Улица обратных лабиринтов
- Экстраверты всё превращают в джунгли. Они очень любят создавать джунгли там, где их никогда не было и в помине.
- А интроверты их потом населяют и исправляют.
- Вообще-то со дня сотворения Вселенной в нашем современном понимании джунглей никогда не было. Не было никаких ни интровертов, ни экстравертов. Были просто люди. И была полная гармония между человеком и миром. Жизнь и смерть воспринимались как естественные процессы. Экстраверты и интроверты выделились из человеческого мира постепенно. И их было очень и очень мало.
- Но даже и они пытались жить если не в гармонии с миром природы, то хотя бы приспосабливаясь к ней. Но человека не переделаешь. Если он родился экстравертом, он будет экстравертом до тех пор, пока не помрёт. Сначала их действительно было очень мало. И даже понятий таких, как экстраверт и интроверт, не было.
- Со временем, когда экстравертов стало больше, они назвали окружающий мир джунглями и стали воевать с ним. Когда наскучило – взялись воевать с интровертами. Когда надоело и это, стали создавать джунгли и непроходимые дебри везде, где только можно было предположить. Труд, лень, деньги, хозяйство, космос, политика, межличностные отношения, государственные дела, образование – и так далее и тому подобное. Пока, наконец, им не удалось создать свою собственную цивилизацию, которая однажды полностью поглотила цивилизацию интровертов.
- И самый главный и выдающийся их шедевр – это каменные джунгли, в основе создания которых лежит таинственный смысл бесконечности.
- В Живой Вселенной нет бесконечности. Все замкнуто, все конечно, все логически завершено. И в этом основная суть Жизни. Но не по законам ума экстраверта или интроверта. А ума иного. Ум экстраверта идёт изнутри, от самого себя, всё примеряет к себе и к себе же возвращается. Ум интроверта не претендует на лидерство, успокаивается на том, что у него есть. А тот, другой, Который и есть Источник всего живого и разумного, устроен совершенно иначе. Он им прямо противоположен. Интровертам и обычным простым людям легче мириться с Ним. Но общество экстравертов упрямо. Оно готово бесконечно создавать свои собственные модели мироустройства и бежать и от своих же «устаревших» моделей мироздания, и от самих себя, потому что, если не убежит, то задохнётся внутри собой же созданного замкнутого изнутри пустого пространства. В былые времена, когда лучшие представители интровертов – великие творческие личности, которые всегда ходили в рабах у экстравертов, одним лишь стремительным мысленным броском пробивали в очередной раз окаменевшую оболочку искусственно ограниченного мира экстравертов, всех буквально выбрасывало в Вечный Живой Мир Вселенной. Экстраверты снова и снова разбивались об исследование его непостижимых тайн и снова замыкались в себе.
- Но, кажется, Вселенная не имеет границ. И это легко понять.
- Вот, вот, в том то и дело, что имеет. Иначе бы в ней не было понятия Вечного Развития. Поэтому и только поэтому экстраверты не хотят признавать интровертов.
- Для постижения границ и пределов Вечного Развития нужны силы. И, как оказалось, человеческие силы тоже имеют свои границы. Но после того, как экстраверты перестарались, настали такие времена, когда они своей слишком бурной деятельностью затормозили и естественное развитие и простую гармонию Природы. И двинули против неё свою антигармонию.
- Когда экстравертам удалось расширить свой антимир с искусственной экосистемой до масштабов Подвселенной и освоить все её галактики и метагалактики, им показалось, что их величию никогда не будет границ.
- Этим они отрезали себя от живого мира Вселенной, и сначала им было очень весело. Они объявили войну интровертам и вытеснили из своего мира всех, кто был даже наполовину интровертом. Мало того, они уничтожали их даже физически. Движение интровертов было объявленным вне закона. И в один прекрасный момент, когда их замкнутая Подвселенная поглотила даже свет и стала порождать чудовищ больного разума, они опомнились и кинулись искать интровертов. Но оставшимся в очень небольшом количестве интровертам в новом мире стало так тошно, что они сами стали уходить из него по доброй воле. И казалось, что для оставшейся в живых горстке простых людей пришел конец. Но спасение явилось ярко и совершенно неожиданно. Внезапно ожили и заработали так называемые третьи источники человеческой силы самого дальнего края Вселенной. Соразмерная троичность снова уравновесила мир связью с теми миллионами и миллиардами личностей, которые покинули этот мир и населяли мир иной.
- Это и есть третьи силы?
