгать.
   Орк, прервал мои размышления, резко бросившись вперед, заведя меч для удара сверху. Тело само присело, рефлексы, доведенные на тренировках до автоматизма, давали о себе знать. Неужели Грахрр надеялся покончить со мной одним ударом? Оказалось, нет. Прямо посреди движения лезвие изменило траекторию и понеслось мне прямо в живот. Приняв удар на скрещенные сабли, я почувствовал силу противника. Если мне придется парировать все его удары, скоро я не буду чувствовать рук. Разрывая контакт, я откатился назад, мгновенно поднимаясь на ноги и уходя в сторону от клинка. Потом для меня перестало существовать время, эльфы и орки вокруг, остался только противник и свист стали. Я недооценил соперника. Орк был не только тяжелее меня, но и не уступал в ловкости и подвижности, а длинный двуруч ему ничуть не мешал. Приходилось двигаться на пределе, чтоб и не попасть под удар и пытаться самому достать противника. Вскинув руку в попытке достать горло орка, я почувствовал, как он срезал мне часть широкого рукава рубашки, но кожа задета не была. Правда, и я не достал до шеи, Грахрра там уже не было. Следующий удар снизу мне полностью остановить не удалось, и я почувствовал, как кончик меча взрезает кожу, оставляя длинную царапину.
   - Первая кровь! - орки радостно взвыли, поощряя своего воина.
   Уходя дальше назад, я сдернул порванную рубашку, и резко кинувшись вперед, кинул ее ему в лицо. В последний момент он успел подставить меч под саблю, целящую в его живот, но вот вторую остановить уже не мог. Правда и я из такого положения серьезной раны нанести не успевал. Удалось лишь поцарапать бок.
   Дроу, более спокойные от природы, никак не отреагировали. Да и не ждали они от члена королевской семьи меньшего.
   Наверное, Грахрр'Нагрудр рассчитывал закончить бой, не получив ни царапины, потому что на меня посыпались удары с двойной частотой. Сейчас я мог только уходить от ударов и изредка парировать. Перехватив саблями очередной колющий удар, я резко отвел в сторону одну руку, одновременно опуская вниз другую, взвизгнув, меч соскользнул, увлекая хозяина за собой силой удара. Делая полуоборот, я полоснул левой рукой по спине орка. Но никак не рассчитывал, что он сможет так быстро выровняться. Резко развернувшись, он одним ударом выбил оружие из моих рук. Звонко звякнув, сабли улетели на другой конец круга, куда меня совсем не собирались пускать. Краем глаза я увидел, как побледнел отец и довольно заулыбался посол. Но никто из них не знал, что во время обучения мне пришлось тесно пообщаться с гильдией Серых Убийц. Якобы кидаясь за саблями, я сильно ударил уже расслабившегося противника под колено. Ну а вытащить гибкий черный кинжал из волос было дело секунды. И вот лезвие уже прижато к горлу, упавшего на одно колено, воина. Он сразу понял ситуацию, и мне не пришлось еще раз пускать ему кровь.
   В первый раз свободно вздохнув с начала поединка, я отступил на шаг и протянул руку сопернику. Слава богам, она была принята и мы уже вдвоем подошли к моему отцу и стоящему рядом с ним послу. Последний был как-то подозрительно трезв, учитывая его недавнее состояние. Открыто улыбнувшись, он хлопнул меня по плечу и громко, на всю поляну сказал:
   - Это был хороший бой. Если ваши воины хотя бы вполовину так же хороши, как и ты, то для народа степей этот союз будет большой честью.
   Я как-то не нашел, что на это сказать. Пусть это будет уже забота дипломатов. И только коротко поклонившись ушел к ручью смыть кровь и пот, там я встретился с Грахрр'Нагрудром. Уже относительно чистый орк довольно мне скалился. "А клыки у него побольше, чем мои", - отстраненно заметил я.
   - Не переживай, - он хлопнул меня по второму плечу. Они что, все решили меня к земле пригнуть? - тебя чуть не побил не простой воин, а племянник Вождя. Мой отец его брат.
   Я удивленно глянул на орка. Он пытается вызвать во мне злость? Но нет, маленькие карие глаза довольно поблескивали, да и весь он выражал дружелюбие и расслабленность. Шутит? Моя неуверенная улыбка на его фразу была встречена громким хохотом. Похоже, меня просто подкалывают. И уже в свою очередь шутливо пихнув его кулаком, я подумал, что мы сможем стать друзьями.
   Остаток пути прошел без происшествий. Я искренне наслаждался отсутствием рубашки и расспрашивал сына посла о методах выведения их ездовых ящеров.
   Вернулись мы чуть раньше заката. Я был уставший и грязный. Где-то в пути потерял шнурок, стягивающий косу, и теперь ветер свободно трепал волосы, бросая их мне в лицо. Руки и ноги все больше наливались тяжестью, порезы слегка саднили при движении, хотелось спокойно молча посидеть с кем-то у камина, потягивая вино.
   Думая о том, как сейчас заберусь в горячую воду и буду там отмокать не меньше часа, я обнаружил себя возле дверей палаты Сирила. Ругнувшись, я уже хотел развернуться и идти к себе, когда услышал из-за двери звук бьющейся посуды и тихий всхлип. Не раздумывая далее, я ворвался внутрь, ожидая увидеть как минимум убийство.
   Все оказалось проще. Разъяренный Сирил стоял возле стола с ужином и, видимо, раздумывал, что бы еще кинуть в сжавшегося в комок практиканта, чтобы потом еще осталось, чем поужинать. Взяв кисть винограда, я устало сел в уже знакомое мне кресло и приготовился решать еще и эту проблему.
   - Юноша, на сегодня вы свободны. Завтра можете взять себе выходной. - обернулся я к будущему целителю. Тот, ошалев от счастья, чуть ли не бегом кинулся в коридор.
   - Ну и чего ты буянишь? Здесь же все для тебя стараются.- Я не сразу понял, что говорю с Советником, как с маленьким ребенком. Но был слишком уставшим, чтобы злиться.
   А Сирил был уже спокоен и смотрел на меня с легкой улыбкой и заботой в глазах. Наверно, именно этот взгляд побудил меня сказать следующую фразу.
   - Приходи ко мне через час ужинать, если, конечно, хочешь. А то тут ты всю еду уже раскидал. - Я был не совсем прав, кидал он в основном посуду, блюдо с мясом еще дымилось, рядом стоял сосуд с травяным отваром, но знал, что он придет.
   Отложив так и не тронутый виноград, я направился к выходу. Сирил так же молча закрыл за мной дверь.
   
   Сирил.

   Я был дико зол. Злость сжигала меня целый день. Утром, когда я уже оделся и собирался покинуть опостылевшее больничное крыло, явился какой-то юнец и начал что-то лепетать о том, что я не могу этого сделать. Что указом принца мне велено задержаться тут еще на сутки. Мстительный щенок! Он же таким образом за утро отыгрывается. Дальше - больше. Мне стали методично носить стаканы с ядом, ой, простите, то есть эликсиром Ламаниила. Попытки вежливо убедить лекарей, что я в нем не нуждаюсь, успехом не увенчались. Я начал выливать зелье им на головы. Добился этим только того, что ко мне стали присылать самых молодых и провинившихся, в целях профессионального внушения. Я метался из угла в угол, а вот котенку, которого, кстати, я решил назвать Шерри, похоже, было весело. Он с удовольствием встречал моих посетителей, лежа на кровати и наблюдая, как в них летит очередной стакан с зеленой жидкостью.
   Среди дня ко мне зашли Летальнаил и Эрил'лель, чем хоть немного развеяли скуку. Я был рад увидеть старого друга и моего, как оказалось, заместителя. Не знаю, с чего все решили, что Эрил'лель второй после меня в отряде, но он не стал никого разубеждать. А остальные бойцы были только рады, что их не трогают. После доклада обо всем, что тут случилось за эти дни, во время которого я невзначай выведывал все, что мог, про поведение Тирзена, на что мой друг только понимающе улыбался, разговор плавно перешел на ничего не значащие темы.
   Вспоминая студенческую жизнь с Летальнаилом, я все больше убеждался, что между этими двумя что-то есть. Вроде и ничего особенного, но воздух вокруг них был буквально пропитан заботой и лаской. Они все время, вроде бы случайно, касались друг друга, улыбаясь глазами, иногда я начинал чувствовать себя тут лишним.
   Но вот друзья ушли. На несколько часов я остался один, строя планы мести всем и вся. Потом заглянул Ламаниил, искренне забавляющийся моим положением. Уж он-то как никто другой понимал, что мне тут больше делать нечего. Поспорив с ним с полчаса о достоинствах и недостатках его эликсира, мы сошлись на том, что лекарство не может быть вкусным по определению, и я опять остался в одиночестве.
   Ужин мне принес уже запуганный мною ранее практикант. Ему бы повезло больше, если бы он не попытался в очередной раз напоить меня: цитирую "лучшим зельем в истории". Вот я и сорвал на нем всю накопившуюся злость. Как раз когда я раздумывал, что бы еще кинуть в наглого юнца, в комнату ворвался Тирзен с явным намерением спасать кого-то от смерти. В принципе, он был не так далек от истины. Отпустив практиканта и даже дав ему выходной (еще бы молока за вредность предложил), он упал в памятное кресло.
   Странно, но с его появлением моя злость совершенно улетучилась. Я просто смотрел на него и пытался понять, что с ним случилось. В пиджаке на голое тело, с глубоким порезом на животе, спутанные волосы посерели от пыли, штаны порваны. И явно очень уставший. Он пробуждал во мне необъяснимую нежность и желание защитить от всего. Уже ощущая новую волну злости, но на этот раз уже на того, кто это с ним сделал, я был ошеломлен приглашением на ужин. Все остальное я просто благополучно прослушал.
   У меня был час на то, чтоб прийти в себя и хотя бы внешне успокоиться. Я удивлялся сам себе: волнуюсь, как перед первым свиданием.
   Дорога до его комнат показалась мне очень длинной, но подойдя к дверям, я застыл, не в силах постучаться, не зная, что скажу, когда увижу его.

Шаг пятый
- Я  с  удовольствием  расскажу все, что случилось со мной сегодня с утра, - сказала  неуверенно  Алиса. - А  про  вчера  и рассказывать не буду, потому что тогда я была совсем другая.
"Алиса в стране чудес"
   Сирил.

   Остатками сознания я понимал, что это просто глупо. Прийти и стоять под дверью. Но ничего не мог с собой поделать.
   В истории каждого существа неизбежно наступает момент, когда жизнь приходит к своей развилке. И от дальнейшего направления зависит будущее. Нет неправильных путей, главное - быть готовым заплатить по счетам в итоге. И уже подняв руку для стука, я вдруг понял, что пришел на свою развилку, что если сейчас зайду, то все изменится. Изменюсь я, изменится он, изменится весь мир вокруг нас. Мудрецы говорят, что в такие моменты любому открывается дар предвидения. Главное - суметь им воспользоваться. Может, поэтому уже сейчас я знал - эти перемены обойдутся мне очень дорого. Потому что платить буду я один, я просто не имею права переложить этот груз на ЕГО плечи. Тирзен слишком важен для этого мира. Он фигура равновесия, как и все члены правящих семей. Придет час - и моя роль подле него будет только ролью безликого стража. А его и тем более мои желания не смогут перевесить долга.
   В следующий миг я негромко стучал в резные створки.
   Двери сами распахнулись, но в комнате никого не было, а дальше гостиной идти самому было бы не только невоспитанно, но и опасно. Всем дроу с детства прививают идею о том, что "наш дом - наша крепость". Поэтому жилища буквально пропитаны охранными чарами. И чем сильнее дроу, тем они мощнее. Самовольно забираться в покои Тирзена было равносильно самоубийству. Поэтому я просто прошел вглубь комнаты и сел у окна в единственное кресло. Окна здесь были самые замечательные во всем дворце. Во всю стену, выходящие на противоположную городу сторону, они не были застеклены. Функцию защиты выполняла бытовая магия. Чары пропускали только то, что хотелось хозяину. С учетом того, что комнаты располагались почти под крышей стоящего на возвышении замка, вид открывался отличный.
  Только я начал расслабляться, появился магический вестник от принца, развернувший передо мной сиреневые строчки послания: "Располагайся, где удобно. На столе вино, закуски и прочее. Я скоро буду". Гадая о том, куда в такой час мог пойти Тирзен, я разглядывал детали интерьера. Последний раз я видел эти комнаты, когда принц был еще совсем мальчишкой. Тогда они принадлежали Правителю. Он очень любил устраивать в них неофициальные приемы и ужинать. Не представляю, как Тирзену удалось заполучить их себе. Но он многое тут изменил. Черно-фиолетовая гамма сменила собой бывшую светло-зеленую, только на полу был белоснежный ковер с густым ворсом, появилась стойка с оружием. Мебели было минимум. И все рассчитано на одну персону. Видимо, гостей Тирзен при нимает не часто.
   Мое одиночество нарушил шорох: в стене отошла незаметная панель, открывая небольшой проход в дополнительное помещение, о существовании которого я не подозревал. Оттуда вышел Тирзен, в одних широких брюках на бедрах, на ходу просушивая мокрые волосы полотенцем, на плечах в тусклом свете посверкивали редкие капельки воды. Я не мог отвести от них взгляда. Хотелось собрать эту влагу губами, сушить кожу языком, медленно подбираясь к губам, а потом пить из его рта, пока хватает дыхания.
   Видимо, мое молчание расценили как удивление.
   - Там ванна, - махнув рукой в сторону ставшей на место стены, - где-то же мне надо купаться. Раньше это была потайная комната, из которой было очень хорошо подглядывать за визитерами. Из-за этого отец часто оставлял тут дипломатов, а сам наблюдал и слушал. В его отсутствие они были гораздо разговорчивее.
   Бросив влажное полотенце прямо на пол, Тирзен подошел к столику с едой.
   - Я надеюсь, ты голоден. А то мне сегодня принесли просто неимоверное количество еды. - Он с любопытством поднимал крышки с блюд, заглядывая внутрь.
   А я внутренне усмехался: "Тебе принесли ровно столько, сколько ты просил". Тем временем какое-то блюдо все же заинтересовало принца: он уже вовсю отщипывал от него самые аппетитные кусочки. И я только тут понял, что сидеть в комнате больше не на чем, если не считать пол. В единственном кресле расположился я. Вспыхнув от осознания собственной ошибки, я попытался исправить положение.
   - Простите, Ваше Высочество, я занял Ваше кресло. – И, уже вставая, был остановлен взмахом руки.
   - Сиди, это моя ошибка. Я недавно попросил унести второй стул. Я редко принимаю тут посетителей, а ненужную мебель не люблю. - Он на секунду замолчал, словно взвешивая что-то, а потом продолжил, - и ты, кстати, так очаровательно краснеешь, так что оно того стоило.
   Я еще больше смутился: когда он только успел заметить? Вроде ж и не смотрел в мою сторону. Я предпринял еще одну попытку:
   - Но как же Вы тогда будете ужинать? Не стоя же?
   Ответ последовал не сразу, Тирзен активно что-то жевал, одновременно притягивая стол ближе ко мне.
   - А ты посмотри, какой у меня ковер! - с этими словами Его Высочество уселся на пол, невозмутимо облокотившись о мою ногу. И, словно не видя моего замешательства, наколол еще один кусочек. - Да ты не переживай так, у меня есть, чем тебе отомстить за изгнание с любимого места. Вилка у меня тоже, как и кресло, одна! - И торжествующе помахал в воздухе искомым предметом. А потом несколько смутился и уже извиняющимся тоном произнес: - Я просто забыл попросить два прибора.
   Кажется, мне сегодня придется обойтись холодными закусками. Это не сильно радовало, уж больно вкусно пахло все горячее. Пораздумывав немного, я тоже спустился на ковер. Так было и удобнее - стол был гораздо ниже кресла, - и спокойнее. Спина Тирзена, прижавшаяся к моей ноге, волновала и не давала сосредоточиться на чем-нибудь другом.
   Ели мы молча, но тишина эта была уютная и теплая, когда не надо думать, что бы сказать, чем поддержать разговор. Потянувшись за очередным куском холодного мяса, я не заметил внимательного взгляда принца.
   - Нет. Так дело не пойдет, - я так и застыл с протянутой рукой, - ты же ешь только овощи и холодное.
   С этими словами он поднес к моим губам вилку с горячим рагу. Такого в моей жизни еще не было. Я в недоумении моргал глазами. Меня что, пытаются соблазнить?
   - Рот открой. - Нетерпеливо потребовали от меня.
   Я, как послушный ребенок, сделал, что попросили, и... закашлялся, чуть не подавившись. Хихикнув, Тирзен пересел ко мне, отмахнувшись от моего взгляда:
   - К тебе было далеко тянуться, я же все уроню, пока донесу.
   - Ваше Высочество, не стоит, я могу просто перекусить. Ваша...
   Принц меня бесцеремонно прервал.
   - Конечно, можешь ты... А потом у нас не будет закуски к вину. И вообще, называй меня по имени. За день все надоели своей вежливостью. - Я решил благоразумно промолчать.
   Дальше Тирзен все так же молча и спокойно меня кормил, не забывая и о себе. Еда довольно быстро исчезла. Когда мы оба утолили голод, он выразительно покосился на оставшиеся закуски и спросил:
   - Какое вино предпочитаешь?
   - А бокал тоже один? - я уже достаточно пришел в себя и не мог удержаться от остроты.
   - Ну, если ты так хочешь, - мне провокационно улыбнулись, - то мне остается только выполнить твое желание.
   Он же надо мной просто измывается, паршивец.
   - Я бы предпочел традиционную пару бокалов, но могу и из горлышка.- Пришла моя очередь улыбаться. - И, пожалуйста, красное сладкое. - Да, я люблю сладкое вино. Сухие вина для меня кислые, от них только сводит зубы и хочется быстрее перебить этот вкус. Я знаю, что такое мнение часто считается плебейским, но не могу отказать себе в этой маленькой слабости.
   - Сию минуту. - Поклонившись так, что даже личный слуга Повелителя обзавидовался бы, Тирзен пошел к встроенному в стену шкафу.
   Я повернулся к окну, опираясь спиной о кресло. На небе уже начали зажигаться звезды. В комнату проникали запахи ночных цветов и свежий ветер. Сзади подошел Тирзен, в руках у него была пузатая бутыль и пара глубоких бокалов черного стекла. На этот раз он сел в кресло. Запалил тусклый фиолетовый огонек, который отправил летать под потолок, и разлил вино. К ночному воздуху тут же примешался сладкий ягодный аромат. Взяв в руки свой фужер, я не спешил пробовать напиток на вкус, а пока только наслаждался запахом.
   - Это мое любимое время суток, - тихо проронил в сумерки надвигающейся ночи принц. - Когда спать еще рано, но уже стихла дневная суета, когда можно вспомнить прошедший день, но изменить ты уже ничего не в силах, когда воздух небывало свеж и вкусен, но напиться им невозможно. - Дальше он говорил о том, как провел день, а я молча слушал, улыбаясь его шуткам и цедя мелкими глотками невозможно вкусное вино, приторное и густое, словно сироп, растекающееся по горлу обжигающей сладостью. Сейчас все казалось правильным: и то, что я пришел к нему, и то, что его рука играет моими волосами, и то, что, если он попросит остаться, я не смогу ему отказать.

   Тирзен.

   Как я и предполагал, он пришел раньше, чем я вылез из ванны, и уже занял мое любимое место в кресле. Так что мое послание должно было быть кстати. Я зачем-то рассказал ему о потайной комнате, и вообще ловил себя на том, что говорю гораздо больше него. Меня все быстрей несло по течению, а впереди вполне могла быть пропасть, но остановиться я уже не мог. На меня накатило неуемное веселье, опасное своей бесшабашностью. Я шутил и подкалывал Сирила, не стесняясь, заигрывал, чем, похоже, повергал его в шок. Кто бы мог подумать, что невозмутимый, холодный Советник будет так смущаться, когда его кормят с рук. Я замечал, что мой взгляд все чаще останавливается то на его губах, то на изящной шее, то на тонких пальцах. Я чуть было не наклонился убрать каплю соуса, оставшегося в уголке его рта. Он сейчас был таким близким и настоящим, совсем не похожим на того дроу, которого все видели подле Правителя.
   Достать любимое клубничное вино было порывом, неожиданным даже для меня. Пить такое сокровище (всего двадцать бутылок на весь отцовский погреб) в одиночестве было бы неправильным, но тем более оно было не тем, что пьют в случайной компании. Сирил мой выбор никак не комментировал, но я знал, что он оценил. Видел это по тому, как он вдыхает аромат напитка, как делает маленькие медленные глотки. Я зачем-то пересказывал ему свой день, любуясь звездными бликами в серебряных волосах, тонких и мягких, словно кошачья шерстка. Я, не сомневаясь, рассказывал ему то, что не говорил никому, открывая ту часть себя, где никто до него еще не был.
   Наверно, я слишком долго был один и просто устал от этого. Казалось бы, почему так? У меня есть семья, несколько друзей, бессчетное количество придворных, на которых стоит кинуть взгляд - и они выполнят любое желание. Но отец был всегда занят политикой и основное внимание уделял первому сыну. Тариман значительно старше, и сначала нам не о чем было говорить, а потом он оказался загружен не менее отца. Друзья старались держать дистанцию: над ними всегда довлел страх, они боялись силы, которую дает мой титул и магия королевской крови. Ну, а придворные... Я как личность их не интересую. Деньги и власть нравятся им больше. А Сирилу от меня было ничего не нужно: силы ему хватало своей, к тому же он понимал: чем ее больше, тем сильнее она давит на плечи. Ему были не нужны мои секреты, своих тайн у него было больше. Мы могли дать друг другу только тепло, и это было ценнее всего остального стократно.
   Сейчас мне не хотелось думать о том, что будет завтра, о том, что принесут мне мои действия. Желание попробовать вино с его губ было уже непреодолимым. Он сидел без движения, прикрыв глаза, поэтому я наклонился и тихо позвал его по имени, а когда он чуть откинул голову, чтобы посмотреть на меня, просто накрыл его губы своими.
   Он замер, широко распахнув глаза. У меня была пара мгновений, чтоб насладиться бархатной неподвижностью. Он пах вином, и я с наслаждением собирал сладкую влагу языком. А потом он приоткрыл губы, впуская меня внутрь. Его рот был так мягок и податлив, что я терял голову. Я не замечал, что запутался пальцами в волосах у него на затылке и наверняка дергаю их, причиняя боль. Мы не закрывали глаз, словно стоило чуть ослабить внимание - и это мгновение бы исчезло. И только когда обоим стало не хватать воздуха, я немного отстранился для вдоха.
   - Ты понимаешь, что, если мы сейчас не остановимся, то потом я уже не смогу. - Шепнул он мне, обдавая горячим дыханием.
   - Да. - Я не мог думать ни о чем, кроме удовольствия, которое давали его губы.
   И он меня опять поцеловал. Но теперь доминировал он. Пока еще мягко и ненавязчиво, но твердо и не отдавая взятых позиций. Его язык боролся с моим, сладко сплетаясь, иногда отступая, чтобы затем сразу вернуться. Я не знаю, сколько это длилось, но когда он немного отпрянул, я потянулся за ним. Резким движением он увлек меня на ковер и прижал к полу. Теперь он терзал мои губы, словно наказывая и себя, и меня за такое долгое ожидание, яростью стараясь взять больше, наверстать упущенное. Я открывался больше и больше под этим напором, а он впивался зубами и сразу зализывал укусы. Ему было мало, он выцеловывал мое лицо и шею, лизнул ушную раковину, в конце прикусив чувствительную мочку. Чем вырвал у меня невольный вздох, проглатывая его с новыми бесконечными поцелуями.
   Меня раздражала его одежда, она не давала прикоснуться к коже. Я потянулся к пуговицам рубашки, но их было так много, и они были такие мелкие. Не выдержав, я рванул ткань в разные стороны, сдирая лоскуты, недавно бывшие одеждой, буквально по частям. Когда наши тела соприкоснулись без преграды в виде ткани, он довольно и как-то по-звериному заурчал и начал тереться об меня плечами, словно большая кошка, спускаясь все ниже. Вот его рот нашел сосок, обвел по краю, а потом Сирил сжал горошину зубами, одновременно лаская пальцами руки второй. Не сдержавшись, я выгнулся, прижимаясь к нему еще теснее. А он исследовал дальше мое тело, не оставляя и кусочка кожи без внимания. Его язык зарылся в углубление пупка, а пальцы потянулись к поясу штанов. Но я хотел увидеть его первым. Поэтому, резко перекатившись, оседлал его сверху, прижав руки за головой. Ответом мне было глухое рычание и полубезумный взгляд ставших очень светлыми глаз. Он попытался высвободиться, но держал я крепко. Сейчас это сильное красивое тело принадлежало только мне.
   - Тише, - успокаивающе прошептал ему я, лизнув в подбородок, - тебе понравится.
   Он расслабился под моими руками. Сейчас Сирил был таким же мягким и податливым, как в начале. Он чутко вздрагивал от каждого моего движения, а когда пальцы и губы находили особо чувствительные местечки, впивался ногтями в плечи. Он отдавался так же самозабвенно, как и брал. Запах его тела - смесь ароматов цветов и острого запаха хищника, - дурманил разум. Руки сами расстегнули ремень, застежки и потянули узкие штаны вниз. Сорвав неуместную сейчас одежду, я, не оставляя мыслям места, сомкнул губы на напряженном члене, тут же пробуя языком выступившую каплю смегмы на вкус. Сирил подо мной не выдержал и грубо, с глухим рычанием, глубоко толкнулся членом, притягивая мою голову за волосы еще ближе. Именно в этот момент, когда я отчаянно старался расслабить горло, облегчая и себе и ему движения, я понял, что люблю этого дроу. Люблю сумасшедшей неправильной любовью. Не той, которая созидает, а той, которая может уничтожить нас обоих. Это осознание не испугало, а успокоило. Течение уже швырнуло меня в пропасть, а падать было легко.
   Придержав Сирила за бедра, я начал медленно ласкать его, обводя языком головку, скользя губами по стволу. От вида извивающегося подо мной тела внутри сворачивались упругие кольца возбуждения, грозящие превратиться сносящую разум огненную волну. И когда я был уже готов сам кончить от одного лишнего движения, Сирил приподнял меня, прошептав:
   - Я не позволю нашему первому разу кончиться так. - Он сжал мой член через ткань, заставив зашипеть от острого удовольствия. Перевернув меня на спину и одновременно сдернув домашние штаны, оседлал мои бедра, плотно сжимая их коленями.
   Глубоко внутри меня что-то задрожало, отзываясь почти болезненным напряжением в паху, когда он, глядя мне в глаза, медленно облизнул указательный палец. Потом так же медленно поднес его к моему рту, понуждая повторить свое действие, втянув его глубоко в рот и посасывая, я чуть прикусил фалангу зубами. Сдавлено вздохнув, Сирил наклонился ко мне, раздвигая губы поцелуем. Ощущение одновременно и ласкающего небо языка и мягко погружающегося в рот пальца возбуждало невероятно. Второй рукой он мягко массировал мне затылок. Доведя меня почти до бессознательного состояния, когда я уже начал хныкать и шептать просьбы не останавливаться, он спустился ниже, широко раздвигая мне колени руками.
   - Расслабься. - И он плавным движением провел влажными пальцами между ягодиц, чуть надавив на сжавшееся колечко мышц, следом ласкающе проходясь языком по моему члену и спускаясь все ниже. Когда к легкому поглаживанию кончиками пальцев присоединились уколы языка, я не выдержал и сам толкнулся вперед, насаживаясь сразу на всю длину. Зашипев от слишком острых, непривычных и немного болезненных ощущений, попытался отстраниться, но сильные руки мне не позволили. Возбуждение немного спало, и я уже отчетливо ощущал, как в меня осторожно снова проникает сначала один палец, нежно массируя внутри. Отвлекая меня поцелуями, Сирил мягко ввел в меня второй, а потом и третий пальцы. А когда, особенно резко дернув рукой, он задел какую-то точку внутри, мир вокруг меня взорвался яркими вспышками. Немного придя в себя, я увидел Сирила, стоящего на коленях между моих ног. Подхватив меня под ягодицы и не отрывая взгляда, он одним сильным движением вошел в меня до конца. Тело пронзил алый росчерк боли, заставляя сжимать зубы. Я не хотел выдавать своих ощущений, ведь это могло заставить его остановиться. А если сейчас вот так все закончится, то больше между нами ничего не будет. Но, почувствовав мое напряжение, он укоризненно улыбнулся и положил одну ладонь мне на живот. От нее начало распространяться пощипывающее тепло, быстро снимающее боль и оставляющее чувство какой-то наркотической эйфории.
   - Никогда не скрывай от меня, что чувствуешь. - С этими словами он плавно качнулся и снова замер. Боли больше не было. Я прислушивался к незнакомому ощущению заполненности и целостности. Почти выйдя и резко войдя до конца снова, он опять задел эту точку во мне. Я вскрикнул и вскинулся всем телом, прижимаясь к нему. Укусив меня за плечо, он сдавленно пробормотал:
   - Прости, малыш, но я не могу дать тебе привыкнуть ко мне. Ты слишком восхитителен. - И сорвался на бешенный ритм.
   Я задыхался от удовольствия, шепча его имя. А когда он приподнял меня немного под другим углом - огненная волна прострелила позвоночник, и время для меня остановилось. Я медленно падал в пустоту цвета первой сирени. И не могло быть ничего лучше и ласковей этого. А потом она взорвалась тысячами огней, становясь моей частью и накрывая уютной темнотой, как послевкусием.
   Очнулся я в кольце теплых рук, прижатый спиной к сильному телу. А когда зашевелился в попытке повернуться, почувствовал что-то липкое на животе и ногах. И отступившие ощущения нахлынули снова. Не такие яркие, но безумно горячие и ласковые. И, думая о том, что это, наверное, не правильно, что одно существо просто не заслуживает столько счастья, не торопясь прикоснулся к губам любовника.
   - А у тебя глаза светятся. - Глаза у Сирила действительно светились сиренево-голубым светом, а зрачок был вертикальным. Он моргнул - и все исчезло. Но я был уверен, что мне не показалось.

