ПРОЛОГ
Был теплый день. Большинство дней в длинном Зетианском году были именно такими, за исключением коротких сезонов дождей.
Молодой колонист по имени Кевин, из независимой общины Фаренгейт, летел над дремучим лесом, верхом на скоростном скутерфлае, - летающем мотоцикле. Колонисты периодически занимались обследованием белых пятен на карте малообжитой планеты Зети. Именно с такой миссией и летал Кевин южнее экватора.
На горизонте показался отраженный блеск звезды Ковирры.
«Океан!» – пронеслась в голове колониста радостная мысль. В свои двадцать два земных года, он ни разу не видел океана и, не задумываясь, направил своего летуна в ту сторону.
Лететь пришлось не долго. Всего через шесть минут густой первобытный лес внизу резко кончился стометровым обрывом, уходящим прямо в бурлящие волны океана Тетис.
Зетианские леса таили в себе множество смертельных опасностей, и Кевин, зная об этом, стал искать вдоль кромки берега место, не поросшее густыми зарослями.
Лес кончился в двенадцати километрах юго-западнее. Молодой колонист приземлился на большой каменистой пустоши и слез со своего скутерфлая. Было приятно размять ноги после долгого путешествия в сидячем положении. Кевин снял свой шлем, подставив лицо теплому ветру, дующему с океана. Какое блаженство. Он ощутил солоноватый ветер океана, и привкус его, ему напомнил вкус слезинки Люси. Она плакала перед его вылетом. Не хотела почему-то отпускать, хотя на подобную разведку он летал уже не один десяток раз. Но сегодня она плакала, и он утешал ее поцелуями.
Кевину стало немного грустно, что его девушка сейчас не с ним и не может разделить восторг от этого великолепия. Тетис был прекрасен. Его тяжелые синие волны. Летающие рыбы флиши, парящие над самой водой.
Молодой человек решил снять все это на камеру, чтобы хоть так порадовать Люси этим великолепием.
Кевин решил ничего не комментировать. Пусть на видео будут только звуки того, что видно. Шум волн, ветра, шелест травы. Он прислонил электронный бинокль к глазам и включил его на запись. Колонист улыбался, снимая чудесный вид и предвкушая радость девушки, которая вместе с ним будет созерцать эту запись на большом экране в их уютном домике, там, в общине. А потом, как знать, возможно, он прокатит ее на своем скутерфлае до океана, полюбоваться воочию…
Что-то странное привлекло его внимание. Нет, это не плавник какого-нибудь большого существа. Это что-то иное. Кевин включил зум и приблизил изображение. Из воды торчала какая-то труба, которая на приличной скорости рассекала синие волны. Что это? Колониста распирало любопытство. В конце концов, он разведчик. А это значило, что он просто обязан выяснить природу этого явления.
Он тут же оседлал свой летающий мотоцикл и рванулся вперед.
Не хотелось бы, чтоб над водой отказал двигатель или, того хуже, гравитационная подушка. – Пронеслась у него в голове пугающая мысль, - Зетианский океан был очень глубок и не менее опасен, чем местные джунгли.
Он быстро настиг эту странную трубу и парил теперь следом, в пятидесяти метрах над поверхностью океана. Бурун, оставляемый трубой был очень хорошо виден, но больше всего поразило Кевина другое. Он отчетливо видел в прозрачной воде черный силуэт, находящийся примерно на глубине двадцати или тридцати метров. Это была сигара длинной более ста метров и шириной около двадцати. Загадочная труба торчала явно из нее. Колонист резко снизился. Теперь до трубы можно было дотянуться ногой. Он заметил, что в ней имеется прямоугольное стеклянное окошко, обращенное по направлению своего движения. Кевин снял и это на видео.