- Те, которые давно считались мёртвыми, неожиданно проявили себя невиданным всплеском жизни. И где же? В каменных джунглях. Они заработали на полную мощность. Обозначилась некая крепкая связь между двумя мирами, как будто была такой всегда. Живой треугольник сомкнулся, и архаическое сознание предков смогло сквозь подсознание живущих прорваться наружу и превратить искусственную экосистему в живую Природу. А экстраверта и интроверта в настоящего человека. И с тех пор Точка Движения Жизни стала снова выполнять свою неизменную траекторию в новом, приспособленном для жизни, мире от сердца к сердцу, от дыхания к дыханию и помогать исполнению вечной Симфонии жизни.
- Выходит только физическая смерть может сделать из экстраверта и интроверта нормального человека? Где же находится канал или ниточка связи между миром этим и миром иным? И не смогут ли экстраверты найденную в себе тройственность, которая ещё так слаба, снова обратить в оружие и в новые джунгли?
- Для ответа на эти вопросы придется отправиться в самую сердцевину каменных джунглей – в тот дальний уголок подсознания Вселенной, куда еще никто и никогда не забредал.
1.Дом
Среди сплетённых лиан из толстых зеленых проводов и гибких цветных кабелей мигали яркие синие лампочки. Излучение радиации, исходящее от огромных железных ящиков, которые были оплетены ими, совсем не вредили ей. Она не замечала радиации.
- Дом – думала она. – Я влюбилась в этот жёлтый дом с необычной архитектурой, пластикой стен и выразительным разрезом окон. Мой величественный красавец, ты тоже любишь меня. Я чувствую это на расстоянии. Водяные квадраты живых фонтанов вокруг твоих стен только подчеркивают твою необычность. Я люблю тебя, милый мой дом. И знаю, что ты тоже любишь меня.
Она беззвучно рыдала. Пряди чёрных волос прилипли к её щекам. Забитой в угол подвала, ей должно было быть очень грустно и тоскливо. Лето загнало ее сюда подальше от духоты. В прохладе и темноте подвала думалось легко и свободно.
Это случилось ровно за три часа до того момента, как он её нашел. Он – это молодой человек в серой футболке, джинсах и зелёных сандалиях на босу ногу. Внешне ничем ни привлекательный, он поразил её выражением своих глаз – больших и синих. В его глазах стояла жалость. Он протянул ей руку и предложил подняться.
Но прежде, чем это произошло, она испытала на себе провал в неведомое пространство, совершенно не двигаясь с места. Всё вокруг вдруг вспыхнуло белым ослепительным светом и она полетела куда-то вниз. Полёт был долгим и плавным. Ей было очень удобно лететь, и она свернулась калачиком. Но пальцы, сплетённые в замок, все-таки онемели и их пришлось разомкнуть. Она плавно опустилась на гору белого пуха.
- Здравствуй, снегурочка – сказал кто-то.
Голос был женским.
- Я не снегурочка. Я – человек.
- Скажи кому-нибудь другому, что ты не снегурочка. Все остальные давно погибли. Иначе бы ты никогда не попала сюда. Не будь ты снегурочкой, ты бы просто исчезла, не долетев до дна тайника.
- Выходит – это тайник?
- Да, тайная пазуха сознания, доступная лишь снегурочкам и другим подобным существам.
«Я, наверное уснула» – подумала она.
- Очнись и отправляйся исполнять свое предназначение
- Мое предназначение?
- Да, твое предназначение.
- А ты кто? Почему я тебя не вижу?
- Я - твоя сказка.
- Ты – моя сказка?! Как такое может быть? – расхохоталась она – Наверное, я все-таки сплю. Тоже мне, говорящая сказка.
- Да, говорящая сказка. Если бы я не умела говорить, ты бы уже давно провалилась в небытие.
- Для чего устроены пазухи пространства?
- Их никто не устраивал. Они были всегда.
- А зачем они нужны?
-Ты задаёшь глупые вопросы. Неужели не знаешь, что они предусмотрены для встречи человека с его судьбой?
- Ну, да, правильно – у всех судьба, а у меня сказка.
- Да, потому что ты – последняя из рода снегуров, населявших когда-то эти земли. Давным-давно в древние времена были и снеги и снегуры, и леги и легуры, и лемы и лемуры, и русы и русалы и многие-многие другие. Самые сильные – лели и леты, полегли первыми в начале этой войны, которая перевалила уже за третье тысячелетие.
- Но если я снегурочка, значит, у меня должно быть ледяное, не знающее любви сердце?