   Сирил.

   - А у тебя глаза светятся, - твоя фраза напугала меня больше, чем ты мог подумать. Ведь ты не видел тех длинных глубоких царапин, которые я оставил на твоих бедрах отросшими в момент оргазма когтями. Удовольствие было слишком ярким, и, пока ты приходил в себя, я незаметно залечил их. Но, оказывается, это было еще не все. Закрыв глаза, я отчаянно захотел, чтоб свечение исчезло - и это помогло. По крайней мере, ты к этой теме больше не возвращался. А мне сначала надо было самому разобраться, что происходит.
   Вымотанный страстью, ты вскоре уснул на моем плече, и не проснулся, даже когда я поднял тебя на руки, неся к кровати. Хотелось думать, что, если я буду вместе с хозяином, чары меня не тронут. Так и вышло. Спальня тоже была вся в темных тонах. Насыщенный коричневый цвет кое-где разбавлялся бронзой и бежем. Непроизвольно я отметил, что раньше не мог так четко видеть в темноте. А сейчас предметы обрели яркость и даже какую-то излишнюю объемность.
   Основное пространство в комнате занимала кровать. Больше мебели не было. На полу лежал такой же густой, но уже коричневый, ковер. Положив Тирзена на кровать и укрыв нас покрывалом, я думал о том, что произошло, вспоминал, перекатывая воспоминания на языке. Странно, но спать совсем не хотелось. Я гладил бархатную кожу и вдыхал такой родной запах чистого тела и страсти. Сейчас этот запах был для меня запахом дома.
   Я вспоминал, как ты дрожал под моими руками и как вздрагивал сам от твоих поцелуев. Мой храбрый мальчик. Никогда я не мог предположить, что ты так смело сделаешь этот шаг. Полностью доверившись и открывшись. Ты даже пытался скрыть от меня свою боль. А ведь я знаю, что первый раз без боли быть не может. Никогда, наверное, я так не радовался тому, что немного владею целительской магией.
   Пока ты спал, я попробовал еще раз силой воли вызвать когти, но у меня ничего не получилось. Так, любуясь тобой, я и заснул. И такого крепкого и сладкого сна у меня не было с детства.
   Проснулся уже поздним утром, судя по солнцу, во всю жарившему на улице, от того, что ты перебирал мои волосы. Я лежал у тебя на груди и плавился от счастья, что все это мне не приснилось, и ты рядом. Проведя рукой по торсу, я наткнулся на твое возбуждение. Ты немедленно толкнулся мне в руку, прикрыв от удовольствия глаза. Глядя на тебя, я приходил к выводу, что выбираться из кровати мне совсем не хочется. И "пусть весь мир подождет".
   Но мир был другого мнения. Наш поцелуй прервало робкое поскребывание в дверь и голос:
   - Ваше Высочество, Вы просили разбудить Вас, если сами не проснетесь ко второму завтраку. - Следом послышалось рычание и вопли слуги.
   Мне было интересно, что там случилось, но вставать все равно не хотелось. Как оказалось, Тирзен был со мной согласен.
   - Так ему и надо, - буркнул принц в подушку.
   - Тебе не интересно, что там произошло?
   - Нет. Оно там, а мы здесь. Буду интересоваться, когда выйду. - Логика высказывания меня рассмешила.
   Но нам опять не суждено было проигнорировать обстоятельства, стремящиеся вытащить нас из кровати. На этот раз этим обстоятельством был Шерри, который не стал ждать под дверью, а навалился на нее, толкнув всем весом. И створки поддались. Не знаю уж, почему его не тронула защитная магия. Испуганному слуге предстала милая картина под названием "сцена постельная". Кажется, сейчас он жалел, что кот не загрыз его сразу. Принц не простит ему легко пусть и случайное, но вмешательство в личное пространство. Но вот Шерри это не волновало. Он медленно прошел внутрь, не отрывая от нас взгляда и нервно дергая хвостом.
   - Что ты тут делаешь? - ответом мне было глухое рычание и чуть оскаленные клыки. Зверь подошел еще ближе.
   - Знаешь, по-моему, он ревнует. - На этот раз рычания удостоился Тирзен.
   - Ага, а еще ты ему не нравишься. - До сих пор не знаю, чем была вызвана эта моя детская улыбочка, но в ответ я получил подушкой по лицу.
   - Глупости. Сейчас я тебе докажу обратное. Я уверен, он не меньше моего полюбит свежие булочки и все мне простит. - Наш разговор Шерри явно заинтересовал, он даже присел, внимательно наклонив голову.
   А вот Тирзен решил довести бедного слугу. Ничуть не стесняясь наготы, он встал с кровати. Ошалел даже котенок, спрятав морду в передние лапы. А я любовался стройным телом, длинными ногами, водопадом волос. Желание быстро поднималось во мне.
   - Ты еще тут? А завтрака я не вижу. И сегодня принеси двойную, - услышав тихое рычание, принц поправился,- нет, тройную порцию.
   Молодого полукровку практически сдуло.
   - А где моя одежда? - это заставило меня улыбнуться.
   - А ты не помнишь, где с нею расстался?
   Фыркнув, принц вышел, как был, в гостиную, и уже оттуда до меня донесся его возмущенный крик:
   - Почему полотенце еще мокрое?!
   Следом послышался шорох панели, видимо, Тирзен пошел умываться. Шерри, казалось, тоже прислушивался. Потому что, как только мы остались одни, он посмотрел на меня полными обиды и обвинения глазами. Я просто не мог это так оставить. Позвав котенка к себе на кровать, чем он сразу и воспользовался, я начал оправдываться.
   - Ну прости меня, мой хороший. Я не мог взять тебя вчера с собой. Я больше так не буду. - И все в этом духе. Шерри довольно жмурился под моей рукой, а я удивлялся, что делает с эльфами счастье. Вчера бы я в жизни так не оправдывался перед животным. Пусть и умным.
   Так в кровати нас и застал посвежевший Тирзен.
   - Ты еще лежишь? А ну, вставай. Скоро завтрак принесут.
   - А может, ты ко мне вернешься? - я знал, что это уже невозможно, но так хотелось помечтать.
   - Не могу. У меня встреча с Грахрр'Нагрудром. - рассказ о сыне посла орков я помнил. - Я иду показывать ему город. Вчера на экскурсии мы осмотрели только исторические места.
   Я не хотел и знал, что это не правильно, но не мог не ревновать. МОЙ принц будет проводить время с этой зеленой жабой, а я буду один. Да, это было по-детски, но это было. Видимо, увидев что-то такое в моих глазах, Тирзен добавил:
   - Если хочешь, пойдем с нами.- Чем заслужил признательную улыбку.
   - Посмотрим.
   Похоже, у меня улучшилось не только зрение, но и слух, так как я слышал, как к нам приближается слуга с тележкой с едой.
   - Ты не подашь мне одежду?
   - Стесняешься? - Принц практически смеялся.
   - Ну, как хочешь. - Откинув одеяло, я встал и пошел в гостиную одеваться. Где и столкнулся с входящим слугой. Мне было жаль его, но, видимо, такая уж у него судьба. Побледнев, парень опустил глаза, быстро расставил еду на столе и убежал.
   Полуодевшись, я попросил Тирзена пустить меня в ванну, на что мне показали механизм, отодвигающий стену. Комната за ней была оборудована шикарно. Большая бледно-розовая ванная и белая плитка, много места. Я сделал заметку в памяти, что надо как-нибудь посетить вечером ее вдвоем. Можно с освещением настоящим огнем. Свечи будут тут весьма кстати. Помечтав таким образом и освежившись, пошел завтракать.
   Тирзен, пока ждал меня, расчесался и сейчас заплетал волосы. Я моментально нарушил его планы, запустив в них пальцы. Довольно заурчав, принц все же вывернулся из-под моих рук и завязал простой хвост.
   - Пошли есть. Умираю уже от голода.
   Шерри был полностью с ним согласен и уже сидел рядом со столом, облизываясь на выпечку. Как Тирзен и обещал, ему досталось столько же, сколько и нам, а может, и больше, с учетом того, что, быстро справившись со своей порцией, он начал жалобными глазами и мягкими лапами выпрашивать кусочки у нас. К концу завтрака принц и котенок уже были друзьями и заговорщиками, на пару воруя у меня из тарелки. А как Шерри лакал травяной настой из маленькой чашки - было отдельной историей. Вот так, за смехом и дружеской возней, нас и застал Ламаниил. Коротко стукнув, он сразу вошел.
   - Так вот где мой пациент. Тебя, Сирил, между прочим, Император видеть хочет. Слугу присылал уже. Ты со мной не расплатишься, я сказал, что еще пару часов ты пробудешь у целителей. Так что ты просто обязан выпить стакан моего эликсира. - Старый дроу смеялся, но в глазах была легкая тревога. Злить Повелителя было себе дороже.
   - Чего хочешь, требуй, но эту отраву я пить не буду. - При упоминании эликсира Шерри с жалобным мяуканьем попытался залезть под стол, чем чуть его не перевернул, - Давай я лучше тебя чаем и булочками угощу. А то эти обжоры скоро сами все съедят.
   Целитель согласился, и мы провели еще несколько минут за шутками. Потом он ушел, сославшись на уроки в школе.
   - Вместе пойти на прогулку не получится. - Я грустно улыбнулся и быстро поцеловал Тира в губы.
   - Ну, тогда до вечера. Я буду ждать тебя на ужин.
   Забрав с собой Шерри, я пошел к своим комнатам переодеться в официальную одежду. Мое время истекало. По дороге я улыбался, как сумасшедший, предвкушая грядущий вечер, чем пугал слуг.


Шаг шестой
Величайшее в жизни счастье - это уверенность в том, что нас любят, любят за то, что мы такие, какие мы есть, или несмотря на то, что мы такие, какие мы есть.
Виктор Гюго
   Сирил.

   Я всегда и везде появлялся вовремя. Постарался не сделать исключением и этот случай. Накидывая поверх черной одежды серый плащ, я все еще раздумывал, брать ли Шерри с собой. Но настроение было хорошим, а котенок так жалобно смотрел на меня, не отходя ни на шаг, что я решился. К тому же, вечером я собирался его опять оставить одного.
   - Чтоб был все время рядом со мной и вел себя спокойно, ни на кого не огрызаясь. Понял? - Шерри вроде бы утвердительно фыркнул, и мы пошли. Он действительно старался держаться сбоку и на шаг позади меня.
   Я успел к концу завтрака. Нарузэ д'Арвинель - Император дроу, - допивал свой отвар под какой-то доклад Второго Советника. Эта традиция - излагать последние события за завтраком, была введена уже давно и всех устраивала. Увидев Шерри, Нарузэ лишь удивленно вскинул бровь.
   - Как самочувствие, Сирил? Неужели Ламаниил отпустил тебя так скоро?
   Как-то сам собой перед внутренним взглядом возник стакан с эликсиром, и я поморщился. Кажется, мою мимику восприняли правильно. Усмехнувшись, Правитель быстро перешел к делу.
   - Теперь я хочу подробный рассказ о той ночи. К тому же, я вижу, ты вернулся не с пустыми руками. - Я был уверен, что ему уже давно все, и не один раз, доложили, но порядок есть порядок.
   Спокойно и как можно подробнее пересказывая события, я гладил Шерри по голове. Почему-то мне казалось, что котенок нервничает здесь. Хотя внешне тот спокойно лежал у моих ног. Молча выслушав все до конца, император потом с любопытством кивнул на звереныша и спросил:
   - Как ты думаешь, кто это?
   - Ну, я предположил, что этот зверь - что-то вроде наших демонов-хранителей, что дому Орэф'Тизх удалось вывести новый вид. Точнее не знаю. Но слушается он только меня. - Я не хотел, чтобы Шерри забрал Ковен магов для изучения.
   - Что ж, тогда тебе за ним и следить. Его действия под твоей ответственностью. - Нарузэ откровенно веселился. - Как думаешь, - обратился он ко Второму Советнику, - котик понравится оркам? Кстати, - это уже мне, - сегодня у нас подписание мирного договора и торжественный бал.
   А я многое пропустил в жизни столицы.
   Дальше началась бумажная работа. Мы еще раз просматривали будущий договор, придирались к пунктам и нервничали. Само подписание должно было состояться перед самим балом в торжественной обстановке. Позже меня отпустили в казармы, и я порадовался, что не только Советник, но и командир элитного отряда. Находиться рядом с раздраженным Императором было сложно, особенно когда у самого внутри все пело. Шерри, кажется, идею выйти на свежий воздух тоже воспринял радостно, и сейчас несся впереди меня.
   Как я и предполагал, бойцы мои успели основательно расслабиться без контроля, и сейчас не тренировались, как было положено по уставу, а валялись на травке, переругиваясь. Лишь Эрил'лель и Летальнаил обменивались ленивыми ударами сабель.
   - А ну пойди, встряхни их, - обратился я к Шерри. Мне было интересно, на что котенок способен, да и эльфов пора возвращать в обычное русло.
   Согласно рыкнув, кот мягко пошел вперед. " А он не такой уж и маленький", - заметил сам себе я, - "скоро по бедро мне будет". За это время Шерри успел подобраться к ближайшим дроу и прыгнул со спины на крайнего. Он явно понимал, что все это учебное. Поэтому, показательно коснувшись горла клыками, он уже отпрыгивал от летящего в него ножа. А потом и вовсе превратился в рыжую молнию. Застигнутые внезапно, эльфы не сразу смогли оказать серьезное сопротивление, и скоро некоторые уже были "мертвы", хотя до крови кот никого и не поцарапал. Но все же их было слишком много, и, в конце концов, котенок оказался в окружении вооруженных бойцов. Пора было его спасать.
   - Стоять! - Одновременно я на всякий случай прикрыл Шерри магическим щитом. - И на что это похоже? Один котенок за пару минут раскидал элитный отряд!
   А Шерри уже расслабленно валялся на спине, дергая лапами в воздухе. Пока мои бойцы приходили в себя от такого экзамена, я подошел к нему и почесал животик, вызвав довольное мурчание. После чего опять повернулся к ребятам.
   - С сегодняшнего дня у вас удвоенные тренировки. Будете отрабатывать бои с завязанными глазами. И начинаем прямо сейчас. Но про разминку забывать не стоит. Поэтому, пятьдесят кругов бегом! - Да, за чужой работой можно наблюдать бесконечно. Я сидел в центре площадки и раздавал язвительные замечания особенно ленивым. Хорошее расположении духа делает меня особенно вредным.
   Заставив дроу основательно попотеть, я, наконец, расставил их в пары. Через одного у них были завязаны глаза. "Слепые" должны были парировать удары "зрячего" соперника. Через какое-то время партнеры менялись местами. Первые результаты были не очень радостными, и я дал себе волю. Мне в спарринге компанию составил Летальнаил, но он всегда был сильнее в магии, но слабее меня на мечах. И я скоро переключился на Шерри. Вот с ним действительно было интересно. Потрясающая реакция, да и каждое движение он тщательно просчитывал. Но в конце наш бой все равно перешел в банальную возню, которая очень порадовала остальных. Еще бы: не каждый день полосатая кошка валяет в пыли их начальника.
   Оставив бойцов уже во второй половине дня, я пошел приводить себя в порядок, ну, и принца поискать хотелось. Я надеялся, что он успел вернуться. Шерри наотрез отказался мне помогать и, вылизавшись, упал спать на моей кровати. После всего увиденного я уже не сильно переживал: если он захочет меня найти, вряд ли кто-то сможет его обидеть. Да и о его существовании уже почти все знали.
   
   Тирзен.

   С Сирилом мы столкнулись на подходе к последнему этажу. Мне даже стало немного неудобно за свой внешний вид: весь в пыли, пропах табаком и запахом еды из дешевой харчевни. Прогулка с орком оказалось неожиданно приятной. Не хватало только озорных сиреневых глаз рядом. Он же был весь такой свежий. В светло-серой одежде, с влажными волосами и чуть раскрасневшейся кожей после бега по лестницам. Сейчас он выглядел очень молодо. Но, кажется, такие глупости, как пыль, останавливали только меня. Потому что Сирил буквально смел меня к стене, впившись в губы жадным поцелуем. Очнулся я, когда его руки уже были под моей рубашкой и подбирались к ремню. Все же не стоило так шокировать общественность. Но ничего серьезного в голову не приходило, поэтому я просто оттолкнул Советника, кинувшись бегом в сторону своих комнат с криком:
   - Догоняй!
   Обиженная гримаса быстро сменилась азартом, и он меня догнал, впечатав в закрытые двери. Мы задыхались от смеха и быстрого бега.
   - Я тебя поймал. Ты теперь мой. - И столько обожания в глазах и страсти, что сознание и разум не выдерживали.
   - И что ты со мной будешь делать? - В ответ на шутливый вызов в глазах меня лизнули в кончик носа. Очень щекотно и мокро.
   - У тебя влажный и холодный нос. Значит, ты здоров! Так что можно делать все.
   Кое-как открыв двери, мы, все же, попали внутрь.
   - Я грязный, как тролль! - Попытка смыться в ванну пользы не принесла.
   - А кто же тебе там спинку потрет? Нет, только со мной.
   Выбрались из ванны мы не скоро. Процедура купания оказалась очень волнующей. Погоня за мной продолжилась и в тесноте потайной комнаты. Поэтому мокрыми мы оказались гораздо раньше того, как оказались без одежды. Потом мы с трудом стаскивали с себя пропитавшиеся водой вещи, зверея от задержек. Ткань жалобно трещала, но поддавалась. Не было тягучей медленности и ласковой нежности. Была только звериная страсть и жажда обладания. Зубы клацали о зубы скорее в укусах, чем в поцелуях. На коже оставались красные метки от пальцев. Сирил взял меня прямо у стены, практически без подготовки, смягчая резкость проникновения только потоком лечебной энергии. И эта теплая, покалывающая волна окончательно сорвала самоконтроль. Резко потянув за волосы, Сирил заставил меня откинуть голову назад, впиваясь в губы и не останавливая движений. И сейчас мне было все равно, как это выглядело, все равно, что я отдавался с безумием, способным напугать меня в более спокойном состоянии. Сейчас был только он и его тело. Удовольствие было жгучим, почти болезненным. Разрядка настигла нас практически одновременно, и мы вместе упали в теплую воду. Потом мы еще долго нежились и улыбались следам общего безумства. Интересно, мы залили комнаты внизу, или изоляция все же выдержала?
   Когда Сирил пытался натянуть мокрые тесные штаны, я сначала искренне смеялся его прыжкам и изощренным ругательствам, а потом заинтересовался, почему не высушить магией.
   - Мне всегда плохо удавалась бытовая магия, - мне показалось, или он смущен? - последняя попытка закончилась обгоревшей одеждой.
   Отсмеявшись в очередной раз, я высушил ему брюки. Рубашка пострадала только снизу, и он оставил ее досыхать так, нараспашку. Перекусив, мы обнаружили, что пора начинать собираться на бал. Это же историческое событие - заключение мирного договора. А наши места в первых рядах.
   - Ну что за день? Сплошные переодевания и порча одежды. - Сирил ворчал, пытаясь найти сапог, который оказался почему-то в камине. А вроде раздеваться начали уже в ванной.
   Прощание затянулось. Советник вырывался почти с боем, крича, что если он не покажется вовремя, то мой отец оторвет ему самое ценное. После таких слов я все же решил выпихнуть его в коридор.
   
   Сирил.

