Здравствуй, моя эвглена зелёная! Я надеюсь, ты всё ещё продолжаешь заниматься научной деятельностью на своём биофаке и зырить на своих букашек-таракашек в микроскоп. Я уверена – тебя не отстранили: такого барана-ботаника никакой НИИ не решится изрыгнуть из своего нутра. Кто же им тогда будет добывать сведения для получения лекарства от всех болезней и сыворотки от СПИДа?! А когда вдруг победа над СПИДом будет одержана, кто же, как не такие тихони-хомячки, как ты будут жаться в сторонке и сморкаться в подол платья, когда толстопузые лысые дяди будут получать гранты за твоё изобретение. Минусов в твоей научной деятельности уйма – но ты, моя слеподырая подруга никак не увидишь, что катишься к чертям собачьим вместе со своим институтом. Ах, да, это же тебе приносит радость! Ну учись-учись. Зырь на своих букашек, а я – подожди минуточку – отхлебну виски с колой, поправлю юбочку «Прада», и, расскажу тебе, как я тут живу уже столько лет вне нашей женской дружбы. Надеюсь, не мешаю тебе писать никакой там реферат. Но даже если мешаю, не страшно. Твои корявые догмы и инфузории туфельки подождут, пока я выговорюсь. Тем более читала ты всегда быстрей, чем я успевала накрасить глаз.
Ну слушай, в общем.
После того как мы покинули свою родную школу (я на модельных шпильках, ты в кедах), я быстренько собрала вещички и отправилась покорять Москву. Эх, зря я думала, что кремль склонит передо мной верхушки своих башенок. В столице выживать так же сложно как в зоопарке, в вольере с тиграми ночью. Ни в какой институт дизайна, о котором тайно мечтала, я с наскоку не поступила. И со второго и с третьего прыжка тоже – провалилась как на уроке физ-ры с козла. Козлов, кстати, в Москве тоже предостаточно. Да ты наверное знаешь, хотя вряд ли выходишь куда то дальше советской энциклопедии.
Так вот. Отчаявшись, я плюнула на высшее образование и пошла работать. На швейную фабрику. И, все 6 месяцев, что я там проработала, я дышала не воздухом а нитками, которых было до хрена во всём заводе. Эти змейки-кусочки были повсюду: путались в волосах, оседали на одежде, даже в кошельке огрызков ниток было больше, чем денег, которые я получала за все свои мытарства. Спустя полгода мне всё это надоело, и я спасалась бегством из этого ниточного ада. После расчёта я ещё полтора месяца провалялась в больнице, дохала как астматик и отплёвывалась жижой с нитками.
Нитки, нитки, нитки… я думала у меня начнётся серьёзная фобия, и я буду ходить голой, лишь бы не в одежде, которая тоже прошита нитками. Но нет, прошло. Я быстро реабилитировалась и вскоре получила место продавца-консультанта в вонючем парфюмерном магазине. Но, тут, надо сказать мне повезло. Я проработала там уже месяца три, когда однажды в жуткий промозглый понедельник заявился этот мужик и потребовал помочь ему подобрать парфюм для своей девушки. Потребовал – потому что в магазин он вбежал весь красный как помидор, рот раскрыт, изо рта пар идёт, как у змея-горыныча, и схватил меня за локоть так, как будто его отец – никто иной, как тот самый железный дровосек из знакомой всем сказки. Ну, я то помогла: за синяк на локте подобрала ему самые вонючие, пахнущие не то дихлофосом, не то рассолом забродившим, духи.
Подарок его девушке не понравился.
Через неделю он явился снова и прямо-таки с порога магазина пригласил меня на прогулку. Я чуть не подавилась мелочью, которую совала мне мадам только что купившая копеечную пудру. Но Я согласилась.
И правильно сделала!
В Женьке присутствовали все те качества, от которых забалдела бы каждая девушка. Я вышла за него замуж и в первую брачную ночь вместо оргазма получила ужасную новость – Женя не может иметь детей.
Он меня очень любит. Но мне одиноко даже с его любовью, потому что я хочу малыша. Хочу раздуться, блевать после каждого бутерброда, мучиться отёками, не спать ночами, но родить сыночка. Или дочку. Я уже даже придумала им имена, пока Женя выбирал мне машину в центре. Если он – то Серёжка, а она – Наташка. Здорово, правда? Но, оказалось, что его зовут «Фольксваген».
Кстати, я тебе не рассказала – Женя богат. Его бизнес медленно, но верно поднимается в гору. У нас дома, на каждом из пяти этажей, пахнет не свежестью освежителя воздуха, а деньгами. Причём зелёными!
И мой муж совсем не жаден – я покупаю себе всё, что захочу. Но меня всё уже бесит, я бы лучше купила счастье материнства. Женька то меня успокаивает: давай, мол, возьмём сиротку. Но я хочу не тупо ребёнка, и, чтобы он плакал и гадил, а хочу что-то своё, родное рядом. Хотя гадить родное, будет не меньше чем чужое.
И вот, я сижу одна в шелках и итальянских обоях и пухну от одиночества и никомуненужности. А ты, я слышала, ждёшь уже второго ребёнка от какого-то академика. Это правда? Боже, наука скоро поглотит жизнь! И ребёнку, чтобы родиться придётся сдавать экзамены. Ты там своего уже начинаешь готовить к этому? Я даже не удивлюсь, что первое слово, которое он скажет будет какая-нибудь «пропедевтика» или «терратогенность». Недавно вычитала в словаре эти ужасные термины.
Кого хоть ждёшь? Если девочку, то я, пожалуй, стану ей крестной и задарю дорогими подарками. А если парень, то пусть Женька мой крестит его и научит вести бизнес и зашибать деньги, а не подопытных белых мышек.
В любом случае, давай снова дружить, а? я знаю, что ты жаба, и, что ещё хуже, ты совсем не изменилась. Уж я то знаю. Но я решила написать тебе, потому что вспомнила, наш школьный спор. В шестом классе мы поспорили, что лучше – ум или красота. Мы с тобой, всегда были странными подружками: я-первая красавица, ты – единственная медалистка класса. Я добивалась всего обаянием, короткими юбочками и кружевными трусиками под ними. А ты свои остроумием и умом. Ты же всегда была как ходячая энциклопедическая сводка. Тебя даже наши заслуженные преподаватели России побаивались. А я? Да что я! Я всегда мечтала о золотой жизни.
Я то её и получила.
Я захлопнула замочек на своей золотой клетке. Я ничто из себя не представляю – ходячий манекен в вещичках именитых дизайнеров.
А ты выиграла.
Я поздравляю тебя! И ради твоей победы в виде награды, я решила поступить в институт. Я уже подала документы и вовсю готовлюсь к экзаменам, отваливая репетиторам по сто долларов за час занятия.
Поддержишь меня в день икс? Приходи, пожалуйста. Ты мне нужна, моя эвглена.
И, кстати! Послезавтра приходи со всем своим семейством и со своей кафедрой и со всем научным советом Москвы и вообще России на мой день рождения. Мне 39. Ты же помнишь?
И не смейся! Ведь, никогда не поздно учиться.