Четыре рыцаря Магроса
ГЛАВА 46 (заключительная)
Деревянный меч, что попал в волшебную кузницу воинов, станет самым прочным и сияющим, чем любой железный
- Осторожно, дедушка! – закричал мальчик, - этот волк болен!!!
В руках у старца был посох, мальчик надеялся, что он отобьётся им от обезумевшего зверя.
Но старик был абсолютно спокоен, он не собирался убегать или сражаться с волком. Напротив, он даже пригнул колени и, словно подзывая хищника, подставил ему свою правую ладонь, будто собирался пожать ему лапу. Зверь, подбежав к старику, подпрыгнул на одном месте, хотел облизать лицо эльфа, но тот дал ему понять, что этого не стоит делать. Волк лёг на землю, прижав пасть к траве, и сложив лапы вместе. Он смотрел своими чёрными глазами на старого эльфа, покорно моргая ими, будто верный пёс, и вилял хвостом. Потом старик позволил ему подняться.
Кусты вновь зашуршали, и из них выпрыгнул Буран. Волк, увидев его, сорвался с места и бросился к нему. Хищник и пёс сцепились в звериных объятиях, они прыгали друг вокруг друга, виляя хвостами и брызгая слюной. Радовались встрече. Потом волк снова подбежал к старцу и встал у него сбоку, точно верный слуга, готовый исполнить любой приказ хозяина.
Ребёнок даже не знал, как заговорить со своим дедушкой, к тому же он был снова обескуражен его внезапным появлением.
«Он знал, где я находился, что я делал. Он знал, что я хотел умереть. Он даже знал, О ЧЁМ Я ДУМАЮ»
- Добрый день, внук мой, - мягко произнёс дед. Его слова не несли в голосе абсолютно никакого настроения, они были сухи словно бумага.
- Добрый день дедушка, - тихо и глухо произнёс ребёнок, опуская глаза.
- Почему вы чувствуете себя виноватым, внук мой? Я(!) совершил величайшую ошибку в воспитании вашей тонкой души. Это я должен чувствовать вину, а НЕ ВЫ.
Повисла пауза. Юноша хотел уже взорваться и рассказать дедушке о своих переживаниях, но понял, что тот уже всё знает, и даже более того.
- Слезай, не бойся, - доброжелательно произнёс старик, - не бойся, мальчик мой, волк тебя не тронет. Он понял, что я – твой дедушка. К тому же Буран давно находится в дружеских отношениях с этим больным зверем. Слезай…
Ребёнок успокоился, доверился дедушке и начал спускаться по дереву. Он слез, затем, слегка сутулясь и опустив голову, побрёл к эльфу. Он остановился перед ним, поднял голову, ещё раз посмотрел на волка. Тот всё это время не спускал с него глаз, но не сделал ни шагу в его сторону. Хищник пару раз бегло моргнул, словно щенок, потом резво прыгнул в сторону и довольно понёсся по травке, за ним метнулся и Буран. Юноша и старик остались одни.
Они направились к полям. Старец шёл не спеша, по левую руку от него двигался его печальный внук. Они вели неторопливую беседу.
Теперь душа мальчика не сжималась в судорогах и конвульсиях, его сердце было блаженно. Дедушка помог ему осознать всё, что с ним произошло.
- … воистину, деревянный меч, попавший в волшебную кузницу воинов, станет самым прочным и сияющим, чем любой железный.
- А что значат эти твои слова, дедушка?
- Просто… внук… я… понимаете. Я же видел, как вы росли. Я вижу, как вы взрослеете… я вижу моменты вашего будущего. Я вижу великого воина! Великого эльфа. Вы сами должны поверить в это, ибо так будет. Ваш сегодняшний поступок заставил меня понять кое-что. Поверьте, внук мой, мне нужно понять этот мир не меньше, чем вам.
Ребёнку, казалось, что слова деда не успевают за его мыслями. Мальчик напрягал свой разум, чтобы понять смысл его слов. И во многом ему это удавалось сделать. Слушая деда, он уже научился понимать природу таинственного, читать между строк, даже тогда, когда сами строки – невидимы.
- Воистину, все великие отважные воины в начале своего пути считали себя презренными трусами. Любой гений – редкое сочетание контрастов, высот и пропастей.
