СТИХИ
1. ЕСЛИ...
В реальной жизни существует множество явлений, происходят события, не подвластные логическому осмыслению. Закономерное и привычное вдруг как бы выворачивается наизнанку, предлагая совершенно новые правила игры. Соблазн увлечься шалостями природы и каверзами людей очень велик, но в любой ситуации присутствует мизерный шанс сохранить себя, свое лицо, свои принципы. Пусть даже через боль, утрату или оскорбления.
Если за последним пролетом моста
Берег съедает ненасытное море,
Если ложная кость от запястья пуста,
Если в белом явилось на поминки горе,
Если без всполохов куражится гром -
Туча к дождю подгрести не успела...
Если без окон построили дом,
Если птица в Сибирь зимовать улетела,
Если за дверью прописался разлад -
Замки заменили на ржавые гвозди,
Если икону стесняет оклад,
Если с лозы осыпаются грозди...
Собакой побитой затаюсь под крыльцом -
Ну что еще худшее может случиться?!
Ты опять отвернулась к другому лицом
И щенка моего прикормила волчица.
2. ЗАПОЗДАЛЫЕ ВОПРОСЫ
Наш роман возник спонтанно и развивался очень стремительно. А после эмоциональной апогеи вполне естественно наступила пора принятия решений. Баланс мотиваций "за" и "против", расшатанный постоянными выяснениями, болтался между этими двумя крайними точками, как поврежденный барометр, одновременно фиксируя и "штиль" и "бурю". Последний аргумент пролег между Библией и Кораном, убедительно доказав несостоятельность нашего союза. Правда, многие вопросы еще остались без ответов, но они могут пригодиться в другой истории.
Цветочного сока напьюсь с твоих губ,
В глазах ультрасиних умоюсь росою,
Я в ласках бываю и нежен и груб,
Прошу, подскажи мне, каким быть с тобою?
Какого коня под узду подвести?
С какой стороны заслонить от печали?
Зачем мы костры не смогли развести?
Зачем мы от боли разлуки молчали?
Бросаю упреки глухой тишине -
Она твое имя в тумане скрывает...
Пятном чуть заметным в багровом вине
Огарок свечи восковой догорает...
Ты где-то в далекой постели не спишь,
Боишься, что прошлое снова приснится...
Опять по колено в колосьях стоишь,
Не зная, какому святому молиться.
ПОСЛЕДНЕЕ СВИДАНИЕ
Мы распрощались на гулком перекрестке,
Где правильной симметрией расходятся углы...
Твой взгляд, как палец в матовом наперстке,
Пронзил затылок кончиком иглы.
Так пуля шансом правит на дуэли,
В азарте злом выискивая цель.
Так топором с размаха бьют по ели
И с черной кручи спрыгивает сель.
Мне унизительно просить тебя любить,
Толкаться среди нищих у собора,
И прятать в кулаке предательскую нить,
Как нерв последнего пустого разговора.
Но... Бог тебе судья! А я тебя прощу.
Не просто так, а тоже Бога ради.
Хотя, наверно, все же отомщу
За то, что с купола мой медный крест украден.
РУССКАЯ РУЛЕТКА
Судьбы ухмылка роковая - русская рулетка!
Ей все равно, под чей прилечь седеющий висок.
Но бьет она почти всегда, как снайпер, очень метко,
Хотя могла бы выстрелить чуть-чуть наискосок
Глупцам роднее по душе, в житейском смысле, грабли,
Древнейший обличитель всех завзятых дураков.
Однако для Фортуны милее честность сабли
Плюс, кстати, полное отсутствие на шее синяков.
Эх, пуля медно-золотая! Из дула вылетая,
Ты в силах спор бескомпромиссный в шутку обратить.
Нет на земле для фаталистов ни ада и ни рая,
Есть только долг, который надо срочно оплатить!
Итак, взведя слепой курок, я жизнь на кон поставил.
Толпа, к беде охочая, сомкнула плотный круг...
Мой злейший враг, измаявшись, стакан с вином отставил
И молча осенил себя крестом поникший друг.
Теперь о диве том, как я в живых остался!
Вам, смертным, кто любви не знал, мой жребий не понять.
За миг до выстрела молящий крик раздался -
Прошу, не умирай! Ты так давно хотел меня обнять!
Эх, пуля медно-золотая! Из дула вылетая,
Ты в силах спор бескомпромиссный в шутку обратить.
Нет на земле для фаталистов ни ада и ни рая,
Есть только долг, который надо срочно оплатить!
ЗАСТОЛЬНАЯ
Жара в Тбилиси. Вечер душный.
Вино лилось через кадык!
И месяц, трезвенник послушный,
От жажды высунул язык.
Певуче отворялись двери,
Шумел хмельной застольный глас,
В стакане с розовым "Чхавери"
Моргал айвы зеленый глаз!
Старик, как ветреный подросток,
На рог в атаку шел с плеча,
В навес из почерневших досок
Упрямо лезла алыча...
Был август. Трепетали кроны,
Томясь по утренней прохладе.
Шарманщик молча бил поклоны,
Как бы молясь своей "Нечаде."
3. УХОЖУ...
Расставаясь, мы немного умираем. Банальное оправдание за ошибки, которые невозможно исправить.
Ухожу от тебя, не дождавшись прощального слова,
Да и кто по-другому умеет чужих отпевать?
Пусть догонит меня беспощадное эхо засова,
Я ему подскажу, как в бегущего метко стрелять!