- Нет, что ты! Абсолютно у всех древних были такие любящие и горячие сердца, каких сейчас нет и в помине. Но почему ты снова и снова спрашиваешь меня о том, о чем и сама прекрасно знаешь? Неужели ты совсем ничего не помнишь? Раскодировка твоей ДНК откроет тебе многое, если ты не вспомнишь сама.
- Не вспомню? Мне кажется, что ты меня с кем-то путаешь. И когда я по твоему стала снегурочкой?
- Ты снегурочка уже три тысячи лет.
- Такая старая?
- Представь себе, да. Ровно столько лет существует твой род.
- Какая чушь! С каких это пор возраст человека стали мерить по продолжительности его рода? Да покажешься же ты, наконец! Я не могу разговаривать с тем, кого не вижу.
- И не увидишь. Для того и нужны пазухи пространства, чтобы скрыть свой внешний облик и открывать только внутреннюю сущность.
- Выходит, и ты тоже не видишь меня?
- Да, я тебя не вижу. Только слышу твой голос. И мне не важно, как ты выглядишь. Не болтай, иди, выполняй приказ.
- Какой приказ?
- Приказ твоего сердца.
- Но что может приказать ледяное сердце снегурочки?
- Кто тебе сказал такую глупость? Слово «снег» происходит от слова «нега». Ни у кого на свете не осталось такого нежного сердца, как у тебя. Другие, подобные тебе, давно вымерли. На пороге четвёртого тысячелетия среди искусственной экосистемы надобность в нежности отпала. Суровый мир диктует свои законы. Современные люди не знают настоящей любви. У них даже любовь искусственна.
- Но почему тогда снег называют снегом?
- Чтобы помочь побеждённым потерять память рода. Раньше на Земле жили совсем другие люди. Но постепенно их становилось меньше и меньше. И однажды, когда одна из последних коренных древних цивилизаций потерпела крах, и их великолепные города заселили завоеватели, люди вынуждены были искать убежища в лесах, вне городов. И чтобы их дети не забыли названий собственных племён и всего, что было связано с их цивилизацией, ими стали называть явления природы, реки, озёра, растения, птиц и животных. Враги заметили и это и придумали для всего живого свои общие универсальные названия, причем порой так переворачивая их первоначальный смысл, что получалось с точность до наоборот. Дети стали стыдиться своих родителей, потомки – своих предков. Сила врагов крепла на увеличении количества предателей. А число их постоянно росло…
- Всё, всё, всё! Прекрати! Я устала тебя слушать. Я ничего этого не могу помнить по той простой причине, что этого просто никогда не было.
- Лучше скажи, что ты не хочешь ничего помнить. Память ДНК доступна любому. Обратись в любую лабораторию и там тебе всё покажут и расскажут.
- Не хочу. Не хочу и не буду.
- Но ты не выйдешь отсюда до тех пор, пока полностью не осознаешь, кто же ты на самом деле.
Она молчала. Сидела, свернувшись калачиком в куче белого пуха, и упрямо молчала. Очень трудно было воспринять всерьёз то, что она только что услышала. Но у неё не было выбора.
- Что я должна делать?
- Пока только то, что ты только что делала. Иди и рыдай.
И она снова очутилась в подвале среди мигающих лампочек, проводов и железных ящиков. Но теперь с ней произошли некоторые изменения. Случилось что-то с сердцем. Необычно сильный чувственный поток хлынул из него и накрыл её мощной волной ярких и живых ощущений. Слёзы помимо воли потекли по щекам за пазуху, и она снова зарыдала от своей любви к дому напротив.
2. Улица Обратных Лабиринтов
Пока она рыдала среди мигающих лампочек, он шёл по запутанным коридорам огромного серого здания, чтобы выйти на улицу Обратных лабиринтов. Он ещё не знал – кто эта девушка, сидящая в темноте полуподвала, но уже мысленно видел, как она рыдает и мучится от того, что очень сильно привязалась к высокому жёлтому дому. Чудачка! Это же так естественно – что ни будь очень сильно полюбить в этом запутанном мире.
Он искал нужную ему улицу очень и очень долго. Улицы Обратных Лабиринтов на карте города не было. Но она реально существовала. Выйти из нее можно было в любую точку мира. Но найти – целая проблема. Она сама решала – кого впускать, кого нет.
Рыдающая девушка мешала ему сосредоточиться. Неожиданно он развернулся и пошел в её сторону. Непреодолимых препятствий больше не было. Улица перестала его звать. Звала девушка. Любить дома, предметы и природные явления он привык. Полюбить человеческое существо ему было в новинку.
