Немецкие друзья

               
           – А немцы уже уехали? – я нетерпеливо ждал ответа дежурного администратора   санатория.
           –  Да, были тут люди...
           –  Четверо? Две женщины и…
           –  Да, две пары.
   Не успел!  И уехали они в аэропорт раньше назначенного времени, видимо, боясь, что их в чём-нибудь может подвести наша русская расхлябанность. Хорошо, что накануне мы пожелали друг другу успехов, добрых событий, здоровья и, конечно, не забыли обменяться   E-mail. Так что связь с новыми друзьями не будет оборвана.  Надеюсь на это.
А познакомились мы так.

Санаторий «Янтарный берег» на Рижском взморье.  Место чудесное. Обширная территория, густо поросшая соснами, примыкает к берегу моря. Большое со светлыми комнатами здание. Стерильная чистота и ухоженность во всём. Отношение персонала к клиентам  заботливо – внимательное.  Такое же впечатление у меня осталось и от прошлого отдыха в этом оздоровительном учреждении.
Бросил сумку в номер и сразу же, невзирая на сильный ветер и срывающийся временами  дождь, помчался к Его Величеству Морю. Должен же я поздороваться с ним и полюбоваться неуёмной яростью волн. А посмотреть было на что. Бескрайнее водное пространство  угрюмо колыхалось.  Две трети видимой части моря  покрыты белыми барашками волн, стремительно несущихся к берегу и злобно набрасывающихся на песок. Теперь стало понятным, почему так далеко от берега слышна песня моря:  мрачный   низкий тембр мужских голосов, воспевающих  силу, мощь и свирепую несокрушимость разъярённой водной стихии, на две трети покрывающей поверхность нашей планеты. И было странным  среди бурлящих волн  увидеть пару лебедей, которая неторопливо занималась добычей корма на мелководье. С трудом верилось в мирное сочетание двух противоположностей – ожесточения водяных валов и прозаической заботы о хлебе насущном.  Но упрямый факт подтвердил: даже беспокойная стихия даёт возможность кормиться систематически прилетающим с близлежащего озера птицам, которые в прошлую осень даже не улетали зимовать на юг.
Вволю налюбовавшись морем и трудолюбивыми лебедями, продрогнув на ветру, пришёл в корпус, где дежурная напомнила, что подходит время обязательной явки к врачу.
Перед кабинетом врача три человека оживлённо обсуждали что-то на своём языке. Прислушался и не понял на каком.  Один из них, мужчина лет за пятьдесят, на неплохом русском спросил у меня: «Что  за запах в этом корпусе? Вы чувствуете?»  Да, действительно, чем-то припахивало, хотя и не слишком. Поторопился ответить, что не знаю. А подумав, догадался: это же доносится запах лечебных грязей и воды с первого этажа, где расположены процедурные кабинеты. И в самом деле, сероводородом («тухлыми яйцами») пахнут лечебные прелести Кемери.
Разговорились.  Эта группа приехала из Германии.  Одна пара (бывшие советские немцы Поволжья) хорошо говорит на русском, а вторая – коренные немцы – пользуются услугами перевода первой пары.
Эта встреча всколыхнула в памяти очень многое – ведь я  почти шесть  лет  служил на территории ГДР. Даже говорил на немецком.  Пожалуй, плохо выглядел мой deutsch, но всё-таки позволял мне минимум общения с населением. Конечно, не столько, сколько моему командиру Владлену Карловичу, семейный язык которого был немецким, и все десять классов школы он учился на родном немецком языке. Отец, мечтая сделать его агрономом, даже обеспечил сына репетитором русского языка, чтоб он успешно сдал вступительные экзамены в институт.  Но в их планы внесла коррективы война, и получился из Владлена Карловича не специалист сельского хозяйства, а очень успешный авиационный командир, грамотный, всесторонне развитый, с богатым интеллектом, всеми уважаемый военачальник.  Служить ему пришлось и на территории ГДР, где отличное владение языком выделяло его  из всех наших командиров и часто создавало неожиданные, порой комические, ситуации.  Умел Владлен Карлович терпеливо пользоваться услугами переводчиков при встречах с местными властями  и обнаруживал беглый немецкий в самых неожиданных ситуациях, чем всегда вызывал восторг и замешательство.  Знаю случай, когда, танцуя с секретарем Социалистической Единой Партии Германии, он перешёл в разговоре с ней на немецкий, и она, будучи под воздействием ликёра, остановилась  и  на весь  зал громко объявила:  «Шпион!».

