Санкт-Петербург, Март 2003 года.
ПОНЕДЕЛЬНИК
***************
Утро в 97 отделе милиции началось как всегда, с развода. Только вот развод вместо 20-30 минут, как обычно, занял около часа. Причина, правда, была банальная. Начальник отдела милиции в очередной раз, после ставшего ритуальным доклада дежурного о преступлениях и происшествиях совершенных за ночь, стал воспитывать личный состав.
На этот раз, в качестве воспитуемого, был выбран участковый уполномоченный – капитан милиции Виктор Владимирович Котов. В отделе его называли «Котом». Участковым он был неплохим, даже можно сказать очень хорошим, но его любовь к представительницам прекрасного пола и крепким напиткам постоянно его подводила…
Так и вчера, стоя в школе на охране избирательного участка, во время выборов депутатов в Государственную Думу страны, он так увлекся симпатичной наблюдательницей от одной из избираемых партий, что был пойман проверяющим из главка в кабинете труда, со спущенными штанами и в обнимку с девушкой. Рядом на полу валялась пустая бутылка из под водки и два смятых пластиковых стаканчика. Вызванный на место происшествия начальник отдела милиции, был, как говориться, «слегка огорчен» полковником из ГУВД. Сам же Кот был снят с охраны избирательного участка и в дальнейшем, судя по всему, ему светил выговор, уже пятый за этот неполный год. Четыре предыдущих, правда, с него уже были сняты, c формулировкой: «За успешные показатели в работе».
Не забыл начальник отдела затронуть и непосредственного руководителя Виктора, старшего участкового уполномоченного милиции Лисового Дмитрия Константиновича, имевшего в отделе прозвище «Лис», иногда с добавлением «хитрый». Начальником Дмитрий у Виктора был номинальным, только согласно инструкции участкового, но все равно доставалось ему из-за Кота часто. Особенно, после проверки, кем-нибудь из проверяющих, опорного пункта милиции, где и был их с Витей рабочий кабинет. Каждая такая проверка заканчивалась всегда одним и тем же, а именно: проверяющий находил в сейфе недопитую бутылку водки, в ящике письменного стола грязный граненный стакан, каким-то чудом сохранившийся с советских времен, в мусорном ведре использованный презерватив и остатки закуси.
Так что, на привычный вопрос руководства: « Когда прекратите пить и наведете порядок в кабинете?» Хитрый Лис привычно отвечал, что сегодня все будет устранено, а с Виктором будет проведена должная профилактическая работа после которой, он осознает всю низость своего поступка и встанет на путь исправления. Сам же Кот, привычно уставившись в паркет пола, просто молчал, так как не знал что ответить.
Не забыл начальник отдела обратить внимание и на работу, начав с главного:«Что у вас нового по убийству в подвале?»
Вопрос был непраздный и далеко непростой. Речь шла об обнаруженном в начале этого года водопроводчиками местного ЖЭУ трупе молодого мужчины. Труп был завернут в одеяло и имел разрезанное от уха до уха горло. Хотя, покойный одет был прилично: в зимнюю одежду, только без обуви, никаких документов при нем не оказалось. Как не оказалось денег, часов и прочей мелочи, имеющей хоть какую-нибудь ценность. Настораживал и тот факт, что по мнению судмедэксперта, на месте убийства должно было быть много вытекшей крови. Но на месте обнаружения трупа никаких следов и пятен крови обнаружено не было. Подвал же, на момент прихода водопроводчиков, был закрыт на здоровый навесной замок. А обход жильцов дома, произведенный сотрудниками милиции, как это часто бывает, никакой информации интересующей следствие не принес.
В общем, несмотря на старания убойного отдела, раскрыть данное преступление, вот уже как три месяца, не удавалось. Также как не удалось установить и личность покойного.
Расследование, совершенного с особой жестокостью убийства, было взято на контроль прокурором города, а следовательно, автоматически и на контроль в ГУВД. Так как труп был найден в подвале дома, который обслуживал Виктор, то его, а заодно и Диму, вместе с операми убойного отдела, периодически выдергивали на заслушивание в РУВД.
