Четыре рыцаря Магроса
Как только начало рассветать, эльф решил, как можно быстрей вернуться в город. Мысль о смерти друга омрачило его пробуждение. Его веки, казалось, весили тяжелее пуда. Эльф встряхнул головой, собрал свои волосы и спрятал их за балахон и привёл свой общий вид в порядок. От яростного боя зелёная краска стёрлась в некоторых местах на его лице, он снова придал своей внешности гоблинский вид. Потом он оглядел окрестности леса и, решив, что путь свободен, начал спускаться вниз. В разных частях острова по-прежнему сновали гоблины в поисках Мантабана и других личностей, которые доставляют вилморгскому королевству неприятности. По дороге из леса в город, юноше не раз приходилось прятаться от вражеских патрулей. Эльф дождался повозки Борла и благодаря ней, оказался за крепостной стеной.
- Наверное, Мирваланг и Балин уже ждут меня в таверне, - подумал он.
Юноша заметил, что правительственных войск на Латоврате стало ещё больше, чем прежде. Ещё более странным было то, что восточные ворота открылись и через них в город пребывали конные гоблины в военных костюмах. Вокруг трактира, так же как и прошлый день стояла стража. Мантабан осторожно открыл дверь таверны и вошёл в неё. Парень интуитивно снял капюшон с головы. На эльфийского воина падали слишком пронзительные взгляды со стороны гоблинов. Если вспомнить, что вчера эльф и гарсакс творили в подземелье, можно понять, что опасения воина были весьма оправданы. Эльф оглядел всю обширную залу, но не обнаружил своих друзей. Парень тяжело вздохнул.
Он сел в самый тёмный дальний угол и съёжился у стены. Он снова сделал тяжёлый вдох. Потом он встал и направился к трактирщику. Тот был явно не рад видеть своего посетителя.
- Ну что? Что вы постоянно делаете в этой проклятой пятой комнате? – негодовал он.
- Дело не в пятой комнате, - печально проговорил эльф.
- Почему с появлением вашей четвёрки в моём заведении у меня накапливается всё больше проблем с властями и всё больше страхов за свою дальнейшую жизнь?
- Во всей этой неразберихе вы и ваша таверна совершенно не при чём. Просто получилось так, что вы и ваш трактир стали в центре всех этих интриг и разборок.
- Благодаря вашему гигантскому другу на моей голове появилась седина! (показывает на макушку) Его угрозы слишком хорошо на меня подействовали! Я даже побоялся говорить офицеру о разговорах, которые мне иногда удаётся услышать из уст посетителей.
- Мой гигантский друг, - прошептал эльф и поник головой, - добрейший чел… гоблин. Когда он вас запугивал, он с вами играл. Когда он над вами насмехался, он проверял силу своего морального влияния. Когда он платил вам, он желал вашему заведению процветания и успеха. А в отместку он желал лишь того, чтобы ваши уста были крепко сомкнуты, если вдруг кто-то пожелает узнать что-либо о нас.
- Кстати офицер забрал у меня ключ от вашего номера и обыскал её вместе с четырьмя солдатами.
- Спасибо, что предупредили.
- Больше я ничего не могу вам сказать. Однако хочу предостеречь вас, - любезно произнёс трактирщик, в это же время подумал: «будь ты проклят», - вас и ваших друзей теперь не оставят в покое. Я думаю, скоро вас попытаются убить в ваших же постелях. Однако знайте, что я ничего о вас не говорил.
В интонации голоса хозяина таверны чувствовалось опаска к Мантабану.
- Спасибо за информацию. А сейчас скажите мне, в вашу таверну не приходили трое моих друзей?
- Сюда много кто приходит, за всеми я уследить не могу, но если бы кто-нибудь из ваших друзей сделал бы заказ, я узнал бы его.
- Значит Бо и Мирталан не заказывали себе еды, - тихо произнёс юноша, опустив голову.