   Обратно я летел, наверно, еще быстрее, чем на поиски Тирзена. Во-первых, сумасшедшее веселье и радость так и не улеглись, а во-вторых, на одно только расчесывание волос должно было уйти не меньше сорока минут, а мне надо явиться к Его Высочеству пораньше.
   Шерри попытался скрыться от моей активности под кроватью, но... категорически под ней не поместился. А я был полон желания надеть на него ошейник, на который пустил ремень, когда-то подаренный мне одной не в меру любящей драгоценности барышней. В результате котенок смирился, хотя было видно, что он не в восторге от таких украшений. Но он точно шел на бал со мной, и я решил, что официоз положен всем.
   После сборов комнату мы оставили в состоянии войны. Но зато в гордом дроу в летящих одеждах из переливающегося серебристым и сиреневым материала и важно шагающем звере в сверкающем ошейнике никто бы не признал тех сумасшедших, которые носились по коридорам ранее. Я не знаю, почему официальное одеяние советника такое... Похожее на платье, что ли? Но смотрится эффектно, это да.
   У Императора мы оказались в положенные сроки. Наша небольшая делегация: Нарузэ д'Арвинель, Тариман (он, оказывается, вернулся сегодня), я с Шерри и пара охранников, должна была встречать аналогичную компанию орков в тронном зале. После традиционных речей подписывался договор, произносились клятвы, и начинался сам бал. Скука.
   Мое место было по левую руку от Императора. Основное время я должен был просто стоять с торжественным лицом. Посол появился точно в назначенное время, с ним был еще один молодой орк - скорее всего, сын, с которым сегодня гулял Тирзен, и тоже пара охраны. Остальные орки были рассеяны по залу среди дроу. Уже подходя к трону, старик остановил глаза на мне и он невольно сбился с шага. А я пытался понять, где мог видеть его раньше. А, судя по реакции самого посла, встреча была не очень радостной.
   Игнорируя обычаи, подойдя, посол сказал вовсе не положенное приветствие.
   - Кто этот дроу, Ваше Высочество? - в мою сторону полетел слабый кивок головы. Говорили пока тихо, может, и удастся избежать скандала.
   - Это - мой Первый Советник и Мастар клинка Сирил Ро'Шамин. - Император ощутимо напрягся. Вот только с этой стороны мне не хватало неприятностей.
   Орк повернулся уже ко мне и шагнул вперед. Коротко кивнув, так же тихо обратился:
   - Сейчас наши расы заключают мир, и судьбы единиц не могут остановить это колесо. Но ты, Сирил Ро'Шамин - сереброволосый Мастер клинка с глазами первых степных цветов, шестьсот семьдесят четыре года назад убил моего старшего сына. Сейчас, перед лицом предков, я приношу клятву, что моя кровная месть не нарушит мира, но свершится. - Он полоснул по ладони небольшим кинжалом и встряхнул капли крови веером, несколько попали на мою одежду и кожу. Ткань они прожгли, словно смола, но кожи не тронули. Боги приняли его слова. Если бы он не озаботился условием, то кровь прожгла бы мне и кожу. А так, ему придется быть очень изобретательным, чтоб его месть не развязала войну. За нарушение клятв и их условий кара была страшной.
   А я вспомнил его сына. Они были очень похожи. Хороший был боец. Хороший был бой. Но также была война, и он был враг, а я не мог оставить его жить из-за уважения к его искусству. Счетом больше, счетом меньше. В моем случае это не существенно.
   Когда вроде уже все собирались вернуться к главному действу, и посол занял свое место, из-за моей спины вышел Шерри, слизнул кровь орка с моей руки, сделал шаг вперед и беззвучно оскалил клыки. Он разделил со мной оплату по этому счету. Дар речи потерял не только я. Опять повисла тишина и неподвижность. Нарушил ее посол. Еще немного - и я начну его уважать. Говорят, что хороший враг - лучше плохого друга. У меня будет возможность проверить.
   - У тебя верный друг, Советник. Да будет так. - Больше меня уже не замечали, а по залу стали разноситься древние слова мирных клятв.
   Я вставлял в положенные места нужные слова, и совсем не думал о будущем. Может потому, что напротив были зеленые, горящие глаза, светящиеся тревогой и нежностью. А потом Тирзен, стоящий в первом ряду придворных, вовсе расшалился и начал строить мне рожицы и соблазняющее улыбаться. Держать каменное лицо было все тяжелее, я пообещал, что непременно отомщу сегодня же.
   
   Тирзен.

   Первое, о чем я узнал, выйдя из своих комнат  - это то, что вернулся Тариман. Женская половина была безумно взбудоражена. Еще бы, наследный принц, холост, красив, что еще нужно молоденьким барышням? Он всегда был более популярен у прекрасной эльфийской половины, чем я. Сегодняшний вечер будет у братца напряженным. Ему придется спасаться от поклонниц с двойным упорством. По нему соскучились.
   Увидев Сирила, я уже не мог отвести от него глаз. Все смотрели на приближающихся орков, а я на него. Я, в своем черном мундире, казался себе мрачным и однотонным. На нем же лучи света играли в прятки и салочки. А еще душу грело осознание, что его каменное лицо - это маска для остальных. А мне он улыбается тепло и живо.
   И когда старый посол шагнул к моему солнцу, я напрягся даже не от чувства опасности, а боясь, что у меня его украдут. Все оказалось хуже. Кровная клятва - это не шутка. Теперь целью жизни орка станет месть. А Сирил был спокоен и безмятежен. Он почти улыбался. Удивил Шерри; хорошо, что мой любимый теперь не один. Мне так будет спокойнее. Я бы и сам с удовольствием разделил с ним бремя расплаты, но это было бы откровенным вызовом оркам.
   Но прямо сейчас опасность Сирилу не грозила, и, отбросив все тяжелые мысли, я развлекался. Смотрел на мое серебристое чудо влюбленными глазами, обозначал губами поцелуи и накручивал на пальцы прядки волос, выбившиеся из прически. Советник бледнел, краснел, раздувал ноздри и взглядами обещал мне жуткие наказания за баловство. Теперь главное было не попасться ему в руки после торжественной части. Что я с успехом и проделал, подойдя к брату. Его уже начали осаждать красавицы, жаждущие внимания и танцев. Тариман обрадовался мне, как кувшину холодной воды в пустыне, и быстро поволок в сторону балкона.
   - Тирзен, ты не поверишь! Кажется, я нашел ее! - Я не понимал о чем он. Вроде же ничего не терял перед отъездом.
   - Кого ее? Ты о чем?
   - Ты что, совсем не понимаешь? Вырос же уже! Кого-кого?! Любовь! - Я поперхнулся воздухом. Знал бы братец, КАК я вырос, ну, или до чего дорос.
   - Опять? И кто она? - моего скептицизма Тариман не заметил. Брат влюблялся регулярно, и каждый раз думал, что это настоящее.
   - Она волшебна! А как на коне сидит! А ноги! - дальше его вообще понесло, я уже не прислушивался, только кивал. Не повезло придворным дамам. Пока он не отойдет, их старания точно будут напрасны.
   Кое-как освободившись от пышущего энтузиазмом брата - он как раз задумал написать поэму своей "утренней звезде", - я вернулся в зал, выискивая взглядом серебристую фигуру. А Сирил танцевал. Полы его одежды разлетались от кружения по залу. Движения были легки и невесомы. Казалось, он вообще не касается пола ногами. Полюбовавшись немного, я решил, что нельзя давать ему расслабляться. Пригласив ближайшую девушку, я вывел ее в круг танцующих. Я, конечно, не брат, но и мне девушки благоволят. Танец был как раз из тех, где периодически меняются партнерами. Новое веяние моды. Человеческое, если не ошибаюсь. Подгадав, в нужный момент я оказался рядом с Советником. И подхватил не танцующую с ним девушку, а его самого. Сначала глаза у него удивленно расширились, а потом в них заплясал смех, и он расслабился в моих руках.
   - Ваше Высочество, я не знаю женских партий в танце. - Но послушно позволял мне вести себя.
   - Это ничего страшного. Я уверен, что Ваши таланты способны компенсировать нехватку техники. - Сзади хором презрительно фыркнули брошенные нами партнерши, гордо удаляясь от "распутников".
   Но Сирил был бы не собой, если б все так и оставил. На последних тактах музыки он чуть вытолкнул меня в центр, под общее обозрение. И, резко повернувшись, поставил мне незаметную подсечку. Поймал он меня уже у мраморной плиты пола. Со стороны это, наверно, выглядело, как очередное танцевальное па. А на финальном аккорде его волосы скрыли тяжелой волной наши лица от зрителей. О нет, он не поцеловал меня, а только создал видимость, выдохнув в губы:
   - Один-один! - И, медленно подняв меня на ноги, отвесил церемониальный поклон, удаляясь к группе старших военных чинов. Уж не знаю, из-за чего, но щеки у меня горели, добавляя остроты ситуации.
   Дерзко улыбнувшись, я пригласил на следующий танец подругу моей прошлой компаньонки. Люблю специфику взаимоотношений наших женщин. Та с гордым видом согласилась, желая показать приятельнице, что ее так унизительно не бросят. Я и не бросил, но оттоптал все ноги. Специально.
   Далее я наблюдал за перемещениями Сирила по залу и старался поймать в особенно темных местах. Пока ему удавалось неизменно ускользать, оставляя рядом со мной только Шерри, который тоже скоро уходил к столам в поисках очередного деликатеса. Сейчас моя засада была у старого гобелена, за которым была небольшая ниша. Оставалось только дождаться, когда поток эльфов и орков принесет ко мне мою добычу. Много времени это не заняло. И вскоре, ухватив Сирила за широкий рукав, я уже затаскивал его в мое убежище. Он не был против и с удовольствием отвечал на поцелуи. Но тут рядом остановилась группа молодых орков в компании эльфиек. Девушки рассказывали историю моей пра-, пра-, прабабки, которая была изображена как раз на этом гобелене. А мы затихли, давясь смехом. Компания простояла рядом довольно долго - укромные места привлекали не только меня. А места внутри было мало, Сирил зажал меня в самый угол, и его руки уже давно гуляли под моей одеждой. Его же наряд был цельный, и не оставлял простора для фантазии. Так что, когда, наконец, мы могли уже выбираться, он опять убежал, оставляя меня поправлять одежду.
   Такого интересного бала я ранее не помнил. В конце вечера, когда и гости, и хозяева были изрядно захмелевшие, орки начали учить дроу своим народным танцам. Более смешного зрелища, чем утонченные эльфы, прыгающие в диком ритме и разных направлениях, я не видел. Но смешно мне было только до тех пор, пока меня не увидел Грахрр'Нагрудр и не утащил в центр этого сумасшествия. Вырваться мне удалось не сразу. И когда, задыхающийся и уставший, я привалился к колонне, меня обхватили сильные руки.
   - Пойдем отсюда, воздух сейчас так свеж и вкусен. - Мягкие губы ласково касались края моего уха, волнуя дыханием.
   Так мы и сбежали от всех, прихватив с собой бутылку вина и поднос с какими-то закусками. Желание подняться поближе к звездам было обоюдным, так что мы устремились на крышу. Туда долетали только негромкие звуки музыки, нагревшийся за день камень охотно отдавал тепло. А используя Шерри, как спинку, мы устроились и вовсе замечательно. Котенок, правда, вначале попытался возмутиться таким обращением, но доля еды сделала его сговорчивее. Так мы просидели еще несколько часов, вспоминая особо смешных барышень и кавалеров с бала, срывая поцелуи и слушая ночь. Спать идти решили, когда все остальные уже разошлись, и время близилось к рассвету. Шерри наотрез отказался оставаться один, так что его пришлось оставить в моей гостиной на ковре. Будет утром слугам еще один сюрприз.
   Сил почти не оставалось, и, скинув одежду, мы просто улеглись спать. Теплое тело рядом рождало спокойствие и тихое счастье.
   
   Сирил.

   Проснулся я отдохнувшим и бодрым, но замерзшим. Тирзену было тепло, потому что на нем лежал я, грея собой. А вот одеяло полностью перетащил на себя Шерри, который, видимо, решил ночью, что на полу спать не будет, и пришел в постель. Он скромно лежал в ногах, свернувшись клубком, замотавшись в одеяло. Это же надо было так, рук же у него нет.
   Тирзен так сладко и спокойно спал, что будить его было жалко. Поэтому, отвоевав у котенка часть одеяла, я укрыл им принца, а сам пошел умываться. Уже в ванной я решил, что вполне могу погреться в горячей воде. Поэтому, набрав полную ванну, я просидел в ней, пока она не остыла.
   А обстановка в спальне тем временем изменилась. Шерри развалился на всем свободном пространстве, а принц обнимал его со спины, зарывшись пальцами в густой мех на шее, и закинув ногу на пушистый бок. Пощекотав Тирзена между лопаток, я добился невнятного бормотания о неугомонных Советниках и мутного взгляда зеленых глаз.
   - Вот стоило мне уйти умываться, и ты уже изменяешься мне с моим же котом. - Я притворно осуждающе смотрел в ничего не понимающие глаза. Тирзен переводил взгляд с меня на Шерри, который тоже любопытно приоткрыл один глаз, и пытался понять, о чем это я. Потом резко отскочил от котенка, ткнул в него пальцем и спросил:
   - А что он тут делает? Он же должен был спать на ковре.
   - То есть, ты утверждаешь, что это он во всем виноват?- Мы вдвоем посмотрели на кота, под нашими взглядами тот перевернулся и подставил живот под поглаживания.
   Тут я уже не выдержал и засмеялся.
   - Да ну тебя! Нельзя же так будить. - Кажется, мой принц окончательно проснулся.
   - А как надо? - я непонимающе хлопал глазами.
   - Сейчас покажу. - И меня повалили на кровать.
   Шерри слегка подвинулся и с любопытством за нами наблюдал, пока не получил по любопытной морде подушкой.
   - И как он тебя терпит, - Тирзен выглядывал из-за моего плеча, - ты же абсолютно невозможен.
   Шерри подтверждающее фыркнул и удалился в другую комнату.
   - Так же, как и ты.
   Дальше время слилось в одну полосу, из которой нас вырвал слуга, громко зовущий принца. Шерри подло зажал парня в углу и пытался выпросить булочку. Но, кажется, дроу считал, что гораздо вкуснее выпечки, и боялся за свое здоровье. Поэтому отгородился столом и звал на помощь.
   - Да что такое! Пора уже привыкнуть. - В этот раз Тирзен даже штаны натянул, идя спасать жертву голодного зверя.
   Сегодня был первый день, когда мы оба были полностью свободны. После таких крупных балов следующий день был традиционно выходным. И за завтраком мы строили общие планы, чем бы заняться.
   Я настоял на том, что мне нужно купить несколько новых рубашек. Они страдали больше всего от темперамента принца. Тирзен на это пренебрежительно фыркнул, но согласился. Потом решили посетить озеро, а дальше как получится. Встретиться договорились у моих комнат через полчаса. Мне необходимо было переодеться. Парадный наряд не предполагал долгих прогулок. Может, уже оставить немного одежды у принца, а то все время к себе бегать приходится? Или это слишком нагло?
   При выходе из дворца наша громкая троица - Шерри, естественно, пошел с нами, - почти сбила с ног Императора. Перебивая друг друга в извинениях, мы попытались проскользнуть дальше, что нам вполне удалось. И никто уже не видел, как ворчащий на молодежь дроу пытается скрыть улыбку.
   Примерка новых рубашек превратилась в пытку для меня и в развлечение для принца. В конце концов, меня поддержал Шерри, после того, как портной в третий раз наступил ему на хвост, и мы покинули обитель красоты.
   Озеро встретило нас тишиной и ровной водной гладью, после быстрой скачки кажущейся особенно привлекательной. Котенок нашей радости не разделил, он шипел и вырывался, когда мы пытались затащить его в воду. Даже слова о том, что там есть вкусная рыба, и он ее обязательно поймает, не помогли. Тогда, оставив кота у лошадей, мы пошли вдвоем. Выпав на берег только тогда, когда силы закончились совсем.
   Свежий воздух и активный отдых разбудил в нас нешуточный аппетит; пришлось возвращаться в город, так как с собой мы еды не взяли. Выбрав таверну, от которой распространялся самый приятный запах, мы, не сговариваясь, заняли дальний столик у стены. Хозяин косился с опаской, но обслуживал сам и быстро. Может, узнал в двух растрепанных дроу знать, а может, Шерри внушал ему опасения. Мы не вникали.
   Когда заказанные цыплята подходили к концу, а мы думали, как построить дальнейший день, в таверну ввалились пять высоких фигур. Внимательно их рассмотреть не удавалось - все скрывали плащи. Направились они к соседнему столу. Наверно, все бы обошлось, если бы один из них не наступил на многострадальный хвост Шерри. Котенок раздраженно зарычал, привлекая внимание.
   - Это же та облезлая кошка, которую везде с собой таскал Магистр Ор'Рэхат! - К неуклюжему незнакомцу присоединились товарищи, разглядывая зверя. Мы с принцем не удостоились и взгляда.
   - Да, это, кажется, он. Только вырос сильно. - Шерри уже стоял в полный рост, скаля клыки и стегая хвостом по бокам.
   А я быстро думал о том, кто такой может быть этот Магистр, и приходил к выводу, что, скорее всего, это тот маг, с которым мы общались в лаборатории. И раз эти типы его знают, то тоже к этому всему причастны. А вопросов у меня было много.
   - Уважаемые, а кто вы, собственно, будете? - Я пытался успокоить Шерри рукой, но он явно узнал старых знакомых, и не испытывал по этому поводу радости.
   - А ты, мой мальчик, не лезь. Целее будешь. Сейчас мы заберем эту киску, и можете дальше обедать. - От такой наглости я опешил. Я, конечно, не самое известное лицо в королевстве, да и сабли сейчас скрыты столом, но все равно, так меня давно не оскорбляли.
   Тирзена вся эта ситуация, не смотря на серьезность, веселила.
   - Я тебя тоже теперь буду называть "мой мальчик". Можно? - Его тон несколько вернул мне хладнокровие.
   - Только после того, как мы пообщаемся с этими... - дальше был неопределенный жест рукой в сторону темных плащей, - и только наедине, милый.
   - Господа, - обратился Тирзен к неизвестным, - Вы не передумали? Мы согласны обсудить интересующие нас вопросы, и разойтись мирно. - Он, конечно, врал. Никто не стал бы отпускать сообщников Даризы Орэф'Тизх. Но они об этом могли и не знать.
   В лицо принцу полетел смех.
   - Эльфенок, ты, конечно, выглядишь опасней, чем твой друг, но не стоит нарываться. - Эта фраза своей полной абсурдностью вызвала смех уже у нас. Откуда же они появились, чтобы не узнать принца и назвать его "эльфенком"?
   Все так же улыбаясь, мы поднялись, доставая оружие, а Тирзен пнул стол, отшвыривая его в нападающих. Следом за столом кинулся Шерри. Первый неизвестный умер так быстро, что его дружки не успели ничего понять.
   - Тирзен, как минимум одного надо оставить живым.
   Дальше была схватка. В принципе, кто бы ни были наши враги, но бились они неплохо. Но не более. Двое нападали на меня, а двое на принца. Их ошибка была в том, что они забыли о Шерри. А тот, оторвавшись от разодранного горла мертвеца, прыгнул на спину тому противнику, которого я как раз хотел оставить в живых. Одновременно моя сабля вспорола живот второго. Тирзен уже тоже одного уложил, я кинулся к нему с криком:
   - Не убивай!
   Он успел отвести меч, летящий в горло. А я выбил оружие у нападающего.
   - А вот теперь мы поговорим. - Я довольно скалился в лицо полукровке. Причем в его родословной явно были еще и орки. Редкостный красавец.
   Тот судорожно захохотал.
   - Ну, нет. Их ярость куда страшнее смерти.
   И только я хотел сказать, что наши палачи тоже не дети, как он впился зубами в кулон, висящий на шее. Видимо, там был сильный яд, так как через пару мгновений полукровка уже не шевелился. Я опять остался без ответов на вопросы.
   Осмотрев остальных, мы не нашли ничего интересного. Объединяла нападавших только смешанная кровь и маленькая татуировка на шее в виде паука - знака дома Орэф'Тизх. Шерри с явной ненавистью смотрел на трупы, но рассказать тоже ничего не мог.
   - Это тебе на расходы, добропочтенный. - Тирзен кинул увесистый кошель перепуганному хозяину. Несмотря на страх, тот его ловко поймал и сразу спрятал. - У тебя найдется, кого послать за патрулем?
   Тот быстро закивал, и позвал грязного пацана. Вскоре тот привел патруль. Сдав тела, мы двинулись во дворец. В любом случае, надо поставить в известность Императора и магов, что люди Даризы не истреблены и где-то скрываются.
   - Ну, что, ЭЛЬФИК, давай, кто быстрее до конюшен? - я просто не мог удержаться, чтобы не вспомнить, как его назвали полукровки.
   - Догоню - уши оторву! - А я уже нахлестывал лошадь. Если он меня поймает, пока не остынет, уши действительно могут пострадать.

Шаг седьмой
Нередко в борьбе между добром и злом побеждает привычка бесконечно продолжать бороться.
Леонид С. Сухоруков
   Тирзен.

   Происшествие в таверне не дало ничего, кроме того, что Сирил теперь звал меня "эльфик", а я его, в отместку, - "мой мальчик". Какое-то время Советник ходил хмурый и задумчивый, пытался выяснить, откуда появились и куда направлялись убитые нами полукровки. Но все было напрасно. Их никто не знал и ранее не видел. Ему не оставалось ничего, кроме как успокоиться и ждать новых зацепок. Не знаю, что с ним случилось в плену, но еще пару раз я замечал, как у него светятся глаза. Еще мне начинало казаться, что слух и зрение у него стали гораздо острее. Я решил ни о чем Сирила не спрашивать. Я верил, когда придет время - мне он расскажет первому.
   Дни же шли спокойно и радостно. Я потерял счет счастливым минутам. Даже когда Сирила не было рядом, он присылал магических вестников или Шерри с письмом. Эти легкомысленные записки заставляли меня улыбаться, как впервые влюбленного мальчишку. Я уже забыл, когда он ночевал не у меня. Каждое утро встречая меня неизменным ворчанием, что опять надо идти переодеваться к себе. А я каждый раз предлагал ему завести здесь шкаф со своей одеждой. На что неизменно получал отказ.
   У нас всегда находились темы для разговоров, но, не смотря на это, каждый из нас знал, когда просто надо помолчать. Совместное время было наполнено страстью и нежностью, я не мог им насытиться. Слухи нас больше не беспокоили, так как специально шокировать двор мы перестали, и к нам потеряли интерес. Плавно подходило к концу лето. Небо было уже по-осеннему высокое и прозрачное. Мы ездили на сезонные охоты и просто в лес - побродить в тишине, взявшись за руки, или пофехтовать на небольших полянках. Каждый раз меня переполнял азарт и жажда победы: победитель загадывал желание побежденному. Хотя проигрывать порой было так же интересно.
   Я был счастлив. Но словно боялся чего-то, стараясь взять от жизни сейчас как можно больше и сохранить полученные подарки глубоко в душе.
   
   Сирил.

   Время летело пугающе быстро. Но я не замечал его бега рядом с Тирзеном. Я забросил все, что можно было забросить, появляясь только по мере необходимости у Императора, и на тренировки к отряду. Иногда же просто отправлял к казармам Шерри. Он, вроде бы, и не мог контролировать занятия, но в его присутствии бойцы никогда не пытались увильнуть от необходимого минимума. Котенку это тоже было нужно - он быстро рос и, чтоб нормально развиваться, нагрузки были обязательны.
   Я же раз за разом тонул в изумрудных глазах, спеша жить. Я знал, что наше счастье не сможет быть долгим. Но думать о будущем не хотелось. Мы проводили все свободное время вне дворца: по садам, пропахшим яблоками, на еще теплом озере, в охотничьих угодьях.
   Совершенно выпав из общего течения времени и событий, Тирзен искренне расстроился, когда Тариман позвал его с собой в загородный дом, познакомить с какой-то подружкой. Отказаться - значило обидеть брата, и, смущаясь и пряча глаза, он сбивчиво объяснял, что не может взять меня с собой. Эта детская чуткость и боязнь ранить поразила меня. Это будет наша первая разлука более чем на несколько часов за почти целое лето. Заверив принца, что все будет хорошо, и за два дня со мной ничего не случится, я пошел на кухню, сообщить, что нынче мне нужен ужин в мои комнаты.
   День прошел быстро: наконец, я вспомнил о своих обязанностях. И сильно удивил Императора, придя не только на обычный отчет, но и оставшись поработать с бумагами. Ребята же были расстроены, что тиран-наставник вновь взялся за них всерьез. К себе я попал уже к вечеру, порядком уставший, но довольный. Но почти сразу навалилось одиночество и сознание того, что меня ждет только пустая холодная кровать. И, делясь ужином с Шерри, я жаловался ему на тяжелую судьбу старого дроу, которого все бросили. Он смотрел на меня как на безнадежно больного, но позволял себя тискать и трепать за уши. Решив, что чем раньше я лягу, тем быстрее наступит утро, а там и вечер, когда вернется Тирзен, я после ужина сразу отправился спать. Кот мои идеи не разделил и ушел куда-то по своим делам. Не исключаю, что опять на кухню - жалобными глазами выпросить еще еды. Я поражался количеству пищи, которое он был способен съесть.
   Завернувшись чуть не с головой в одеяло - одному было непривычно холодно, - я довольно быстро задремал. Снилось мне что-то странное. На расстоянии вытянутой руки от меня стоял знакомый белый зверь, который умер в лаборатории, где меня держали пленником. Я знал, что если мне не удастся сейчас подойти и прикоснуться к нему - то будет что-то страшное и опасное. Но меня будто что-то сковывало. Я не мог двигаться и говорить, а с морды зверя на меня смотрели почему-то мои глаза. Смотрели спокойно и отстраненно. Он не был мне врагом, но и друзьями мы еще не стали. И если он был мне нужен, то я ему - вряд ли. Через какое-то время, видимо, не рассмотрев во мне ничего интересного, зверь повернулся и начал уходить в густой лес. Если он сейчас скроется среди этих гигантских деревьев, то мне его точно не найти. Но двигаться я так и не мог. Когда пятнистая шкура стала уже почти незаметна, голову расколола дикая боль, которая начала расходиться по всему телу. Удерживающая на месте сила меня отпустила, но теперь я не мог двигаться из-за боли и сначала упал на колени, а потом и вовсе свернулся клубком. Во мне билось единственное желание - чтоб это кончилось. Пусть даже ценой моей жизни.
   
