Глава 10. Информация тоже бывает заразной
Дома!
Бойцов в предбанник у шлюза набилось столько, что я видел сплошную стену из радостных и выжидающих физиономий.
Ну и чего ждём, интересно?
Я обнял Келли, потом Роса, потом под руку подвернулся какой-то полузнакомый боец из пополнения, и понеслось. Каждый из "моих" хотел прикоснуться ко мне, удостовериться, что я здесь и живой. Хорошо, что таких амбалов, как Айим, на "Вороне" немного. Но мне всё равно досталось. Добравшись, наконец, до капитанской, я чувствовал себя изрядно помятым, похоже, даже до синяков.
Такой традиции, как сложилась у нас на корабле - вытряхивать по прибытии душу из капитана - на флоте я не встречал. Похоже, мы завели её сами. Я видел, что первогодки теряются и прикасаются ко мне осторожно, неловко, что они не привыкли к такому "близкому" контакту с высшим начальством. Но "старички" отрывались по полной, и это захватило, в конце концов, остальных. Меня измяли, обслюнявили, потому что к концу церемонии поводок Кьё снова лопнул, и к человеческим рукам добавились её язык и лапы.
Я не сопротивлялся. Ребята тоже имели право на часть меня. Но душою я был не здесь.
Да, первым делом я вернулся на "Ворон". Но тянуло меня на Аннхелл. Оттого аналогия между домом и кораблем оказалась такой выпуклой и реальной. Я чувствовал себя курсантом, прибывшим на побывку, на время трех-пятидневного отпуска перед учениями или практикой.
Келли, пользуясь тем, что я "где-то не здесь", вручил мне бокал с "акро", приятным, в общем-то, напитком, но крепким и бьющим по мозгам. Я выпил залпом, и лишь потом понял, что мне подсунули. Однако даже не выругался. Откинулся в кресле и замер. Дома.
Келли что-то рассказывал, я не слышал. Вернее, слышал, но не распознавал слов. Звучание речи было для меня сейчас чем-то вроде журчания ручья, бьющего у входа в храмовый комплекс на Кьясне. Его "голос" так напоминает человеческий разговор, что иногда замираешь и вслушиваешься долго-долго, и каждый раз слова не прорезаются только едва. Человек не так хорошо устроен, чтобы понимать ручьи.
Но вот Келли достучался-таки до моего сознания.
- ...две новых лазерных установки.
- Новых? - переспросил я. - С которыми имели дело в Белой долине?
Келли расплылся в улыбке, усиленно кивая мне, и протянул ещё один бокал. Похоже, для своего личного спокойствия, он бы напоил и привязал меня к креслу, чтобы я не носился Боги знают, где.
Бокал я не взял. Встал, прошелся по капитанской и резко развернулся к нему.
- Докладывай по существу. Мерис обращался к тебе?
- Никак нет, - растерялся Келли. Раньше я так быстро не прыгал от настроения к настроению.
Следовало срочно выяснить, почему Мерис не взял у Келли обещанных бойцов, куда Дьюп отправил Леса? Впрочем, Лес, скорее всего, на Аннхелле. Что-то при этой мысли тут же дрогнуло во мне, и я понял, что обещанных себе каникул не позволю. На Аннхелл нужно лететь срочно. Рос, слава Богам, в форме. Мне как раз нужно было подумать в тишине - в шлюпке это хорошо получается. Кажется, обнимался я сегодня и с Дереном...
- Дерен выпросился-таки переводом? - спросил я, копаясь в последних видеограммах по крылу.
- Хуже, - сказал Келли. - На "Абигайль" что-то странное произошло с капитаном и частью команды, "психохимия" какая-то, говорят. Экипаж направили в карантин...
- Что за "психохимия"?
- Вроде, как... от воздействия на психику, начинается какая-то жуткая болезнь. А Дерен под шумок и...
- А ну, сюда его, - сказал я.
- Сейчас? - удивился Келли.
- Рысью. Через два часа я вылечу на Аннхелл. Предупреди Роса.
У Келли глаза полезли на лоб, но он сдержался. На лице зампотеха отразилось что-то вроде: "быстро же вожжа под мантию"...
- Сержанта Дерена к капитану, - сказал он, наваливаясь всем телом на пульт. Распрямился. - А Росу я сам пойду скажу в каком ты настроении.
