Владимир Пальтис
К О Р О Л Ь
Ш Л Е М И Л Ь
(Инсценировка для детей по рассказам И.-Б.Зингера (из серии под общим названием "Сказки Бабушки Леи"))
2006
Все права защищены.
Полное или частичное копирование запрещено.
Использование материалов книги возможно только с письменного разрешения автора.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
БАБУШКА ЛЕЯ
ШЛЕМИЛЬ
ПЕТУШОК
МАДАМ ШЛЕМИЛЬ
Еврейская деревенька. Время Хануки. Вечер.
В старом доме дети играют в дрейдл.
Бабушка Лея вяжет на спицах.
Бабушка Лея. Вот мы и зажгли ещё одну ханукальную свечу в
подсвечнике. И теперь, как всегда, я расскажу
вам на ночь сказку.
Бабушка Лея приглушает свет.
В комнате полумрак. Тишина.
Слышно, как тикают спицы.
Однажды, в одном местечке жил один недотёпа, или, по-нашему – шлемиль. У него была жена – мадам Шлемиль и сынишка – Шлемиль-младший, да только не мог он их прокормить.
Мадам Шлемиль (появляясь). Мог бы прокормить, не пришлось бы мне каждый день подниматься ни свет
ни заря и отправляться на рынок торговать овощами.
Бабушка Лея. А Шлемиль оставался дома и качал колыбельку.
Мадам Шлемиль. Лентяй он, и ни к какому делу негож.
Бабушка Лея. К тому же он не дурак поспать, да и сладкоежка первостатейный.
Шлемиль (появляясь). Должен же кто-то и за младенчиком следить.
(Качает колыбельку.)
Петушок (появляясь). Ещё он присматривал за петухом!
Бабушка Лея. Который жил прямо в доме.
Петушок. Сыпал ему зерно и подливал воду в поилку.
Бабушка Лея. И вот однажды…
Мадам Шлемиль. Я сварила полный горшок варенья.
Бабушка Лея. Сварить-то сварила, да испугалась.
Мадам Шлемиль. Испугалась, что пока я на рынке торгую,
муженёк-то всё и слопает. (Зовёт.)
Шлемиль! Я ухожу на рынок, вернусь
вечером. И вот я имею сказать
тебе три вещи. Очень важные.
Шлемиль. Какие?
Мадам Шлемиль. Во-первых, следи, чтобы ребенок не
выпал из колыбели.
Шлемиль. Ладно, послежу.
Мадам Шлемиль. Во-вторых, не выпускай петуха из дому.
Шлемиль. Так и быть, и за петухом пригляжу.
Мадам Шлемиль. В-третьих, на верхнюю полку я поставила
горшок с отравой. Смотри, не съешь по
ошибке! От неё и умереть можно.
Бабушка Лея. Обрадовалась женщина, что так ловко
муженька провела.
Мадам Шлемиль. А что ещё прикажете делать?
Бабушка Лея. Она-то знала: стоит мужу попробовать одну-
единственную ложечку…
Мадам Шлемиль. Он не остановится, пока хоть капля на
донышке останется.
Бабушка Лея. А мадам Шлемиль хотела приберечь варенье
для
картофельных оладий на Хануку. Праздник-то
уже был
не за горами. Только жена за порог, Шлемиль
принялся
качать колыбель и напевать.
Шлемиль (поет).
Зовут меня Шлемиль-большой,
А ты, сынок, ещё меньшОй.
Вот подрастёшь – и ты большой,
Ещё чуть-чуть – и с бородой!
Припев:
Вот подрастёшь – и ты большой,
Ещё чуть-чуть – и с бородой!
2.
А будут детки – ты папА!
Тогда – старик я и дедА!
Но все, как были Шлёмами,
Смешными, непутёвыми,
Так ими и останемся,
Лишь только зря мы маемся.
Припев:
Но все, как были Шлёмами,
Смешными, непутёвыми,
Такими и останемся,
Лишь только зря мы маемся.