   Шерри.

   Добрый повар всегда меня понимал, вот и сейчас сразу дал миску молока и свежих пирожков. Определенно, в жизни простого зверя есть свои плюсы. Милому котенку никто не может отказать. Только тяжело скрывать совсем не кошачий ум, когда даже малые проявления интеллекта вызывают у окружающих такое восхищение. Но пока я не могу раскрыть себя даже Сирилу. Слишком строг закон, указывающий убивать всех подобных мне, попавших на этот континент.
   Но покинуть его так просто я тоже не мог. Я просто не знал, куда мне идти. К тому же, я должен Сирилу жизнь, а может, и что-то большее. Ужасы дней, проведенных в клетке, до сих пор преследуют меня во снах. А еще он мне просто нравится. Первое обещание – защищать, - давно превратилось в симпатию, вполне могущую перерасти в дружбу...
   Обожаю молоко!
   От вылизывания миски меня отвлек поток слишком знакомой энергии. Она пахла большой кошкой, которой было очень больно. И этот поток шел от комнат Сирила. Бросив остатки еды, я помчался туда, сбивая всех, кто встречался на пути. Хорошо, что меня тут уже знали.
   Чем ближе я был к источнику боли, тем сильнее меня охватывала тревога. Я уже замечал, что у Сирила проявляются черты оборотня, но просто не верил этому. Я не понимал, как такое могло быть. Зверь, погибший во время ритуала, был просто животным, а не оборотнем. Неужели его дух слился с духом Сирила? Ведь, если верить легендам, именно так произошла моя раса. Но тогда условия были совсем другие. К тому же, Сирил не человек.
   Влетев в комнаты, я пошел к спальне и чуть не наступил на эльфа, который сейчас лежал на полу, выгибаясь от боли. И да, он точно был оборотнем. Но первая трансформация явно пошла неправильно. Пальцы с длинными кошачьими когтями скребли по полу, кости лица уже начали смещаться, удлиняясь, кое-где белели пучки шерсти. Но что-то не давало ему завершить обращение. И если с этим не справиться - результаты могут быть уже необратимы. Теоретически, я, как сын главы клана, могу контролировать обращение простых оборотней. Но существует множество "но", первое из которых - я никогда еще не пробовал это делать. Однако времени у меня не было. Отбросив лишние страхи, я начал перекидываться. Я не мог позволить ему погибнуть вот так.
   
   Взгляд со стороны.

   В темную комнату крадучись зашел молодой тигр, видимо, привлеченный стонами боли. На полу корчился мужчина, в котором, за проступающей личиной зверя, угадывались эльфийские черты. Фыркнув, тигр потянулся, замирая в конечной точке. И вот очертания тела потекли, меняясь. Шерсть исчезала на глазах, открывая ровную светлую кожу. Кости перестраивались - где-то удлиняясь, где-то укорачиваясь. И вот, с пола уже поднимается не очень высокий и совсем молодой парень с ярко-рыжими волосами. Он быстро подошел к телу на полу, рассек себе и ему запястья острым ногтем, прошептал пару фраз, и упал рядом. Теперь уже две фигуры неподвижно замерли в центре комнаты.
   
   Шерри.

   Странно, но у меня получилось сразу, как только затих последний звук вызова. Вот только это меня швырнуло к Сирилу, а не его вернуло с теневой стороны. Я оказался на странном поле с высокой, жесткой серо-зеленой травой. В стороне темнел лес из поистине исполинских деревьев, а у моих ног тихо стонал Сирил, но без следов изменений. И ощущался он как дроу, а не как оборотень.
   Он был полностью поглощен болью, и заметил меня, только когда я потряс его за плечи.
   - Где твой зверь? - Ответом мне послужила попытка вырваться и неразборчивый шепот.
   - Больно, как больно... Оставь меня.
   Я потряс сильнее, повторяя вопрос. Если я не найду второю половину его духа, то он вскоре умрет.
   - Он ушел... В лес... Я не смог... следом... - Голос у дроу то и дело срывался. Идти он тоже явно не мог.
   Подняв его на руки, я пошел в сторону леса. Под кронами деревьев было темно и холодно. Отовсюду доносились странные звуки. Вокруг меня начали закручиваться бесплотные тени, обретающие очертания то животных, то людей.
   - Заччем ты пришшелл, маленький госсподин? - Я не обращал на них внимания, и двигался дальше.
   - Ты не ззаберешшь его у насс. Он сслаб. Его зверь ушшел.
   Духи вились возле меня все настойчивей, кажется, я приближался к своей цели, и их уговоры стали превращаться в угрозы.
   - Ухходи, пока можжешь. Или ты тоже осстанешься сс нами на вссегда! - Но пока ничего сделать они мне не могли. Только если я пробуду здесь достаточно долго, они смогут попытаться еще больше ослабить меня и вытянуть силу.
   Я вышел на круглую поляну. В центре нее сидел снежный барс, окруженный туманом. Из него к зверю тянулись призрачные руки, но он был к ним безразличен. Повернув голову в нашу сторону, он не сделал ни одного движения, но внимательно смотрел на тело за моей спиной. Сейчас, когда вторая половина его духа была рядом, боль отпустила Сирила. Я опустил его на землю, а сам отошел на пару шагов. Дальше его жизнь зависит от него самого.
   - Ты должен принять свою вторую сущность. Ты оборотень. - Бесполый голос разлетелся по лесу ветром, кроны деревьев вторили ему тихим шелестом.
   Сирил внимательно смотрел на большую белую кошку. Потом, очень осторожно, словно боясь спугнуть, он сделал шаг вперед. Зверь, как зеркальное отражение, тоже двинулся навстречу. Воздух между ними сгущался, закручивая туман в спирали, потрескивая от напряжения и подталкивая их друг к другу. А потом и вовсе закружился вокруг двух фигур в воронку, поднимая вверх листья, небольшие ветки и частички пыли. Когда ожидание стало практически невыносимым, пространство разорвал раскатистый триумфальный рык большого животного, приветствующий жизнь. Ветер стих так же резко, как и начался, открывая взгляду серебристого барса. Удивительно изящного и почти хрупкого, но от этого не менее смертоносного. Вот его очертания окутала легкая дымка - и передо мной уже стоял Сирил. Его взгляд был расфокусированным и потерянным. За моей спиной опять начали гневно шептаться духи потерявших себя. Пора было уходить.
   Подойдя и взяв Сирила за руку, я произнес фразу возврата. Ощущение было такое, будто меня с размаху ударили о землю. Открыл глаза я уже в своем теле. При возвращении Сирил опять принял форму зверя. Нежно-сиреневые глаза смотрелись очень странно на кошачьей морде. Он благодарно лизнул меня в щеку и тут же провалился в сон. Я, решив, что проблему его превращения мы будем решать утром, прижался к теплому пушистому боку и тоже уснул.
   
   Сирил.

   Я проснулся, но открывать глаза желания не было. Мне было тепло и уютно. Тело переполняло ощущение силы, покалывая кончики рук и ног. Вдохнув свежий утренний воздух, я почувствовал сотни запахов: свежего сена, лошадей, горячих булочек, запахи дерева и тканей, старого камня и многого другого. Одновременно уши улавливали мельчайшие звуки и шорохи. Я слышал, как по дворцу ходят эльфы, как гремит посудой повар, как ругаются конюхи, как ветер перебирает травинки. На долю секунды меня ошеломило такое количество информации, а потом я просто впитывал ее, заново узнавая для себя этот мир. Он был много больше и интересней, чем мне казалось ранее. Глаза открывать я все еще не спешил. Я боялся, что если и зрение сыграет со мной такую же шутку, как слух и обоняние, я окончательно потеряюсь в ощущениях. Сосредоточившись, я чуть приоткрыл веки. Меня ждало разочарование. Никакого буйства красок и цветов. Все было словно присыпано серой пыльцой. Не то, чтобы мир стал одноцветным, но приобрел некую однотонность. Но зато я мог различить мельчайшие детали теней. Игра серых и черных оттенков завораживала. Невольно я представил себе, какое удовольствие будет таить в себе ночная прогулка.
   Я поднялся и с наслаждением потянулся. С движением пришла жажда действия: хотелось бежать, ради самого бега, прыгать, ловя солнечные лучи, может, с кем-то подраться, чтобы ощутить опасность и запах крови. Тут мой взгляд наткнулся на спящего рядом абсолютно голого рыжеволосого мальчишку. Я, вроде бы, никогда его не видел, но в тоже время знал, что в его присутствии рядом нет ничего ненормального. В недоумении я сел и только тогда заметил нечто действительно шокирующее. Это было не мое тело! Судя по тому, что открывалось моим глазам, я стал большой кошкой. Подозрительно знакомой кошкой. Неужели у мага все же получилось загнать меня в тело зверя? Я в ужасе застонал, но горло издало только глухой рык. Звуком я разбудил человека, который, по сравнению с изменениями во мне самом, уже не касался странным.
   Выпутываясь из собственных длинных волос, он приглушенно шипел. А потом на мне остановился взгляд удивительных янтарных глаз. В них словно танцевало пламя. Даже мое нынешнее цветовосприятие передавало эту глубину цвета. Тем временем, зрачок, реагируя на свет, сузился совершенно по-кошачьему, превращаясь в тонкую вертикальную полоску. Мальчик внимательно осмотрел меня, видимо, остался доволен, после чего громко поздоровался:
   - Ну, доброе утро! Давно тебе хотел это сказать, да все возможности не было. - Голос оказался неожиданно мягким с легкими рычащими интонациями. А еще немного неуверенным, словно им давно не пользовались. - Красивая расцветка, такие четкие розетки - редкость.
   Наверное, он заметил в моих глазах зарождающуюся панику. Потому что быстро вскочил, ничуть не стесняясь наготы, и метнулся ко мне.
   - Все нормально. С тобой все хорошо. Ты сможешь опять стать дроу. Только нужно потренироваться. - Он протягивал ко мне руки, но не решался коснуться. Может, оно и к лучшему. Я не знал, как мог отреагировать сейчас на прикосновение. Из его речи я выделил главное: я смогу стать прежним.
   Мое бездействие успокоило мальчишку, и он пересел на кровать, задумчиво хмуря брови. Я не мог больше ждать, поэтому выжидающе на него посмотрел и тихо зарычал. Хотел поторапливающе, но получилось как-то угрожающе. Парень оторвался от своих размышлений, и махнул на меня рукой.
   - Не рычи. Все равно не страшно.
   И он действительно меня не боялся. Я был уверен, что страх почувствовал бы стразу.
   - Значит, так. Я не знаю, как понятно объяснить тебе технику превращения. Поэтому просто попробуй тщательно представить свое тело и пожелать в нем оказаться. - Рыжие глаза смотрели на меня изучающим взглядом учителя.
   Я попытался сделать то, что он мне говорил. Я рисовал у себя в голове свое тело, представляя каждую мелкую деталь. Но... ничего не происходило. На меня опять начала накатывать паника. Я опять тихо рыкнул, пытаясь объяснить, что все напрасно.
   - Что, не получается? - Голос был полон сочувствия, но тревоги в нем не было ни капли. Это меня немного успокоило. Я усиленно гнал от себя мысли, что этот знакомый незнакомец может просто так развлекаться, давая мне ложную надежду.
   - Тогда так. Попробуй заглянуть в себя. Ты должен увидеть вторую сторону своей сущности. Это может напоминать две стороны одной монеты, а может просто контрастировать по цвету. Проявления различны.
   Я послушно начал всматриваться в ментальный слой. Зрение плавно перешло на магический уровень, но ничего особенного я не видел. Я был абсолютно цельным. Нити силы выплетали мое тело, создавая каркас. Они плотно прилегали друг к другу, сияя чистым серебристым светом. Плетение было однородным. Вернув себе обычное зрение, я отрицательно помотал головой, показывая, что этот способ тоже ничего не дал.
   - Хм-м, еще можно ориентироваться на ощущения, вызываемые обращением, но я сомневаюсь, что ты их запомнил. - На это я кивнул.
   На кровати парню не сиделось. Он начал расхаживать по комнате. Через какое-то время он высказал еще одну мысль.
   - Ну, попробуй просто представить, что если не сможешь перекинуться, то так и останешься зверем. И сильно пожелай вернуть свое тело.
   Мне очень не понравилось направление, куда он клонит, но я попытался сильно захотеть стать снова дроу. Хотя, куда уж сильнее. И не был удивлен, когда опять ничего не произошло. На этот раз рыжик задумался надолго. Он ходил из угла в угол. Периодически брал в руки разные предметы и, повертев, ставил их на место. В ходе этой экскурсии подошел к перевязи с моими мечами. Я не люблю, когда трогают мое оружие, поэтому зарычал на него, когда он протянул к ним руки. Ухмыльнувшись, мальчишка резко выхватил клинки из ножен и кинул мне с криком:
   - Лови.
   Мое ответное движение было неосознанным. Очнулся я уже с мечами в руках, моих привычных и родных руках. Сразу стали не таким чувствительными обоняние и слух, но вернулись яркие краски. Я запретил себе радоваться до того момента, пока не осмотрел себя в зеркале на предмет отклонений. Не заметив таковых, позволил себе облегченно выдохнуть.
   - Надеюсь, теперь ты запомнил ощущения? Я не смогу все время тебе кидать оружие, когда надо будет перекинуться.- Мой спаситель, улыбаясь, сидел на кровати.
   Теперь я мог позволить себе заняться выяснением вопроса, кто он такой и откуда.
   
   Шерри.

   Как же приятно снова быть в теле человека. Это ощущение от ворса ковра к голой коже... Хочется потереться всем телом. От столь приятных мыслей меня оторвал растерянный рык. В голове набатом прогремела мысль: СИРИЛ! Нужно было срочно убедить его, что все нормально. Пока он не ударился в крайности. И не удивительно, что, спеша, я запутался в волосах. Все-таки я их когда-нибудь обрежу.
   Как я и предполагал, Сирил был близок к панике. Кажется, он ничего не помнил из ночных событий и не представлял, что с ним случилось. Волей-неволей ему пришлось прислушиваться к моим советам. Я старался показать, что все хорошо, и то, что у него не получается принять эльфийский облик - это не страшно. Вот только на самом деле у меня не было такой уверенности. Мое первое обращение прошло в раннем детстве. Это было так естественно, что я никогда не задумывался, как это происходит. Я выдвигал одно предложение за другим, но пока ничего не помогало. Решение пришло неожиданно. Заметив ревнивый блеск глаз и недовольство, когда я потянулся к перевязи с оружием, я сделал ставку на то, что годами вырабатываемые рефлексы возьмут свое. Так и вышло. Я не ожидал, что он сможет поменять облик так быстро. Миг - и клинки уже у него в руках. Кажется, он не сразу поверил, что вернул себе родное тело. Пошел проверять перед зеркалом. Налюбовавшись вволю, повернулся ко мне. Вот и пришло время серьезных разговоров и признаний.
   - Кто ты такой? - вопрос звучал вполне дружелюбно.
   - Ты назвал меня Шерри. Я твой котенок. - В конце я не удержался от язвительной улыбки.
   Дальше я решил сам не продолжать, а подождать вопросов.
   Какое-то время Сирил просто моргал, видимо, сопоставляя факты.
   - Но ты же кот.
   - Ты тоже, и что?
   Следом последовала еще одна серия морганий. А потом начали появляться следы понимания. Глаза удивленно и даже, я бы сказал, испуганно расширились.
   - Оборотень?
   - Ты тоже. - Я решил повториться, и опять встретился с непониманием. Вздохнув, начал ему объяснять очевидные вещи. - Ты же только что был зверем. Выводы какие-нибудь есть? И, кстати, ты что, ничего из ночных событий не помнишь?
   Он подошел к кровати и сел, уйдя в мыслях в себя. Я терпеливо ждал.
   - Помню, - голос стал глубже и серьезнее, - спасибо. Кажется, я уже дважды перед тобой в долгу.
   - Не бери в голову. Это мелочи. Я тебе должен больше. - Я попытался как можно теплее улыбнуться. Все-таки от него сейчас зависела моя дальнейшая жизнь.
   - Как ты попал к... хм-м... нам?
   Этот вопрос и меня интересовал уже довольно долго. И так просто я ответить на него не мог.
   - Тут понадобится небольшой экскурс в историю. - Начал я. Может, если я вслух освещу все нюансы ситуации, то и мне самому станет понятнее. - Ты, конечно, знаешь, что наш мир делится на два материка, которые омывает Змеиное море. На одном материке - Альразе, - сейчас обитают так называемые "чистые расы". Это светлые и темные эльфы, гномы, орки, люди, небольшое количество драконов, ну, и дальше по мелочам: духи леса, русалки и иже с ними. Второй же материк здесь считается Проклятым. И никто уже не помнит, что настоящее его название - Чеграр. Он - дом для темных рас: демонов, вампиров и оборотней. Пришельцы из него жестко отслеживаются и истребляются. И если сейчас вы только оберегаете свою территорию от визитеров, то ранее устраивали очистительные походы на "очерняющих саму жизнь" отродий. Поэтому наши правители, в свою очередь, установили мощный щит, не пропускающий магические атаки и прячущий от физических. Сейчас, не являясь представителем "грязной" расы, найти Чеграр невозможно. Так что для меня тоже секрет, как твоим соплеменникам удалось, во-первых, пробить порталом щит, а во-вторых, настроить его точно на меня. У меня есть подозрение, что им помог кто-то из наших.
   Сирил внимательно выслушал мою длинную речь и опять задумался. А я сидел и гадал о своей судьбе. Я тосковал по родным, к тому же, я серьезно опасался того, что у нас завелся предатель, который устраняет глав правящих кланов, подбираясь к власти. Если это было действительно так, то моей семье угрожала большая опасность.
   
   Сирил.

   Я думал о том, как резко страшные сказки детства становятся реальностью. Как в очередной раз переворачиваются понятия добра и зла. Как то, что с детства учили безжалостно уничтожать, как грязное и заведомо злое, оказывается таким же имеющим право на жизнь. Сложно самого себя считать мировым злом. Я пытался вспомнить все, что мне было известно из истории, пытаясь найти причину того, что разделило наш мир на два враждующих лагеря. И не находил. Во всех учебниках была лишь констатация факта: Чеграр - обитель зла. Там вечная ночь, в которой скользят тенями жуткие твари. Впервые в глаза бросилась абсурдность этих утверждений. А в них верил весь материк.
   Я посмотрел на "солнечного" мальчика, сидящего неподалеку. Его лицо выдавало тяжелые мысли. Ну не мог он быть воплощением зла. Я видел только человеческого подростка, разве что более красивого, чем обычные человеческие дети. Ему было не больше пятнадцати, а глаза уже были слишком серьезны. Тело еще не до конца утратило детскую округлость, но под ней четко угадывались крепкие мускулы. Огненные волосы и глаза буквально излучали свет. И только этот цвет напоминал в нем того зверя, каким он мог быть. Тонкие черты лица, чистая кожа без веснушек, одна часть лица была украшена замысловатой татуировкой. В нем не было ничего страшного и уродливого.
   - А почему у тебя глаза остались кошачьи? У меня же вроде не так? - Вопрос был не лишен оснований. Если и мои глаза станут глазами зверя - скрывать свою сущность окажется невозможно. А открыться - означает подписать себе смертный приговор.
   - Я слишком долго пробыл в теле животного, - мальчишка грустно усмехнулся, - еще до встречи с тобой я несколько месяцев провел в клетке.
   Я вздрогнул, представив, каково ему приходилось у магов Даризы.
   - Получается, пребывание в животной ипостаси не проходит бесследно?
   - Только если этим злоупотреблять. Есть точка зрения, что так можно потерять свое человеческое "я", но признаков этого я пока не замечал.
   Новость меня обрадовала. Я мог бы лгать другим, но себе отчетливо признавался, что мне понравилось ощущение звериной силы и возможностей. Но сейчас нужно было узнать все возможное о ней, а не мечтать о перспективах.
   - А ты знаешь, почему ваш материк назвали проклятым? У нас есть только сказки, рассказывающие о страшных порождениях зла, которыми он населен.
   - Знаю, у нас с изложением истории проще. Только это длинный рассказ, может, за завтраком продолжим?
   Я согласился, что это разумное предложение. А пока нам его принесут, я как раз успею умыться.
   Аппетит у Шерри в человеческом облике ничуть не уступал звериному.
   - И куда в тебя столько лезет?
   - Я растущий организм. Мне положено, - тщательно прожевав, ответил он.
   - Да я и не против. Мне не жалко. Ты только рассказывать уже начинай.
   - Ну, как скажешь. - Приняв позу сказочника-старца, он заунывно начал. - В старые добрые времена, когда мир был еще молод и наивен, он раскололся на две равно прекрасные половины. И когда на одной был день - другую укрывала ночь. Тогда материк, залитый лучами света, назвали Альраз, что означало - сияющий. Темную же половину нарекли Чеграром, буквально - черный. Солнечную сторону заняли любимые дети мира: прекрасные эльфы и изобретательные гномы, мудрые драконы и свирепые орки. А так же многие малочисленные народы. Но всех их объединяло одно - долголетие. Второй же материк был полностью отдан людям. По их поводу мудрецы древних народов долго спорили, ошибка ли они природы, или же, наоборот, ее самый хитроумный план. Жизненный срок человека был очень мал. Многие из них не переходили и рубежа столетия, но зато они быстро размножались и отличались редкой приспособляемостью. Опасности они, однако, своим старшим братьям пока не представляли. Слишком слабыми и недалекими они были. Шли тысячелетия, менялись нравы и обычаи. Развивалась торговля и политика. И людей уже перестали воспринимать как заведомо более слабых. Хотя до первенства им было еще очень далеко. Но, по законам вселенной, благоденствие не может длиться вечно, ибо потрясения есть путь развития. Вот и для нашего мира кончились спокойные времена. В центральной точке Чеграра открылся портал, цветом подобный солнцу, и хлынули через него удивительные создания. Они не были уродливы, как орки, но и утонченной красотой эльфов не обладали так же. Обычными же, словно люди, их тоже назвать было нельзя. Они были иными и странными. И вместе с пришельцами в мир хлынула незнакомая магия, чуждая его жителям. Страшные то были времена. Больших разрушений и изменений не видел Чеграр ранее. Люди, напуганные и оставшиеся без крова, бросились искать помощи у мудрых соседей. Их приняли, но всех Альраз вместить не мог. И границы были закрыты. Не успевшие, или не пожелавшие оставить дом приняли перемены. Так появились новые сильные расы.
   Теперь во главе Чеграра стояли Пришедшие Из Вне, или демоны, как их стали называть за чужеродность и агрессивность. Они обладали небывалой мощью. Их силе не могли противостоять ни физические факторы, ни родная этому миру магия. Сила демонов была в желании жить. Они ушли от смерти в своем мире и он, погибая, наделил их магией Желания. Им не нужны были ритуалы или стихии, чтобы достигать целей. Достаточно было просто захотеть. Поэтому, когда демон устает от жизни, его покидают и магические силы. Дальше, как правило, следует только смерть.
   Новые силы, пришедшие в этот мир, обладали, в какой-то мере, собственной волей. Они изменяли коренных жителей по своим прихотям и капризам. Так родились главные кланы оборотней, вампиров и множество диковинных видов животных.
   Оборотнями стали люди, которые поклонялись богам-животным. Их жизненные силы объединились с силами тотемного животного, даруя долголетие, быструю регенерацию, звериную мощь и почти полную невосприимчивость к магическим атакам. Теперь повредить им могли либо демоны, либо физически мощные существа.
   Возникновение детей ночи полно загадок. Кто-то говорит, что ими стали маги, практикующие кровавые жертвоприношения, кто-то - что это просто другой подвид оборотней, у которых животным-покровителем была летучая мышь. Истина тщательно охраняется главами вампирских кланов. Эта раса наделена большой быстротой и ловкостью, практически бессмертна, но плохо переносит солнечные лучи и питается исключительно кровью. Также им подвластна магия крови и теней. По слухам, они могут принимать облик животных, но достоверно это не известно. Вампиры - одна из самых скрытных рас, населяющих Чеграр.
   Это основные жители материка. Остались там и истинные люди, но их племена немногочисленны и сильно отсталы.
   Умолкнув, Шерри расслабился, озорно блеснул глазами и отправил в рот очередной кусочек пирожка.
   - Ну что, выйдет из меня сказочник?
   На похвальбу я не обратил внимания, поглощенный новыми знаниями.
   - Но это не объясняет возникновения вражды.
   - Все проще простого. Родные этому миру расы были очень напуганы потенциалом нового противника. К тому же, бежавшие люди рассказывали дикие ужасы. И старейшие начали опасаться, что пришельцы не ограничатся одной половиной мира и устремят свои взгляды на вторую. Поэтому любые попытки установить контакт обрывались военными действиями. А кому приятно, что твоих послов раз за разом встречают оружием. В итоге эти попытки прекратились. А последующие шаги к развязыванию войны вынудили отгородить себя от соседей более надежными средствами. Демоны обрели новый дом и совсем не стремились к обладанию всем миром.
   - Получается, что во всем виноваты мы? - Мир продолжал переворачиваться под моими ногами. Я начал уставать от его многогранности.
   - У страха глаза велики. К тому же демоны с самого начала не зарекомендовали себя как добрые и пушистые. Сейчас уже сложно искать виновных, все просто есть, как есть.
   За разговором я упустил из видимости фактор еды, и сейчас завтракать было уже нечем. А коту (или, все же, человеку?) было все равно мало.
   - А почему я стал оборотнем? Ведь тот маг просто не мог обладать иномирной силой. - Вместо ожидаемого понимания я только еще больше запутывался.
   - Понятия не имею. Насколько я понял, он просто хотел поместить тебя в тело животного. Но ритуал прервался, и вы с барсом поделили одну шкуру на двоих. Твердо могу сказать, что твой случай первый в истории.
   - Барс - это так называются большие кошки?
   - Точнее, та, в которую превращаешься ты. На Чеграре много подобных видов. Я, например, превращаюсь в тигра.
   Я покатал на языке незнакомые слова, плавные рычащие нотки мне понравились. Я задумался о будущем. Новые возможности были не столько полезны, сколько могли все осложнить. Что делать с Шерри, я тоже не знал. Скрывать его сущность мы долго не сможем, а обрекать его на жизнь зверя я не мог. Но как вернуть мальчика домой, совершенно не представлял. Вот и еще один повод искать Даризу.
   