- Это имена ваших друзей? Нет, никто из них не покупал еды.
Мантабан ещё больше опечалился. Он, заказав себе рисовую кашу и стакан воды, пошёл на своё место. Тело эльфа было очень уставшим, несмотря на то, что воин проспал всю ночь. Юноша уединился в своём тёмном углу. Одинокому парню теперь кусок в горло не лез. Воспоминания о друге нещадно гложили его душу.
«Робин, ты всегда испытывал судьбу, ты всегда вставал со смертью на дуэль, ты никогда не жалел своей жизни, ты всегда бросался в самое пекло. Ты был моим единственным другом. Единственным... В каждом бою ты подставлял своё сердце врагу, чтобы прикрыть моё. Но ты погиб. Погиб безвозвратно. Почему ты оставил меня одного?»
Мантабан прервал свой внутренний диалог. Его уста были сухи и сомкнуты. Он выпил немного воды, а тарелку с супом, которую опустошил лишь наполовину, отодвинул от себя. Он посмотрел в окошко и с ужасом заметил, что солнце уже почти поднялось на свою максимальную высоту, это значит – начался день.
«Утро закончилось, а Мирваланга с Балином всё ещё нет. Неужели. Неужели я потерял и их. Я позвал своих друзей на смерть.… Нет… Нет… Мирваланг и Балин просто опаздывают, или у них проблемы. Но ведь без них ни как. Мирваланг и Балин - светлые рыцари, и любые трудности они щёлкают словно орешки»
Эльф посидел в таверне ещё два часа. Его печаль о Робине стала ещё сильнее, а опасения по поводу Мирталана и Балина нарастали с каждой минутой ожидания. Мантабан наблюдал за всеми окружающими словно через мутное стекло. Мысли о друзьях мешали ему ясно осознавать происходящее. Он выпил ещё воды.
- Мирваланг, - прошептал юноша, - чёрт подери, - он процитировал любимую фразу своего друга и горько усмехнулся.
Тяжёлые мысли в голове эльфа вынудили его голову опуститься.
Эльф просидел ещё час. Он так и не доел суп. К этому моменту парень разогнал в своей голове тревожные пессимистические мысли и уже продумал наперёд свои дальнейшие шаги.
Он вышел из таверны. В его кармане звенели несколько железных монеток. Эльф пошёл в оружейную лавку и взял себе пять десятков стрел.
Мимо эльфа проскакал гоблин в богато-украшенном бархатном мундире, под ним был красивый чистый скакун с гривой, заплетённой во множество тоненьких косичек. Мантабан понял, что этот господин - какой-то высокий офицер. Гоблин, подъехав к одной из хижин, привязал своего коня к крылечку и, достав огромный ключ, открыл замок. Мантабан подобрался поближе к особняку и прислушался. В доме никого не оказалось кроме гоблина. Офицер начал рыться в своих вещах, пытаясь что-то отыскать. После этого он открыл окно и выплеснул из кувшина какую-то жидкость. Мантабан почувствовал запах прокисшего молока. Эльф затаился под окном и продолжал вслушиваться в звуки, издаваемые гоблином. Потом он оттолкнулся ногами о стены двух рядом стоящих домов и оказался на подоконнике, затем он мгновенно выпустил в гоблина стрелу. После этого юноша ловко спрыгнул на пол и закрыл за собой окно. Мантабан начал оглядывать дом. Мёртвый офицер лежал на полу, облокотившись о шкаф, сделанный из красного каштана. Из его головы торчала стрела, а из раны тоненькой струйкой сочилась тёмная кровь. Дом был очень богатым, всё было в бархате, золоте и серебре, вся мебель была сделана исключительно из редких пород деревьев. Эльф снял с гоблина его одежду и надел её на себя, в карманах офицерского плаща оказалось девять золотых. Мантабану также достались и другие трофеи, он поменял свой короткий неустойчивый кинжал на крепкий маленький меч. Юноша снял с руки трупа три перстня и одел их на свои пальцы точно так же, как они были одеты на своём старом хозяине. Самое удивительное было то, что лицо мёртвого офицера было очень схоже с лицом Мантабана, разве что волосы первого были гораздо короче, чем у эльфа, но их цвет был точь-в-точь как у рыцаря. Мантабан нашёл в доме зеркало и попытался сделать свою внешность максимально похожей на внешность гоблинского командира. Юноша также надел на свою грудь серебряный амулет, который до настоящего момента висел на груди офицера. Мантабан ещё раз подошёл к зеркалу и посмотрел на себя.
