Верность

Юлия Байнетова
«Собака так преданна, что даже не веришь в то,
что человек заслуживает такой любви»
                Илья Ильф

Однажды возвращаясь с работы, недалеко от своего дома я увидела собаку. Вообще, к моему дому ведут две дороги: одна  – сразу с остановки, а вторая – в обход, со стороны магазина. Так вот эта собака вела себя очень странно: она металась от одной дороги к другой. Мне показалось, что она кого-то ищет.

Собака была мне знакома. Но до сегодняшнего дня я не видела ни разу, чтобы она гуляла одна. Пару лет назад, когда я увидела её первый раз, с ней гуляла женщина, а потом я видела её вдвоём с мальчиком лет десяти. Собака была очень красивой, рыжего цвета, породы шотландская овчарка.

Когда на следующий день утром я вышла из дома, то увидела, что собака сидела на тротуаре в том месте, где я видела её вчера. «Странно… Про неё не могли забыть. Да и потеряться она не могла, не один год живёт в этом дворе».

Потом, закрутившись на работе, я забыла о собаке. Но выходя из автобуса на своей остановке, я снова увидела эту собаку. Она, дождавшись, когда все выйдут из автобуса, рванула в сторону своего двора. Когда я подошла к дому, собака сидела на своём посту.

– Ну, ты что, потерялась?

Я погладила собаку, но она стала отстраняться, и я поняла, что мешаю ей смотреть на дорогу.

Собака наверняка была голодной, и я решила принести ей чего-нибудь поесть. Сварив кусок мяса, я вышла с ним на улицу. Собаки не было, но вскоре она прибежала. Мою еду она даже нюхать не стала. Оставив ей ужин, я пошла домой.

На душе было мрачно и тревожно. Все мысли мои крутились вокруг этого несчастного животного. Куда делись хозяева? Как так вышло, что собака осталась на улице одна?

На следующее утро я вышла из дома, надеясь, что собака всё-таки встретилась со своими хозяевами. Может у них случились непредвиденные обстоятельства, ведь в жизни всякое бывает. А теперь всё наладилось…

Как же мне стало тяжело от того, что собака была снова на том же месте. Только она уже не сидела, а лежала. Мой «ужин» остался не тронутым. Рядом стояла ещё миска из-под лапши тоже с какой-то едой. Видимо не у одной меня болит душа за эту собаку. Я подумала о возможности взять её к себе домой. Но моя работа связана с постоянными командировками, и мне некуда на это время деть собаку.

В таких терзаниях я прожила ещё два дня. Выходя очередным утром из дома, я встретила около собаки женщину. Она принесла ей еду.

– Вот, ничего не ест, – вздохнув, сказала она мне.

– А Вы не знаете, куда делись её хозяева?

– У женщины, хозяйки собаки, что-то произошло, и она с сыном в одну неделю собралась и уехала куда-то в другой город. Квартиру закрыла на замок, а собаку не успела пристроить. Почему она её никому не поручила, я не знаю. Взяла бы я эту горемыку, да у меня своих две. А сердце, на неё глядючи, болит. И ведь не уходит никуда, всё ждёт, вдруг вернутся хозяева. Э-эх…

Собака как будто спала. Я присела перед ней на корточки, и, собака, приподняв голову, открыла глаза. Они были влажными, будто от слёз.

В этот день работать я уже не могла. Я не могла ни есть, ни думать, ни видеть, ни слышать. Передо мной стояла собака с влажными от слёз глазами. И вдруг мне пришла в голову мысль: «Ведь можно будет договориться с друзьями, чтобы собака пожила у них, пока я буду в командировке. Да и, в конце концов, что я теряю, если откажусь от командировок?» Как только я приняла это решение, с меня как будто оковы упали. Так мне стало легко и весело. Дожидаться конца рабочего дня я уже не могла и побежала домой. Я всё боялась, что собака уйдёт или с ней что-нибудь случится. Автобус, как назло, ехал медленно. Подъехав к остановке, я стала искать глазами собаку, но её не было. Вязкая тревога снова стала опутывать меня. Сердце стучало так, что казалось, его слышит весь мир.

Подбежав к дому, я увидела, что собака по-прежнему лежит на своём месте. Я бросилась к ней. Не зная её имени, я стала уговаривать её пойти со мной, называя её Лесси, вспомнив фильм, виденный мною в детстве. Собака не выражала никакой реакции. Тогда я потянула её за ошейник. Она оскалила зубы и попыталась укусить меня. И тут я поняла, что она не хочет уходить со своего поста, чтобы не пропустить, когда придут за ней её хозяева.

Слёзы обиды просто потоком хлынули из меня. Обиды от того, что есть на свете люди, которые могут вот так запросто бросить живое существо на произвол судьбы, обиды от того, что эта собака так преданно любит бросивших её людей. А ещё это были слёзы отчаяния, отчаяния от того, что умирающая собака не может принять помощи от меня.

Вдруг собака поднялась и лизнула меня в лицо. Маятник хвоста слегка шевельнулся.

«Душа ты, моя! Ведь ты, несмотря на свою душевную боль, пожалела меня. Ты поняла, что мне больно и, превозмогая свою боль, пошла навстречу ко мне.»

Я поднялась с колен и, погладив собаку, пошла в сторону своего дома. Моя Лесси пошла медленно за мной. Мы обе закрыли свои страницы боли и обиды. Мы обе были счастливы от того, что нашли нового друга.