Внезапно странная труба повернулась к нему своим стеклянным глазом и так и смотрела на него несколько секунд. Затем резко стала погружаться в воду, не прекращая движения. Вот она совсем скрылась под водой. Огромный сигарообразный силуэт тоже стал погружаться на большую глубину. Колонист осознал, что он попал в неприятную ситуацию, которая могла обернуться более горькими слезами Люси. Он, резко набирая скорость и высоту, направил скутерфлай обратно к континенту. Позади, послышался всплеск воды. Кевин взглянул на экран заднего обзора, расположенный на приборной панели. Из глубин океана вынырнул небольшой, черный дисколет. Он мчался за ним, в этом не было никаких сомнений.
Колонист достиг береговой линии.
- База! База! Я попал в переплет! – закричал он в переговорное устройство своего шлема.
- В чем дело Кевин? Что случилось? – послышался голос диспетчера разведотряда.
- За мной… - договорить он не успел. Выстрел с дисколета настиг его мотоцикл, разорвав двигательную капсулу под сидением. Ударной волной с него сорвало шлем. Скутерфлай развалился на несколько частей, которые теперь по инерции летели вниз. Страшная боль и жжение охватили свободнопадающее тело Кевина. Он влетел в крону гигантского папоротникового дерева, которое смягчило его падение на твердую почву.
Правая нога невыносимо болела. Но самое страшное, что, взглянув на нее, Кевин просто ее не обнаружил. Ноги не было. Хотя он ощущал жгучую боль там, где она была всего минуту назад.
- Боже! Боже мой! – закричал он, трясясь в лихорадке. – Помогите!!! Помогите мне!!! Люси!!! Люси!!!!!
Неподалеку послышался гул двигателя дисколета.
Колонист принялся ползти, впиваясь ногтями в сухой грунт.
- Нет… нет… - бормотал он.
Из кустов выскочил черный силуэт. Такой же черный, как сигара под водой, и как вынырнувший из океана дисколет. Кевин не смог разглядеть его комбинезон и непроницаемый шлем. Он плохо видел от шока и боли. А может, просто не успел разглядеть, поскольку тот направил на него свой бластер, и, не мешкая, выстрелил Кевину в голову.
- Люси…
ГЛАВА 1
- Ваш порядковый номер.
- G-9B 47958.
- Раса.
- Человек.
- Возраст.
- Сорок семь земных лет.
- Дата и место рождения.
- Пятое апреля 2095 года. Земля. Северо-американские соединенные штаты. Город Спрингфилд. Столица штата Иллинойс.
- Полное имя.
- Феликс Гир.
- Дата осуждения.
- Шестое августа 2128 года. Спрингфилдский окружной суд.
- Статья.
- Сто семнадцатая. Пункт F. Двойное убийство.
Председатель аттестационной комиссии, наконец, поднял взгляд на стоявшего в центре большой комнаты человека. Стриженый здоровяк, с абсолютно невозмутимым выражением лица. Он был облачен в синюю тюремную робу с желтыми полосками и большим порядковым номером, напечатанным люминесцентной краской на спине.
- Значит двойное убийство, - хмыкнул председатель по имени Отис Милз. Темнокожий с короткой кудрявой стрижкой офицер службы УИН – Управления исполнения наказаний.
- У вас мое досье на столе лежит. Вы и так все знаете.
- Разумеется. – Офицер расхаживал по комнате. Он знал, что он в неопасности, находясь в одной комнате с таким огромным заключенным, поскольку специальная подошва ботинок Гира, в данный момент была намертво примагничена к полу, а его геркулесовы руки, сковывали наручники. – Разумеется, ваше досье я читал. Но неделю назад вы, пользуясь статьей двадцать два дробь один «О правах заключенных», написали рапорт, с просьбой предоставить вам отпуск с возможностью провести его на планете Атлантия. Поймите меня правильно, заключенный Гир. Я не только офицер, но и психолог. Аттестационная комиссия вынесла свой вердикт, изучив ваше дело, но окончательное решение по всем правилам, остается за мной.
- Это хорошо или плохо? – лениво усмехнулся здоровяк.
- Все зависит только от вас. Вы отсидели четыре земных года. По закону, с учетом вашего случая, рапорт на отпуск можно подавать через три. Однако полтора года назад вы в своем блоке избили семь человек… За три с половиной минуты…
- Было дело, - кивнул заключенный, - Поэтому я и отложил свой рапорт еще на год.