Вспомнился  один эпизод.
В Астрахань, на известный всей авиации Варшавского договора авиационный полигон для отработки завершающего этапа любого воздушного боя—уничтожения воздушной цели, прибыла группа лётчиков во главе с Владленом Карловичем. На этом полигоне всегда всё  тщательно продумано, но случилась какая-то непредвиденность, и этой группе пришлось задержаться на пару дней. Воскресенье. Что делать? Чем заняться? Но что может быть в знойное лето лучше водных процедур? Тем более,  что многие даже и не видели (только если с воздуха) красу и гордость России  реку Волгу. Конечно, после завтрака все – в автобус и… ныряй, плещись в водах, которые вот-вот впадут в Каспий и потекут далее, к другим странам, рассказывать, как беззаботно весело купались в них лётчики – истребители российских ВВС.  Поныряли, наплескались, наплавались и – на солнышко, получше прогреться перед вторым сеансом  водных процедур.
Совсем недалеко от нашей ватаги расположилась небольшая группа отдыхающих. Присмотрелись: так это такие же вынужденные бездельники, так же неожиданно застрявшие в Астрахани лётчики Германской Демократической Республики.  Как и наши, искупались и, греясь под  жарким солнышком, о чём-то оживлённо, с интересом рассказывают друг другу.  Что же их так увлекло?
– Владлен Карлович!  Товарищ командир! Что они так оживлённо обсуждают? Любопытно: о чём могут рассказывать, что так интересует немецких лётчиков на досуге?
Наш командир поднялся и с безразличным видом, не спеша, пошёл прогуляться вдоль берега в сторону немцев, сбивая по пути  головки отцветших травинок прутиком.  Разговор немецких офицеров с приближением «чужака» не становился менее оживлённым – они были уверены, что их язык тут никому не понятен.  Прогулялся наш командир, подошёл к нам.
–  Владлен Карлович! И  о чём так оживлённо немцы?
–  Ничего интересного. Тоже о  женщинах.



                Немецкие вертолётчики
               
Не могу не рассказать ещё один эпизод с участием моего командира – знатока немецкого языка.  Произошёл он, правда,  позже, в Польше. Очень поучительная для нас встреча с немецкими авиаторами.

В открытые окна кабинета  нежно вливалось чудесное  польское  лето.
Неожиданный звонок командира:
–  Игорь Викторович, зайди ко мне.
В  кабинете  вижу  его заместителя, начальника штаба  и немецких лётчиков. Знакомимся: командир морской вертолётной эскадрильи Национальной Народной армии ГДР, его заместитель, тыловик и переводчик.
Немецкий командир:
– Наша вертолётная эскадрилья совершенствуется в выполнении задач над морем. Одну из них мы должны выполнить с перебазированием на незнакомый аэродром вблизи моря.  Мы приехали узнать, реально ли перелететь к вам на несколько дней и сможете ли  вы обеспечить наши полёты.
Наш командир – за телефон:
– Командира обеспечивающего батальона  ко мне.
Пока побеседовали «за жизнь вообще», запыхавшийся комбат уже тут.
        Выслушав пожелания немцев, чётко заявил: «Обеспечу». Мы закивали головами: «Прилетайте». Но… немцы есть немцы.  Их тыловик подал переводчику два листа, исписанных мелким почерком с обеих сторон:
–  Пожалуйста, ответьте на наши вопросы.
И переводчик начал задавать вопросы, начинающиеся так: «Сможем ли мы обеспечить им…»  Этими вопросами подробно выяснено всё: жильё, питание, бензин, противопожарное оборудование, медицинская помощь в случае необходимости, аварийно-спасательные работы и другое.  Нас огорошила их пунктуальность: мы же чисто по-русски пообещали – обеспечим всё.  А они… о каждом пункте конкретно, в том числе и «будем ли мы (граждане ГДР) общаться с вашими военнослужащими и с местным населением».  И только получив ответы на вопросы, удовлетворённые, пообедали с нами, сели в машину и помчались в свой  Deutschland  (до границы около 200 км.).
Вот и был урок нам: не просто «Давай!», а всё продумано, взвешено, предвидено.  Фактически получилось, что гости заставили нас к их прилёту всё  предусмотреть.  Молодцы,  немцы!

Через несколько дней диспетчер  Командного Пункта проинформировал, что на завтра пришла заявка на прилёт немцев к нам и она  утверждена. У нас в тот день полёты не планировались, но командир был занят и просил меня встретить их, проследить за размещением, питанием и т.д.