- Перевоплощение прошло успешно, - сказал он шёпотом, - интересно как зовут господина, который теперь будет укрывать личину Мантабана д;Ратьяка?
Парень нашёл письмо в кармане уже своего офицерского мундира. В письме не было никакой интересной информации, но в тексте присутствовало имя гоблина. Его звали Кадраал. Мантабан вышел из хижины, закрыл за собой дверь, вышел на крыльцо и, резко оттолкнувшись от земли, взлетел и ловко сел на красавца-коня. Эльф поскакал к восточным воротам. Лук и колчан он держал у себя возле груди, чтобы они были не сильно заметны. Свой старый балахон он намотал на предплечье левой руки, как обычно носят утеплённые плащи в холодное время года. Когда рыцарь пробегал под аркой ворот, его окликнули по имени и по званию несколько воинов, которые явно были подчиненными полковника Кадраала. Воин не откликнулся на слова гоблинов, он стремительно пробежал в ворота и быстро скрылся из поля зрения воинов. Мантабан оббежал половину острова на своём новом скакуне. Как только воин подъехал к подножию ранее посещённой горы, он слез с коня, шлёпнул его ладонью по заду и тот резво ускакал. Конь был умён и обучен, он скакал в город. Мантабан знал, что путь через тоннель, ведущий на вершину горы, заканчивается отнюдь не серыми скалами. Эльф предполагал, что именно в этой самой горе, вокруг которой недавно прогулялись четверо воинов, находится лаборатория или какой-нибудь штаб. Он залез на скалу и оказался в том самом месте, в котором недавно очутились все четверо рыцарей. Потом эльф решил вскарабкаться наверх. Он начал цепляться за крутые выступы и неустойчивые камни. Несколько раз жизнь парня висела на волоске, но уверенный юноша не позволял стихии оборвать свою жизнь. Он настойчиво карабкался вверх и вскоре добрался до цели. Он проглотил немало слёз и пота пока лез. И вот светлый рыцарь мог дотянутся до солнца, и праздновать победу. Однако вокруг Мантабана стояли лишь каменные возвышенности и другие скалы вдалеке, зато на данный момент ни одна гора Латоврата не стояла выше эльфа. Воин оказался на плоской верхушке самой высокой точки острова, до ушей юноши доносился лишь северный завывающий ветер и крик чаек, похожий на детский смех. Перед глазами человека открылся величественный и прекрасный вид скал и океана. Горы Латоврата были покорены рыцарем Мантабаном, осталось покорить лишь некоторых его не совсем честных обитателей. Мантабан мог видеть город, одинокие домики, гоблинов, порт, бухту и суда, которые находились так далеко, что были похожи на кожурки семечек.
Эльф стоял на скале и, выпрямив осанку и, прищурив глаза, всматривался вдаль, не боясь быть замеченным. Его тело покачивалось на ветру, словно парус, а волосы вылезли из воротника и развевались на порывистом ветру, будто разорванные лоскутки флага. Эльф так расслабился от пьянящего свежего ветра и от великого простора, что чуть было, не заснул стоя на ногах. В чувство его привела чайка, которая пролетела над головой юноши и очень громко гикнула. Мантабан сел на корточки и заправил волосы под офицерский мундир.