   Шерри.

   Мой рассказ был всего лишь легендой. Но я невольно тоже задумался, почему все сложилось именно так. И какой бы был мир без этой вражды. Сейчас же материки были свершено разными. Нет, Чеграр не был погружен во тьму. У нас так же вставало каждое утро солнце, но все было неуловимо другим: деревья, травы, животные, города. И народы, населяющие его, были более мирными, дружными. По крайней мере, до последнего времени.
   Я немного продрог без одежды, но просить дать мне что-нибудь смысла не видел. Все равно ведь скоро снова в тигриное тело.
   - И что мы с тобой делать будем, котенок? - Обращение явно было пропитано ехидством. Что ж, я тоже так могу.
   - Только не ешьте меня, дяденька! - И все это забившись в угол кровати, и с испуганно расширенными глазами. Сирил оценил. Улыбнулся.
   - Не буду. Но пока тебе придется быть в зверином облике. Я подумаю, как можно отправить тебя домой.
   Все же он меня удивил. Не ожидал я такого участия к своей судьбе.
   - Ну, хоть немного вспомнил, как оно - быть человеком. - Превращаться не хотелось, но выхода все равно не было.
   - Постой. А с тобой точно ничего не случится? Может, будешь иногда менять форму?
   Неподдельная тревога в голосе. Как же я отвык от заботы. И как же это приятно. Я, помимо воли, расплылся в улыбке.
   - Я буду только рад. Ты сообщай, когда можно будет расслабиться.
   В ответ Сирил потрепал меня по волосам. Я уже так привык к таким его жестам, будучи тигром, что рефлекторно наклонил голову, побуждая почесать за ухом. Кажется, пребывание в теле животного отразилось не только на глазах. На мой жест друг (теперь уже точно друг) рассмеялся и дернул за ухо.
   - Кстати, мне сегодня опять идти за тебя тренировку проводить? Или ты будешь встречать принца грязным и потным? - Честно признаться, эти их отношения были мне в новинку. У оборотней подобное среди мужчин запрещено не было, но и популярностью не пользовалось. Так что сейчас я немного смущался, вспоминая Тирзена.
   - А как ты с ними справляешься? - Кажется, ему было действительно интересно.
   - Я не знаю, почему они так на меня реагируют. Может, боятся, что я тебя приведу?
   Мы вдвоем рассмеялись, представив это.
   - Пошли вместе. А то они опять расслабятся. А Тирзену придется смириться и вымыть меня. - Я представил себе это и покраснел. Ненавижу свою кожу. Если я даже немного смущаюсь, она тут же становится чуть ли не малиновой. Мое смущение было понято правильно, так как Сирил сменил тему и начал меня поторапливать.
   Знакомая приятная волна по телу - и я уже черно-красный зверь. За мной с любопытством наблюдали сиреневые глаза. Ну, да. Для Сирила же это все пока странно и удивительно. А значит - жутко интересно.

Шаг восьмой
Не знают страха тигры! Гры! Гры! Гры! Отважные тигрята с младенческой поры! Гры! Гры! Гры!
М-ф "Тигриные полоски"
   Сирил.

   Утро прошло очень плодотворно. Я запретил себе думать о Тирзене и оглядываться на каждый шорох, выискивая его взглядом. Мы с Шерри всласть погоняли ребят на тренировке, потом перекусили вместе с ними в казармах. Пора было идти исполнять обязанности Первого Советника. Я предложил Шерри подождать меня в комнате, но тот упрямо покачал головой, хотя ему должно было очень скучно слушать разговоры о "делах государственной важности". Но дальнейший день был полон сюрпризов. Я застал Нарузэ д'Арвинеля на выходе из кабинета. Он был одет в неброский костюм из коричневой кожи, а в руке держал хлыст. Мое появление отметили едва заметной усмешкой.
   - Что ж, раз ты сегодня опять такой исполнительный, то пойдем со мной, - и он быстро зашагал по коридору.
   Я не стал задавать вопросы, а просто решил подождать дальнейших событий. Император привел меня в конюшню, где сам начал седлать себе коня. Видимо, конюхи не в первый раз попадали в такую ситуацию, и сейчас просто предусмотрительно забивались в темные углы. Услышав поторапливающее фыркание Шерри, я перестал удивляться и пошел тоже готовить себе лошадь. Странно, но после утреннего происшествия я стал гораздо лучше понимать то, что старался донести до меня котенок. Вот только бы еще перестать его считать этим самым котенком...
   Со двора мы выехали бодрой рысью, а оказавшись за городом, Император и вовсе пустил коня галопом, явно наслаждаясь бьющим в лицо ветром. Мы ехали старыми дорогами, которые постепенно превращались в едва заметные тропинки. В конце лошадей пришлось вести на поводу, осторожно ступая по узкой дорожке в скалах. Но сложный путь того стоил. Он вывел нас на каменистое плато, с которого открывался необыкновенный вид. Под нами было море древесных крон, переходящих в поле. Над всем этим изредка проносились хищные птицы, выискивая добычу. Мое обострившееся обоняние жадно ловило новые запахи, и они пьянили не хуже выдержанного вина. Тут мое внимание привлекла удаляющаяся фигура Нарузэ. Очевидно, это еще не конец. Обойдя группу больших камней, раскиданных в хаотичном порядке, я увидел совершенно неожиданную картину. На подозрительно ровном участке земли гарцевали белоснежный единорог и черный, как ночь, пегас. Они не обращали на гостей внимания, лишь мельком удостоив взгляда Императора дроу. Сильные тела животных и быстрые движения завораживали. Они то отскакивали друг от друга, то приближались, прихватывая холки зубами. Но в действиях не было агрессии, животные просто играли. Потому, что светит солнце, потому, что ветер свеж и так упоительно треплет гривы, потому, что кровь бурлит в венах. При взгляде на них приходило понимание, что, что бы ни происходило, жизнь все равно прекрасна и самоценна. Я перевел взгляд на Нарузэ, понимая, зачем он приходит сюда. Жизнь Императора - не самое приятное, что можно встретить в этом мире. Тут он заново убеждался, что пожить и побороться еще стоило. Плечи его расправились, у рта разгладилась суровая складка. Из глаз ушло сомнение. Он - Император, и любое его решение будет правильным.
   Образ духовного лидера был нарушен удивленным выдохом, когда Шерри надоело просто смотреть, и он захотел поучаствовать. Черно-рыжая тень метнулась к играющей паре, ненадолго ту распугав. Я заметил, как сжались пальцы Правителя на эфесе меча. Он был готов защищать своих любимцев. Но большая кошка не думала драться. Тигренок припал к земле перед настороженными животными, а потом, мяукнув, высоко взвился, выгибаясь дугой и подбрасывая мелкий камушек лапами. Предложение новой игры было принято, и теперь черная и белая фигуры убегали от красной. Когда участники этих импровизированных салочек окончательно выдохлись, Шерри вернулся ко мне, а пегас с единорогом, не спеша, потрусили к выходу с плато, по пути толкнув носами Императора в плечо. Нарузэ провожал их счастливой улыбкой. Так же молча мы вернулись обратно во дворец. Отдавая коня слугам, Император повернулся ко мне:
   - На сегодня у меня к тебе больше нет дел, - после чего моя персона уже не привлекала его внимания.
   Заведя свою лошадь в конюшню, я увидел жеребца принца. Уже вычищенного и довольного. Значит, Тирзен довольно давно вернулся. Бросив поводья первому попавшемуся конюху, я побежал в сторону ставших самыми любимыми комнат. Туда Шерри со мной не пошел.

   Тирзен.

   Я старался вернуться пораньше, но Тариман ни в какую не хотел меня отпускать, и дома я появился уже далеко после обеда. Пытаясь найти своего Советника, выяснил только то, что он куда-то выехал с отцом. Забрать же Сирила у него раньше, чем он сам его отпустит, у меня бы все равно не получилось, поэтому я принялся ждать. Время текло ужасно медленно.
   Когда я уже был готов выть на стены, в двери ворвался серебристый смерч, который повалил меня на ковер и набросился с поцелуями. От Сирила ощутимо пахло лошадьми, а на зубах хрустела пыль, которая осела на его кожу во время скачки, но сейчас мне было все равно. Я так соскучился по нему за неполные двое суток! Мы катались по полу, врезаясь в мебель, и то целовались, то шутливо боролись. В конце концов, мне удалось его обездвижить, зафиксировав руки над головой, а самому усесться ему на бедра.
   - В каком виде Вы являетесь на прием к Принцу Крови, Советник? Что это за грязная одежда? Запутанные волосы? - В мой голос отчетливо прорывался смех. - Вас необходимо раздеть и вымыть. А потом наказать за неуважение.
   - Я смиренно понесу заслуженное наказание, мой господин. - Он так натурально потупился, что я мог бы даже поверить, если бы не знал его лучше.
   Продолжая играть сурового владыку, я приказал ему раздеться, а сам пошел набрать воду в ванну. Вскоре меня обняли знакомые руки - и мир, так привычно уже, закружился.

   ***

   Я пытался справиться с мокрыми волосами, когда посвежевший Сирил сдернул с кресла мой дорожный плащ, освобождая место для отдыха. Из складок одежды выпала изящная надушенная женская перчатка. Мы с одинаковым удивлением остановили на ней взгляды.
   - Что это такое? - Сирил брезгливо подцепил этот элемент женской одежды кончиками пальцев и вроде даже принюхался, - откуда у тебя эта дря... вещь? - Вовремя поправился он.
   Я все так же удивленно гипнотизировал кусочек ткани глазами, а между тем мне уже начали помахивать им перед лицом. Прямо тебе семейная сцена ревности! От этой мысли я рассмеялся, чем не то обидел, не то шокировал любимого. Он наконец-то выпустил из пальцев предмет назревающей ссоры и потянулся к своей одежде. Нужно было срочно что-то делать.
   Я быстро подошел к нему, крепко обнял и начал быстро говорить, уже, по ходу речи, сам разбираясь в инциденте.
   - В доме, куда привел меня брат, была не только его подружка, но и ее сестра. Я не обращал внимания, но она все время пыталась оказаться рядом и вызвать интерес. Возможно, это она подкинула мне свою вещь. Они все вместе сегодня вечером приезжают посмотреть столицу, потому что барышни с границы, и это для них жуткая диковинка. Видимо, девушка надеялась встретиться со мной еще раз - естественно, только для того, чтобы забрать предмет туалета. - Я делал самые невинные глаза из доступных мне, показывая, что сам не при чем. Да и в самом деле, я что, виноват, что притягиваю внимание слабого пола?
   - Ах, говоришь, чтоб вернуть свою вещь! - Сирил еще показательно сердился, но я видел, что он уже успокоился. - Тогда мы просто обязаны вернуть несчастной даме ее пропажу.
   Чувствую, вечером будет весело. А пока сердце грела эта нелогичная, по сути, вспышка ревности.
   Расстались мы лишь под вечер. И то только потому, что Советник твердо решил найти вечером моего брата с девушками и посмотреть на незадачливую соперницу. Поэтому он пошел переодеваться, знакомо ворча, что теперь его комнаты можно переоборудовать в гардеробную: все равно он там не живет. А я остался его ждать, мечтательно улыбаясь в потолок.

   Сирил.

   Я сам не знаю, что на меня нашло. Тирзен встретил меня радостно и тепло. Было видно, что он соскучился и искренне рад. Но случайно выпавшая женская перчатка, от которой буквально разило приторными духами, всколыхнула столь резкую волну ревности, что даже я сам был поражен. После рассказа принца о положении вещей я убедился, что опасаться мне нечего, но все равно был полон твердого желания отомстить. Эта девица надолго запомнит посещение столицы.
   Пребывая в воинственном настроении, я излишне громко хлопнул дверями и, кажется, разбудил Шерри. Вот же существо: две радости в жизни - поесть и поспать. Но котенок, однако, расслабился. Сейчас он лежал на кровати в человеческом облике, замотавшись в покрывало. Красочно зевнув во все зубы, он повернулся ко мне:
   - Отчего-то ты сегодня рано. Что-то забыл? - и такое было ехидство в голосе, что мне захотелось ответить чем-нибудь таким же.
   - Я переодеться, а что, мешаю? У тебя тут свидание? Ты вообще кого предпочитаешь, девочек или мальчиков? Могу дать пару ценных советов, как умудренный опытом подрастающему поколению. - Мальчишка зарделся. Даже уши покраснели.
   Удовлетворившись этой маленькой гадостью, я начал изучать содержимое шкафов. Сегодня я должен быть на высоте.
   - А куда такая спешка? - Кажется, котенок пришел в себя. - Что-то намечается?
   - Ага, надо поставить на место полезшую на чужую территорию барышню. - За время диалога передо мной выросла уже солидная куча вещей.
   - У тебя что, Тирзена отбить пытаются? - в голосе тигренка слышалось искреннее удивление.
   - Ну, не то, чтобы прямо так, но поползновения были.
   - А можно мне с тобой? - глаза заблестели предвкушением.
   - Пошли, но придется перекинуться. - В какой-то момент я даже пожалел, что не могу взять его с собой так. Все же животному было многое недоступно в нашем мире.
   - Это понятно. Ты, когда будешь готов, говори, - довольный котенок пошел дальше валяться на кровать, уже оттуда комментируя мой выбор одежды и просто болтая ни о чем, - кстати, помнишь тех забавных лошадок, которых нам показал Император?
   - Конечно. Но они не лошадки.
   - Не важно, - от моего заявления небрежно отмахнулись, - ну, так вот. Есть достаточно аргументированная теория, что своим происхождением они обязаны все той же демонической магии. Не всем удалось сразу спастись. Некоторые получили небольшую дозу магического вливания, и изменения приходили с поколениями. Поэтому опасений не вызывали. Аналогично появились русалки, кентавры, химеры, грифоны и прочие. А еще говорят, что все эти создания могут принимать человеческий облик, но это уже легенды. - Мальчишка мечтательно прикрыл глаза.
   - А откуда ты все это знаешь? - Мне было искренне интересно: вдруг еще что-то новое всплывет.
   - У нас на материке таких животных значительно больше, и они не считаются редкостью. К тому же, легенд предостаточно. - Я задумался о том, что самые волшебные создания нашего материка - всего лишь редкие беженцы с другого континента. Ирония судьбы...
   - Все. Я готов. - Напоследок глянув в зеркало, я остался доволен. - Превращайся!
   Щерри подошел ко мне, окинул придирчивым взглядом, расстегнул несколько пуговиц на рубашке, небрежно подняв воротник, потом довольно кивнул:
   - Так лучше. Так ты сексуальнее. - Такая откровенная оценка совсем молодого мальчишки меня смутила, но исправлять я ничего не стал.
   А передо мной стоял уже не тонкий юноша, а большой зверь с яркой шерстью. Пора было выходить.
   Хм, а Шерри, кажется, был прав. Увидев глаза принца, я уже подумал, что меня сейчас на руках понесут обратно в комнаты, наплевав на планы. Но, взяв себя в руки, Тирзен лишь зажал меня на темной стороне коридора, запуская руки под рубашку. А довольный зверь хитро щурился чуть в стороне. Теперь, когда я точно знал, что он не животное, мне было неловко целоваться с Тирзеном на его глазах. Я уже молчу о привычке котенка приходить к нам в постель под утро.
   Потихоньку мы все же выбрались на улицу. Ночной город манил своими возможностями. Надо было только определиться в своих желаниях и знать, где искать. Но куда мог пойти старший принц со спутницами, я понятия не имел.
   
   Тирзен.

   Я быстро думал, куда мог повести Тариман девушек вечером. Это либо городской парк, либо площадь актеров. Но интересных представлений в ближайшее время, кажется, не намечается, так что, скорее всего, парк. Потом они пойдут ужинать в таверну поприличнее, так как личные покои отпадают из-за того, что девиц двое, а вести среди ночи их на кухню - явный моветон.
   - Мы идем в парк, - спорить со мной никто не стал, и мы быстро зашагали по улицам.
   Откровенно говоря, в душе я был даже рад этой прогулке. Ночью там было сказочно красиво. Деревья и кустарники подсвечивались неяркими магическими фонариками, лавочки были уютно утоплены в тень, а необычные формы насаждений вызывали интерес, но, в то же время, не производили впечатления искусственности. Вот только как мы будем искать нашу троицу, я пока не знал. Поэтому остановился на входе.
   - Надо или разделиться, или бегом прочесывать аллеи, надеясь, что не разминемся с жертвой, - последнее слово вызвало у меня кровожадную улыбку. Я и сам был не против испортить настроение особе, заставившей нервничать Сирила.
   - Это ни к чему. Шерри знает твоего брата и без труда найдет его по запаху. - Да, такой простой вариант мне в голову не пришел.
   Котенок послушно начал принюхиваться, хоть и косил на нас недовольным взглядом. Обиделся, что ли, на то, что сделали его ищейкой? Но, что бы там ни было, он довольно быстро вывел нас к концу боковой аллейки, где стояла относительно освещенная лавочка. На ней девушки зажали с двух сторон моего брата. Одна льнула к его плечу, другая еще соблюдала относительную дистанцию. Но Тариман, кажется, этим не тяготился. Мы остановились неподалеку, пока не открывая своего присутствия.
   - Ну что, любимый, иди, исполняй джентельменский долг - возвращай леди ее собственность, - Сирил был спокоен и как-то уж слишком собран. Предчувствуя недоброе, я вышел к не ожидавшей меня увидеть троице.
   Тариман был искренне удивлен моим появлением. Он же видел, как я рвался домой. А вот спутницы его обрадовались. Одна потому, что сбылись ее ожидания, а вторая потому, что появился шанс на уединение.
   - Дамы, брат, добрый вечер. Погода чудесна, не правда ли? - ненавижу разговоры ни о чем.
   Уже готовясь перейти к цели визита, я обнаружил, что не помню имени моей поклонницы. А девушка мило розовела и смущенно отводила глаза. Может, она не так плоха, как мы подумали?
   - Леди, - я потянулся к руке девушки, запечатлевая поцелуй над кожей. Сирил и за это может разозлиться, не говоря уже о полном прикосновении. - Вы прелестны. Но, должно быть, я вынудил Ваши пальчики мерзнуть, самым прискорбным образом обнаружив одну из ваших перчаток в моем плаще. Я искал Вас, чтобы исправить эту ошибку.
   Наконец, я мог вытащить этот проклятый клочок ткани и откланяться. Пока все шло хорошо: девушка тихо млела от моих слов, а Сирил скрывался в тени. Вот только рано я радовался. Как он сумел так тихо подойти по шуршащему гравию, я так и не понял, но со спины ко мне прижалось горячее тело, а губы, раздувая дыханием волосы над ухом, достаточно громко, чтобы услышали и остальные, прошептали:
   - Мой принц, вы уже отдали даме ее пропажу? - следом из теней вышел Шерри.
   Что поразило девушек больше: поступок Сирила или появление большой кошки - остается только догадываться. Протянутую перчатку у меня из рук буквально вырвали, благодаря сквозь зубы. Я чувствовал, что Советник улыбается куда-то мне в волосы. О да, теперь опять пойдут слухи. А я только привык к спокойной жизни. При прощании этот негодяй даже расцеловал дамам ручки. Донельзя изящно, но пренебрежительно. Взгляд Таримана обещал мне веселый разговор при первой возможности. Пока же я мог позволить себе бегство с поля боя.
   После этого происшествия настроение, как ни странно, поднялось у обоих, и мы очень хорошо провели вечер, распивая дешевое вино из бутылок и гуляя по самым темным улицам города. Во дворец мы вернулись уже за полночь, немного усталые, но довольные.
   В комнатах меня ждал новый сюрприз. Сирил устроил с Шерри войну за спальные места, хотя раньше спокойно воспринимал то, что котенок спит у нас в ногах. Я удивлялся, но молчал, пока вконец обидевшегося кота не попытались вообще выставить за дверь. Получив мою поддержку, зверь смог остаться в гостиной на ковре. Уже уходя в спальню, Сирил еще раз пригрозил бедолаге:
   - Увижу тебя за этой дверью - лапы переломаю и усы повыдергиваю! - Последняя угроза меня откровенно рассмешила. Так, хихикая, я и начал снимать одежду.
   
   Сирил.

   Мы удивительно быстро нашли хозяйку перчатки с компанией. В этом, конечно, достаточно сильно помог Шерри. Хотя теперь я, наверное, мог сделать это и сам. Но так явно подставляться было бы нехорошо. Я с удовольствием позлил соперницу и с чувством выполненного долга отдался прогулке. Когда мы вернулись домой, кровь бурлила в жилах; хотелось, наконец, остаться вдвоем с Тирзеном. Я сильно удивил принца, выгоняя Шерри из спальни. Но по-другому поступить не мог. Только представляя этого полосатого обманщика рядом с нами, я начинал мучительно краснеть. Тигр искренне негодовал и все-таки смог выбить себе место в гостиной на ковре. А я клятвенно себе пообещал, что выполню все угрозы, если ночью он проберется к нам.

   ***

   Запах Тирзена, смешанный с тонким ароматом вина, сводил меня с ума. Я уже не столько целовал бархатистую кожу, сколько впивался зубами. Он был мой, только мой. В какой-то момент я почувствовал, как удлиняются во рту клыки и обостряется ночное зрение. Пытаясь остановить изменения, я не сразу заметил пораженный взгляд принца. А для удивления был повод. На очертания моего тела накладывался дымчатый силуэт огромной кошки, но зверь не изменял мое тело, а будто просто присутствовал рядом. Эта близость покалывала иголками, чуть холодя тело. Но меня волновала не эта аномалия, а реакция Тирзена. На мгновение в его глазах промелькнул страх, смытый волной восхищения и любви. Я не мог поверить, что он так легко принял увиденное, но, будто убеждая меня, принц сам потянулся к моим губам, в поцелуе раня губы о заострившиеся зубы. Вкус крови окончательно помутил мне разум, оставив лишь желание немедленно обладать этим телом.
   
   Тирзен.

   Сегодня Сирил был другим. Нежность быстро переходила в почти звериную страсть. Но его поцелуи-укусы только разжигали во мне огонь. Мне нравилась его напористость и легкая грубость. Пусть завтра появятся следы на коже, но сейчас я не собирался его останавливать. Луна, светящая в спину, превращала его силуэт в темное пятно, но вдруг линии дрогнули - и над ним проступили черты зверя. Одновременно я услышал треск рвущейся материи под его руками. На секунду меня охватил страх. Я не знал существо, которое сейчас было рядом со мной. Слишком мало в нем осталось от Сирила. Глаза горели голодом. И был ли это голод по прикосновениям или по крови, понять не удавалось. Но в таких родных сиреневых глазах что-то дрогнуло: мои сомнения причиняли ему боль. Решение пришло само. Я не мог заставить Сирила страдать. Сминая волей чувство страха, я потянулся к его губам. И сам порезался об увеличившиеся клыки. Но вкус собственной крови на языке неожиданно возбудил. Сирил же тщательно собирал языком и губами красную влагу, жестко сминал плечи пальцами, совершенно по-звериному порыкивая. Теперь уже острые коготки, а не ногти, легонько царапали кожу, зубы смыкались на совершенно неожиданных местах, но не ранили, а язык тут же зализывал обиженные местечки. Он перевернул меня на живот, принимаясь целовать и вылизывать спину. Я не заметил, как прозрачный силуэт зверя опять слился с телом любимого - это было уже не важно. Я также не заметил, как в конце Сирил все же оставил на моих плечах несколько кровоточащих неглубоких ранок. Одновременно с жестким укусом в загривок мир вокруг меня рухнул, и только крепкие руки удерживали на грани сверкающей яркими вспышками пропасти. Окончательно я пришел в себя от того, что любимый зализывал им же и оставленные царапины. Шершавый язык щекотно касался кожи; я невольно поежился, но боли совершенно не ощущал. Более того, с каждым прикосновением в меня вливали теплую исцеляющую энергию. Попытки перевернуться на спину были пресечены тяжестью навалившегося сверху тела и недовольным рыком. Внезапно мне опять стало страшно. За спиной был все тот же зверь. Он, удовлетворенный моей неподвижностью, продолжил свое занятие, постепенно начиная издавать странные звуки. Больше всего это походило на кошачье мурлыкание, но гораздо более басовитое. От него по всему моему телу расходилась вибрация. И это было неожиданно приятно. Язык все снова и снова проходился по уже зажившим порезам. А я никак не мог полностью расслабиться, подсознательно ожидая, что в спину сейчас вопьются клыки и когти. Когда я накрутил себя до того, что уже собирался вскакивать и, возможно, драться, сзади раздался грустный вздох.
   - Расслабься, если хочешь, я больше не буду к тебе прикасаться. - Моей кожи коснулся прохладный ночной воздух, так как больше меня ничего не сковывало.
   Я все-таки перевернулся. Сирил откатился на самый край кровати и молча смотрел в потолок. Развернув его лицо к себе, я увидел светящиеся серебристым светом глаза и чуть приподнимавшие губы клыки.
   - Я лучше уйду, - он попытался высвободиться из моих рук, но я лишь усилил нажим пальцев.
   - Нет, ты останешься, обнимешь меня и будешь спать. А утром, если захочешь, расскажешь, что происходит. - Мне тяжело было сказать эти слова, но еще тяжелее было видеть недоверие на любимом лице. Убеждая, я накрыл его губы своими, ни к чему не принуждая, а только предлагая тепло и покой. И он поддался, послушно размыкая острые зубы и пропуская мой язык к себе в рот. В этот раз я был осторожнее и не поранился. Поцелуй затягивался, а мне становилось все спокойнее, даже начала накатывать сонливость. Так же внезапно, как ранее страх, я почувствовал себя в абсолютной безопасности. И создание рядом было не угрозой, а только еще одним ее гарантом. Прижав к себе Сирила, я незаметно соскользнул в сон.
   