Заслушивание проходило, обычно, в кабинете начальника районного управления внутренних дел, полковника милиции Шолохова Анатолия Петровича, в присутствии его заместителей и следователя районной прокуратуры, младшего советника юстиции – Арбузовой Анастасии Львовны. Что уже, само по себе, не предвещало ничего хорошего.
В ходе следствия строились различные версии: от банальной бытовухи до разбоя. Но ни одна версия полностью отработана не была. Никто толком не знал, с чего следовало начать. В результате, тома уголовного и оперативно-поискового дел росли, но само следствие так с мертвой точки и не сдвинулось. Руководству это понравиться не могло, и оно, время от времени, спускало свой праведный гнев на головы исполнителей - « убойщиков » и местных участковых, Вити и Димы.
Драли Кота и Лиса , в основном, за проверку ранее судимых лиц проживавших на территории их административных участков. Всех, кто имел судимости в прошлом, необходимо было отработать на причастность к данному преступлению. Таких лиц на территории проживало порядка ста – ста двадцати человек и качественно их проверить, при всем желании, не представлялось возможным. Да и как их проверишь? Прийти в адрес и спросить: « Не вы ли там завалили человека, а потом перенесли его тело в подвал? А что вы делали такого-то числа, в такое-то время? А если не вы, то кто бы мог это сделать, не знаете ли?»
Ответы на такие вопросы были заранее известны. Но делать было нечего и приходилось заниматься этой ненужной работой. В итоге рождалась куча пустых справок и объяснений, которые затем следователь Арбузова аккуратно вшивала в очередной том уголовного дела.
По окончанию каждого заслушивания выдвигалась новая версия происшедшего, в соответствии с которой, исполнителям давались новые задания и поручения, а начальник РУВД грозился всех наказать и лишить всяческих возможных премий и надбавок, если преступление не будет раскрыто в кратчайшие сроки. Приятного в этом ничего не было.
Следующее заслушивание должно было состояться через десять дней, а к нему надо было еще подготовиться. Снова написать множество справок, объяснений, запросов. На что требовалось потратить не так уж и мало времени. Если учесть, что у участкового инспектора всегда имеется на руках с десятка два материалов проверок, по которым также необходимо провести немало канцелярской работы, выйти во множество адресов и разыскать как заявителей, так и тех, на кого они пишут, то становилось понятно, что к заслушиванию Витя и Дима готовы не были.
Начальник отдела, прослуживший в милиции около двадцати лет, прекрасно понимал, что за три месяца кропотливой работы участковых и оперуполномоченных уголовного розыска , если бы данное преступление было совершено местными жителями, информация, так или иначе, появилась бы. Понимал он и то, что Витя и Дима к очередному заслушиванию не готовились вообще. Что было чистой правдой. Но как руководитель с большим стажем работы, он очень хорошо знал, что если не удается раскрыть преступление, стоящие на учете в главке, то надо создать, хотя бы, видимость работы по данному делу.
Поэтому, не задавая больше никаких вопросов, он отпустил участковых, сказав им, чтобы материалы они показали через три дня, ему лично.
Участковый пункт милиции, на котором работали Дима и Витя, был расположен в первом подъезде девятиэтажного жилого дома, стоящего в двух кварталах от отдела милиции, что составляло пятнадцать минут ходьбы неторопливым шагом.
Чтобы не тратить время попросту и исполнить обещание , данное начальнику , Дмитрий весь путь до пункта милиции занимался проведением профилактической беседы с Котом, о вреде алкоголизма. Кот, в свою очередь, зная занудность товарища и бесполезность оправдываться, молча внушал наставлениям. Так что, к тому времени, когда они подошли к подъезду дома, где располагался их штаб, Кот не только осознал всю низость своего поступка, но и твердо обещал бросить пить, не ходить больше по женщинам и заняться каким-нибудь видом спорта, в свободное от работы время.
Участковый пункт милиции представлял собой, ничто иное, как двухкомнатную квартиру, расположенную на первом этаже дома. Квартира была обычная и ничто не выдавало бы в ней пункта милиции, если бы не табличка с графиком приема граждан и световое табло, повешенное на козырьке крыльца, с надписью «Участковый пункт милиции» , а также ставшей уже хрестоматийной надписью, нанесенной зеленой краской каким-то идиотом - « МЕНТЫ КОЗЛЫ». Так что, любому гражданину, пожелавшему посетить своего участкового, найти пункт милиции большого труда не составляло.
