Сострадание народу

               
                Когда в Октябрьскую революцию обезумевшие люди громили и оскверняли православные святыни, в Свято-Троицкой Сергиевой лавре охваченные революционным порывом красноармейцы добрались до раки преп. Сергия Родонежского, и один из них, желая удостовериться в том, что вместо святых мощей в раке лежала набитая ватой кукла, проткнул святые мощи преподобного штыком, который прошёл через грудь преп. Сергия. Одному из свидетелей этого кощунственного, варварского действа преп. Сергий явился затем в видении, и на недоумённый вопрос, как мог преподобный допустить, чтобы с его мощами обошлись таким зверским образом, ответил: «Хочу пострадать вместе с моим народом».

                Найдутся ли сегодня из ныне здравствующих желающие разделить с народом его страдания? Кто из политиков, государственных мужей, церковных иерархов способен на такой подвиг духа? И если не помочь и облегчить участь народа, то хотя бы разделить его горький удел. Кто готов сораспяться со Христом не только в земной жизни, но и по смерти? Вопрос превращается в риторический, то есть не требующий ответа, ибо ответить на него нечего. Во всяком случае, ничего положительного. Народ русский не в состоянии сегодня выдвинуть из своей среды заступника своей веры, истории, культуры, общественных интересов. О чём это говорит? О том, что дух народа мёртв и не жизнеспособен. И неспособность к самопожертвованию есть первый показатель духовного омертвения. Если народ не рождает героев, значит его жизнь лишена героизма, значит, он утратил благородство натуры, разучился мечтать, разучился стремиться к высокому и прекрасному, а раз так, то всякое самопожертвование теряет смысл. Жертвовать собой можно только ради ближнего, ради высоких идеалов и духовных устремлений, но никогда – ради культа индивидуализма, мамоны и себялюбия. Приносить себя в жертву – удел святых, но бесов – никогда.