   Сирил.

   Мне было сказочно хорошо. Зверь внутри мурлыкал и довольно жмурился. Не спеша, я зализывал неглубокие царапины на спине Тирзена. Все же очень сложно контролировать нажим когтей. Но его что-то не устраивало, и он попытался перевернуться, а я еще не закончил. Кошка во мне недовольно рыкнула и прижала лапой шевелящееся тело. Кажется, этим я его напугал. Запах страха становился все сильнее. Он щекотал ноздри и вызывал тягу к охоте. Но рядом была не добыча, а равный и бесконечно ценный. Загнав животные инстинкты поглубже, я отодвинулся от Тирзена, давая ему свободу. С прояснением рассудка приходило понимание того, что только что произошло. Я был практически уверен, что таким он меня принять не сможет. К тому же, в моменты потери контроля я становился опасен, и ранки и страх принца это только подтверждали. Я боялся представить, что может произойти, если зверь окончательно возьмет верх над моим рассудком. Я лежал и проклинал свою судьбу, неизменно рушившую все прекрасное в моей жизни. Готовясь к тому, что сейчас мне придется уйти и, возможно, навсегда, я не ждал ничего хорошего. Но Тирзен опять поразил меня, заставив остаться и доверчиво уснув на моем плече. А ведь сегодня я стал для него монстром. Неужели он настолько мне доверяет?
   Принц уже смотрел не первый сон, а я все никак не мог успокоиться. Аккуратно высвободившись из объятий, я тихо вышел из спальни. В гостиной было темно, но сейчас это не было преградой для моих глаз. Шерри сидел у окна, кажется, ему тоже не спалось этой ночью. Прикрыв дверь, я сполз на пол рядом с ней. Тигр повернул ко мне свою голову, принюхался и начал быстро менять форму. Скоро ко мне подбежал встревоженный подросток. Внимательно осмотрев зубы, глаза и когти, он начал тихо говорить.
   - Тебе необходимо успокоиться. Закрой глаза и попытайся выкинуть из головы все тревожные мысли. Вспоминай чувство, которое испытал при объединении со своим барсом во сне. - Мне сейчас было все равно, что со мной может еще произойти, но успокоиться было нужно. И я подчинился. Понемногу меня охватывало спокойствие, потом я почувствовал, как приходит в норму мое тело, как наваливается моральная и физическая усталость. Хотелось говорить, чтоб хоть с кем-то поделиться своим грузом.
   - Вот это и произошло. Он узнал если не все, то больше половины. А ума предположить остальное ему хватит. Так что теперь и ты в опасности. Уж слишком ты напоминаешь того зверя, которого он увидел в моем облике.
   - Но Тирзен ведь не прогнал тебя и даже смог перебороть страх. Я уверен, он примет...
   - Это только начало! А вдруг я стану для него опасным? Сегодня я уже поцарапал его и мне ПОНРАВИЛСЯ вкус крови! А если мне захочется большего? - я не кричал только потому, что не хотел будить любимого.
   - Этого можешь не бояться. Мы никогда не причиним дорогому существу увечий. Это звериные инстинкты. Пара - это священно и один раз на всю жизнь. Если, конечно, чувства настоящие. Тяга к крови - это тоже закономерно. Позже ты научишься лучше себя контролировать.
   - Ты так легко обо всем этом говоришь, а у меня все раз за разом переворачивается с ног на голову. - Я так хотел поверить, что все это правда, что ничего непоправимого не происходит.
   - Я с этим родился, а тебе приходится привыкать, причем быстро. А сейчас возвращайся в кровать. Тебя там ждут. - Шерри подтолкнул меня в плечо, а сам вернулся к окну.
   Уже уходя, я обернулся:
   - Будь осторожнее, последнее время ты слишком часто перекидываешься. Охранная система может засечь активность магического фона.
   - Ну, с таким успехом ты тоже светишься, как маяк. Так что будем висеть на одном дереве. - Мальчишка задорно улыбался, а я опять серьезно задумался о том, чем мне грозит выявление моей новой сущности.
   Вернувшись в комнату, я обнял Тирзена. Он тут же повернулся и обвил меня руками и ногами. Было немного тяжело, но спокойно.
   
   Шерри.

   Наглец! Он выгнал меня спать на пол! Как какое-то животное. Можно подумать, я что-то там не видел. Я уже тысячу раз сменил кресло на ковер и обратно, но было все равно неудобно. Я уже успел привыкнуть к мягким большим кроватям. А тут такое...
   Я старался не прислушиваться к шорохам и стонам за стеной, что было сложно, учитывая звериный слух. Но изменения в магических пластах проигнорировать не мог. Наше обращение проходит совсем по другим законам, отличным от привычных этому континенту. Поэтому эти вспышки местный Ковен еще не обнаружил. Но для меня они были ярким огнем. И сейчас за дверью Сирил находился на грани обращения. В принципе, это легко можно было предположить. Наши детеныши тоже на любую эмоциональную встряску отвечают сменой формы. Сирил ребенком не был уже очень давно, но я не учел, что как оборотень он еще буквально младенец. А что произойдет, если он сейчас там внезапно перекинется, я даже представлять не хотел.
   А напряжение все увеличивалось, но ни криков, ни звуков борьбы я не слышал. Поэтому в беспокойстве метался по комнате, не зная, что предпринять. Забыть о запретах и войти внутрь, или еще подождать. Появившийся запах крови еще больше подстегнул меня. Но из-за двери не доносилось криков боли, скорее уж наоборот. Если б я сейчас был человеком, то наверняка бы покраснел. Еще меня удивляло, что Сирил так долго находится на грани. Изменения будто замерли в одной точке. Обычно оборотни не в состоянии поддерживать полуформу долго, она отбирает море энергии. И только очень сильные взрослые особи могут себе позволить такой расход силы. Даже я, будучи отнюдь не слабаком, мог лишь на пару мгновений отращивать когти, ну, или клыки.
   Наступившая тишина и успокаивала, и настораживала одновременно. С одной стороны, я знал, что Сирил никогда не причинит Тирзену вреда. Его любовь была очевидна. Самому Тирзену тоже вряд ли бы удалось справиться с оборотнем, по крайней мере, тихо. Физически мы значительно сильней. Но, с другой стороны, пока я не буду точно знать, что все хорошо, прогнать сомнения мне не удастся. Ну не верил я, что они смогут уснуть после таких потрясений.
   Я заставил себя сесть у окна и перестать ходить кругами. А еще не кинуться сразу к открывающейся двери. Появившийся Сирил был очень бледен, а может, это просто кожа поменяла оттенок на грани смены формы. Мне было необходимо с ним поговорить, поэтому, не обращая внимания на нарушение маскировки, я перекинулся. Изменения в Сириле меня впечатлили. Для полной полуформы не хватало только некоторых изменений скелета и появления шерсти. Но это достигается только тренировкой. Тогда как клыки и зубы можно увеличивать одним желанием и силой.
   Однако бедный эльф был совсем разбит. Думаю, не так он планировал открыть свою тайну принцу. На приведение его в нормальное состояние ушло много времени. Хоть тут хорошо, что он взрослый. Подростка мне бы вряд ли удалось успокоить. А дисциплинированность воина играла на моей стороне.
   Отправив Сирила обратно спать, я задумался о будущем. Сейчас я даже завидовал другу. У него был дом, любимый, который, я уверен, примет его, раз не прогнал сразу. У меня же не было ничего. Я чужой тут. У меня была только выматывающая тревога за близких. Я чувствовал, что дома что-то происходит.
   Только под утро, свернувшись калачиком, мне удалось задремать.
   
   Тирзен.

   Я просыпался в уютном тепле. Солнечный зайчик щекотал ресницы, заглядывая под веки. Открыв глаза, я увидел у своего лица располосованную простынь и тут же вспомнил ночные события. Сирил еще спал. Сейчас он выглядел обычно, только под глазами залегли легкие круги. Видимо, он не сразу уснул.
   Я смотрел на него и не знал, что делать. Как принять действительность. Совсем ничего не понимать я не мог. В памяти сами собой всплывали детские сказки о жутких монстрах, которые в зверином облике уничтожали мирные поселения. Но они никак не вязались с этим изящным мужчиной. К тому же, вчера он не причинил мне вреда. А где-то это звериное безумие мне даже понравилось. Могу ли я теперь оттолкнуть его? Нет. Вряд ли.
   Я начал языком выводить узоры на его плече, стремясь разбудить. Сирил недовольно заворчал и попытался замотаться в одеяло с головой. Этот детский жест вызвал невольную улыбку. Я отобрал последнюю защиту и уселся сверху. Ему приходилось просыпаться. И я видел, как, безмятежные со сна, глаза наполняются тревогой и воспоминаниями. Не давая ему полостью в них погрузиться, я начал его целовать. Ответил он мне далеко не стразу. А потом, когда я сидел в кольце его рук, он начал говорить.
   - Я – оборотень. - Первые слова разрушили еще остававшиеся иллюзии, что мне показалось, что этого не могло быть. - Я не знаю, как, но сорванный эксперимент мага Даризы не переселил мой дух в тело зверя, а превратил в вот это. А потом он был уже мертв, и я ничего не смог узнать.
   Он говорил что-то еще - про возможности, про первое обращение, - но я слушал в пол-уха, основное было сказано. Я не знал, что делать. Если об этом узнают наши маги, Сирила разорвут на кусочки, для опытов. Такой судьбы я ему не желал. Ему было опасно находиться в королевстве, а уйти с ним я не мог. При мысли, что нам придется расстаться, в глазах темнело. Сирил уже давно молчал, просто перебирая мои волосы, а я все искал пути решения этой проблемы.
   - Может, ты скажешься мне хоть что-то? - Я понял, что за собственными переживаниями забыл о нем. Наверно, мое молчание казалось ему признаком отвращения, или еще чего-то такого же.
   - Я пытаюсь придумать, как нам быть вместе, но при этом не подвергая тебя опасности. - Честный ответ сам вырвался наружу.
   Глаза любимого засветились, но не так, как ночью, а просто светом нежности и обожания, что ли. Раньше он никогда так на меня не смотрел. Было в этом взгляде что-то животное. Только они способны любить так, вопреки всему.
   На этом мы решили оставить проблемный вопрос. В конце концов, Сирил же уже несколько месяцев находится во дворце, а пока все в порядке.
   В гостиной нас встретил настороженный Шерри. И тут меня пронзило понимание. Ночной силуэт над Сирилом и этот котенок были очень похожи. Сразу нашлось объяснение необычной сообразительности питомца Советника. Я смотрел в напряженные янтарные глаза и, в который раз за это утро, не знал, что делать. За мной внимательно наблюдали.
   - Он? - Больше выдавить из себя я не смог.
   - Тоже. Я не сразу узнал. Да, если бы и так, то все равно не бросил бы его в том подвале. - И я мог его понять. За это время я тоже привязался к котенку. Надо было как-то разряжать обстановку, раз уж войну за "святые ценности" я начинать не собирался.
   - Ну, тогда я понимаю, почему он так любит горячие булочки. - Мне показалось, или я услышал два слаженных облегченных выдоха?
   Дальше утро шло своим чередом. Шерри вел себя как обычно, бессовестно клянча вкусные кусочки и жалобно мяукая, когда они ему не доставались. У меня вообще сложилось впечатление, что он это специально, чтоб мы не начали говорить о чем-то серьезном. Ведь, судя по звериной форме, он еще ребенок. Ну, в лучшем случае, подросток. Тут озарение опять ударило меня по голове. Сколько же можно?! Так вот почему Сирил вчера выгонял его из нашей спальни! А вспомнив, на что он уже успел насмотреться ранее, я подавился отваром. Сирил вопросительно вздернул бровь и отвлекся от своей тарелки, чем кот тут же и воспользовался, утащив еще полпирожка.
   - Шерри, я больше не буду тебя защищать. Теперь ты однозначно ночуешь у Сирила! - Советник рассмеялся на это заявление, котенок посмотрел на меня жалобными глазами, но я был неумолим. В утешение мы пожертвовали ему остатки выпечки, что примирило его с жизнью.

Шаг девятый
Неужели ты не можешь сделать так,
Чтобы всё не расходилось по швам?
Неужели я верю, что ты разбиваешь
Моё сердце на части?
"Duran Duran" (перевод)
   Сирил.

   Мое невольное признание ничего не изменило. Тирзен принимал меня все так же тепло и легко; добавилась лишь толика любопытства. Он еще больше меня интересовался моими новыми способностями. Теперь я его уже почти не царапал, учась контролировать длину когтей, но даже если и не получалось, конфликта из этого не возникало. Изредка поднималась тема оглашения моей сути, но выхода мы найти не могли. Поэтому пока только оставалось хранить все в тайне. Тренировки стали для меня еще насыщеннее и интересней: толика концентрации давала значительное повышение скорости движений и силы. Бойцы удивлялись, но старались и сами развиваться. Хотя из спаррингов неизменно выходили с синяками и поражениями. Но на то я и командир, чтобы быть лучшим. Не так ли? Мне очень хотелось попробовать перекинуться полностью, но я опасался, что меня рассекретят. И то, что Шерри теперь довольно регулярно менял форму на человеческую, моих страхов не отменяло. Мне казалось, что у меня это не получится так незаметно, и маги непременно засекут. Шерри смеялся, но не настаивал. Он и сам почему-то не показывался в форме человека Тирзену, хотя в этом случае, думаю, причина была личная. Но я не допытывался.
   Сегодня утром мне стало интересно, насколько у меня выросла выносливость по сравнению с остальными показателями. Поэтому, покинув еще спящего принца, я разбудил недовольного Шерри и выбрался в лес. Тигр мою идею считал глупостью, особенно с учетом раннего времени. Уж больно он любил поспать. Вся идея заключалась в том, чтобы устроить забег по пересеченной местности, и выяснить, сколько я смогу пробежать, не выдыхаясь. Через пару часов я все же был вынужден согласиться с мальчишкой. Судя по всему, размеренным ровным бегом я мог передвигаться очень долго. Дыхание не сбивалось вообще. С быстрым темпом было сложнее, но не намного.
   Пришлось возвращаться обратно без особых открытий, но зато основательно пропотевшим и пыльным. Тирзен уже проснулся и, кажется, готовился устроить мне сцену. Когда я зашел, он хмуро выходил из ванной, глядя на меня мрачнее тучи.
   - Где ты был?
   - Опыты на себе ставил, - Шерри негодующе фыркнул, мне пришлось добавить, некультурно ткнув пальцем в рыжую шерсть, - а еще вот на нем.
   - Какие? - удивление перебивало назревавшую обиду.
   - Проверял, насколько хватит моей выносливости. Но ничего, кроме того, что надолго, не выяснил. - Я подошел и уткнулся Тирзену в волосы. - Почему ты сердишься? Я просто не хотел тебя будить.
   - Мне показалось, что ты меня бросил, и не вернешься. - Он немного смутился на этих словах.
   - Глупый, так просто ты от меня не избавишься. Чтобы я тебя бросил, должно произойти что-то очень серьезное.
   - Да я уже понял. - Он хитро улыбнулся и добавил. - Я сейчас иди купайся, а то я сам от тебя сбегу. - При этом он демонстративно зажал нос пальцами, за что получил тычок под ребра.
   - Какого выбрал, такого теперь и нюхай.
   - Неправда, я выбирал чистого и надушенного, - он жалобно вздохнул, - а получил почему-то совсем не такого.
   Я фыркнул на его жалобы, но все же отправился в ванну.
   После завтрака пришлось идти к Императору. Были какие-то новости. Когда я зашел, все были уже в сборе. И удивительно мрачные. Сегодня, помимо меня и Второго Советника, тут присутствовали еще Тариман, два дипломата, работающие послами, и главный предсказатель. Этого типа я не любил. Его неизменно мрачные и кровавые прогнозы вызывали чувство, сродное зубной боли.
   Пришлось здороваться и проходить к своему месту под пристальными взглядами остальных. И чего они все так рано пришли? Я ведь не опоздал. Шерри сразу устроился за моим креслом. Я уже успел подробно изучить балахон предсказателя, когда Император, наконец, оторвался от какого-то свитка, и поднял глаза на нас.
   - Светлые заключают договор о взаимопомощи с гномами. - Новость неприятно удивила. Мы уже не воюем, конечно, но отношения до сих пор напряженные. А вместе с гномами они получили более чем солидную техническую поддержку. Сами гномы в боевых действиях участвовали редко, за исключением отрядов берсерков, но те - отдельная тема. Однако их изобретения и туннели, по которым можно передвигаться на огромные расстояния незамеченными, давали большое преимущество. Теперь у нас за спиной были орки, но грубая сила - это не всегда хорошо. Так что радостного было мало.
   - Грядет великая битва, земли утонут в крови. Моря разверзнутся, и явят восьмиголовое чудище с телом быка и хвостом змеи. И поведет оно за собой орды демонов... - завыл предсказатель. Я уже говорил, что не люблю его? Я слабо выразился.
   - Довольно. - Не одному мне действует на нервы этот бред. Губы Повелителя презрительно кривились. - Агоний але Дар'Виналь, изложите Ваши соображения на бумаге и тогда передадите их моему секретарю. А пока мы не имеем возможности уделить должное внимание Вашим выводам от союза наших соседей.
   Возразить предсказатель, естественно, не посмел, но обиженно насупился.
   Дальше шло обсуждение возможных следствий данного союза. Поводов для войны никто не видел, но это не гарантия мира. Совещание вымотало меня гораздо больше обычного, может, потому, что в кабинете было непривычно шумно - дроу перекрикивали друг друга, стремясь донести свою точку зрения. Яростно доказывали противоположное и, наверно, совершенно забыли, где находятся. Удар кулаком о массивную столешницу эффектом напомнил удар грома. Все резко замолчали и перевели взгляды на Императора.
   - На сегодня совет окончен. Все свободны. Ваши мнения я также буду рад увидеть в письменной форме. - Я еле сдерживал смех. Вот и доигрались. Вместо простого устного обсуждения им теперь предстоит длинный и тщательно выверенный письменный доклад. Хотя, чего я радуюсь, меня ждет то же самое. Я пошел к себе, отправив Шерри с запиской к принцу, извещая, что задерживаюсь и буду только вечером.
   
   Где-то в глубине дворца.

   В высокие окна императорских покоев стукнула крылом необычная птица. Белоснежное оперение буквально светилось. Распахнув окно, Повелитель впустил вестницу. Летунья растаяла у него прямо в руках, оставив после себя лишь скрученный рулон послания, запечатанный зеленым воском в форме стрелы на струнах арфы. Нарузэ Д'Арвинель устал. Он не понимал, что происходит в мире. А еще этот балаган вместо совета. Какое-то время он просто смотрел на послание, но вечно откладывать было нельзя. Со вздохом взломав печать, он углубился в чтение. За несколько минут его лицо поменяло выражение от удивленного к горькому. Кинув свиток на стол, Нарузэ глубоко задумался, остановив невидящий взгляд на окне. Когда тени стали удлиняться, он, решившись на что-то, подошел к зеркалу, выполненному в высоту его роста и заключенному в витую раму из больших бронзовых крыльев. Произнеся несколько непонятных слов на давно умершем языке, он начал ждать. Вскоре поверхность стекла помутнела и пошла волнами. Когда рябь рассеялась, вместо отражения зеркало показывало незнакомую комнату, оплетенную ярко-зеленым плющом, и изящную фигуру светловолосого эльфа. Нежно-зеленые глаза смотрели насмешливо, но в глубине пряталась легкая грусть. У рта залегли серые складки. У светлых, видимо, дела тоже шли не слишком гладко.
   - Я согласен на твое предложение, Хранитель Великого Леса Эленандар. Но если с ним что-нибудь случится, я сам приду по твою голову.
   - Да будет так, - голова в тонком золотом венке склонилась, принимая условия. - Жди нас через неделю. Хоть посмотрю, как устроились наши "младшие дети".
   Обменявшись пожеланиями процветания, такие похожие, но, в то же время, такие разные эльфы простились, чтобы переписать множество судеб.
   
   Шерри.

   Что-то скоро должно было произойти. Я чувствовал это всем своим тигриным существом. Что-то, что изменит всех нас. Я не мог сказать, будет это хорошо или плохо. Но нервничал. Это утреннее совещание... Почему основные расы этого континента объединяются? Не к добру. Оставив Сирила работать над докладом, я носился по всему замку. Может, хоть где-то мне объяснят, что происходит?
   Безмятежное счастье Тирзена меня немного успокоило. Но, по моему личному звериному мнению, нельзя так предаваться грезам. Наоборот, он должен лучше других понимать, что счастье эфемерно. Этот же слепец выдернул записку из-под моего ошейника и расстроился небольшой разлуке. Лучше бы тоже будущим обеспокоился.
   На кухне царила привычная суета. Любимый повар угостил меня кусочком вырезки, а потом выпроводил, чтоб не путался под ногами. У казарм вовсю шли тренировки. А я так давно не разминался в человеческом образе. Точно все забуду. У парадного входа было тихо и спокойно, лишь какой-то слуга, не спеша, работал метлой. Центральные коридоры были так же безлюдны. Ничто не подтверждало моих опасений, но смутная тревога не уходила.
   Я решил вернуться к Сирилу. Но в покоях никого не было, только всюду валялась смятая бумага. Неужели уже справился и пошел к принцу? Я уже готов был бежать проверять, когда у дверей меня нагнал магический вестник: "Вызвал Император. Подожди тут". Я занервничал еще больше. Зачем Повелителю опять понадобился Сирил? Не к добру это все. Не к добру.
   
   Сирил.

   Доклад не шел. Ну что я там напишу? Что почти на все лето забросил свои обязанности, забыл о шпионах и осведомителях, и теперь совершенно не в курсе событий? Вокруг меня валялся ворох испорченной бумаги, я был раздражен, но ослушаться приказа не смел. Когда я уже собирался писать философский трактат в вольном стиле о психологии светлых и корысти гномов, в двери негромко стукнули. За ними оказался личный секретарь Его Величества. Меня требовал к себе Император. В душе разрасталась тревога, пока я быстро шел за секретарем к личным покоям Повелителя. День близился к вечеру, и солнце через окна заливало кровавым светом куски коридора. Я наступал на темные и красные полосы, а во мне росло предчувствие беды.
   Секретарь оставил нас наедине с Нарузэ д'Арвинелем практически сразу. Он низко поклонился и выскользнул вон. Император был непривычно задумчив. Эта легкая грусть в глазах, которые привыкли выражать только то, что нужно было их хозяину, настораживала. Слишком она была настоящей. Махнув рукой в сторону кресла, Повелитель дроу отвернулся к горящему камину. Холода еще не наступили, но он любил живой огонь. Поэтому камин горел у него независимо от времени года. А бытовая магия с легкостью справлялась с излишками температуры. Он долго молчал, наблюдая за танцем огня. И кто такой был я, чтобы мешать ему в этом?
   - Я знаю, ты любишь моего младшего сына. - Следом за последним звуком повисла еще более тяжелая тишина. Сказать, что это не так - означает соврать, и, прежде всего, себе. Говорить, что это так - нет смысла. Оправдываться?.. За что? - И еще я знаю, что он любит тебя.
   - Не будьте так категоричны, Ваше Величество, он еще так молод. Это может быть простым увлечением, свойственным юности. - Может, это и не было правдой, но я все еще боялся окончательно поверить, признать перед всеми нашу любовь.
   - Члены моего рода любят один раз. Но ты же понимаешь, что вы не сможете быть вместе. - Нарузэ д'Арвинель не отрывал взгляда от пламени. Неужели ему тяжело говорить об этом?
   - Я знаю, что придет время, и мне придется уйти...
   - Боюсь, что это время почти пришло. Я еще не понимаю до конца, что происходит в мире, но все основные народы стремятся заключить мирные договоры. С орками мы его уже подписали. Через неделю прибывает светлоэльфийская делегация. Предстоит повторить то же самое. Но на этот раз всем нужны гаранты. После последней войны мы не доверяем друг другу еще больше, чем степнякам. Таким гарантом выступит брак детей правителей. Но, чтобы дроу не сели на светлый трон, Эленандар отдаст моему сыну самую младшую дочь. И ты, как никто другой, понимаешь, что я не могу пожертвовать Тариманом. Слишком много в него вложено, да и не рожден Тирзен императором. Так что максимум через одну луну мой младший сын возьмет в супруги светлую и уедет в Великий лес. И я не пущу тебя с ним. Ты не сможешь ему отказать, а вашу связь неизбежно воспримут как оскорбление светлого престола. Сейчас я могу тебе дать лишь возможность выбора: либо ты сам все ему расскажешь, либо это сделаю я. Как его Император... и как его отец.
   Вот этими простыми словами счастье и кончилось. Светлый и красивый мир оказался замком из песка. Пришло время платить за минуты радости. Сейчас я хотел побыть один.
   - Оставьте это мне, Ваше Величество. - И, вежливо простившись с Правителем, покинул дворец. Я пошел туда, где не был уже не одну сотню лет. Небольшая каменная площадка на вершине одинокой скалы. Я никогда не видел ее подножия. Каждый раз землю скрывали облака, а специально спускаться вниз мне не хотелось. Первый раз меня сюда привел отец. На следующий день он уходил с бывшим Императором в первый бой со светлыми. В тот же день ни моего отца, ни правителя не стало. С тех пор я наведывался на это место только тогда, когда моя жизнь рушилась в очередной раз. Я никогда не искал, где именно находится эта площадка, а приходил, как и в первый раз, порталом. И никого не приводил сюда с собой. Я знал, что когда это случится - это будет значить, что сам я больше здесь никогда не появлюсь. Я передам сказанные отцом слова, и это место обретет нового хранителя. И уже он будет каждый раз убеждаться в их правильности, слушая ветер. "Не счастье и не покой движут нашу жизнь вперед, а ненависть, боль и бег. Счастье - это болото, в котором добровольно утонуть стремиться каждый. И нет лучше судьбы, чем эта. Но достается она, как правило, только блаженным и слабым. Для остальных же оно слишком мелкое и только промачивает сапоги. Впоследствии доставляя неудобства, пока те сохнут", - тогда я не мог понять, что же объясняет мне отец. Ведь у меня была любящая семья, дом, полный смеха, беззаботное детство. Но следующий закат я встречал здесь и уже один. Тогда все сломалось первый раз, и, казалось, что хуже и больней быть не может. Я был не прав, но повзрослел тогда за один день. Сейчас я опять стоял тут, как и много раз до этого. Но теперь я знал, что предела боли нет. Кажется, я постарел. В этот раз за несколько минут. Что ж, это значит, что мне пора двигаться дальше. Время и расстояние убивает все. Ведь правда? И это не слезы, просто ветер бросает в лицо песок.
   