Надпись про козлов Дима и Витя несколько раз стирали, но через два-три дня она все равно появлялась вновь. В связи с чем, каждому проверяющему их штаб, становилось понятно, что участковых на территории жители знают довольно-таки хорошо.
Придя на опорный пункт милиции, после трудного и изнурительного перехода, Виктор первым делом полез в сейф, в котором находилась недопитая им бутылка водки. Нервы ведь не железные! Налив в граненный стакан сто грамм, Кот , ища закусь, посмотрел по сторонам, но не найдя ее, махнул рукой и быстро выпив налитое, слегка поморщился, после чего занюхал выпитое рукавом. На душе сразу стало теплее и легче. Теперь можно было подумать и о работе.
Работа участкового уполномоченного или по старому - участкового инспектора милиции заключается, как правило, в постоянных разборах заявлений жителей участка , выяснении обстоятельств получения гражданами травм, составлении никому ненужных протоколов за административные правонарушения . В общем, сплошная бытовуха, да и только. И никакой романтики здесь нет. Пишут же в милицию, в основном, люди, мягко выражаясь, неординарные, а то и вовсе с прибабахом в голове. Многие граждане даже не догадываются, что написав депутату, губернатору или Президенту страны, их письмо зачастую попадает для исполнения участковому инспектору.
В милиции, по этому поводу, существует поговорка: « «Земля» - что помойка, что не направишь, все спишет ». И ковыряются в этой помойке участковые вроде Кота, придумывая ответы заявителям за чиновников разного уровня.
Вот и сейчас, открыв свою папку, он стал рассматривать заявления граждан участка, выбирая те, которые надо рассмотреть срочно и откладывая в сторону те, срок рассмотрения по которым еще не истек. Предыдущие годы работы в должности участкового научили его, не кидаться, получив в канцелярии отдела милиции заявление, рассматривать и исполнять его, а выждать какое-то время. Так как за отведенный законом месячный срок на рассмотрение заявления, проблема у гражданина либо решится сама собой , либо если проблема не решаема в принципе, то все равно поступит еще пара заявлений от этого же гражданина аналогичного содержания, которые можно будет приобщить к первому и одним махом списать в архив.
Кот взял заявление, которое лежало сверху, и стал читать. Хотя, в чтении не было никакой необходимости , он и так понял, по почерку, от кого оно и о чем написано. Но многолетняя привычка читать все сделала свое дело, и он начал чтение.
Заявление было написано от гражданина Ясина В.К., который жаловался, что его повсюду преследуют стаи гомосексуалистов, и он даже не может выйти в магазин за продуктами, так как боится быть изнасилованным.
«Выйти в магазин не может, а до отдела милиции дошел!» - невесело подумал Виктор.
Ясин В.К. стоял на учете в психоневрологическом диспансере с диагнозом шизофрения и по весне у него постоянно были обострения. В результате чего, Кот был засыпан множеством сумасшедших заявлений, которые, несмотря на их абсурдность, приходилось рассматривать и давать ответ заявителю, начиная со слов: « Уважаемый товарищ Ясин В.К.».
Кот отложил данное заявление в сторону, справедливо подумав, что-либо Ясин В.К. напишет еще одно заявление и его можно будет приобщить к первому, либо Ясин В.К. снова ляжет в больницу имени Скворцова-Степанова и тогда это заявление можно будет списать, не опрашивая заявителя.
Следующее заявление было написано от Васильевой Зинаиды Петровны, которая жаловалась на свою соседку по коммунальной квартире, Дусю. Зинаида Петровна подозревала Дусю в том, что она на нее наводит порчу. В следствии чего, заявительница постоянно болеет, а также не может в свои шестьдесят лет выйти замуж в третий раз, так как на всех мужчин Дуся наводит отворот. Это заявление Кот отложил в сторону по тем же самым причинам , что и заявление Ясина.
Чтение прервал телефонный звонок.
- Слушаю. – произнес он в трубку.