Дед шёл и говорил, будто бы размышляя наедине с самим собой.
Мальчик слушал деда, изредка заглядывая ему в глаза и хмуря брови. Он старался больше слушать, чем говорить. А дед изрекал длинные философские монологи, он говорил тихо и торжественно с силой в голосе. Время от времени дед делал правой ногой длинный твёрдый шаг, при этом он поднимал вверх свою посеребрённую главу, делая могучий вдох, затем снова рассказывал внуку о мире, о душе, о вселенной. Старец всегда говорил метафорично, красиво. Он постоянно сравнивал вещи, искал нити соприкосновения. Как он считал, такой метод общения с ребёнком позволяет наиболее крепко вложить в его разум полезную информацию.
- А вы правильно подметили, что я старый пень. И вправду, я был слеп. Я воспитывал вашу душу грубой дубиной, тогда как она являлась самой тонкой и острой шпагой. Мои методы оказались губительны…
- Я думаю, дедушка, всё произошло из-за моей чрезмерной мнительности. Я вас не так понял, к тому же принял всё слишком близко к сердцу.
- Но ваша чувствительность – есть ваше благословение, а моя же задача, как вашего деда, придать вашей душе блеска и подточить грани. Хотя, самое главное вы получили с молоком матери. Я слепец! Я сразу не увидел истинную вашу суть, внук мой. И я прошу у вас прощения, - произнёс эльф, последняя его фраза была произнесена горячим шёпотом.
- Ну, полно вам, - скромно и даже застенчиво проговорил ребёнок и улыбнулся.
Седовласый старец вдруг остановился, встал на одно колено перед юным эльфом, взял его руку и приложил её себе ко лбу.
Мальчик широко раскрыл глаза от удивления, он не ожидал такого поворота, но не сопротивлялся действиям старика.
Старый эльф поднялся.
- Вы думаете, - начал он, - только мы учим вас, как нужно жить. Нам, ха-ха, старым пням, есть чему поучиться у вас, юнцов, светлокрылых голубей.
Они беседовали ещё около получаса, неторопливо прогуливаясь по лесу.
- Когда вы ушли из дома за сапогами, я послал Бурана вам вслед. Он повсюду ходил за вами попятам, оставаясь незамеченным. Я попросил его не показываться вам на глаз. А с этим волком он познакомился, когда вы лазали по скалам. Вы бы знали, как он волновался за вас в момент вашего подъёма. Когда вы ложились спать, он ложился в двадцати метрах от вас и охранял ваш сон. Вы даже не заметили как Буран спас вас от орчьих воинов, который совершали обходной манёвр через горы. Смелый пёс выскочил к ним навстречу и заманил их в овраг. Если бы вы не спали как убитый в тот момент, вы бы слышали, как они валятся с ног в темноте и как проклинают эти горы.
- Неужели орки уже вошли в Ширфенблоу?
- Точнее сказать, эльфы сами их впустили. Это военная хитрость. Теперь они думают, что мы очень слабы и трусливы. Но они ещё не знают, в какую смертоносную воронку попали. Они распылят свои силы по нашим лесам, они устроят массированную атаку, они будут делать облавы. Однако наши ловушки будут кушать их по одиночке. На нашей стороне – лес, животные... Всё пространство! У нас - ПРАВДА! Мы будем медленно подтачивать их силы, тогда как наши будут расти с огромной скоростью. Тысячи эльфов вооружаться луками, наденут зелёные плащи и растворятся в лесах. Через месяц враг остановится, через неделю - у них начнутся болезни и голод, и они начнут позорно убегать из Ширфенблоу, вопреки приказам своих командиров. Если война ведётся на территории Ширфенблоу, эльфы проливают только по капле крови, тогда как половина вражеской армии уже лежит в земле.
Старик с мальчиком вышли на большую дорогу. По пыльной земле ехали повозки, запряжённые лошадьми, в них сидели женщины, старики и дети. Эльфы покидали свои сады, забирая лишь самое необходимое. С востока страны прибывали воины с луками и шли воевать, западные окраины королевства постепенно становились пустынными, мирный люд стекался в Плоде или уезжал вглубь Ширфенблоу. Длинные обозы двигались с запада на восток. Эльфы покидали родные земли. Но ненадолго. В длину всей дороги тянулась бесконечная цепочка людей. Лошадей на всех не хватало, поэтому людям приходилось забираться чуть ли не на головы друг другу. Одна лошадка, бывало, тянула на себе повозку с несколькими семьями, большинство эльфов шли пешком, неся на своих спинах рюкзаки с провизией и одеждой.