- Иди-иди, - усмехнулся я. - Расслабились тут.
И рассмеялся.
Келли смерил меня недоумевающим взглядом: я только что на его глазах перешёл в третье состояние духа - резко, с места и вообще безо всяких причин.
Он покачал головой и вышел.
Да, переотдохнул я на Къясне.
Отсутствие Келли было мне на руку. Хотелось переговорить с Колином без свидетелей.
Сигнал запроса, однако, пожелтел. Лендслер занят. Тогда я написал ему: "Ты в курсе про "Абигайль" и психохимию?" И почти тут же пришёл ответ: "В курсе".
Что ж, тем более, нужно было лететь на Аннхелл?
- Сержант Дерен по вашему...
Я просматривал видеограммы, относящиеся к Плайте. Обернулся:
- Келли где?
- Капитан Келли в коридоре...
- Скажи, пусть тоже зайдёт.
Келли слышал меня сквозь не до конца закрывшуюся дверь и тут же ввалился.
- Садитесь. Капитан Келли, почему мне вообще не доложили, что после моего отлёта на "Леденящий" у нас были проблемы с личным составом?
- Так у нас-то конкретно и не было, - возразил в недоумении Келли. - Проблемы были у "Коры" и "Абигайль". О чём и комкрыла, и командующий сектором в курсе.
Правильно, "Ворон" в непосредственный контакт с "Плайтой" и не входил.
- В следующий раз постарайтесь перестраховаться. И не важно, капитан, где я нахожусь - хоть в Бездне. Это ясно?
- Так точно, - пробормотал Келли. На лице его недоумение мешалось с озабоченностью.
- Дерен, что у вас там произошло?
Пилот объяснил, что через сутки, после завершения операции, некоторые члены экипажа, причём совсем необязательно садившиеся на Плайту пилоты или бывшие с ними в контакте, начали покрываться темными, похожими на синяки пятнами. Медики забили тревогу, большую часть команды кинули в карантин, а через месяц карантина Дерен узнал, что оба экипажа расформировывают, и попросился на "Ворон". Рекомендации у него были хорошие, Рос - тоже помнил его, и Келли утвердил назначение без меня. А вчера просочились вообще странные слухи. Что это была совсем не "синяя болезнь", а что-то другое, вызывающее похожие симптомы. Замполич "Абигайль", с которым Дерен сохранил нормальные отношения, и бросил в разговоре это странное слово "психохимия"...
Дерен, наконец, поднял на меня глаза. Он был немного напряжён - боялся, что мне не нравится решение о его зачислении, принятое "через мою голову". Сержант видел меня в Белой долине всякого. Наверное, побаивался.
Я ободряюще кивнул ему, хотя думал совсем о другом. О том, что запроси я сейчас более подробную информацию через главный госпиталь, меня пошлют далеко и с салютом. Пришлось расспрашивать Дерена, кто именно из пилотов заболел, помнит ли он хотя бы примерно, кто по каким координатам работал?
Дерен, судя по всему, до Академии пилотов успел получить какое-то гуманитарное образование. Речь его была богатой и точной. Успокоившись, он вспомнил довольно много подробностей. Может, и неважных, может, я вообще перестраховывался. Но в такой ситуации, как мне казалось, лучше было именно перестраховаться.
В конце концов, я сказал ему, что он полетит со мной. Если Дьюп в курсе, то он или точно знает, что именно произошло и всё под контролем, или информация прошла по линии замполича, а Мерис мог и отмахнуться.
- Я не пойму: ты перебежчик или провокатор! - Мерис дошёл уже до средней фазы кипения.
Я ждал, пока он проорётся. Дьюп - думал, полуприкрыв глаза. Видимо, Мерис ему мешал, потому что он вдруг перевел взгляд на него, и генерал осел в кресле, сдуваясь и даже закашлявшись.
Я сказал, что про историю с Плайтой и "психохимией" нужно сообщить Локьё. Мерис взвился и посвятил этому пространную беседу о моих моральных качествах. Колин до сих пор не произнес ни слова. И аргументов генерала он не слушал, я видел.
- Есть ситуации, Виллим, - сказал он, наконец. - Когда все мы - в одной лодке. Вполне возможно, что эрцог осведомлен о происходящем гораздо лучше нас, и предложение Анджея бессмысленно. И всё-таки, пусть он сделает то, что хочет.