   Шерри.

   Я все так же не находил себе места. Но в какой-то момент болезненная тревога отступила. То, что должно было произойти - произошло. Теперь остается только ждать дальнейшего развития событий. Темнело. Но Сирил все не появлялся. Я разрывался между желанием идти на поиски или остаться и ждать, как он просил. Ночь обещала быть не менее мрачной, чем закат. На небо наползали тяжелые темно-серые тучи. Поднимался ветер. Ощутимо холодало. Заходил Тирзен, но, найдя только меня, он немного побродил по комнатам и ушел, попросив привести к нему Сирила, как только тот появится. Ага, как же. Первым делом я сам из него душу вытрясу, узнавая, что случилось.
   Я уже начал думать, что сегодня он не появится, когда дроу возник прямо посреди комнаты, выходя из портала. Он был только в легкой рубашке и брюках и основательно продрог. С собой он принес запах горного воздуха и грозовых облаков. А еще от него веяло обреченностью. Перекидываться я опять почему-то не стал. И был прав. Сирилу сейчас были не нужны словесные утешения. Простое тепло живого существа было важнее. Он сел на пол у стены и обнял меня за шею, зарывшись лицом в шерсть. Я бы мог подумать, что он плачет, если бы раньше не увидел сухих мертвых глаз. В них больше не плясали озорные звездочки. Просидел он так долго. Не выдержав, я мурлыкнул и толкнул его носом в плечо.
   - Что, Шерри, интересно, что происходит? - Такой циничной улыбки я еще не видел на его лице. - Все просто. Тирзен женится и уезжает жить в Великий лес. А я остаюсь здесь. Бессменный Первый Советник. - Неожиданный смех больше напоминал карканье.
   Я опешил от таких новостей. Я ждал чего угодно - войны, мора, наказания за связь с принцем. Но не этого. Тем временем в пораженный мозг вползали следующие слова:
   - Хотя я тоже могу уехать. Только совсем в другую сторону. И, желательно, навсегда. Ты же хочешь домой, котенок? - Догадка опять вогнала меня в ступор. Он хочет отправиться на другой материк? Отогнав не нужные сейчас мысли, я опять сосредоточился на Сириле. В таком состоянии его явно не стоит вести к Тирзену. Пусть сначала выговорится и успокоится.
   - У нас осталась неделя. А потом приезжает Н-Е-В-Е-С-Т-А, - чеканя слово по буквам, он медленно раскачивался от стены и обратно, - и вся ирония в том, что я сам вызвался рассказать ему об этом. О, да. Он пока ничего не знает.
   Все это нравилось мне все меньше и меньше. Но чем помочь, я не знал. Я никогда никого не терял. Тем более вот так. Я даже думать боялся, что что-то может случиться с моим отцом, матерью или сестрой. А Тирзен для Сирила был не менее близок. Все его бывшие разговоры о том, что он понимает, что им придется когда-нибудь расстаться, сейчас ничего не значили. Хотя бы потому, что он не думал, что это произойдет при таких обстоятельствах. Отпустить, когда знаешь, что любимый сам хочет уйти, когда, несмотря на это, все равно будешь видеть его каждый день, гораздо легче, чем когда вот так. Когда приходится обрывать все нити одним движением, с мясом и кровью. И не из одной груди, а из обеих. И ты должен это сделать собственными руками.
   Не зная, как утешить, я воспользовался способом, которым моя мать успокаивала меня, когда я был еще совсем котенком. Я принялся вылизывать его лицо и шею. Через какое-то время мои усилия дали плоды: Сирил оттолкнул меня с легким фырканием.
   - Прекращай, тебе не кажется, что это слишком интимно? - Нет, он не стал прежним, но истерия отступила. Сейчас он был собран и серьезен. На губах поселилась злая улыбка.
   - Тирзен меня искал? - Получив мой кивок, он пошел переодеваться.
   Накинув чистую свободную одежду, позвал меня:
   - Идешь к нам ужинать? У меня еще есть пара дней для счастья, а потом уже можно жечь мосты.
   
   Где-то во дворце.

   Император Нарузэ д'Арвинель еще долго смотрел в огонь после того, как закрылась дверь за его Советником. Как же тяжела корона - простой серебряный обруч. Он давно привык распоряжаться чужими жизнями, но никогда это не было так тяжело. Взмахом руки погасив пламя, дроу подхватил плащ и скрылся в потайном ходе.
   Ламаниил встретил друга спокойным, понимающим взглядом. Молча поставив перед ним бутыль с янтарным крепким напитком, он сел с другой стороны стола. Так, не нарушая тишины и темноты, они сидели, думая каждый о своем. Правитель - о давно умершей любимой жене, на которую так похож его второй ребенок. А целитель - о годах молодости, когда мир еще удивлял, а не был так предсказуем. Иногда на губах то одного, то другого мелькала ностальгическая улыбка. Под утро, допив бокал, Нарузэ поднял глаза на лекаря, кивнул и пошел к двери.
   - Спасибо. - Кому была адресована эта фраза, понять было сложно. Может, другу, а может, богам - за тяжелое решение и подаренное спокойствие.
   
   Тирзен.

   Я уже не знал, злиться или переживать, когда Сирил появился. Жаркий поцелуй отмел все возмущения. Мы сели ужинать. С ним что-то было не так. Я вглядывался в родное лицо, но не мог понять, что именно. Весь вечер он сыпал шутками, а глаза его лихорадочно блестели. Он будто горел. Мои ненавязчивые попытки что-либо выяснить игнорировались.
   - Сирил, что случилось? - Я решил, что от прямого вопроса он не сможет так легко уйти.
   - Ничего особенного, твой отец дал мне небольшое задание. Я расскажу тебе немного позже. - Эта его грустная улыбка была самой настоящей за вечер.
   Этой ночью не было ничего. Он просто меня крепко обнял и думал о чем-то своем. Я притворялся спящим, слушая его ровное и спокойное дыхание, но он тоже не спал. Когда я все-таки забылся, небо уже начинало сереть. Тучи к утру так и не разошлись, и меня не беспокоили солнечные лучи. Поэтому проснулся я поздно и сразу заметил, что Сирил этой ночью так и не уснул. Под глазами залегли тени. Завтрак был уже давно принесен. Советник устроил из него целое действо. Всю еду я ел из его рук. Самому мне ничего брать не позволялось. Он был как-то болезненно нежен, вглядываясь в лицо, касаясь губ. Погода оставляла желать лучшего, но, несмотря на это, Сирил уговорил меня на конную прогулку. А потом и на купание в остывшем озере. После мы еще долго грелись у небольшого костра в объятиях друг друга. Вечером он довольно грубо обошелся с Тариманом, который хотел позвать меня в какую-то таверну. Этой ночью усталость все же взяла свое, и он незаметно уснул на моем плече еще до того, как мы пошли спать. Во сне он метался и вскрикивал, и успокоился лишь тогда, когда я его крепко обнял, прижав к себе.
   Проходили дни, Сирил не отходил от меня ни на шаг. Но, несмотря на это, все было очень целомудренно. Я не решался трогать его, а он был будто болен. Он опять забыл о тренировках и утренних сборах у отца. Приносил мне завтрак в постель и каждый день увозил на прогулки. Я чувствовал в нем какой-то надлом, поэтому позволял ему все. Но нужно ему было не так уж и много.
   По дворцу ходили слухи, что к нам приезжают светлые, что будет основан небывалый союз, который практически опять соединит два наши народа в один. Но я не вникал в подробности, когда меня позвал к себе отец.
   Он был у себя в кабинете, заваленный бумагами, но сразу отпустил Мелания дар'О'Рруна, когда я вошел. Мне только оставалось удивляться, как Сирилу удается избегать своих обязанностей. Работы явно было предостаточно.
   - Тирзен, проходи, садись, сын. - Отец приветливо махнул рукой на кресло, стоявшее напротив его.
   - Ты звал, отец? - Я был насторожен; просто так меня бы не вызвали.
   - Ты уже, наверное, слышал, что к нам прибудет делегация светлых. Это будет сам Хранитель Эленандар со свитой. Он решил взять с собой младшую дочь; она еще очень молода, но ей было интересно посмотреть чужие земли. И, помня твой почти совершившийся провал с орками, я решил, что тебе необходима практика в дипломатии. Я хочу, чтобы ты сопровождал принцессу Лаари всюду, поэтому официально включаю тебя в ее свиту. Надеюсь, ты меня не подведешь и будешь вести себя достойно твоего статуса.
   От такой перспективы у меня в голове помутилось. Конечно, визит самого правителя светлых - это событие, особенно учитывая взаимную неприязнь. Но быть «мальчиком на посылках» у малолетней, но наверняка напыщенной девчонки - это слишком.
   - Но, отец... - Договорить он мне не дал.
   - Мое решение окончательно, можешь не сомневаться. Они прибывают завтра вечером. Будь готов. За тобой зайдет мой секретарь. А сейчас, если тебе больше нечего спросить, можешь идти.
   Спорить с отцом бессмысленно - это истину я понял еще в детстве. Так что просто развернулся и вышел. Меня душил гнев. И жажда мести. Я пообещал себе устроить этой выскочке-принцессе веселые будни.
   В комнату я влетел в бешенстве.
   - Ты не представляешь, ЧТО он мне сказал! - Сирил стоял у окна, повернувшись ко мне.
   - Сядь. - Его голос показался мне чужим. Слишком много в нем было металла. Я послушно прошел и опустился в кресло. Сейчас передо мной был не мой любимый дроу, а Первый Советник отца - взрослый и опытный воин с живым умом и железным характером. - Я должен кое-что тебе рассказать. Помнишь, я говорил тебе о поручении Императора? - В его глазах неожиданно промелькнула боль.
   - Да, я помню. В чем дело? Ты опять уезжаешь? - Он мрачно усмехнулся.
   - Нет, уезжаешь ты. - Его ответ удивил меня. Ведь отец ничего не сказал об этом.
   - Но отец...
   - Послушай, - прервал меня Сирил, - ты уже знаешь, что завтра прибывают светлые?
   - Да! Меня поставили стеречь их принцесску! Как верного пса!
   - Ну, охрана спокойствия будущей жены - прямая обязанность мужа. - Не обращая на меня внимания, он продолжал говорить эти абсурдные слова. - Мы подписываем со светлыми союз о мире и ненападении, и твой брак с Лаари будет тому подтверждением. Через три недели состоится торжественное подписание бумаг, кульминацией которого станет соединение вас брачными браслетами. Потом ты покинешь территории дроу; твоим домом станет Великий лес.
   Сирил говорил ровным размеренным голосом, стоя ко мне спиной. А я не мог прийти в себя.
   - Что это за бред? Какая свадьба, какой лес? Это какая-то ошибка. Почему мне это говорят перед самым их приездом?
   - Потому, что это должен был сделать я. Но мне хотелось еще немного побыть с тобой.
   Я понимал, что говорю и думаю сейчас не о том, о чем надо, но ничего не мог с собой поделать.
   - Н-но это все равно будет не конец. Ты же сможешь поехать со мной. Я скажу отцу, что мне понадобится советник и друг, или...
   - Не смогу. Нарузэ запретил. Это будет вызовом светлым, - Сирил повернулся ко мне. Он был спокоен, уже спокоен. Теперь я понял, что происходило с ним все эти дни. Я еще не знал, а он уже прощался со мной. И я не мог злиться на то, что он тянул с объяснениями до последнего. Шхерц все побери, но я его понимал. И сам бы поступил точно так же. Но сдаваться так просто был не намерен.
   - Значит, ты сможешь приезжать ко мне с новостями и какой-нибудь дипломатической ерундой, - мой голос звучал уверенно и твердо, хотя чувствовал я совсем не это.
   - Да пойми ты, - Сирил уже почти кричал. Наружу начали пробиваться его истинные чувства. - Я НЕ СМОГУ. Меня не подпустят даже к границе с Лесом, не то, что в столицу! Это конец, - закончил он почти шепотом.
   Я растерянно молчал, не зная, что еще предложить, а в душе расползалась пустота. Я отчетливо понимал, что не хочу и не могу жить без него. Но за нас уже все решили. Сирил опустился к моим ногам, как в наш первый вечер.
   - Неужели все так и будет? - Я смотрел в окно, рассеяно теребя его волосы.
   - Иди ко мне. - Он потянул меня за руки на пол. Да, все так, как и в начале. Только это конец.
   
   Сирил.

   Мой маленький Тир, ты не можешь поверить, что все кончилось. У тебя даже осознать это пока не получается. Ты так уверен, что, если нам хочется, то мы сможем быть вместе. А у меня все разрывается в груди. За нас двоих.
   Я хочу запомнить эту ночь - возможно, она последняя. Поэтому тяну тебя сюда, на ковер. Сейчас я не хочу думать о том, что завтра нас разлучат, что скоро ты уедешь, и я тебя даже не увижу. Не хочу думать о своем собственном решении, которое закроет мне дорогу назад. Ты об этом не узнаешь. Пусть мучительно больно будет только мне. А у тебя останется надежда. Сейчас есть только твое тело, такое отзывчивое и сладкое. Сильные, перекатывающиеся мускулы, длинные волосы, тонкие пальцы с мозолями от рукоятей клинков. Я хочу раствориться в тебе, стать твоим. Ты уже так привычно прогибаешься подо мной, когда я нависаю сверху, но сегодня все будет по-другому. Я, не спеша, снимаю одежду, наслаждаясь каждым освободившимся кусочком кожи. Ты то помогаешь мне, то мешаешь. Мы путаемся в рукавах и штанинах. Разгорающаяся страсть заставляет торопиться.
   Мягко целуя тебя в пупок, я срываю тихий вздох. Ты уже возбужден и вздрагиваешь от каждого прикосновения. Но сегодня я не хочу играть. Поэтому, прижав тебя к полу, я медленно опускаюсь на твой член. Без подготовки и смазки это трудно и должно быть больно. Но всю свою боль я уже выпил, да и регенерация делает свое дело, так что я чувствую только небольшой дискомфорт. Ты пораженно замираешь подо мной, а я делаю первое осторожное движение, глядя тебе прямо в глаза. Ты закусываешь губу, сдерживая стон. Я продолжаю двигаться, ломая твой контроль. Вот ты уже яростно подаешься бедрами мне навстречу, а потом переворачиваешься, подминая под себя. И резким движением входишь до упора, что-то задевая внутри. Меня выгибает дугой и, кажется, я вскрикиваю. Мир вспыхивает ослепительной вспышкой; я вижу перед собой только твои глаза. Ты продолжаешь двигаться во мне, а я и не знал, что эти ощущения настолько сильны. Увеличиваются клыки и когти, и в этот раз я не могу остановить изменения. Теперь я вижу твое лицо так же четко, как и днем. По твоему виску ползет капля пота. Я поднимаюсь тебе навстречу и снимаю ее губами, ты подхватываешь меня под спину и не даешь опуститься, целуя в одном ритме с движениями бедер. Я боюсь окончательно потерять контроль, но твоя рука опускается на мой член - и плотину срывает. Мне остается надеяться, что я не напугаю тебя и в этот раз. Не контролируя себя, я впиваюсь в твои плечи зубами, ставя свою метку, и ощущаю на языке вкус крови. Он еще больше подстегивает удовольствие; сцепив лодыжки за твоей спиной, я с силой двигаюсь навстречу тебе. Ты наматываешь мои волосы на руку и тянешь назад, зубы царапают кожу шеи. Чувствовать твою силу и подчиняться ей восхитительно. Разрядка накрывает меня первым. Тело само расслабляется, содрогаясь в волнах удовольствия. Ты догоняешь меня, я ловлю последний хрип губами. Это будет самый ценный твой подарок.
   Тело нежится в приятной истоме. Я медленно зализываю укус на плече, глядя тебе в глаза. Ты уже давно меня не боишься, только улыбаешься.
   - Кровожадный мой.
   - Ты вкусный. - Я даже не стараюсь сдержать голос, и в нем проскальзывают рычащие нотки. Горло тоже изменилось.
   - Я не сделал тебе больно? Прости, я потерял голову. - Он мило краснеет, и я перехожу с плеча на губы.
   - Не более, чем я тебе. - Ранка уже затянулась, и я в последний раз прикасаюсь к тому месту губами.
   - Это же не последняя наша ночь?
   - Я не знаю, малыш, и ничего не могу обещать.
   - Зато я тебе обещаю, что не последняя. - Ах, этот юношеский максимализм.
   - У нас еще эта не закончилась. Пойдем в спальню.
   
   Тирзен.

   Теперь ты спишь, а я смотрю на тебя. Скоро рассвет. В серой утренней дымке ты кажешься очень хрупким. Обычно чуткий сон не прерывается легкими прикосновениями. Совсем я тебя замучил, но оторваться не мог. Сейчас я в первый раз за жизнь пожалел, что рожден принцем. Но мне уже не избавиться от этого клейма. Оно не только веточка на генеалогическом дереве, оно въелось в меня. Я ведь даже не подумал о том, чтобы сорвать свадьбу, пойти против воли отца. Я лишь мечтаю увезти тебя с собой. Тайно ли, явно ли. Я понимаю, что это глупость, но все равно планирую.
   Я уже ненавижу свою будущую жену. А ведь я еще ее и не видел. Я ненавижу ее отца, поставившего это условие. Я ненавижу всех светлых за высокомерие и расчетливость. Но мне придется жить среди них, улыбаться, говорить комплименты, лицемерить. Да, отец, ты не зря сегодня отправил меня на практику. Я, наверно, должен злиться еще и на тебя, но не могу. Я лучше других знаю, как тяжела твоя ноша. И как трудно тебе далась потеря матери. Ты выдержал. Выдержу и я. И когда-нибудь, неважно, какой ценой, я вернусь. Пусть для этого мне придется превратить жизнь светлых в ад. Пусть для этого мне придется занять их престол. Дроу на Изумрудном троне - это будет хорошая шутка.

   ***
   Солнце светило ослепительно ярко, будто в насмешку над моим помятым лицом. Холодная вода помогла после бессонной ночи, но настроение не улучшила. Я давно не надевал маски, сегодня придется вспомнить это придворное умение. Сирил почти не прикоснулся к завтраку. Он просто наблюдал за тем, как я одеваюсь, расчесываюсь, ем. Признаки перевоплощения прошли лишь утром, когда, стоя перед зеркалом, он сам вернул себе привычный облик.
   А за дверями царила суета. Всюду разносили живые цветы, намывали стекла. Прислуга бегала из крыла в крыло, развивая кипучую деятельность. Хотелось забиться куда-нибудь в угол и переждать это безумие. Но нельзя. Я не мог так подвести ни Сирила, ни отца. Время прибытия делегации близилось. Сирил ушел к себе, надевать официальное облачение. Сегодня образ "ледяного Советника" удавался ему как никогда хорошо.
   Во время визита орков такого роскошного приема не было. Как же, извечные соперники. Нужно показать наше превосходство. Но и уважение нельзя забывать. Поэтому к нашей мрачной темной красоте добавляли живую зелень. Отец встретил меня спокойным понимающим взглядом. Тема моей свадьбы не поднималась. Тариман тоже явно был в курсе. Он смотрел на меня жалобными глазами побитой собаки: старший брат, а не смог уберечь. Усмехнувшись, я подмигнул ему. Я знал, что мое лицо спокойно, а по глазам прочесть ничего не возможно. Кажется, он удивлен. Все мы когда-то взрослеем.
   Хранитель Эленандар зари'Лелунель со своей свитой царственно и неторопливо въехали в главные ворота. В цветах одежд преобладали зелено-золотые. Тонконогие серые лошади гарцевали под наездниками, раздувая ноздри и нервно принюхиваясь к незнакомым запахам. Все в светлых сияло. Неизменно золотистые волосы, такая же золотистая кожа, это же золото в нарядах. Этот цвет был мне уже неприятен. Окинув взглядом личную охрану их правителя, я отметил уровень подготовки, но, все же, наши мечники были лучше. Светлые же больше специализировались на луках. Личные советники Эленендара презрительно морщили носы, оглядывая острые шпили замка и темную красоту камня, из которого он был сложен. Да, это не их воздушно-прозрачное строение. В горах такое просто не выстоит. Владыка же был спокоен, он позволил себе лишь легкую доброжелательную полуулыбку. Глаза отмечали мельчайшие детали. На секунду оценивающий взгляд остановился на мне, но особо не задержался. А я рассматривал мою будущую жену. За спиной второго советника можно было разглядеть хрупкую девичью фигурку. Принцесса оказалась не просто очень молода. Он была еще практически ребенком. Невысокая даже для женщины, с почти белыми волосами, что редкость для светлых, и большими золотистыми чуть раскосыми глазами. Она оглядывалась с любопытством и толикой страха. Ее глаза остановились на мне. Интересно, она знает, какую судьбу приготовил ей ее отец? Не похоже. Лаари с интересом ребенка разглядывала меня, ничуть не смущаясь тем, что такое пристальное внимание воспитанной девице проявлять не пристало. Вот ее одернула какая-то высокая сухая жердь (вот это идеальная светлая), после чего девчонка стыдливо зарделась и больше от земли глаз не поднимала. А я стоял и понимал, что не смогу вымещать свою боль на этом ребенке. Она точно такая же жертва обстоятельств. И судьба нелюбимой жены будет для нее уже наказанием.
   А приветствия шли своим чередом. Я автоматически сказал положенные мне фразы, слегка склонился перед Эленандаром, проигнорировав его равнодушие, и все вошли внутрь. Гостям показывали их покои, чтобы те могли отдохнуть после долгой дороги. На пару часов, до торжественного ужина, я был свободен.
   
   Сирил.