- Да, сделали они эти решётки! – раздался глухой голос откуда-то неподалёку.
Эльф сразу же распластался на камнях и попытался определить, откуда идёт голос. Он заметил, что из небольшого углубления в скале выходит чуть заметный пар. Юноша подполз поближе и понял, что небольшая ямка - это вход в какое-то помещение, а пар это дыхание гоблинских уст. Рыцарь пополз к тому месту, он спрятался за каменный булыжник и начал слушать голоса, доносящиеся из каменной норы.
- Ещё вчера я видел погнутые изломанные клетки и нескольких наших мёртвых подчинённых, а вы говорите, что всё сделано и установлено, - раздался повелительный голос.
- Мы сейчас же пойдем, и я покажу вам клетки, - сказал второй гоблин.
- Сейчас у меня времени нет, вы мне завтра всё покажите и докажите. На будущее знайте, прутья должны быть в два раза толще, а крепления должны быть заклёпаны вдвое лучше. Понятно?
- Что же тут непонятного?
- Ведь эти монстры могли сломать стекло, и тогда весь дворец оказался бы под водой! Мы перевели туда всех равротов и вражеских пленных! Представьте себе, если бы всё это пропало! Рамалас искромсал бы меня на мелкие кусочки! И вас кстати тоже!
- Я понимаю всю серьёзность дела, будьте покойны.
- Охрана усилена?
- Так точно. Весь западный дворец идеально защищён!
- Так же идеально, как стержень? А если к нам опять нагрянет гарсакс, накаченный равротсктой сывороткой?
- Мы всё предусмотрели, господин.
- Вы так и не поймали его товарища? Этого эльфа? Или кто он, я не знаю. Но стреляет он как бог! Только великие воины Ширфенблоу могут так искусно управляться с луком.
- Вы так нахваливаете его, будто он наш друг.
- К врагам Вилморга я не питаю ничего кроме патриотической ненависти, но к превосходной выучке солдат я отношусь с искренним уважением, даже если это наш враг. А вы его так и не отыскали?
- Ещё нет, но мы напали на его след, - соврал гоблин.
- Кстати, чуть не забыл, прикажите вашему лидеру, чтобы он собрал гвардейский отряд именно в четвёртом дворце, завтра отправляемся в путь.
- То есть в восточном дворце?
- Нет, дурень! В западном! Вы служите мне десять лет, но так и не можете запомнить, что западный дворец носит четвёртый порядковый номер, и что именно в нём происходят все важные дела. Остальные три дворца являются лишь местом контроля за драконами.
- Это я знаю.
- Хвала всевышним! Хотя бы эту информацию вы смогли удержать в своей голове.
- Вы забыли, что я не выхожу никуда кроме как в тоннель и в эту комнату.
- Вы скоро, станете слепым, как крот, а ваша кожа побледнеет без солнца.
- Я же вам говорил, что я болен очень редкой болезнью. Если солнечные лучи коснутся моей кожи, она покроется пузырями, и я умру. Это бич всего нашего рода, при мне от него скончались мой дед и мой отец.
Мантабан ещё около двух часов слушал разговор двух гоблинов. Далее их разговор был неинтересен для ушей эльфа, так как он перешёл в обсуждение мелочей и всякой сумасбродной ерунды. Подслушивая гоблинов, рыцарь понял следующие вещи: все пленные эльфы заточены в западном подводном дворце, который носит четвёртый порядковый номер, узнал о том, что проход в этот дворец знают единицы, среди них – господин Рамалас и господин Гурбена. Мантабан слышал, как они говорили о Робине. Гоблин сказал, что гарсакс, который убил нескольких равротов, погиб, будучи прикованным цепями к стене.