- Ну-ну, - сказал Мерис, вытирая со лба пот. - А в следующий раз, о чём он предложит его предупредить? О передислокации?
- С такой болезнью мы раньше не сталкивались. Если предположить утечку бактерий, Локьё должен об этом знать, - встрял я.
- Ага, - сказал Мерис. - И он радостно поделится этой информацией с нами... Вы что, сбрендили оба? Локьё собирается компенсировать себе моральные страдания и начистить нам рыла. Пфайфер так и скачет по сектору. А вчера эрцог вызвал с севера подкрепление. Разведчики опознали "Крематор", ты понимаешь, к чему всё идёт?
- Нет, пока не понимаю, - не принял интонации Дьюп. - "Крематор" пришёл с минимальной свитой. Это больше похоже на переговоры. - Он встал. - Хватит переливать из пустого в порожнее. Анджей, ты будешь говорить с Локьё один на один?
Я действительно хотел бы поговорить с эрцогом без свидетелей. Мне казалось, что так будет легче убедить его.
Кивнул.
Мерис картинно развёл руками и вышел. Он остался при своём мнении. Зато я остался в кабинете Дьюпа один и при системах связи.
Не зная, как будет вежливее выйти на контакт, связался сначала с навигаторской "Леденящего". Мне ответили, попросили подождать. Потом дежурный сказал, что эрцогу доложено, и он свяжется со мной сам.
Ну, вот и всё. Этим, как я понимал, история наших переговоров вообще может закончиться: нужен я Локьё со своими идеями. Но зато совесть моя будет спокойнее.
И тут же прорезался сигнал. Отозвался, надо же.
Эрцог выглядел утомлённым, в кабинете он был один.
- Ты правильно сделал, что связался через дежурного, - сказал он, разглядывая меня со спокойным интересом, но, вполне миролюбиво. - У тебя проблемы?
- По нашим данным на Плайте происходит что-то странное. Медики спустили бы на тормозах, но один попался занозистый. Сразу после Плайты на "Коре" и "Абигайль" были зарегистрированы несколько случаев "синей болезни". Однако один из медиков утверждает, что это что-то другое. Имеющее по его словам не инфекционную, а информационную природу. Может быть, я перестраховываюсь, но на Плайте мы имели дело с малопонятным. Успокойте меня, эрцог, скажите, что... То есть... скажи, что я спятил и всё такое. Мерис мне это с утра твердит.
Я неожиданно сбросил официальный тон и с ним - весь груз сегодняшних совещаний. И закончил:
- Нет у меня фактов. Но мне всё это очень не нравится.
- Я знаю, что на Плайте - карантин, - медленно произнёс Локьё. - Учитывая в сумме всё, что мы там натворили, эпидемии вполне логичны. У меня не было данных, чтобы обеспокоиться как-то особо. - Он потёр виски.
- Я могу сбросить заключение медиков.
- Давай, - он прикрыл и открыл глаза, похоже, у него болела голова.
- Эрцог, ты плохо выглядишь.
- Тогда - Аний или "мой лорд".
Я улыбнулся.
- Аний - это для меня слишком фамильярно. А "мой лорд"...
Он понял. Какой же он имперцу "мой".
- Говори просто на "ты". Я скучал по тебе, хаго. Без тебя мне никто не хамит. Оказывается, это скучно. Почему ты обратился ко мне?
- Я могу не отвечать? Мне сегодня задавали этот вопрос раз 200.
- Не отвечай. Я почитаю, что ты мне тут переслал. Потом свяжусь. Ты можешь выходить на меня через запрос на личный код, или - через дежурного. Но ни в коем случае не через главный экран.
Он выключился, но я успел заметить, что в кабинет кто-то входит.
Что ж, что хотел - сделал.
Вышел в приёмную. Вместо Дьюпа обнаружил там Леса, которого сгрёб и основательно помял. Лес был в полной спецоновской форме, которая ещё больше подчеркивала, как он возмужал.
Дьюп вошёл вместе с Оби Лекусом. Я сделал любезное лицо: у Оби были свежие капитанские нашивки. Но лендслер не дал нам раскланяться, а сразу двинулся в кабинет и плотно закрыл дверь. К моему удивлению, Лес тоже вошёл.