Выхожу из любви залечить все ушибы и раны,
Разорву на бинты полотно опаленных рубах.
Но душе никогда не вернуться живой с поля брани -
Невозможно под панцирь вторично загнать черепах!
Возвращусь я весной, в день, когда мы с тобой повстречались,
Голос мой прозвучит между строк пожелтевших страниц.
Если ветер шепнет: - Нет мадам, вы опять обознались...
Брось в него две слезы из-под влажных дрожащих ресниц!
О ДРУЗЬЯХ. Посвящение Николозу Д.
Мир гениям и сумасбродам очень тесен.
Им вечно не хватает четырех углов,
Семи чудес, тринадцати пророков,
Отчаянной любви, заезженных пороков,
Резьбы на стержнях сорванных болтов!
И воздух без грозы - как снег вчерашний пресен,
Хотя рожден под вихрем шквалистых ветров.
Они не сахар на губах, а соль земли,
На вольный пир степей отдавших вкус полыни.
И если небо застилает дым,
Для них он остается голубым,
Как золотым им видится песок пустыни.
ЧИСТИЛИЩЕ
Воображение мое - багряный холст
В подрамнике фальшивого багета...
Когда вопрос по сути своей прост,
Но требует нечестного ответа.
Боюсь себя - не выдуманный страх
Перед толпой под взором осужденья,
А если ты в надежде на спасенье
Опору не найдешь в мох руках,
Воображение мое - дрожащая строка
На линии без знаков препинаний,
Когда застывшая в глазах твоих тоска
Уносится в туман воспоминаний.
Молюсь тебе - не выдуманный лик
В минуту радости или часы печали.
И если бы колокола молчали,
Хочу услышать твой далекий крик -
Л Ю Б Л Ю Т Е Б Я!!!
НОКТЮРН
Нет больше сил тебе сопротивляться,
Себя обманывать, веселым притворяться,
В ночи лиловой тучей растворяться.
Нет больше сил...
Я так просил наедине остаться,
В моих ладонях рыбкой искупаться,
Лучом весенним вдруг заулыбаться.
Я так просил...
Дождь моросил, ты молча отвернулась,
Калачиком к окну спиной свернулась.
В деревья осень желтая вернулась.
Дождь моросил...
ЗИМНЕЕ ОКНО
Онемело стекло от мороза.
Поседевшая рама слепа.
Стала алою белая роза,
Уколовшись о кончик шипа.
Если в вазе последний цветок
От когда-то пахучих букетов ,
Значит, ты не допила глоток
За усталую поступь рассветов.
За обиду свою, кривотолки -
Они ранят острее ножей
Набегающих на осколки,
Рвущих тесный зазор виражей.
Отстранись от ненужных укоров,
От озноба закутайся в шали.
И не слушай пустых разговоров
Про свои и чужие печали.
Профиль гордый упрямо откинь,
Чтобы прочь разлетелись поводья,
А взамен, синим шелком накинь
Луговых васильков половодье!
4. ПЕСНЯ ВНУЧКИ ТИНЫ
Она очень обстоятельный человек. На два года раньше окончила среднюю школу, сразу поступила в престижный университет, в совершенстве владеет четырьмя языками, сейчас изучает датский. Несколько лет назад, чтобы попрактиковаться в русском, все лето провела в детском лагере при посольстве РФ в Вашингтоне. Выучила наизусть огромное количество песен, но сердце отдала известному романсу "Калитка", который перевела на английский, и сама же исполнила на домашнем концерте.
Сто лет не ведал, не предполагал,
Что буду шаг менять по ходу небоскребов,
Выскальзывать из лап бродвейских зазывал
И слушать сплетни брайтон-бичских снобов.
Забуду вкус телавского вина,
Не вспомню запах цинандальской розы,
А в створках запотевшего окна
Растают блики софринской березы.
Но… все готов без жалости отдать –
Себя, свое и, может быть, чужое.
Нет, не купить, сменять или продать,
А находить во всем ином – родное.
Вот, например, в ладонь упавшим центом
Зарубку сделаю на медном пятаке –
Мне внучка с чуть брегвадзевским акцентом
«Калитку» спела на английском языке.
5. БОЛЬ ОКРЫЛЯЕТ НАДЕЖДУ
Мой гагринский друг Гоги Надарейшвили и вся его многочисленная родня двадцать лет живут с горьким статусом "БЕЖЕНЦЫ". Но никто из них никогда не смирится с мыслью, что с родной земли их согнали навсегда.
Мы всю жизнь сотни раз
целовали родные пороги,
Возвращаясь во сне,
уходили всегда наяву...
Через годы мытарств,
после долгой и пыльной дороги
Льнем к окну, на которое клали
днем упавшую с ветки айву.
Пусть чужие снега
привечали нас магией белой,
А порывистый ветер,
как подвыпивший дурень хитрил,
На развалинах дома
мы свой крест окропим "Изабеллой"
И в ореховый лист обернем
боль сожженных отцовских перил.
ДО ТЕБЯ ДАЛЕКО. Таинственной фрау Л.Ц.
Я накрыл океан
домотканым сукном одеяла,
Разутюжил постель
над запутанной вязью дорог.
На другом берегу ты
под грустной березой стояла,
Так хотел закричать,
но дозваться любимой не смог.
До конца все отдам
с бесшабашной отвагой владельца,
Откажусь от всего,
чем всю жизнь, как крестом дорожу.
Ничего не заставит меня
на прошедшую жизнь оглядеться,
Потому что последний свой вздох
я тебе на ладонь положу.