- Это участковый ? – спросил на другом конце пьяный женский голос, и Кот сразу же узнал звонившую. Это была Афанасьева Катя, жительница его участка. Каждый раз, когда они напивались, с мужем, то между ними начинался скандал, в ходе которого она непременно звонила в милицию и требовала, чтобы мужа сдали в медвытрезвитель.
- А кто из участковых вам нужен ? - спросил Кот, прекрасно понимая, что звонили ему.
- Мне нужен участковый Виктор Владимирович - пояснил голос.
- Вы знаете, Виктора Владимировича сейчас нет и, наверное, уже сегодня не будет. Может, ему что-нибудь передать? – начал сходу врать Кот.
- А кто со мной говорит? – удивилась женщина.
- Это его напарник, Дмитрий Константинович.
- Передайте тогда Виктору, что если у него будет время, то пусть зайдет к Афанасьевой
Кате. Адрес он знает. Это очень важно. - сказала она и повесила трубку.
По своей природе Виктор был очень честный и порядочный человек. Врать людям он не любил, хотя лгать ему приходилось часто, и делал он это вполне умело. Правда, после каждого совершенного им обмана, его мучила совесть, но длилось это всегда не более пяти - десяти секунд. Вот и сейчас, чтобы как-то успокоиться, он достал из сейфа, в очередной раз за сегодня, недопитую бутылку и налил из нее, все в тот же злосчастный граненый стакан, около пятидесяти грамм водки. Быстро выпив успокоительного и занюхав водку рукавом, ему снова стало на душе тепло и спокойно.
Причина такого поведения Кота заключалась в том, что примерно год назад, он вместе с Лисом, по указанию дежурного по отделу милиции , вышел в этот адрес на заявку. Гражданка Афанасьева, симпатичная женщина лет тридцати пяти , вызвала их чтобы унять своего пьяного мужа. Муж же, как нормальный подвыпивший мужик, находившийся в своем доме, начал, само собой разумеется, качать права, и в порыве страсти заехал кулаком Диме в глаз. В результате выхода на заявку каждый получил свое - Дима красивый фиолетовый бланш, Афанасьев трое суток ареста, а Кот, оставшийся успокаивать жену дебошира, ее любовь и ласку. Не бросать же было гражданку одну, тем более в таком стрессовом состоянии?
Внезапно вспыхнувшая страсть, так же внезапно и погасла. Огня хватило ровно на три дня, точнее ночи, те самые, пока ее благоверный отбывал назначенное судом наказание.
В течении последующего года, Афанасьева под всякими надуманными предлогами, в отсутствии мужа, когда тот был на работе, неоднократно заманивала Виктора домой или искала с ним встречи. Закидала его, как своего участкового, заявлениями на супруга, по которым хочешь не хочешь , а надо выходить в адрес и опрашивать заявителя. Но всему бывает предел! И ему это надоело. Он попросту стал избегать всяческих с ней встреч , а поступавшие от нее заявления , просил исполнить Лиса.
Кот поднялся из-за стола, достал сигарету и закурил. Сделав пару глубоких затяжек, он прошел в другую комнату, где находился кабинет Хитрого Лиса.
Дима же, раскидав кучу бумаг на столе, что-то увлечено писал. Взглянув на исписанные листы, Виктор понял, что тот «липует» сначала объяснения ранее судимых, которых он должен был отработать к следующему заслушиванию, а затем объяснения тех лиц, которые могли якобы подтвердить алиби проверяемых. В общем, отработка контингента шла полным ходом. Видимо, отец двух детей всерьез решил отработать отдельное поручение следователя Арбузовой, чтобы не лишиться квартальной премии. Самого же Кота премия интересовала мало, так как ее он уже не получит при любом раскладе. Ведь, выговор за выборы был обеспечен!
Подойдя к старому черно-белому телевизору под названием «РУБИН», стоящему в углу комнаты на старом, обшарпанном сейфе, Кот повернул выключатель. На экране телевизора появилась реклама мятной зубной пасты. Здоровенный волк жевал траву, чем-то похожую на куст конопли, и при этом, смотря мутными наркоманскими глазами, пытался доказать телезрителям, что он не сумасшедший.
« Конечно, не сумасшедший,» - согласился с ним Кот. - « Ведь, всякое бывает под кайфом. »