Люська кричала истошно и с наслаждением. Она кричала так, что многочисленные кастрюли, украшавшие собой длинные полки небольшой коммунальной кухни, дрожали и испуганно прижимались друг к другу, издавая дребезжащее и трусливое позвякивание. Позвякивание было особенно испуганным на самых высоких нотах, издаваемых Люськиным пронзительным голосом.
Кричала же Люська примерно следующее:
-Сволочь ты! Ты понимаешь, что ты сволочь? Ты сволочь!..
«Сволочь» сидела напротив общественного телевизора и смотрела телепередачу в «Мире животных». На экране мирно паслись полосатые зебры, а флегматичные орангутанги флегматично искали друг у друга блох.
-Сволочь ты!
«Сволочью» сегодня, как, впрочем, и всегда, был муж Люськи. Арсик.
Арсик безмолвно наблюдал за жизнью животных и с отчаянным вниманием следил за перемещениями антилоп по экрану. Как всякий хорошо выпивший человек, он старался держать равновесие, смотреть прямо перед собой и казаться трезвым.
-Скотина пьяная!
Арсик хранил молчание и держал равновесие.
Люське, между тем, надоело надрываться зря. Ей нужен был диалог, а диалог не получался. Из-за антилоп, разумеется.
-Телевизор смотришь, сволочь?!
Люська с силой толкнула ногой стул, на котором сидел Арсик. Стул повалился на бок. Вместе с Арсиком.
-Вот тебе телевизор!
Люська стала кричать громче прежнего и пинать мужа, покорно лежащего на холодном полу, по стройным ляжкам и аккуратной, поджарой заднице профессионального футболиста.
В это время соседи, привлеченные громким криком, высыпали на общую кухню, чтобы поучаствовать в семейной сцене.
Сосед Володя советовал Арсику не спорить с Люськой и не раздражать ее.
-Ты, брат, понимаешь, женщины- это ведь такие существа..Загадочные.
Вера Аркадьевна, руководившая хором ветеранов в местном клубе, неторопливо раскурила папироску и важно заметила, пуская колечки дыма в потолок:
-Конечно, сволочь. А какой мужик не сволочь, хочу я вас спросить?
Остальные опасливо переглядывались и осторожно давали Люське советы вроде:
-Люсенька, Арсений Иванович, кажется, уже все осознал.. Видно, что раскаялся..
Советы звучали негромко и осторожно. Люську боялись. Ей старались не перечить и встречаться с ней как можно реже.
Люська, напротив, любила общество. По утрам она выходила на кухню с тазиком выстиранного белья и горстью прищепок, зажатых в крепких белых зубах. И говорила что-нибудь вроде:
-Подумать только, голуби обнаглели совсем. Весь карниз обосрали. Сволочи.
Кухня на мгновенье превращалась в мертвую зону. Потом все начинали обсуждать голубей, их плодовитость и гадкие привычки профессиональных тунеядцев.
-Весь карниз! Представляете?!
Не соглашаться с Люськой было опасно. В палитре ее восприятия мира существовали только две краски- черная и белая. Другими словами, с Люськой можно было или дружить, или враждовать.
С ней предпочитали дружить.
Но сегодня Люська разбушевалась не на шутку. Причиной послужило то, что вчера днем она повесила сушиться на балкон белье. Среди многочисленных предметов постельного белья, салфеточек, полотенец, платочков и бюстгальтеров, на ветру болтались и трусы Арсика. В количестве трех штук. Когда сегодня утром Люська снимала белье, то обнаружила, что вместо трусов в количестве трех штук ветер колышет трусы в количестве «два штуки». Люська иногда от волнения путала падежи.
-Почему два штуки трусов? Где, я спрашиваю, остальные трусы?! Где, сволочь, остальные трусы?
Люська вплотную приблизилась к Арсику, сделала страшные глаза и угрожающе помаячила перед его носом указательным пальцем с кроваво-красным маникюром:
-А я знаю, где твои трусы. Знаю..Сам скажешь, сволочь, или мне говорить?!
Арсик вжал голову в плечи. Люська удовлетворенно причмокнула малиновыми губами и продолжала свой полет разбушевавшейся валькирии:
-Хорошо же…Пусть все знают! Думаешь, я не видела, как ты строишь глазки всякой хорошенькой роже? После чего твои мерзкие любовницы воруют с балкона твои трусы! Ты думаешь, я этого не замечаю? Или..что?
Люська огляделась в поисках весомого аргумента и под руку ей подвернулась чугунная сковородка.
-Думаешь, потерплю?!
Над головой Арсика взметнулась сковородка. Наверное, сковородка упала бы на голову бедного Арсика, но в этот момент Люська перехватила взгляд вдавившейся в стену Светочки, соседки по коммунальной квартире. Светочка училась на фортепьянном отделении местной консерватории и была девушкой нежной и впечатлительной.