- А что эти несчастные вам сделали? Если я не ошибаюсь, двое из них три месяца ели только жидкую пищу и то через трубочку. Один целый год ходил в туалет с уринопротезом, а еще одному пришлось клонировать почку, поскольку от вашего удара она оказалась где-то в области его правого легкого. Причем разделенная на три части.
- Офицер. Вы сгущаете краски. С уринопротезом он ходил не год, а девять месяцев. И не почку клонировали, а печень. Поскольку тот идиот угробил ее алкоголем еще на свободе, и она и так уже не работала. Я просто помог ему ее заменить. Медицинская страховка не предусматривает бесплатное клонирование печени взамен той, которую пациент умертвил сам посредством алкоголизма.
- Так в чем причина конфликта была?
- Они приставали.
- К вам? – изумился Милз.
- Нет. К сокамернику.
- С какой целью?
- Это тюрьма, офицер. Тюрьма строгого режима.
- Спасибо, заключенный, я знаю. Только прошу отвечать на поставленные вопросы.
- С нехорошей целью. Обидеть хотели.
- Как поживает ваш сокамерник? – Отис улыбнулся.
- Два месяца назад, условно-досрочно освобожден.
- Он пишет вам?
Гир пристально посмотрел на председателя аттестационной комиссии.
- Да. Пришло одно письмо.
- А о чем оно? – прищурился Милз.
- Это уже лишний вопрос.
- Ну, хорошо. Будь по вашему, - офицер махнул рукой, - Но скажите мне, вы считаете ваши действия правомочными?
- Послушайте, тогда было проведено внутреннее расследование. Я неделю провел в карцере. В итоге меня оправдали, посчитав мои действия оправданными. Хотя конечно, в охранника я тогда зря табуретку кинул. Но табуретку я починил. А голову ему вылечили.
- Знаете, Феликс, вы мне определенно нравитесь! – засмеялся Отис. - У вас золотой характер… Большую часть времени, но не всегда. И вы юморист! А что же вы думаете о том преступлении, о том двойном убийстве, за которое вы отбываете срок?
- Хотите знать, раскаиваюсь я, или нет? – Гир снова ухмыльнулся.
- Да. Хочу знать.
- Я привык говорить прямо и честно, но чувствую, что моя прямота поставит крест на моем рапорте. И все же я отвечу. Я ни на секунду не жалею, что прикончил этих двух недоносков. Они напали на мою девушку, и я защищал ее.
- Но ведь это превышение необходимой самообороны.
- По-вашему, я, должен был дождаться, когда они сделают свое гнусное дело, и только тогда, применить против них свою силу? Только так я оказался бы прав? Я значит, просто должен был постоять в сторонке и наблюдать, как они будут ее насиловать, и только потом подойти и свернуть шею одному и поломать пополам позвоночник другого? Я ни капельки не жалею! Хотя нет, жалею! Я жалею, что они умерли быстро! Что они не знали, что есть агония! Так, что порвите мой рапорт и отправьте меня обратно в камеру. Я спать хочу. Я вкалывал на руднике в ночную смену.
- Ну, успокойтесь. Не надо горячиться. Кстати о вашей работе на руднике только хорошие отзывы. Это похвально. И поведение у вас, если не считать упомянутого инцидента, случившегося полтора года назад, вполне хорошее. Но вернемся к вашему сокамернику. Он ведь не просто хороший парень, за которого вы вступились. Он ведь ваш земляк. Вы с одного штата. Верно? Надо было оказаться на краю галактики, чтоб в вашей камере объявился человек из соседнего городка. Вот ведь воля случая, верно?
- Ну и что? – пожал заключенный массивными плечами.