Бабушка Лея. Малыш вскоре уснул. Тут и Шлемиль задремал. И привиделось Шлемилю, будто сделался он самым большим богачом и столько богатства заимел, что не только на Хануку, а хоть круглый год ешь себе оладьи с вареньем. И вот, из дальних краёв, пришли к нему знатные люди и стали упрашивать…
Гость из дальних краёв (появляясь). О, Шлемиль! Будь нашим
королём!
Бабушка Лея. Шлемиль как мог отнекивался да отбояривался.
Шлемиль. Королевство мне без надобности.
Гость из дальних краёв. Но иноземцы не отступались, пали перед
ним на колени и уговаривали, уговаривали…
Шлемиль. Пока я не согласился.
Бабушка Лея. Тогда они враз нахлобучили ему на голову корону и
усадили на золотой трон.
Мадам Шлемиль. Мадам Шлемиль тоже королевой заделалась.
Сидела себе день-деньской возле мужа, а между ними на золотом блюде…
Шлемиль и Мадам Шлемиль (хором). Лежал огромный блин!
Бабушка Лея. Намазанный вареньем. Шлемиль откусывал с одной
стороны, а мадам Шлемиль – с другой, на середине встречались.
Бабушка Лея. Пока Шлемиль витал в облаках…
Петушок (появляясь). Ку-ка-ре-ку.
Бабушка Лея. Голосок у него был – ого-го! Что твой колокол!
Петушок (громче). Ку-ка-ре-ку!!!
Бабушка Лея. Если колокол звонит – значит, пожар. Проснулся
Шлемиль и аж подскочил с перепугу, да так неловко, что перевернул колыбельку. Кинулся Шлемиль к окну, посмотреть, что горит. Распахнул окно, а окаянный петух этого только и ждал – взял да и выпорхнул в окно!
Шлемиль. Вернись, петушок! Смотри, узнает мадам Шлемиль про
твои проделки, так разбранится – ни тебе, ни мне несдобровать!
Бабушка Лея. Но петух исчез, как сквозь землю провалился. А теперь
послушайте, что дальше было. Захлопнул Шлемиль окно и вернулся к хнычущему сынишке. У младенца к тому времени выросла на лбу здоровенная шишка. Принялся Шлемиль его укачивать, напевая.
Шлемиль (поет).
Был во сне я богачом,
А проснулся бедняком.
Ел блины с вареньем я,
До голово – кружения!
Все вместе:
Был во сне он богачом,
А проснулся бедняком.
Ел блины с вареньем он,
Ни дать, ни взять – Наполеон!
Наяву ем хлеб и лук.
Мне не вынести сих мук!
Ел блины с вареньем я,
До голово – кружения!
Все вместе:
Наяву ест хлеб и лук.
Он не вынесет сих мук!
Ел блины с вареньем он,
Ни дать, ни взять – Наполеон!
Шлемиль. Ой-ва-ой!!! Ясное дело: жена, как вернется, сразу заметит
пропажу петуха и шишку на головке мальчика. Хоть из
дому беги! Голос у нее, что труба иерихонская.
Бабушка Лея. Бывало, так разойдется, что муженька от страха трясти
начинало.
Шлемиль. На этот раз попреки как из решета посыплются. Скажите
на милость, что проку от такой жизни? Уж лучше вовсе не
жить, чем так маяться.
Бабушка Лея. И решил он наложить на себя руки. Решить-то решил,
а как к делу приступить – не знает. И тут припомнил,
что жена, уходя, оставила в буфете горшок с отравой.
Шлемиль. Вот и выход! Чем терпеть стыд и позор, отравлюсь – и
дело с концом. А потом пусть честит меня сколько ей
заблагорассудится. Мертвому все нипочем.
(Достает горшок и ест варенье.)
Коли допекут в конец, так и отрава сладкой покажется.
Бабушка Лея. Кто станет спорить: сладкая отрава слаще горькой.
Слопав полный горшок яду, Шлемиль лег в постель и
приготовился к смерти.
Шлемиль. Вот-вот начнет нутро жечь, а как все выжжет – тут я и
преставлюсь.
Бабушка Лея. Но прошло полчаса, час – ничто не болит.
Шлемиль. Как медленно действует этот яд! И пить, как назло,
хочется. А воды в доме нет.