За их спинами оставались лишь безжизненные пустоши, вместо некогда цветущих садов. Эльфийское поместье понимало настроение своего хозяина, когда тот печально собирался в дальний поход. Растения вяли, деревья, будто впадая в зимнюю спячку, сбрасывали плоды и листья на землю. Даже трава сохла. Когда орки приходили в эльфийские поселения, они видели только мёртвые сухие растения и не могли полакомиться ни плодами яблонь, ни ягодами. У всех растений, что росли на территории эльфийского сада, начиналось что-то вроде апатии. Они впадали в долгую спячку и дожидались своих хозяев.
Старец и ребёнок вошли в брошенное селение.
- Крупное сражение состоялось здесь недавно, - произнёс старый эльф.
Перед внуком и его дедушкой предстала мрачная картина разорённого эльфийского поселения. Дома были или разрушены, или сожжены, или переделаны под оборонительные заграждения. Половина всех деревьев представляли собой чёрные столбы углей. Земля была мёртва, сады – истоптаны, раскурочены, некогда процветающая деревня была похожа на невзрачный бурелом, в котором бушевал пожар. На территории поселения лежало огромное количество орчьих воинов, среди них покоились и эльфы, но их было гораздо меньше. Вдоль мертвецов ходили крепкие высокие эльфы с луками за спинами и занимались погребением покойников.
Дорога грохотала от лошадиных копыт. К военным действиям стекалась летучая эльфийская конница.
Эльфийский король обратился за помощью к гарсаксам. И южный сосед вышел из-за своих гор. Гарсаксы покинули свои дома, своих женщин, своих сыновей и дочерей. Мощный сосед не преминул воспользоваться случаем помериться с врагом силой. Тысячи и тысячи огромных коней несли на своих спинах железных отчаянных великанов, людей войны, богов меча и щита. Каждый конь был способен растоптать своими копытами медведя, превратив его в тонкий коврик для ног. Воины Кэда скакали, чтобы совершить рейд по границе двух стран. Они были молоды и отважны, их души бесчисленное количество раз проходили закалку смертью, а тела – кровью. Их скакуны были свежи, горячи, они не боялись ни леденящего дыхания демонов, ни трольего рыка. Орки не называли гарсацких лошадей животными, ибо те не ведали страха смерти, их разум был холодней, чем у их хозяев. Они просто служили… Служили и неслись в смертоносный сумеречный овраг войны, чтобы срываясь в пропасть, растоптать врага, который ненавистен народу людскому. И невозможно было остановить это воплощение силы, эти отчаянные сердца, облачённые в металл, поверх которого - самый прочный материал на свете – душа. А на устах слова: «Умрём за сей достойный бой!» И только благодаря этому бесшабашному боевому безумию они… выживали. Бой кончался, и воины, пытаясь отдышаться, держа в руках мечи, по-прежнему не веря, что живы, замирали, ожидая замедленного скачка души, ожидая смерти… покоя. В последний миг боя гарсацкий воин не чувствовал своего тела, он готовился к встрече с древними. Но потом он обращал внимание на трупы, на крики своих соратников, на стоны раненых солдат, на свои разбитые плечи, он понимал: «Я жив». А потом удивлялся: «Неужели моё сердце всё ещё бьётся в этой груди. Неужели оно не вывалилось из доспеха… оно живо» Так, как дрались гарсаксы, нужно ЖИТЬ. Они отдавались битве целиком, они воевали так, будто делали это в последний раз. Сражение для них было искусством, творчеством… музыкой.
Только гарсаксам присущи холодный рассудок в сочетании с пламенно-отчаянны сердцем. И в этом их… успех.
И так, гарсаксы скакали в царство Хубара, чтобы растоптать «неуловимых» демонов, сокрушить «непобедимых» равротов, и пронзить металлом своих клинков «неустрашимых» троллей.
Гарсаксы и эльфы всегда были готовы сплотиться, чтобы защитить свои семьи от тёмных армий.