- Да ничего. Просто, вы о чем-то попросили его, когда стало известно о его условно-досрочном освобождении. И, вероятно, именно вашей просьбой была вызвана вот такая строчка в его единственном письме, которое вы получили, - офицер взглянул на экран своего планшета, - Итак, цитирую всего один эпизод: - «Дружище, я бы ни за что не стал бы тебе писать об этом, но знаю, что дал тебе клятву. И поэтому с болью в сердце сообщаю тебе, что твоя девушка, Мелисса Лонгрэй, выходит замуж этим летом за какого-то богатого чмошника с Уолл-Стрит. Но не отчаивайся братан. В конце концов, все они одним миром мазанные. Моя Эсмеральда тоже оказалась ...» - офицер замялся, - М-да, ну и похабник ваш друг. Ладно, читаю дальше: - «Обидно одно, что ты из-за спасения ее задницы чалишься на нарах там, на Карсон-Прим, а она тут этой задницей виляет перед этим…»… Не буду читать дальше. Вы сами впрочем, знаете.
- Значит, вы читали это письмо, - нахмурился Феликс. – По какому праву вы сделали это?
- Это тюрьма, заключенный Гир. Тюрьма строгого режима.
- И что дальше? Я в рапорте указал, что отпуск хочу провести на Атлантии. На Атлантии, а не на Земле, понимаете?
- То есть на планете, с которой звездолеты берут курс на Землю чаще, чем проносится состав в Нью-йоркском метро. Так?
- Что вам надо от меня? Я уже сказал, порвите рапорт и оставьте меня в покое. Или вам удовольствие доставляет, взять рапорт на рассмотрение и обнадежить человека, а потом приковать его к полу и битый час измываться, лишая той самой надежды?
- Я понять хочу. Что вы хотели сделать? Свернуть и ей шею? А жениху хребет сломать об колено?
- Я хотел отдохнуть от Карсон-Прим на курортах Атлантии.
- Но зачем вы просили у вашего сокамерника узнать о ней?
- Она перестала писать год назад. Я нервничал и переживал. Места себе не находил.
- Теперь вы узнали правду. И что скажете?
- А ничего. Я ее понимаю. Ей уже тридцать два года. Она среднестатистическая женщина, которой нужно непременно создать семью. Ей нужен долбанный розовый дом, старательно окрашенный дорогой эмульсией. И чтобы этот дом непременно был окружен цветочными мать их клумбами. Ей нужны маленькие вопящие машинки по уничтожению пищи и производству какашек, именуемые дети. Ей нужен олух, который все это будет щедро оплачивать. А я тупой амбал в кандалах, находящийся в самой глубокой точке вселенской задницы и в эту идиллию не вписываюсь.
- В ваших словах я слышу агрессию.
- Ну, вы гений просто! А по-вашему, я тут плясать от радости должен? Вы хотели от меня честности, и я с вами честен. Как думаете, мне отреагировать на то, что девушка, которую я любил, выходит замуж за какого-то урода? Да еще не соизволила меня в известность поставить, а просто исчезла. Конечно, я ненавижу их обоих. Именно поэтому я хочу отдохнуть на Атлантии, а не на Земле. Но я буду последним дебилом, если подумаю о расправе над ними. Ведь я тоже хочу, в конце концов, купить дом, завести семью и менять подгузники своим детям. Пусть не с ней, так с другой. Но если я поеду к ней устраивать сцену из пьесы про Отелло, то до конца моих дней моим домом будут ваши рудники, моей семьей будут татуированные урки, а любимой женщиной будет та полуголая дура на плакате, который оставил на стене мой бывший сокамерник. У вас есть еще вопросы ко мне?
Офицер молчал, глядя на экран своего компьютера. Неторопливо поклацал клавишами.
- Довожу до вашего сведения, заключенный Феликс Гир, что аттестационной комиссией тюремной планеты Карсон-Прим, принято решение об удовлетворении вашего рапорта. – Произнес, наконец, он.
- Что? – здоровяк удивился.