- Проклятье, - прошептал эльф, - Робин был жив, даже в тот момент, когда его завалило камнями. Если бы я знал! Если бы я знал! Ах! Робин! Жаль, что нельзя вернуться в то время и в то место и ещё раз повторить схватку! Робин, - тихо застонал эльф, крепко зажмурив веки и сжав руки в кулаки, - я не смог тебя спасти, ты умер на цепях. Как же так! Как я мог! Нет! Я больше никогда не допущу смерти моих друзей! Я спасу Балина и Мирваланга! Я спасу их ценой моей жизни! (Мантабан склонился к полу, свернувшись калачиком) Сеордиль, жди меня! Твои брат и отец вернутся домой! Если даже меня убьют, я сделаю так, чтобы твои брат и отец были спасены, - Мантабан поднял к небу свой взор и произнёс про себя что-то вроде молитвы.
Мантабан произнёс про себя клятву спасти своих друзей, если они живы, и спасти Тулуа и Обеуара любой ценой. В этот миг в Мантабане была огромная сила, собственно она была в нём всегда, он с ней родился, но сейчас эта неистовая эльфийская сила заполняла все русла его души. Его вера в себя в данный момент была неимоверно большой. Любая неразрешимая трудность была в его глазах простой задачкой. Воин чувствовал твёрдость в ладонях и смелость… нескончаемую смелость и отвагу. В таком состоянии души он был способен сразить войско с большим количеством воинов.
Пребывая именно в таких настроениях, рыцарь решил действовать. Он быстро подобрался к выступу скалы, с которого поднялся, и начал возвращаться на исходное место. Мантабан был хрустально чист душой и абсолютно уверен в том, что он сможет всё, что запланировал. Он ясно осознавал то, что какая-то могучая сила следует за ним по пятам и помогает ему. Мантабан следовал к воротам, не боясь разоблачения. Он мог прямо сейчас сразиться с телохранителями Рамаласа.
- Полковник Кадраал, - окликнул эльфа один из солдат.
Мантабан остановился около ворот и ждал, что скажет ему гоблин.
- Ваша лошадь прискакала без вас, мы думали, что с вами что-то произошло, и хотели уже посылать за вами.
- Этот конь скинул меня в овраг, - специально озлобленно произнёс рыцарь и предал своим движениям шаткость и вялость, будто он вывихнул несколько связок и больно ударился головой.
- А что с вашим голосом?
- Я чуть было не сломал себе кадык. Проклятый конь! Я два часа приходил в себя.
- Господин Гурбена ждёт вашего визита.
Эльфа словно молнией ударило, как только он услышал это имя. Мантабан пошатнулся и дрожащей ногой отступил назад.
- Что с вами, полковник Кадраал?
- Я сильно ударился головой, когда катился в овраг. Поэтому я прошу вас, сопроводите меня к господину Гурбене. Ах, мне плохо, дайте ваше плечо.
Солдат подставил плечо, и эльф взялся за него правой рукой. Гоблин подозвал к себе второго солдата, и они повели рыцаря к Гурбене. Мантабан чуть ли не висел на двух вилморгских солдатах, но его хитрость удалась, гоблины сами повели его к господину Гурбене.
Гоблины провели эльфа через Латоврат и остановились на пороге двухэтажного здания.
- Дальше, я думаю, вы дойдёте сами, господин Кадраал. Сами понимаете, к Гурбене запрещено входить простым смертным.
- Можете быть свободными, - произнёс Мантабан и неустойчивыми шагами двинулся к двери.
Он распахнул дверь и вошёл внутрь. Перед его взором распростёр своё жерло широкий каменный коридор. Множество дверей увидел растерявшийся эльф.
- Где же ты, Гурбена? – прошептал он сам себе и пошёл вперёд по коридору.
Мантабан остановился в центре огромного коридора и задумался. Все двери были одинаковы, все были закрыты, на стенах не висело ни одного факела, ни одной картины. Стены были холодного серо-синего цвета.
Одна из дверей распахнулась, и оттуда донесся голос:
- Полковник!