Испокон веков надменные и могучие всадники-великаны и статные благородные стрелки сражались плечом к плечу за веру, надежду и любовь. Союз двух этих народов – вечен.
Во все века пусть будет так.
Вернёмся к юному внуку и его дедушке. Они вошли в разрушенное селение. Откуда-то из леса доносился жалобный молитвенный стон девушки. Наверно, мать потеряла своего ребёнка и пытается его найти. Эльфы подошли к обугленному особняку с обвалившейся крышей и с выбитой дверью. Из дома доносился тихий плач, который, по-видимому, принадлежал молодой эльфийке. Маленький эльф подбежал к порогу и заглянул внутрь. За ним величаво и статно шёл его дед.
В доме на чёрном захламлённом полу сгорбившись, сидела юная светловолосая девушка с ребёнком на руках и рыдала. Дитя было мертво, однако мальчик выглядел так, словно просто спит. Девушка не обратила внимания на вошедших в дом эльфов. Хотя сожжённые переломанные доски сложно было назвать домом. По лицу девушку можно было понять, что она плачет довольно долго. Её светло-жёлтые локоны слиплись от слёз и прилипшей золы, лоб исходил потом, руки держали тощие плечи мальчика и тряслись. Девушка была молода и красива, и созерцание удручённой горем красоты заставляло сердце покрываться мурашками. Время от времени её плач переходил в резкий короткий крик отчаяния. Ребёнок чуть было не заплакал… Но потом всё-таки заплакал. Его мать была примерно также молода, как эта несчастная девушка. Её мёртвый ребёнок был чем-то схож с нашим юным персонажем. Он заметил это сходство в глазах. Его живое воображение разыгралось и на душе у него стало совсем не солнечно. Мальчик стоял и смотрел на девушку, его плечики подрагивали, он молча сострадал красавице, на судьбу которой выпало такое горе.
- Сколько лет было вашему сыну? – вдруг спросил старец.
- Семь, - прошептала она, не поднимая прекрасных заплаканных глаз, - он не смог выбраться из дома, когда орки жгли нашу хижину. Его отец сейчас воюет в орчьих лесах, вся наша семья прячется в Плоде. Я только сегодня пришла домой, нам сказали, что орки не пойдут сюда. Я взяла сына с собой. Когда мы были дома, орки забросали наше поселение горящими стрелами. Потом было крупное сражение… Мой сыночек теперь мёртв… мой маленький сын… мой резвый Травиоль.
Из глаз матери в пепел крупными жемчужинами падали слёзы.
Внук ужаснулся от всех этих совпадений, его разум окутали мрачные мысли. Эльф потряс своей маленькой головой, будто пытаясь прогнать их.
В этот миг мёртвая ручка упала с материнского платья, натянутого между колен. Ребёнку почему-то захотелось подойти поближе. Он сделал робкий шажок к девушке. Та обернулась к нему.
- Ах, боже мой, ты совсем как мой Травиоль. Подойди ко мне. Господи, у тебя такие же глаза, как у него. Он любил убегать из дома, он часто ссорился со своим стариками, не понимал их, он сочинял стихи… А ты не пишешь стихи?
- Нет, дрожащим голосом ответил мальчик.
Эльфийка обняла его и привлекла к себе. Мальчик нечаянно прикоснулся своей рукой к маленькой ручке мертвеца. Ребёнка словно ударило молнией. Он осознал что-то! Пред его взором замерла мать с печальным челом и это маленькое безжизненное тельце. Потом он проклял себя за то, что хотел покончить жизнь самоубийством. Дед стоял в стороне и тихо мерно, словно часы, кивал белой головой.
Юноша не мог остановить своих слёз. Он стоял и рыдал, сострадая этой девушке, размышляя о своей жизни. И все старые обиды показались ему в этот момент такими никчёмными и незначительными перед лицом настоящей смерти. Только в это мгновение он понял, что должен прожить эту жизнь достойно…
- Сынок мой, - высоко нежно простонала девушка и прижала к своей груди рыдающего мальчика, - Травиольчик, - прошептала она, поцеловав в лоб НЕ СВОЕГО сына.
Больно. Очень больно было молодому эльфу видеть слёзы этой молодой матери. Тот невольно вспомнил свою матушку и пожелал ей мысленно счастья и радости.