- Сообщаю вам некоторые правила. По закону, срок первого отпуска не входит в общий срок отбывания наказания. То есть хронометр вашего тюремного заключения остановится с того момента, когда официально начнется ваш отпуск и снова начнет отсчитывать время до вашего освобождения только после вашего прибытия сюда. Срок вашего отпуска будет составлять семьсот двадцать часов. То есть тридцать земных суток. Плюс к этому времени вам предоставляется время на дорогу. Девяноста часов. Это время будет засчитано вам, как время, проведенное в тюрьме. На Атлантии, у вас будет куратор, который вас встретит. Он проинструктирует вас на счет правил поведения в отпуске и системы контроля над вами, статьям которой вы должны будете следовать. Вам в организм под наркозом будет вживлен контрольный датчик, который мы удалим после вашего возвращения. В случае, если ваш отпуск пройдет без замечаний и без нарушений вами правил проведения отпуска заключенным, то в следующем году вы сможете взять новый отпуск, сроком до пятидесяти земных суток. И это время уже будет считаться как срок отбывания наказания. Звездолет за отпускниками прибудет на Карсон-Прим через сорок два часа. Сейчас вы проследуете в медблок где вам вживят датчик и где вы проспите четыре часа. Остальное время до отлета, вы пробудете в блоке ожиданий.
- Так вы отпускаете меня? После всего, что я говорил?
- Отпускаю, - кивнул Милз, - А что, вы уже передумали?
- Нет.
- Ну, вот и хорошо. У вас на счету внутреннего банка, есть девятнадцать тысяч восемьсот пять кредитов. Оплата за ваш труд на рудниках. Желаете снять деньги?
- Тысяч пять, пожалуй, сниму.
- Хорошо. Перед посадкой на корабль вам выдадут кредитную карту и приведут к банкомату.
* * *
26 июня 2132 года. Земля. Россия. Калининград.
На крыше ресторана «Атлантика» было летнее кафе. Бывший курсант «Балтийской академии летного дела имени космонавта Леонова», а ныне бортинженер-практикант Российского торгового космического флота, Николай Батонов, сидел за столиком у самого края крыши, огражденной серебристыми леерами. Он уныло смотрел на широкий проспект и лениво ел мороженное. Было жарко, хотя солнце уже клонилось к закату.
К нему неторопливым шагом двигался его коллега и однокашник Сергей Жуков.
- Ну что? – спросил Николай.
Сергей сел за столик.
- Ну, ничего. Ты прав оказался. Она внизу вместе с этими американцами. Танцуют. Веселятся.
Батонов нахмурился.
- Ну и дура…
- Коля, ты чего кипятишься? Вы все равно с Наташкой не встречались. Она свободна, в общем то. А ты даже и не намекнул ни разу, что к ней не равнодушен. Так чего злишься ты? Тем более что тут такого? Ну, сходили в ресторан, потанцевали. Им все равно с нами лететь. Это ничего не значит.
- Это много чего значит. Когда летите?
- Послезавтра.
- На чем?
- На «Альтаире» конечно. Этим журналюгам полная реконструкция нужна. – Жуков нажал кнопку на пульте столика, запросив и себе порцию мороженного.
- А почему меня в полетных списках нет? – возмутился Николай.
- Ну, я почем знаю, - пожал плечами Сергей, глядя на здание на противоположной стороне улицы.
- Ничего. Я поговорю с отцом. Он ветеран космоплавания. Он пробьет. Он там, в академии всех на уши поставит.
Жуков кашлянул сконфуженно.
- Знаешь, Батон. Вообще-то это твой старый не хочет, чтоб ты летел. Из-за прошлогоднего инцидента, наверное. Ну, ты, типа единственный ребенок в семье и все такое.
- Чего?! – Батонов побагровел. – А ты откуда знаешь?
- Случайно слышал, как он с директором разговаривал. – Сергей взял мороженное у подкатившего робота-официанта.
- А почему ты мне только сейчас об этом сказал?! А?! – воскликнул Коля. – Проект уже черти когда утвержден! Ну и гад же ты Жуков!
- Да ладно тебе…
- Вот размазать бы по твоей физиономии это крем-брюле, Жучило!
- Слышь, Батон, ты достал уже! Следующее слово отскочит, понял?!
- Ой, напугал… - Николай вдруг уставился на человека, вышедшего из остановившейся внизу «Волги». Человек показался ему знакомым. Где-то он видел этого мужчину лет двадцати семи, с очень коротко стриженой головой. Сейчас он был в темно-синем костюме. Вот он подошел к ларьку. Купил большую бутылку лимонада. Пошел обратно к черной «Волге».