Бабушка Лея. Воды нет потому, что ты за ней не сходил. За водой
надо идти к городскому колодцу.
Шлемиль. А мне лень туда тащиться. Ой! Я вспомнил: жена
припасла к празднику бутылку яблочного сидра.
(Находит бутылку, открывает и пьет из горлышка.)
Конечно, яблочный сидр – угощение дорогое!
Бабушка Лея. Но стоит ли скупердяйничать, когда жить осталось
всего ничего. Вот так и случилось, что Шлемиль взял,
да и выпил весь яблочный сидр до капельки. А как
выпил, и в самом деле в животе закололо.
Шлемиль. Видно, яд начал действовать. Наконец-то! Пробил мой
последний час. И кто это сказал, что умирать плохо?!
Пожалуй, я не прочь, чтобы меня каждый день такой
отравой потчевали. (Зевает.)
Бабушка Лея. И сморил его сон. И снова привиделось Шлемилю, что
он король.
(Появляется Слуга, который расставляет на полу горшки, надевает на голову Шлемиля короны, повязывает ему на грудь слюнявчик.)
На голове у него – целых три короны, одна на другую надеты. Перед ним – три золотых горшка.
Шлемиль. Один с оладьями, другой с вареньем, третий с яблочным
сидром. За троном слуга стоит.
Бабушка Лея. Случись Шлемилю себе на слюнявчик капнуть – живо
салфеткой вытрет. И мадам Шлемиль тут же,
на отдельном троне.
Мадам Шлемиль. Из всех королей, ты, муженек, самый великий!
Весь мир превозносит твою мудрость. Да что
люди, я и сама от счастья таю, что такой муж мне
достался. И сынок наш, принц, подрастет – отцом
гордится станет.
Бабушка Лея. Чудесный был сон, а распался, как паутина. Скрипнула
входная дверь, и Шлемиль проснулся. Глядит,
в комнате темно. В хлопотах он и не заметил,
как день прошел.
Мадам Шлемиль. Шлемиль, отчего ты не зажжешь лампу?
Шлемиль. Никак жена моя вернулась. Выходит, я жив, раз ее голос
слышу. Неужели яд все еще не подействовал?
(Мадам Шлемиль зажигает лампу, оглядывается.)
Мадам Шлемиль. Нет, вы только взгляните на младенчика! У него
шишка в половину лба! Шлемиль, а где петух? И
кто выпил весь сидр? Вы только подумайте, он
петуха отпустил, ребенка изувечил, праздничные
припасы разорил! Ну, что мне с тобой делать, горе
ты мое?
Шлемиль. Придержи язык, жена. Не видишь – умираю. Скоро
овдовеешь. Потерпи, не долго ждать осталось.
Мадам Шлемиль. Умираешь? Овдовею? Что ты мелешь? Посмотри
на себя, ты здоров, как бык!
Шлемиль. Я отравил себя.
Мадам Шлемиль. Как отравил? Что ты городишь!
Шлемиль. Я съел полный горшок отравы.
Мадам Шлемиль. Отрава? Да это я варенье к празднику
приготовила!
Шлемиль. А кто сказал, что там отрава?
Мадам Шлемиль. Ну и дурень же ты! А как мне иначе было уберечь варенье до Хануки? И теперь ты все слопал, ненасытная твоя утроба!
(Оба плачут.)
Шлемиль. Значит, я буду жить!
Бабушка Лея. Вопли родителей разбудили младенца, и тот тоже захныкал. Услыхали соседи крики да причитания, сбежались узнать, что стряслось. Я вам так скажу, дорогие мои. У евреев не дадут человеку пропасть. Добрые соседи пожалели незадачливых Шлемилей и принесли им варенья и яблочного сидра.
Петушок (появляясь). Ку-ка-ре-ку. Я проголодался, замерз гуляючи и сам вернулся назад.
Бабушка Лея. Так что все добром кончилось. Я вам так скажу,
дорогие мои. Если у жены есть маленький ребенок и в придачу петух, за которым нужен глаз да глаз, не пристало ей обманывать мужа и выдавать варенье за отраву, пусть даже муженек ее ленивый сладкоежка, да еще и шлемиль в придачу.
Конец.