Когда Софье Михайловне исполнилось сорок лет, она спокойно констатировала:
- Вить! Я старуха! Мне сорок лет! Жизнь закончена! Что мне такое надеть, чтоб всех сразить?
- Сонь, старуха хоть что наденет – не сразит. До старухи тебе далеко! Посмотри на наших эстрадных звезд! У них после пятидесяти отсчет лет в обратную сторону идет! Старуха у разбитого корыта сидит, а я тебе новейшую машину-автомат подарил! Цени!
- Ценю! Но Лидку с Татьяной мне надо за пояс заткнуть. Остальные меня не волнуют: им уже по сорок одному!
Соне удалось «блеснуть». Она это и сейчас помнит. Но завтра ей пятьдесят!
- Старуха! Жизнь закончена! Вить! Мне завтра, правда, пятьдесят? Да ты что! Значит, это правда. Жизнь закончена!
- Я это каждые пять лет слышу, а ты все такая же. Помнишь, как ты рыдала в кафе на своем двадцатилетии? Все в кафе от хохота лежали. И все хотели с тобой танцевать. Забыла? Мне так и не удалось тебя пригласить!
- Вить, поэтому и обидно! Это было, как вчера, но мне завтра не двадцать шесть, а пятьдесят! Ой, какой кошмар!
- Никакой не кошмар. Как жила, так и живи. Еще как повеселимся!
- Нет, Вить. Отмечать не будем. Я переживу этот день в саду. Разнесем с тобой навозную кучу по грядкам. Я в клубнике порядок наведу. Главное - уехать пораньше, чтоб ни одного звонка с многолетием!
- Сонь? Тебе ж этого не простят. Девчонки платьев нашили. Вечно у тебя не как у других!
- Нет и нет! Я лучше грядки орошу своими старческими слезами.
- Орошай! - муж хлопнул дверью.
Но рано утром Виктор Павлович тайком от жены все же положил в корзину шампанское и два хрустальных бокала. Он свою Соню знал. И вот, когда навозная куча «растаяла», у Софьи Михайловны начало зреть юбилейное настроение. Вымыв руки, Соня грохнула кулаком по столу под яблоней.
- Такая мать! У меня юбилей! А ни шампанского, ни хрусталя!
Лопата, подвернувшаяся под руку юбилярши, копьем из руки амазонки полетела в угол сада и хрястнула об забор. Виктор был наготове. «Кажется, пора, а то можно опоздать». Незаметно прошмыгнул в домик и быстро занялся шампанским. А Соня разбушевалась не на шутку. Гнев на себя, на этот «долбаный» сад наваливался мощно и неотвратимо.
- Всю жизнь пахать не разгибаясь? На кой хрен институты заканчивали? Чтоб в грядке с навозом ноги протянуть? А?
«Чисто самовар без воды» - думал муж, протирая бокалы и наблюдая в окно, как жена крутится на месте, не зная, что бы еще такое пиндануть или швырнуть. И Соня все же узрела ведро с мусором через несколько грядок от себя. Но просто подойти и пнуть она уже не могла. Настрой не тот. Софья Михайловна, разогнавшись, прыгнула через одну грядку, потом через другую. На ее пути встал парничок, но он уже не мог ее остановить. Заряженная, как ракета, Соня пролетела над парничком. «Рухнет в парник, корова такая! Ну, разошлась... торпеда!». Он выскочил с шампанским в тот момент, когда жена, все же зацепившись за край парника, летела в клубничную грядку. Треск досок, кустов и хлопок пробки слились воедино.
- Витяй! Я разбилась в пух и прах. - Заплакала Соня.
Виктор быстро обежал ее взглядом на предмет видимых повреждений. Убедившись, что полет пятидесятилетней торпеды закончился благополучно, налил шампанское в бокалы.
- Ну, резвая ты моя – два по двадцать пять, с юбилеем!
- Я не буду вставать, - плакала Соня, - я выпью свой бокал в своем последнем пристанище! - она протянула руку.
Они чокнулись, и над клубничной грядкой поплыл чистый высокий хрустальный звон. И сразу же выглянуло удивленное солнце, шампанское заискрилось в бокалах. От хрусталя потянулись голубые лучики, и запели птицы.
- Какая красота... встречать свой юбилей в клубничной грядке с навозом!
- Желаю тебе на следующий год пролететь над теплицей так же удачно! Ее тоже пора ремонтировать... иначе не собраться.
- Это идея! К шестидесяти годам я своими налетами обеспечу тебе фронт работы до ста лет! Наливай еще!
И вновь над грядками поплыл звон. И снова сверкал хрусталь.
- Вот оно! Единение с природой!
- Хорошо, что соседей нет, а то скажут, что я так набралась, что в грядку упала!
- Здравствуйте, соседи! - пропел за забором голос, - а что вы там делаете?
- Да... вот... копали... и пятьдесят нашли!
- Ах! Настоящие?
- Лучше не бывает!
- В навозе?
- В навозе! - засмеялись Соня с Виктором. - Идите сюда! Мы поделимся!
Хрустальный звон был слышен далеко.