   Шерри ждал меня в моих комнатах, как я и просил его накануне. Меня встретили встревоженные глаза.
   - Все хорошо, - я потрепал тигра по холке, - все хорошо...
   Мне нужно было собираться для встречи. Сегодня холодные цвета официального костюма были как никогда кстати. Я долго думал, брать ли с собой Шерри, но в конце решился. Правда, пришлось уговорить его на легкую, символическую цепочку, которую я прикрепил к ошейнику. Котенок фыркал, но терпел.
   В холле я встретился с Императором. Он кивнул мне, после чего я занял свое место рядом с его левым плечом. Правая сторона принадлежала Тариману, как наследнику. Кронпринц прятал от меня глаза. Уже знает.
   Процессия светлых, как всегда, ослепляла золотом и величием. Я смотрел на белокурых тонких эльфов и не понимал, как мы когда-то могли быть одним народом. По преданию, от первого эльфийского царя осталось два сына. Один светлый, как день, другой - темный, словно ночь. Анарендил и Исилендил. Они были неразлучны с рождения. Но один предпочитал высокие искусства и лук, а второй - поиск могущества и мечи. Потом между ними, конечно, встала женщина. Она выбрала светлого, увлекающегося искусством Анарендила. В Исилендиле взыграла ревность. Он устроил магическую западню влюбленной паре, в которой дева погибла, а ее возлюбленного тяжело ранило. Испугавшись содеянного, Исилендил вымаливал у брата прощение, но тот не простил. По праву первенца, он один занял трон отца, который ранее делил с братом, а того изгнал из Великого леса. С темным братом ушли и его единомышленники. Так разделились эльфы на светлых и темных. Так появились дроу, взявшие себе другое имя, так как Великий лес больше не был им домом. Их приютили суровые горы. На долгие годы изгнанники скрылись в земной тверди, где обрели невиданную мощь в магических поисках и совершенствовании боевого мастерства. Лишь тогда явив себя снова в открытый мир. И никогда больше не было между нашими народами полного мира.
   Хранитель Эленандар был невозмутим, хотя светлые впервые вступили в столицу дроу. Но, с его опытом, это не удивительно. Он правит уже более двух тысячелетий. Пока бессменно. И продолжает плодить детей от разных матерей. Вот невесте Тирзена не более ста двадцати. Ребенок еще. Я смотрел на ту, что забрала у меня любимого, но злость не поднималась. Эта девочка ничего не знала, она пешка в руках отца. А вот и мои личные знакомые.
   - Советник Нарамакил, рад Вас видеть в здравии, как Ваши раны? - Мой голос выражал холодный интерес. Когда-то я обещал себе вендетту. Его отец убил моего, но умер до того, как я смог ему отомстить. Поэтому какое-то время я пытался уничтожить его сына. Когда я понял, что делаю это больше из привычки, чем из-за клятвы, я простил ему свое горе. Чем, кажется, серьезно оскорбил. Но его чувства меня не касаются. Он прошипел сквозь зубы что-то вроде: "Щенок блудницы", - но достаточно тихо, чтобы нельзя было заметить. Я услышал только благодаря обостренному слуху.
   - Напоминают о себе только шрамами. А как Ваша сломанная рука? Не беспокоит на погоду?
   - Какие мои годы. - Нужно было уделять внимание и остальным делегатам, так что, оскалившись друг другу, мы разошлись. Меня преследовало стойкое желание показать ему мои новые клыки, но обошелся я родными. Кстати, у светлых зубы устроены совсем по-другому. Травоядные.
   Наконец, гости разошлись по комнатам до ужина. Я нашел Тирзена в конюшне, рядом с его конем.
   - Я не могу ее ненавидеть. Я смотрю на нее, и мне ее жалко! - Зеленые глаза смотрели на меня просительно и жалобно.
   - Ты и не должен ее ненавидеть. Девочка не виновата. А мне эта ненависть не нужна. Я хочу лишь тебя. - Я не удержался и поцеловал его. Тут мои уши уловили звук удаляющихся шагов; я выругался. - Нас подслушивали.
   - Это их дело. А мне скрывать нечего. Они не заказывали принца-девственника. - Я не смог не рассмеяться.
   - Смотри, Эленандар испугается за старшего сына и сошлет тебя в какую-нибудь глушь, - Я шутил, но Тирзен отреагировал неожиданно зло.
   - О, я с удовольствием попорчу его наследнику... шкуру.
   - Не смей даже говорить это? Тебе жить надоело? Тебя же убьют за одни только слова. - Он лишь упрямо сцепил зубы и отвернулся.
   - За столом мы будем сидеть напротив друг друга. - Я решил перевести тему.
   - Значит, у меня будет возможность приставать к ледяному Советнику. - Он игриво куснул меня в ухо.
   - Ну, попробуй. - Я ответил не менее игривой улыбкой.

   ***
   Ужин был потрясающе благообразен и скучен. Длинный стол условно поделили на две части. Во главе каждой сидел правитель. Рядом с ними - дети и советники, дальше - остальные придворные. Мое место было действительно напротив Тирзена. Он строил из себя наивного юношу и громко закидывал меня вопросами о моей боевой практике. Я с трудом сдерживал улыбку, рассказывая о своих "подвигах". Он восторженно хлопал глазами и смотрел мне в рот, от чего очень хотелось его поцеловать. Император терпел. В сущности, мы вели себя нормально. А то, что Хранитель Эленандар будет думать, что в мужья его дочери достанется неразумный юнец - так это его идея. Кстати, прекрасная Лаари тоже внимательно прислушивалась к моим рассказам, пряча вздохи за салфеткой. Но при этом скрывая свой интерес. Наконец, Нарузэ надоело смотреть этот спектакль.
   - Эленандар, я попросил своего младшего сына Тирзена показать твоей дочери город и достопримечательности. Поэтому включил его в ее свиту.
   - Я согласен с твоим решением. Таким юным созданиям не усидеть все время в четырех стенах. Да и Лаари хотела побольше увидеть.
   Тирзен рядом чуть слышно хмыкнул, а старая эльфийка рядом с принцессой сурово поджала губы. Теперь она глаз не спустит с молодого развратника. Кем же еще может быть ненавистный дроу.
   Ужин продолжался. Велись ничего не значащие разговоры. Тирзен иногда бросал нарочито заинтересованные взгляды в сторону принцессы. Та краснела. В то же время этот паршивец нагло гладил мои ноги под столом своей ступней. Мне пригодилась вся моя невозмутимость, чтобы сохранить спокойное лицо. После принц подошел к невесте, видимо, сказал какую-то игривую глупость, потому что девушка улыбнулась, а ее охранница сурово сдвинула брови. А я мучился неуверенностью. Я не знал, стоит ли мне сегодня ночевать у принца. Оказывается, он все решил за меня.
   - Я решил поддерживать образ глупого ветреного мальчишки, - он догнал меня в коридоре, - а, значит, мне просто не положено часто ночевать у себя. И, если ты меня не примешь, то я пойду на конюшню или еще куда-нибудь.
   Он невозможен. Конечно, мне ничего не оставалось, как смириться, пообещав себе начать отвыкать от его присутствия с завтрашнего дня.
   
   Тирзен.

   Утро наступило слишком быстро. Мы так поздно уснули. А мне уже пора к принцессе. Развлекать. А Сирилу - к Императору, исполнять обязанности. Уходить было тяжело. Меня никто не задерживал и не останавливал, но я чувствовал себя, как привязанный к Советнику. Но позавтракать я решил все же тут, а то светлые не только день, но и аппетит испортят. Я был абсолютно прав. Мое появление в гостевых покоях пришлось как раз на середину их завтрака. Перед Лаари стояла какая-то трава в мисочке, в которой она вяло ковырялась. Увидев это, я скривился и даже пожалел несчастную.
   - Ваше Высочество, - решил исправлять положение я, - раз уж вы у нас в гостях, я предлагаю начать знакомство с чужой культурой с нашей традиционной утренней еды.
   Я немного преувеличивал. Знакомить принцессу я собирался со своей традиционной пищей. Отец, например, предпочитал завтраки поплотнее. Желательно, с мясными блюдами. Но, насколько я знаю, светлые мясо почти не едят. Лаари заметно оживилась, любопытно глядя на меня. Ее придворных дам я решил игнорировать. Пусть себе едят это сено. Кликнув слугу, я попросил принести горячих булочек, молока и меда. Глядя на доставленное великолепие, светлая пораженно распахнула глаза:
   - Вы так завтракаете каждое утро?
   - На самом деле, это дело вкуса. Я - да. Блюда могут меняться по настроению заказчика... и повара.
   - То есть, вы сами решаете, что хотите есть?
   - Ну да. - Я не понимал смысла этих вопросов.
   - Это удивительно. Наши обычаи предписывают строгое соблюдение списка блюд на каждый месяц и период жизни. Например, беременные женщины могут есть только молочные продукты, тогда как уже родившим молока нельзя.
   Я был в шоке. Нет, я был в ужасе. И с этими педантами мне предстоит жить? Что-что, а рацион питания я менять не собираюсь. Придется им терпеть.
   - Хм, Ваши обычаи весьма... удивительны. Но, думаю, раз вы на нашей территории, Вы можете себе позволить попробовать наши. - Я мягко улыбнулся девочке. Какое же у нее было детство? Среди этих мегер, без конфет и шалостей.
   Она робко отломила кусочек булочки, макнула ее в мед и быстро положила в рот. Такого довольного эльфийского лица я еще не видел. А у светлых, наверно, и не увижу больше. Ее личная жердь попыталась возмутиться:
   - Принцесса, что вы делаете. У вас же сейчас зеленый пост. - Лаари испуганно сжалась и взглядом просила у меня помощи.
   - Ее отец сам хотел, чтобы она узнала и попробовала как можно больше. Так что, думаю, пост можно отложить.
   - Да как Вы смеете...
   - Это Вы как смеете. - Я с удовольствием прошипел это прямо в лицо матроне. - Вы понимаете, с кем и как сейчас разговариваете?
   О, этот уничижительный взгляд я давно и в совершенстве отрепетировал. Так что старая эльфийка смешалась, скомкано пробормотала извинения и скрылась за спинами остальных. Больше нам не мешали. Лаари послала мне восторженный взгляд. Ох, девочка, девочка, что же с тобой дальше будет?
   На последнюю булочку принцесса смотрела с жалобной жадностью, но больше уже есть не могла. Улыбнувшись, я повел ее на прогулку. Сегодня я хотел показать ей главные улицы города и пообедать где-то там же. Но, судя по утренним событиям, визит в таверну придется выбивать с боем.
   Я галантно подсадил ее в седло; она опять покраснела. Меня уже начинала раздражать эта ее робость. Но в городе она несколько оживилась под влиянием новых впечатлений и даже робко смеялась моим историям из детства. Мы медленно ехали по широким улицам, я обращал ее внимание на особенно интересные места.
   - Ваше Высочество, - обратилась ко мне девушка, - а что, народ не знает Вас в лицо? - Ее вопрос опять выбил меня из колеи.
   - С чего Вы так решили?
   - Ну, никто не кланяется, не уступает дорогу.
   Мне все больше не нравились обычаи светлых, поэтому я хмуро буркнул:
   - У нас нет таких обычаев. Простой народ - слуги Императора, но и Император - слуга народа. Головы у нас склоняют из уважения, а не из-за обычаев. - Фраза прозвучала несколько грубо, я решил поправиться и более мягко закончил: - И давайте перейдем на "ты", принцесса. Ведь мы, фактически, равные.
   Она смущенно-задумчиво кивнула.
   Как я и предполагал, обед в таверне восторгов у свиты не вызвал. В итоге я разозлился.
   - Кто против, может ждать нас здесь, под дверью. Пойдем, Лари. - И я, взяв ее за руку, потянул внутрь.
   Хозяин меня довольно хорошо знал. Раньше мы с Тариманом часто сюда захаживали.
   - Лорд Тирзен! Рад Вас снова видеть. Все как обычно? - Девушку старичок вообще не замечал.
   Я повернулся к принцессе.
   - Хочешь мяса? - Она чуть кивнула.
   - Да, мне все как обычно. Моей спутнице то же самое, только вино помягче. А еще фруктов. Разных.
   Сели мы за столик у окна. Остальные светлые так и не зашли. Что ж, так обед пройдет приятнее. Сена тут все равно не подают. Вскоре симпатичная полукровка принесла нам две порции мясного рагу и остальной заказ. Девчушка стреляла на меня глазами, я ей в ответ подмигнул. Моя спутница снова залилась краской. Глядя, как я с аппетитом расправляюсь со своей порцией, она тоже попробовала кусочек. И ей понравилось. Похоже, вегетарианка она вынужденная. Когда на столе остались только фрукты и вино, в дверь просочилась тонкая фигурка модой эльфийки из сопровождения принцессы. Увидев нас, она начала испуганно пробираться к столику под насмешливые комментарии посетителей. Под конец девушка была уже чуть ли не зеленой.
   - Ваше высочество, Мадам просит Вас поторопиться.
   - Ничего, подождет, - вместо принцессы ответил я, - а ты садись к нам. Смотри, какие яблоки.
   Вручив одно испуганной девушке, я сам с удовольствием впился зубами в другое. А у Лаари опять проснулось любопытство.
   - А правда, что у Вас, то есть у тебя, есть клыки? - Я поперхнулся фруктом.
   Вместо ответа, плотоядно ощерившись, продемонстрировал те самые клыки. Служанка отшатнулась, принцесса слегка вздрогнула. Я довольно улыбнулся.
   Дождавшись, пока девушки справятся со своими фруктами, я прихватил с собой одно крупное зеленое яблоко. Мы пошли на выход. Лаари заметно нервничала.
   - Успокойся и сделай вид, что все идет так, как нужно. - Я ободряюще ей улыбнулся. Вроде помогло.
   А на улице нас ждала разъяренная мегера в лице той самой Мадам. Опережая ее гневную тираду, я кинул ей яблоко:
   - Ловите. Оно не только гармонирует с цветом Вашего лица, но и вкусное. Не сено, конечно, но лучше, чем ничего. - Вокруг раздались сдавленные смешки.
   Чтобы не получить в лоб фруктом, эльфийке пришлось его ловить. Потом она быстро отдала его кому-то другому. Я наклонился к уху принцессы и мстительно громко зашептал:
   - Вот видите, Лаари, как Ваше окружение принимает мои подарки! - Как ни странно, но мне подыграли.
   - Мы же договорились обращаться друг к другу на "ты". - Голосок девушки обиженно звенел. - А с ней я потом поговорю о тонкостях этикета.
   Мадам сменила цвет лица с зеленого на красный. Все старательно отводили от нее глаза. Остальной день прошел спокойно. Нам теперь никто не мешал. Я рассеянно что-то говорил, показывал, а сам искал в прохожих знакомый силуэт, родные черты, самые прекрасные на свете глаза.

   ***
   Шли дни. Я проводил все свое время рядом с Лаари. На душе становилось все тяжелее. Все сложнее было улыбаться и строить из себя шута, глупого мальчишку. Мальчишку, которому не важно его будущее, который живет одним днем. Я искал встречи с Сирилом, но он был сильно загружен и избегал меня. Я понимал, что так лучше, так будет легче потом, но сердце просило сказки. А я мог довольствоваться только мельком увиденным силуэтом, парой скользящих движений, подсмотренных из-за угла казарм, а вспоминать, как было раньше, не хотелось. Слишком такие мысли рвали душу.
   Сегодня я чуть не сорвался с принцессой. Чуть не накричал. Чуть не назвал глупой девчонкой. Как же я устал от ее вечных вопросов и невинных глаз. Я должен, должен увидеть его, или сойду с ума.
   
   Сирил.

   Я делал работу за десятерых. Я возвращался к себе, когда уже падал с ног от усталости. Тогда было легче не думать, не вспоминать. Шерри молчал; за эти дни он ни разу не перекинулся. Он тенью встречал меня в комнатах вечером, мы молча ели и ложились спать. Он грел меня ночью и будил, когда снились кошмары. А они снились мне часто.
   Я шел к Тариману, привычно не замечая ничего вокруг, когда меня прижало к стене тяжелое тело, а губы уже терзали поцелуем. Я не мог не ответить, это было слишком нужно мне самому.
   - Сирил, я больше не могу, - жаркий шепот обжигал мне висок, - я больше не могу строить из себя королевского шута для светлых, улыбаться ненавистным лицам, выглядеть счастливым. Я схожу с ума. Вижу тебя в каждом случайном силуэте. И жду, жду до дрожи, когда этот кошмар кончится, и я проснусь и пойму, что это был сон. Но он все не кончается...
   - Тише, тише, пойдем ко мне. Ты выспишься, пока я закончу дела, а потом мы вместе поужинаем, выпьем вина, и все будет казаться уже не таким мрачным.
   Я вел несопротивляющегося принца черными ходами к своим комнатам. Там поручил его Шерри, наказав ни при каких обстоятельствах не выпускать. А сам пошел доделывать государственные дела.
   Сосредоточиться не получалось: я пропускал адресованные мне вопросы, невпопад отвечал. В результате Нарузэ не выдержал.
   - Сирил Ро'Шамин, идите и выспитесь. И чтоб завтра были в порядке. - Он даже не подозревал, что в моей рассеянности виноват не недостаток сна, а его собственный сын.
   Вернувшись к себе, я застал принца спящим. Он обнимал несопротивляющегося Шерри, который, увидев меня, тут же спрыгнул с кровати и выскользнул наружу. А я осторожно занял его место. Любимые руки тут же сомкнулись на моем животе. Расслабившись, я уснул. Так спокойно мне не было уже давно.
   
   Чуть раньше.

   Мужчина быстро двигался по широкому коридору, совсем не замечая, что его старается догнать хрупкая девушка. Он был поглощен совсем другим. Его цель была впереди. За поворотом. И вот уже две фигуры сплелись в поцелуе у стены. Они не видели и не слышали никого и ничего. Жаркий шепот закладывал уши и помутнял зрение. Они не заметили тонкой тени, которая сначала метнулась обратно за угол, а потом быстро побежала в другую сторону.

   ***
   Окружение принцессы Лаари было обеспокоено. Она отказалась от ужина и с небывалой решительностью и даже злобой выгнала всех из своих комнат. Поговаривали, что она заболела или отравилась очередным запретным блюдом. И никто не мог предположить, что девушка сейчас горько рыдает, переживая первое серьезное разочарование в жизни.
   
   Тирзен.

   Я сидел в кабинете отца, слепо глядя в потолок, даже не пытаясь скрыть свое состояние. Я только что узнал, что мне осталось пять дней. А потом наступит конец. Брачные браслеты. Которые не снять ни силой, ни магией. Они спадут только со смертью второй половины. Мы молчали. Все было уже сказано и решено. Я еще раз пообещал себе выдержать, не сломаться. Пора было уходить. Я обещал Лаари составить компанию за обедом. Опаздывать нельзя, девочка и так подозрительно тихая в последнее время. Как неживая. Я поднялся и моча вышел.
   В гостевой принцессы не было. Я уже хотел постучать в дверь спальни, как услышал спокойный голос Хранителя Эленандара.
   - Твое мнение значения не имеет. Все решено давно. Я специально сообщил тебе только сейчас, давая возможность узнать принца без давления свыше.
   - Но отец! Мы же не любим друг друга. - Голос девушки дрогнул.
   - Дитя, этим миром правит отнюдь не любовь, а разум и холодный расчет.
   Дальше стоять под дверью было опасно. Я аккуратно постучал, одновременно громко позвав принцессу по имени.
   - Лаари, уже время обеда. Ты просила зайти за тобой. - Дверь распахнулась, когда я хотел уже стучать еще раз. Открыл ее сам Эленандар.
   Я притворно смущенно отступил.
   - Простите, Хранитель, я не знал, что Вы тут, иначе не стал бы беспокоить.
   Меня окинули равнодушным взглядом.
   - Я уже ухожу.
   На Лаари было страшно смотреть. Бледная, с трясущимися губами и руками. Она стояла, тяжело оперевшись о спинку кровати. За Эленандаром уже захлопнулась входная дверь. Кажется, мне предстоит самому успокаивать девушку. Кто бы успокоил меня. Я подошел и тронул ее за руку.
   - Пойдем обедать, нас ждут уже.
   - Ты знал? - Я не стал делать вид, что не понимаю, о чем она.
   - Да. Перед вашим приездом сказали.
   - Почему ты согласился? - Я рассмеялся ее наивности.
   - Ты думаешь, что наше согласие или несогласие играет какую-то роль? Что оно важно на фоне судеб двух народов?
   - Но так нельзя!
   - Можно, милая, можно. Поверь. - Я нагло развалился в изящном кресле. Сейчас мне даже доставляло удовольствие видеть муку и растерянность на лице девушки.
   - Пойдем обедать. Когда-то мой учитель в академии, сказал: "Война войной, а обед по расписанию". Очень верное утверждение. Пойдем, пойдем. - Я потянул безвольную принцессу вон из спальни.

   ***
   Огромный зал Храма Всех богов богато украшен белыми цветами. В воздухе плывет легкий, но навязчивый аромат. Присутствующие тихо шепчутся, с интересом поглядывают на нас. Я держу в ладони очень холодную и бледную руку Лаари. Девушка одета в золотистое воздушное платье. На его фоне она выглядит еще бесцветнее. Жрец читает традиционное заклинание единения; повинуясь его словам, две пары браслетов сами поднимаются в воздух, на них появляются руны наших домов, переплетенные в союзе. Я чувствую, как вечные силы этого мира привязывают меня к девушке. Отныне я буду всегда знать, где она находится, в каком состоянии. К этому вторжению в личное пространство придется долго привыкать. По приказу мы поднимаем вверх переплетенные кисти, и браслеты сами защелкиваются на наших запястьях. Мой - широкий, массивный, больше похожий на боевой. И ее - тонкий резной золотой обруч. Вот клетка и захлопнулась.
   Сейчас мне нужно быть сильным. Я должен делиться спокойствием еще и с женой. Как же царапает горло это слово. Ее практически трясет. Жрец произносит финальные слова. Я невесомо прикасаюсь к холодным губам. Глаза девушки в страхе зажмурены. Мягко тяну ее сквозь толпу. У самого выхода мой взгляд встречается с родным, сиреневым. Он спокойный, грустный. На лице Сирила блуждает легкая улыбка. Она выделяется на общем фоне либо преувеличенно радостных, либо показательно равнодушных лиц. Вот оно, наше настоящее прощание. Я больше никогда не почувствую теплоту его прикосновения, запах кожи. Он тоже впитывает мельчайшие подробности, запоминая каждую черту. Вдруг я чувствую, как вздрагивает женская рука в моей. Лаари смотрит на нас широко открытыми глазами, и в них ужас. Ужас того, что мы делаем, чем жертвуем. Сирил улыбнулся уже ей.
   - Береги его, девочка.
   Кивнув мне, он растворился в безликой толпе. Мне предстоял еще торжественный ужин. А завтра мы покинем земли дроу.
   Я еще очень долго не увижу родных лиц. И самое родное из них.
   
   Сирил.

   Свадебная церемония прошла для меня как в тумане. Я помню, что, вроде бы, не сорвался, что что-то сказал теперь уже жене Тирзена, что почти бегом пробирался к конюшням. А потом был только холодный ветер в лицо с редкими каплями влаги и бешеный стук копыт. Я пытался убежать от черной дыры в сердце, от себя самого. Когда конь подо мной устал и начал спотыкаться, меня догнала рыжая тень. Шерри все же нашел меня, и сейчас бежал рядом длинными плавными прыжками. А потом молча лежал рядом на сырой лесной земле и смотрел на качающиеся кроны деревьев. Обратно мы вернулись только на следующий день поздним утром. Мои ожидания оправдались. Светлые уже отправились домой. Я никого не хотел видеть, поэтому сразу ушел к себе. Спать. Долго. Столько, сколько нужно, чтобы улеглась эта боль. Месяц. Месяц - и я тоже покину эти земли.

   ***
   Каждый годовой цикл, на втором месяце осени, когда листья деревьев укрывают землю багряным ковром, приходит день прошений. В этот день каждый дроу королевства имеет право на одну просьбу к Императору. Когда он обязан выслушать и помочь по мере сил. Традиции священны. И я собирался воспользоваться этим. Но даже они не могли снова соединить меня с Тирзеном.
   Тронный зал был полон. Когда подошла моя очередь, я опустится на одно колено перед троном.
   - Ваше Величество, я прошу о праве пути.
   Жизненный путь дроу очень долог. В нем много обязательств, но есть и несколько нерушимых прав. Это право на жизнь, смерть и дорогу. Ты можешь защищать свою жизнь любыми средствами. Можешь попросить у своего Императора смерти, устав от мира. И можешь требовать право пути. Право уйти с родных земель в бессрочное путешествие. Этим правом пользуются редко. Либо молодые, когда хочется посмотреть мир, либо потенциальные изгнанники, чтобы избежать позора.
   В воздухе повисла тишина. Небывалое событие. Успешный и обласканный судьбой Первый Советник просит разрешения уйти.
   - Я даю тебе это право. Но ставлю запрет на посещение Великого леса. - Я и не сомневался в этом. - И еще... Твое место будет ждать тебя.
   Я уходил из зала сквозь мертвую тишину и пораженные взгляды. Меня не только отпустили, но и дали возможность вернуться в том же ранге. Обычно, ушедший терял все. У него оставалось лишь то, что он брал с собой. Вот только вряд ли я вернусь сюда еще.
   Шерри ждал меня у конюшен. Рядом лежал порванный ошейник. Я улыбнулся. Сбылась его маленькая мечта. Он его ненавидел.
   - Ну что, малыш, готов? - он согласно заурчал.
   С собой у меня было несколько комплектов одежды, деньги, оружие и лошадь. Я долго думал, нужна ли она мне, но решил, что избавиться от нее я успею в любом случае.
   Я неспешно выехал из города, последний раз бросая взгляды по знакомым улицам, оставляя им воспоминания и боль. На засыпанной желтыми листьями полянке я раздавил камень телепорта, выходя уже на границе наших земель. Передо мной был целый мир. И я не собирался ограничиваться одним материком.
Горящими листьями пахнет в саду,
прощайте,
я больше сюда не приду.
Дымится бумага,
чернеют листы.
Сжигаю мосты.

Чернеют листы,
тяжелеет рука.
Бикфордовым шнуром
дымится строка.
Последние листья,
деревья пусты.
Сжигаю мосты.

Прощайте,
прощальный свершаю обряд.
Осенние листья,
как порох, горят.
И капли на стеклах,
как слезы, чисты.
Сжигаю мосты.

Я больше уже не приду в этот сад.
Иду, чтоб уже не вернуться назад.
До ранней,
зеленой,
последней звезды
сжигаю мосты.
(Левитанский Ю.)