Мантабан развернулся и увидел гоблина, который выглядывал из дверного проёма. Он был высок и худ, у него была длинная шея, и он был сутул. Эльф вспомнил, что мать Сеордиль точно также описывала господина Гурбену.
- Господин Гурбена! – произнёс эльф, - здравствуйте.
Гоблин вгляделся в лицо рыцаря и прищурил глаза.
- Вы ли это? Мне кажется, у вас был другой голос, и ваши скулы были немного уже, чем сейчас.
Эльф опустил лицо и закашлялся, попытался сделать ниже тембр своего голоса.
- Если бы вы знали, что со мной произошло, господин Гурбена, вы бы ничему не удивились, - воин чеканил каждое слово, чтобы скрыть эльфийский акцент.
- А что же с вами произошло? – хрипло настороженно прошептал уродливый гоблин.
- Мой конь предал меня. Как только я скакал мимо оврага…
Гурбена молча пригласил собеседника к себе в кабинет, они оба вошли и уселись за стол.
-… он со всей силы прыгнул в сторону и сбросил меня вместе с седлом. Я покатился в овраг и потерял сознание.
- Я не ожидал, - медленно проговорил гоблин и улыбнулся левой половиной рта, это было похоже на злорадную коварную ухмылку, - что с вами может произойти подобная чепуха, - голос Гурбене казался очень мягким и добрым, но его кривая улыбка могла навести на мысль, что этот господин крайне вероломен и способен на всё, - пока вы кувыркаетесь по оврагам, - чуть жёстче проговорил он, - МЫ ЛОВИЛИ НЕСКОЛЬКИХ ГАДОВ ИЗ ЗАПАДНОГО АЛЬЯНСА!!!
Это фраза гоблина прозвучала как гром среди ясного неба. От крика Гурбены, казалось, задрожали стены и подпрыгнула мебель. К тому же гоблин, что есть силы, стукнул кулаком о стол. Мантабан учёл, что Гурбена очень вспыльчив, у него проблемы с нервами и он безумен, и наглядным примером этому, послужила резкая смена настроения.
- Но всё же, - мягко тихо продолжал гоблин, миролюбиво покачивая головой в воздухе, как бы рисуя ею знак бесконечности, - мы схватили одного проклятого гарсакса, - тем же мягким тенором лепетал гоблин, - НО ОН, БУДЬ ОН ПРОКЛЯТ, РАЗРУШИЛ МОЮ ЛАБОРАТОРИЮ И УБИЛ МНОЖЕСТВО НАШИХ СОЛДАТ!!! – гоблин выпучил глаза, стиснул зубы, его ноздри расширились до предела, а изо рта брызнула пена, он приподнялся со стула и в отчаянии ударил в воздух сжатыми кулаками.
Гурбена резко встал со стула и подошёл к Мантабану. Юноша мог ожидать всего что угодно от неадекватного гоблина. Гоблин взглянул на эльфа своими яростными безумными глазами, и парень подумал, что тот его сейчас ударит. Но гоблин положил свою ладонь на плечо рыцарю и продолжал молвить уже мягким голосом:
- Ваши воины должны прочесать остров и отыскать всех этих гарсаксов и эльфов. Вы поняли? А если виноваты гоблины, то схватите и их.
- Значит, на нашу лабораторию напали гарсакс и эльф?
- Вам ещё этого и не знать.
- А с ними случайно не было гнома и триона? – смеясь, спросил эльф.
- Что вы мелите Кадраал? Вы и в самом деле сильно ударились! Уж гномы и трионы нам давно не попадались.
Мантабан широко вздохнул и невольно улыбнулся. Эльф заметил, что гоблин слишком пристально всматривается в черты его лица. Парень закрыл рот ладонью и кашлянул, а гоблин всё всматривался и силился что-то увидеть. Юноша не убирал руки ото рта.