-Ой!
Это «ой» немного отрезвило Люську. Рука ее дрогнула, глаза подернулись оттепелью и Люська почти благодушно бросила не подававшему признаков жизни Арсику:
-Живи, падла..
Арсик соскреб себя с пола, отряхнул вытянутые на коленях треники и снова уселся перед телевизором. На экране орангутанги по-прежнему флегматично искали друг у друга блох.
Люська поставила сковородку на плиту, окинула всех взглядом великодушной тигрицы, только что изрядно закусившей свежим сайгаком, и томно произнесла:
-Кофе ,что ли, попить? Кофею сильно хочется.. Свет, может, кофейком угостишь?
Светочка заворожено перевела взгляд на кофейник, который все это время она держала в руках, потом опять посмотрела на Люську и медленно кивнула:
-Кофе. Угощу. Да, конечно. Пожалуйста. Спасибо.
Люська встряхнула роскошным бюстом и поплыла в комнату Светочки.
-Света, куколка, и рогаликов захвати..
..Пили уже по третьей чашке кофе. Светочка сделала маленький глоток, после чего осторожно посмотрела на часы. Часы показывали половину девятого. Пора было идти в консерваторию. Пора было надеть свой плащик, беретик, подхватить папку с нотами и тихо выскользнуть из коммунальной квартиры. Но Светочка не могла решиться сказать Люське о том, что уже половина девятого и..
-Ты, Светик, че обои-то желтые поклеила? А? Желтые обои-это моветон.
Люська сделала большой глоток кофе, прищурила левый глаз и откинулась на спинку стула:
-Со мной бы посоветовалась. Я бы тебе помогла что-то подобрать такое…Веселенькое. Нет…Моветон.
Новое слово «моветон» Люська узнала недавно, и оно ей чрезвычайно понравилось. Интуитивно она чувствовала в этом слове скрытый намек на исключительность.
Светочка поджала колени, нервно поправила очки, скользящие по вспотевшему носику и предано посмотрела на Люську. Ей нужно было сказать всего три слова- «мне пора в консерваторию». Светочка набрала в легкие побольше воздуха.
-Нет, Светочка, так дело не пойдет. Обои- это вещь серьезная.
Настроение..Цвет.. А психологи что говорят? А, черт с ними, с психологами… Ты думаешь, я его сковородкой за трусы хотела прибить?
Светочка напряглась, а Люська театрально выбросила руку вперед и продекламировала:
-Нет. Все гораздо серьезнее. Я его ненавижу.
Зловещий шепот Люськи наполнил маленькую комнату Светочки:
-Не-на- ви- жу…Сейчас расскажу ,детка, и ты все поймешь. Ты ведь не торопишься, солнышко?
Света всхлипнула и обреченно кивнула.
-Нет..
Светочкин ответ понравился Люське. Она одобрительно покачала головой и сладко произнесла:
-Отличненько, солнышко. Я расскажу тебе, Светочка, как не надо жить.. Ты думаешь, я вышла за Арсика замуж по любви?
Люська покачала головой:
-О, нет! За этого Арсика я вышла замуж назло тому, которого любила…
..Люська, Людмила Кудрявцева, родилась некрасивой девочкой. Когда она достигла возраста первоцвета, это стало особенно заметным. Тонкие мускулистые ноги резво несли по жизни крепко сбитое тело, в котором был объем и страсть, но не было талии. Папа Люськи, Гурген Николаевич, первоклассный повар и страстный игрок в покер, часто приговаривал:
-Авраам родил Исаака, а я родил тумбочку на ножках.
Впрочем, Люську свою Гурген Николаевич любил больше остальных своих детей:
-За нордический характер,- уточнял папа.
Характер у Люськи был нордический с детства. Это помогало ей обходить обидные пакости природы, которая подло решила на ней отдохнуть. В то время, когда ее подружки комплексовали по поводу прыщавого лба или нулевого номера бюстгальтера, Люська хранила невозмутимое спокойствие и уверенность в своем королевском предназначении. Поэтому, отсутствие талии Люська переживала спокойно, своей некрасивости не замечала и искренне сочувствовала тем, кого природа не наградила красотой, отпущенной ей, Люське, сверх всякой меры.
-Вот уже чего у меня не отнять, так это природного обаяния и красоты! -без тени сомнения заявляла Люська при любом скоплении народа. Те, кому приходилось это слышать, начинала оглядываться ,чтобы найти вокруг себя эту самую красоту и не сразу догадывались, что Люська имела в виду себя.
-Красота-это страшная сила. Зачем мне Жорик с его невыразительным лицом? Мне нужен принц. На белом коне.
Подружки крутили у нее за спиной пальцем у виска, но ей в глаза говорили, что конечно, Люська, не расстраивайся, будет и у тебя принц.