Появляется над нами целая туча винтокрылых машин. Организованно сели.  Места стоянки вертолётов мы определили недалеко от здания штаба. Заруливают, выключают  двигатели. Выскакивают из кабин (лётчики – есть лётчики, даже в Германии) потные, возбуждённые, делятся впечатлениями от полёта, ожесточённо жестикулируют.  Подхожу, здороваюсь.  Вижу, их техники с водителями бензозаправщиков объясняются жестами.  Спрашиваю:  «Где ваш переводчик?»  В ответ дружный хохот и протянутые руки указывают на что-то зелёное, лежащее поверх чехлов: переводчик – не лётчик, укачало его в полёте и не может сказать даже  «мама».
Возникало много смешных ситуаций.
Например, приехали в домик, отведенный им под жильё.  Заботливо приготовлено, чисто.  Осмотрели они – вижу довольны. Захотелось скромно сказать: «чем богаты, тем и рады», но я не знаю соответствующей немецкой поговорки, поэтому сказал:  «Что имеем, то – наша радость».  А они как захохочут. Я  к переводчику: «Что-то сказал не так?»  «Нет,-- заявляет он,-- всё правильно». Так и не понял, что их рассмешило.
В столовой  официантка:
–  На первое борщ, суп с клёцками, кулеш…
А у них-то названия совсем другие. К примеру, борщ в дословном переводе – красный капустный суп. Заминка….  Один  лётчик нашёлся: «Пусть переводчик на кухне всё попробует, а потом нам расскажет».  Общий смех.  Говорю: «Неси, Рая, всякого по тарелке, ставь на средину стола. Пусть нюхают, смотрят, пробуют и заказывают». В первые посещения столовой  почти так и было.
На следующий день они взялись за свою задачу, а мы за свои дела. Но в свободное время, по вечерам…. И спортивные встречи, и общение солдат и офицеров, и т.п. Их замполит хорошо говорил по-польски, мы с ним часто гуляли по нашему гарнизону – парку, приятельски беседовали.
Примчался мой друг – замполит польского полка. Договорился с немецким коллегой – пригласил  в часть большую группу немцев в гости. И немецкие,  и польские участники говорили, что вечер прошёл интересно
         Решил и я чем-то блеснуть. Женсовет собрал со всего гарнизона самовары, посуду.  Из батальона «выжал» чай, сахар, печенье, масло, конфеты и пр. Пригласили группу польских военных, немецких, наших солдат и сверхсрочнослужащих  и в офицерском кафе устроили чаепитие под три оркестра.  Выступление, речи, солисты… Чаепитие вышло чудесным. Наиболее отличившимся полякам и немцам вручили грамоты, значки «Отличник ВВС». Они ответили тем же. Торжественно-радостным получился вечер.
Наконец, немцы попросили аудиенции у нашего командира и руководящего состава.  Собрались в просторном  светлом кабинете командира.  К этому времени к нам прилетел  (думаю, не случайно) наш очень умный, интеллигентный, запомнившийся мне на всю жизнь  командир дивизии, который и Шиллера, и Гёте  читал  в оригинале.  По-немецки он говорил бегло.

        Командир немецкой эскадрильи  начал прощальную речь:
– Мы благодарны вам за помощь в выполнении трудной задачи. Рады знакомству с вами, с польскими товарищами…
Только он закончил, входит  наш комдив. Немцы занервничали, и позже я понял, почему. Обстановка натянулась. Перебрасываемся отдельными фразами.  Комдив обратился к немецкому командиру на его языке:
–  А где у вас Курт Майер?
–  Генерал Майер – начальник штаба ВВС.
–  А где у вас  Макс Флиндер?
–  Генерал Флиндер – начальник авиационного факультета  Дрезденской академии.
–  А где у вас…
Это он спрашивал о тех, с кем дружил, когда они в одно время учились в нашей Академии.  Лица немецких офицеров вытянулись. Переводчик встал: «Разрешите выйти?»  Но он, благородный комдив, видел немцев насквозь: они же пришли благодарить и прощаться с нами, каждому приготовили подарок, а  его, естественно, не ожидали. Наступило некоторое  замешательство.  Комдив встал и – нашему  командиру:
–  Продолжайте, а я пойду в эскадрильи.
Вручили нам подарки. Мне – альбом-книгу о Национальной Народной армии ГДР с дарственной надписью.
Когда расходились, немецкий замполит попросил у меня минутку.  Зашли в кабинет.
        Он:
        –  Завтра рано мы улетаем, поэтому прошу соблюсти русский обычай – выпить за удачную посадку, но без меня, – и достал из портфеля красивую бутылку немецкой рябиновой настойки.  Я  поблагодарил, положил в сейф.
В одно из воскресений я встретил командира в штабе.
–  Пётр Иванович, приглашаю на обед в столовую.
–  Да меня ждёт Юля.
–  Позвоните, скажите, что пообедаете в столовой.
За столом Пётр Иванович сделал большие глаза:
–  Где ты взял?
–  Подарил немецкий замполит.
–  Как? И ты взял?  (вечно всего пугался Пётр Иванович).
–  Не обижать же отказом  коллегу…
Ох,  и  вкусна  же была  настойка! 




Вот какие дорогие  воспоминания   всколыхнули во мне  новые друзья. Когда мы гуляли с ними в замечательном парке санатория,  Иоганн по моей просьбе рассказал о своей судьбе.  Сколько им пришлось пережить страданий и физических и моральных!  И в СССР, где, невзирая на  истинный патриотизм, наш народ за деяния гитлеровцев  называл  и советских немцев «фашистами», и в Германии, где с такой же неприязнью их считали «советскими».  Наши правители их выпустили на выезд с «пустыми карманами», да и языком они владели таким, по которому коренные немцы сразу в них  видели  «русских».  Трудом, неимоверными усилиями они добились и чистого немецкого произношения, и материального благополучия.  Ныне они  богаты.  Богаты знанием двух миров, советского и западного, богаты владением  двумя языками, знанием  двух  великих  культур --  русской  и  немецкой.
Завидую:  хоть и  тяжело  пришлось  (много лет в трудах, изучениях,  воспитании детей у них не было просвета), зато сейчас они  выгодно отличаются  от  людей,  воспитанных  однобоко.
Молодцы,  Мария и Иоганн!  Вы заслужили благополучие.