Батонов вскочил со стула и бросился к лестнице, ведущей вниз.
- Рыжий! Ты куда?! – удивленно воскликнул Жуков, - Ты мороженное не доел!
- Съешь сам и подавись! – донесся до него голос друга.
* * *
Планета Карсон-Прим. Блок ожиданий.
Феликс Гир переступил порог маленькой двухместной камеры, и решетка за ним закрылась. Он повернулся, с трудом просунул массивные руки через решетку и, облокотившись на нее, стал с безучастным видом разглядывать огромный зал, разделяющий левое крыло блока и правое. На противоположной стороне в пять этажей выстроились камеры правого крыла. В этом блоке содержались вновь прибывшие заключенные, ожидающие распределения по блокам, или те, кого собирались переводить с этой планеты в другую тюрьму. Также тут содержались такие как он. Отпускники.
Феликс еще чувствовал сонливость после наркоза и не заметил, что в своей камере он не один.
- Йоу чувак! Тоже в отпуск намылился, ага?
Гир медленно повернул голову. На втором ярусе двухъярусной койки, сидел чернокожий молодой человек с гладковыбритой головой и узкой курчавой бородкой. Он был совсем худой, но жилистый.
Феликс ничего не сказал и снова устремил взор наружу.
- Меня зовут Касиус Кларк. Почти как Мохаммеда Али, чувак! Но друзья зовут меня Кокос!
- Из-за формы головы, наверное, - не поворачиваясь, буркнул здоровяк.
- За что чалишься? – темнокожий не обратил на это внимания.
- Читать умеешь? – лениво проговорил Феликс, глядя на проходящих мимо охранников.
Кокос прочел на спине его порядковый номер.
- Блок 9В, чувак! Там убийц содержат! Круто, чувак! – воскликнул Кларк. – А я долбаный хакер и электронный пират! Ты сколько отсидел?
- Читать умеешь? – повторил здоровяк.
- А, ну да, брат, - первая цифра в пятизначном номере означала количество отбытых лет. Год на Карсон-Прим длился всего на шестьдесят часов длиннее, чем на Земле. – А я трешник пока оттянул. Приговорен к пяти. Куда летишь? Я на Дантану лечу, а ты? А на долго? А ко скольки тебя приговорили? У меня второй срок уже, а у тебя?
- Может заткнешься? А?
- Эй, расслабься брат! – развел руками Кокос, - Я же, в натуре, чисто по-дружески. Мне бы кореш из блока убийц не помешал бы. Да еще таких размеров. В наш блок три месяца назад столько уродов навезли. Жуть! А ты сколько человек завалил?
- Пока только двоих. Но подумываю о третьем, – проворчал Гир.
- Да? Что за покойник? – Кокос усмехнулся.
- Один черномазый с дурацкой бородкой и не затыкающимся ртом.
- У тебя проблемы с черномазыми братьями? Я могу уладить!
- Вот и заткнись, - кивнул Феликс.
- Постой-ка! Это ты меня, что ли, имел ввиду?! Ну, чувак, знаешь ли!
- У тебя проблемы в блоке? – здоровяк повернулся лицом.
- Да, - Кассиус обрадовался, что, наконец, ему удалось заинтересовать сокамерника.
- Меня это не удивляет, - Феликс усмехнулся.
- Да брось ты! Я говорю тебе, нам таких уродов подселили! Представляешь, какой-то дебил в администрации Карсон-Прим, решил, что космические пираты и электронные пираты это одно и тоже! Но ведь мы интеллектуалы! А они подонки отстойные!
- К вам пиратов подселили?
- Ага! Три месяца назад! Нас в блоке всего триста человек было, а их почти тысяча! Представляешь?! Их почти год держали на какой-то секретной базе в Солнечной системе. На каком-то астероиде. Пока следствие шло и все такое. А теперь они тут.
- Значит тут полно космических пиратов?
- Йоу! Именно об этом я и толкую, брат!