–А почему я должна расстраиваться?- удивленно спрашивала Люська, и с сочувствием смотрела на своих подружек, которые не обладали такой сногсшибательной красотой, которой мама с папой наградили ее.
В восемнадцать лет Люська точно решила, что пора выходить замуж. Своего принца ,которого звали Арсик, она нашла на улице. Арсик был без белого коня, но очень красивый.
-Конечно, не такой красивый как я.., -комментировала Люська.
Принц был писаным красавцем с фигурой Тарзана, тонкими чертами лица, сладострастными выражением черных глаз и томной погибелью красиво очерченного рта. Подружки, когда увидели его в первый раз, потеряли дар речи от изумления, восхищения и возмущения:
-Люська, как же тебе удалось?!!.. Такого?!!..
Люська смысл вопроса истолковывала по-своему и капризно надувала губки:
-Конечно, я и сама знаю, что он не самое лучшее, на что я могла бы рассчитывать. Но..годы, девочки. Пора замуж.
Подружки сразу решили, что этот брак долгим не будет.
«Не может же такой красавец не гулять от нашей тумбочки»,-рассуждали они.
Возможно, так же рассуждал и сам Арсик. Но у Люськи были свои соображения на этот счет.
-Арсик, конечно, не подарок. Не совсем принц, я бы сказала. Но изменять я ему не буду.
-А он?-робко спрашивали подружки
-Он?!
Люське подобная крамола в голову не приходила.
-Вы что, девочки? Вы это о чем?
Нордический лоб ее морщился от попыток представить себе, как это ее Арсик будет ей изменять, но ничего подобного она представить себе не могла. К тому же, ей было не до Арсика. В ее сердце жил другой мужчина. Гога, как она ласково называла его в сладкие минуты своей жизни, был мужчиной ее мечты.
-Ах, какой это мужчина..Не то, что Арсик.
Гога был старше Люськи на десять лет, у него была своя гостиница и молодая жена.
-Уродина..,-сквозь зубы цедила Люська, когда при ней заходила речь о молодой жене.
С Гогой Люська познакомилась случайно, в кафе. Тот пригласил ее на танец, потом проводил до дома, предложил встретиться на следующий день. Люська влюбилась сразу. Гога стал ее заповедной зоной, которой она ни с кем делиться не хотела. В нем ей нравилось все. Она умирала от одного его взгляда добродушного бультерьера.
Но Гога влюбляться и не думал. Зато думал жениться. И женился вскоре. Люська на свадьбу приглашена не была.
-Бывают же такие сволочи!
Вскоре после свадьбы Гога с молодой женой уехал в Москву.
Пережив предательство возлюбленного, Люська сделала аборт, изменила прическу и решила выйти замуж. За Арсика.
Но уже через год совместной жизни Люська поняла, что сделала ошибку. Арсика она не любила. В нем ее раздражало все. Даже то, что он не мог ей изменить.
- Хоть бы раз мне в чем-то возразил! -с тоской жаловалась она подружкам.
Впрочем, когда Арсик все же пробовал возражать, все заканчивалось очень быстро. Люська хмурила свои нордические брови и воинственно задирала квадратный подбородок суровых викингов и сладко спрашивала:
-Ты что-то сказал?
Арсик начинал долго откашливаться, искать в карманах своих вытянутых треников несуществующие сигареты и трясущимися губами пытался оправдаться:
-Я только вот…Люсь, ты сигареты мои не видела?
-Что?!
Но иногда Люське хотелось любви. Строгие правила, привитые ей с детства, нордический характер и патологическая брезгливость не позволяли ей изменять мужу .Но любви-то хотелось. Тогда Люська зажимала нос, закрывала глаза, и бросалась в объятия Арсика, своего принца на белом коне. В такие дни она готовила вкусный ужин, зажигала ароматизированную свечку, включала негромкую музыку(что-нибудь из ранних Битлов) и звала Арсика томным голосом скучающей газели:
-Где ты, дебил? Котлеты стынут..
Арсик удивленно смотрел на скворчащие в тарелке котлеты и озадачено чесал свой затылок:
-Это че, Люсь? Праздник, что-ли, какой?
Люське с силой втягивала в себя воздух с ароматами приближающейся весны и понимала, что нет никакого принца. Нет его! Ее принц рассыпался на глазах и превращался в Арсика.
-Можно так жить? Я ему говорю красивые слова, я любви хочу, романтики, а он, козел, рога свои чешет!
Но однажды Люська узнала, что Гога, ее Гога, вернулся опять в город. Вернулся в блеске славы нового назначения , в ореоле больших денег. Люська затрепетала. Надежды взорвали ее маленькую душу.