- Рыба клюнула, наконец, - сказал Дьюп спокойно. - Фон Айвин связался с капитаном, он кивнул на Лекуса, и очень желает его видеть.
- Может, вместо Лекуса мы ему сразу отправим взрывное устройство? - пошутил я.
- Нет, - не принял тона Колин. - Генериса будут судить. Публично.
Я вздохнул с притворным разочарованием.
- А у меня были для Душки такие интересные личные предложения в плане модификации взрывных устройств.
- "Душка" мне нравится, - сказал Дьюп. - Это подойдёт.
Лекус кивнул. Лес стоял у него за спиной, как ординарец.
- Я только не понял, что тут делает мой крестник? - спросил я, переводя взгляд с Леса на рейд-лейтенанта. - Вы, капитан, вылетаете в пасть к Душке, а он?
- И он тоже вылетает, - ответил мне Колин. - У мальчика хорошие нервы. Он там пригодится.
Я внимательно посмотрел на Леса. Тот едва не улыбался. Ну, ясно, доволен назначением и рад, что такой самостоятельный. Полный щенячий набор.
- Капитан Лекус, - сказал я, поманив Оби в сторону. - На два слова.
Я ему действительно сказал всего два слова, на тему того, что задушу, если по его вине с мальчишкой что-то случится. Кажется, он меня понял.
Потом Дьюп улетел на соседний континент, а я, наконец, нашёл время побыть наедине с Вланой.
Два месяца на Къясне я провел без гормональной терапии, которая сдерживает нашего брата, пока мы в космосе, провел в окружении девчонок и женщин. Но сексуальный контакт у меня был только один. Меня к нему вынудили. И после я понял, что сам не хочу уже вообще ничего. Мне нужно что-то бОльшее, чем секс и это, бОльшее мне могла дать только Влана.
А значит, женщина у меня теперь только одна. У неё - многоразовая девственность. Это война.
Я сидел на кушетке возле медицинской капсулы с телом Вланы в комнате, смежной с кабинетом Колина. Я знал, что никто сюда не войдёт: охрану помещений спецона на Аннхелле Дьюп инструктировал сам, к тому же у дверей и во дворе находились мои парни.
И я был погружен в себя совершенно, не отвечая на внешнее. Когда закружилась вдруг голова, подумал сначала, что это следствие неудобной позы или усталости. Но это было иное.
Меня потянуло в сон, сознание расплавилось. И я увидел кого-то вокруг меня. Вернее, больше ощутил, чем увидел. Чужие тени были призрачными, я до конца не понимал, дремлю и, или действительно что-то происходит.
Мне рассказывали о таком. Эйниты называют это состояние "зов", душа как бы зависает в многомерности, ещё соприкасаясь со своим носителем, но уже неявно и нечётко. Меня притягивало другое место, где находились бестелесно такие же, как я.
Но я не хотел сейчас отрываться от Вланы, я хотел быть с ней. И сознание моё скользнуло словно бы по намагниченной нити, я на миг ощутил себя над переплетением мировых линий.
Эйниты не вмешиваются. Когда они лечат - то просто выравнивают жизненную силу пациента, пользуясь своей личной жизненной силой.
Я вспомнил. Нужно, чтобы был контакт сгустка энергии в паутине нитей с моей нервной системой. И нужно осторожнее - если нервная система не выдержит, я сделаю только хуже.
Я искал там, в переплетениях бытия Влану, её жизнь - маленький тусклый серый шарик. Напряжения не было. Всё казалось таким легким и простым...
Я ощутил биение мерцающего серого сгустка на линиях бытия, попытался соотнести это чувство со своим внутренним миром, где цвет был живой и красный.
Не знаю, вышло что-то или нет, но это было не трудно. Просто контакт или возникал, или терялся. Может, я не умел прикладывать усилий, или усилие требовалось какого-то другого, непривычного порядка? Но как нагрузку я его не ощущал. И мне показалось вдруг, что у меня получилось. Пришла уверенность, радость. Я изменил что-то. Серый шарик откликнулся.
Я открыл глаза и посмотрел на Влану: сероватое лицо, дыхание, заметное только аппаратам.
Глупое, неумелое животное!
На меня вдруг навалилась непонятная усталость. Не стоило разделять её с Вланой. Я осторожно поцеловал её и вышел.