- Вы что это, Кадраал, решили походить с луком? Будто вы умеете из него стрелять?
- Плохо, но умею. Я могу попасть в человека на расстоянии пятнадцати метров.
- Я вижу, лук очень хороший. Прекрасная эльфийская работа!
- Мне пришлось выложить много денег перекупщику оружия за него.
Гурбена продолжал сверлить эльфа взглядом, отчего тот кашлянул против своей воли.
- Неужели, пока я лежал в овраге, я обморозился, - он ещё раз специально кашлянул, - простите за руку, я держу её, чтобы не заразить вас.
После этих слов гоблин выпучил глаза и его без того пронзительный взгляд стал ещё острее и страшнее. Гоблин начал поглаживать подбородок и о чём-то думать.
Мантабан вспотел от волнения, он понял, что совершил фатальную ошибку. «Офицерам Вилморга не пристало говорить о какой-то простуде» - размышлял рыцарь, - «А быть может у гоблинов вообще другая физиология и человеческая простуда к ним не пристаёт, Всё! Я разоблачён! Боже мой, как он на меня смотрит. Сейчас он резко достанет нож и вонзит его в меня. Нужно быть на чеку. Или он позовёт охрану и потом они выяснят, что я никакой ни Кадраал, а тот самый эльф. Какой же я дурень, Зачем я разволновался. Господи, что же он так смотрит? О чём думает этот безумец?»
Молчание продолжалось долгое время. Юноша всеми силами пытался скрыть своё волнение, тем более что Гурбена производил впечатление маститого психолога, даже в каком-то плане гения… сумасшедшего гения.
- Ваше задание на сегодня, - как ни в чём ни бывало, продолжал гоблин, - провести марш по северо-западной дороге острова и обшарить каждый уголок подземелья.
- Хорошо, - с осторожностью произнёс эльф, продолжая держать руку у рта.
- Можете идти, - холодно прошептал гоблин, испепеляя эльфа своим мёртвым взглядом.
Юноша осторожно встал со стула и направился к двери, он не спускал глаз с рук Гурбены, а тот будто специально старался привести воина в замешательство, видимо, ему нравилось приводить своих подчинённых в смущение.
Они распрощались. Мантабан вздохнул ещё раз. Он предполагал, что Гурбена бросит в него нож напоследок, но всё обошлось, эльф ушёл спокойно. Теперь светлому рыцарю оставалось лишь выйти из здания. Он открыл дверь пошёл вперёд, его встретил один из солдат, который тащил его к господину Гурбене.
- Пойди сюда, - позвал его эльф.
Тот повиновался.
- Мне нужно в лазарет, Отведи меня туда… - промолвил воин, делая вид слабого и больного гоблина, - дай мне своё плечо… мне трудно идти.
Гоблин стремительно помог своему полковнику опереться о своё плечо.
- Неужели вы забыли, где находится наша аптека?
- Я будто потерял память, когда ударился о камень. Я кое-как вспомнил своё имя. А тебе, солдат, придётся отложить все свои дела и находится рядом со мной.
- Я к вашим услугам, полковник.
- Только никому, - прижал указательный палец к губам, - что я ничего не помню.
- Хорошо, хорошо.
- Назови своё имя.
- Зурбаус.
- Отведи меня в аптеку, Зурбаус, а потом я дам тебе кое-какие поручения.
Солдат подчинился, он довёл рыцаря до аптеки, там ему перевязали голову, приложили что-то ко лбу и дали выпить какое-то лекарство.
- А теперь, рядовой Зурбаус, я поручаю тебе взять моих воинов под своё командование на один день. Тебе нужно руководить маршем на северо-западной дороге Латоврата.
- Я? Но ведь среди ваших солдат столько достойных и более инициативных воинов. Почему вы поручаете это мне?
- Это не обсуждается. Сейчас веди меня к полку, я дам всем знать, что сегодня отдаёшь приказы ты.