Она стала наводить справки о Гоге, о его личной жизни и о его дальнейших планах. Всю эту информацию она выуживала у своей верной подруги Лильке Скворцовой, которая была дружна с сестрой Гоги. Первым делом Люська спросила о молодой жене Гоги, на которой тот женился недавно вторично.
-Она хоть хорошенькая?
Лилька закатывала глаза к потолку:
-Ангел… Чистый ангел… Красивая очень.
Люська выдвигала свою нордическую челюсть вперед и холодных шепотом выдавливала из себя:
-Что же, красивее чем я?
Подруга давилась чаем и начинала судорожно подбирать слова:
-Нет… Ну…Я думаю. Люсенька, милочка, она ведь молодая. Всего-то двадцать три. А молодые, сама знаешь, и некрасивые - красивые..
Люська холодно бросала:
-Разве я не молодая?
Свои тридцать восемь лет Люська в расчет не принимала и ждала следующие, более убедительные аргументы.
-Ну, понимаешь, Люсенька, у нее кожа… Как у ребенка, вся такая нежная..
Мужики же это любят..
Люська оскорблено взвивалась к потолку:
-А у меня что?! Не белая, что ли? У меня тоже кожа нежная!
Подруга опять давилась чаем и дальше предпочитала молчать. Она догадывалась, что Люська видела себя в другом, волшебном зеркале, в котором она всегда была молодой, красивой и роковой женщиной.
- А как ты думаешь, Лилечка, мне на свидание с Гогой надеть что-нибудь красное или что-нибудь другое?
Увлеченная мыслями о своей любви Люська и не заметила, что ее Арсик стал все чаще пропадать по вечерам. А когда заметила, то оказалось, что Арсик уже достаточно втянулся в новую для него жизнь завзятого Дон Жуана. И эта жизнь ему понравилась. Люська все чаще теперь находила в его записной книжке незнакомые номера телефонов, в его карманах- женские трусики, на его порозовевших щеках следы от губной помады, а в его голове прекрасную чушь влюбленного кота. Его непыльная работа в должности тренера футбольной команды давала ему возможность и время предаваться мечтам, которые заставляли его, забыв инстинкт самосохранения, поддаваться первому попавшемуся чувству. Арсик изголодался по ласке. Он был готов терпеть побои, оскорбления, панический страх перед своей супругой ради нескольких сладострастных мгновений с какой-нибудь козочкой, сладко пахнувшей парным молоком, клубникой и безмятежностью женских грез. Люська эти грезы разбивала о голову Арсика:
-Что, сладко? Сладко под чужую юбку залезать, козел ты дранный?
Арсик послушно кивал головой на каждое слово Люськи и терпеливо ждал, когда все кончится. Все заканчивалось, когда изнуренная собственным криком Люська вдруг замолкала и принималась яростно драить очередную кастрюлю.
-Изменяет..и кому?! Мне! И кто?!Арсик!! Мне!
То, что Люська прощала Гоге, простить Арсику она не могла. Блоха не могла рассчитывать на снисходительность собаки, которую она укусила.
…Люська позвенела ложечкой в кофейной чашечке и тяжело вздохнула:
-Гадость.
Светочка посмотрела на часы уже в двадцать пятый раз и робко произнесла:
-Люсечка Андереевна, а вы приходите вечером, что-нибудь еще расскажете. Кофе попьем. А теперь.
-Что?
Светочка вздрогнула от этого властного «что», но стоически продолжила.
-Иван Семенович, наш проректор, очень сердиться, когда мы опаздываем. А я уже опоздала. Может, я пойду?
Люська посмотрела на Светочку затуманившимся взглядом и скорбно обронила:
-Обои у тебя, Светик, жуть. Нельзя такие обои вешать на стенки. Жуть.
Помолчала и добавила:
-Ну, я пойду, что ли? Заговорила ты меня совсем. Душу мне разбередила ты, студентка. Плакать сегодня весь день буду. Не-а, вечером не приду. Хочу пасьянс разложить- придет тут ко мне одна гадалка. Жанна. У-умная…жуть. Она мне недавно нагадала ворону, бьющуюся в окно. Знаешь, это к чему? Нет?
Светочка судорожно вздохнула.
Люська сокрушенно чмокала губами:
-Ца-ца-ца..Нет. И чему вас в консерваториях ваших учат? А я знаю. Это к измене. Запомни: ворона-это к измене.
Люська лениво встала из-за стола, сладко потянулась и направилась к выходу. Потом остановилась и обернулась к Светочке:
-Свет, а Кобалевский-то- это композитор, что ли? Да? Точно? Не путаешь?
Вот и я говорила Жанке, гадалке моей, что Кобалевский-это композитор. А то она заладила одно –поэт да поэт. Видно, не такая уж она и умная..
Люська усмехнулась каким-то своим мыслям, потом с силой толкнула дверь и вышла.