Мальчик медленно и осторожно взял запястья эльфийки и убрал их со своих плеч, потом печально пошёл к деду, который встретил его объятиями, обняв большими сухими и тёплыми руками.
Дедушка с внуком снова оказались на территории своей усадьбы. По лесам бродили мужчины, но целью их не было выслеживание орков, они хоронили мертвецов. Старик и ребёнок сели в тень на корни широкого тополя. Они просто сидели и молчали. Мальчик вдруг увидел у зелёной ограды свежевскопанную землю, потом он перевёл взгляд на раскидистый широкий дуб, на плоскую крону которого он складывал свои заточенные палки.
«Обычно в это время дедушка бёрет свой ножик и затачивает палки, а меня отправляет в лес, чтобы я выполнял его поручения» - подумал юный эльф, - «но сейчас он почему-то не занимается своими палками»
Мальчик глянул на лицо дедушки. Оно выражало такое умиротворённое спокойствие, что, казалось, его тело вот-вот оторвётся от земли и воспарит над землей, словно облако. А его глаза говорили: «Миссия моя выполнена»
Острые, словно мечи, зрачки старца теперь уподобились высоким синим скалам, верхушки которых нежно обрамляли облака и туман. Старик спал, пребывал в некоем блаженстве. Но сон его был необычен, потому что глаза его были открыты. Его душа летала над землёй и наблюдала за тем, как живёт земля эльфийская. Его разум совершил поход в будущее. Старец читал мир как книгу. Он перелистывал страницы назад, когда хотел узнать прошлое или проанализировать ошибки своего народа и свои. А когда ему хотелось увидеть будущее, он краешком своей мысли, будто смоченным пальцем, перелистывал страницы вперёд.
Пока седой эльф неподвижно сидел на земле, мальчик, наконец, начал понимать для чего тот столько времени «убил» на занятие «ерундой».
Он подошёл к месту, где земля была вскопана.
- Орки напали на наши поселения… - размышлял мальчик, - неужели они добрались и до дедушкиного поместья? Ему пришлось отбиваться от них. Судя по большому количеству могил, орков было много. Но как он смог убить их всех. Наверное, он предвидел их нашествие. Он в точности знал, сколько их придёт. Боже мой! Так вот для чего он точил свои палки и складывал их на дерево! Когда он узнал об их приближении, он просто спрятался на дереве и ждал, когда они войдут в наш сад. Он заточил ровно столько палок, сколько орков собиралось ворваться к нему в поместье. Дедушка забросал их своими острыми палками, будто копьями. Он заранее знал, как будут вести себя орки, он знал, какие ошибки они совершат, он продумал всю свою тактику, увидел все слабости врага. Ничего себе!!!
Мальчик поразился догадке, которая посетила его разум.
- Поэтому дедушка выстроил события таким образом, чтобы в момент орчьего нападения меня не было в усадьбе. Быть может, я мог погибнуть от орчьего меча, окажись я в тот момент поблизости. Он даже знал, что я на него обижусь, он знал заранее, что я захочу убежать из дома, чтобы больше его не видеть. Знал, но не сказал мне, что знает. А не сказал он мне этого, потому что, если бы сказал, все события сложились бы по другому, и тогда неизвестно, что бы вообще произошло… Так… так… так… Я сейчас сам себя запутаю. Я думаю не в ту сторону. Но всё что могло бы произойти, но не произошло, уже не важно. Потому что всё произошло именно так, как угодно было вселенной.
А самое главное то, что я живу с самым мудрым и добрым дедушкой на свете, с самым дальновидным и сильным. И если бы не он, я бы и в самом деле превратился бы в орка. Если бы не он, я бы убил в себе эльфийскую душу…
- При всё при этом, я совершено не разбираюсь в людях, - послышался добрый голос у мальчика за спиной.
Ребёнок обернулся и ему стола радостно на сердце. Пред ним стоял его любимый дед. Он улыбался и держал ладони открытыми, его белоснежную бороду и широкие края рукавов шевелил ветер. А глаза дедушки источали какой-то добрый могучий свет, который придавал мальчику уверенности и успокаивал его душу. Старец обнял своего внука.
- Ты самый настоящий эльф, Мантабан! Знай это! Самый истинный эльф! Самый достойный сын своего рода и фамилии своей!