Когда он подошел к ней, она уже спала, облокотившись на один из ящиков, и улыбалась во сне. Он присел с ней рядом, прислонился спиной к бетонной стене и тоже закрыл глаза. Никто не знает, как он устал бродить по свету. Две тысячи лет его род ищет её – его суженную, встреча с которой должна была стать неразрывно связанной с Улицей Обратных Лабиринтов. После того, как ему, еще новорожденному, врачи расшифровали память ДНК, родители стали скрывать его. Без карточки родовой памяти он не смог бы попасть никуда. Они постоянно переезжали из города в город. Отец работал, мать обучала его на дому. Одновременно с этим они занимались поиском его суженной. Но точно он не знал, то ли улица приведет к девушке, то ли девушка к улице. Ночами он сам бродил по очередному городу и слушал своё сердце. И если это опять не она – он этого не вынесет. Просто умрёт с тоски и досады. Передохнув, он встал и наклонился над ней.
Она открыла глаза и сказала:
- Ты мой мизгирь?
- Почему ты так решила?
- Потому что мне недавно сказали, что я – снегурочка.
- Глупо. Мизгирь – это паук. И если ты действительно снегурочка, то я – твой снегур.
- Или снегирь – съязвила она.
- Ты сама не представляешь, над чем ты издеваешься.
И слёзы хлынули из его глаз таким потоком, что тут же замочили рубашку на груди. А на сердце пришла тихая радость, какой никогда до этого он не знал. Она увидела его слёзы, и какие-то смутные воспоминания поплыли кругами вокруг ее сознания. Казалось – еще чуть-чуть и она упадет в обморок.
- Я не знаю, что со мной происходит, но кажется, я действительно стала что-то вспоминать. Твой род вот уже две тысячи лет ищет меня. Когда-то мои предки жили в прекрасном дворце у озера. Ни у кого не было такого чудесного дворца. Будущее нашего рода тогда вычислили на несколько тысячелетий вперёд. Среди всех царевичей и королевичей, претендовавших на мою руку, я выбрала тебя. Тогда моя личность была еще только в проекте потомков ДНК моего рода. Но я уже многое могла. Я могла выбирать. Выбирать своё будущее. Ты был единственным из будущих жителей нашей планеты, к которому склонилось моё сердце. Я ответила на твое предложение, но потом что-то разрушилось, и я полетела в чёрный провал. Я появилась на свет в другой семье среди других родителей и в совершенно другом доме. Кто же я на самом деле? Хотя нет, вот еще кусочек из воспоминаний. Когда жителей моей страны выгнали из дворцов, они стали жить под открытым небом. Никакой зимы тогда не было. И мои предки любили друг друга на расстоянии, опустив глаза.
- Если бы они посмотрели в глаза друг другу, то были бы убиты собственными взглядами.
- Но почему я теперь смотрю тебе в глаза, и ничего не происходит?
- Слишком много времени прошло с тех пор. Наши силы ослабли. Кто-то вмешался в ход ДНК нашего народа и изменил наше будущее. По их расчётам мы не должны были встретиться.
- Но почему мы с тобой называемся снегурами?
- Снегурочку придумали наши враги, и снег переименовали тоже они. Раньше снега никогда не было. Он появился после гибели последнего легального снегура. Были ещё и другие народы. У каждого было своё дело. Уры и азуры уравновешивали мир человеческих мыслей и чувств. Олы и оры охраняли гармонию земной природы. А снеги и снегуры держали своими сердцами весь небесный свод. Но пал последний снегур. Некому стало следить за целостностью небесной оболочки. Некому стало держать баланс погоды. Оставшиеся без надзора небесные вихри разорвали защитную оболочку атмосферы, космический холод проник на землю и стал беспрепятственно проникать всюду.
- Но разве не естественны времена года – зима, весна, лето?
- Я вижу, что ты совсем-совсем ничего не помнишь. Наш народ никогда не знал ни зимы, ни осени. У нас всегда сосуществовали рядом и весна и лето. Кстати они тоже были названы в память о когда-то погибших племенах. Одни растения цвели, другие давали плоды, третьи отдыхали. Я вижу, что еще очень и очень много мне предстоит рассказать тебе о нашем древнем мире. Но самое главное – объявив действительно жившие народы сказочными существами, враги окончательно разорвали связь не только с предками, но и с нашими будущими потомками. И теперь от нашей с тобой встречи зависит будущее не только нашего рода, а будущее всего мира. Мы с тобой сами, без приборов и приспособлений, своими мыслями и чувствами при помощи своей общей сказки должны снова запрограммировать естественную историю нашего рода на много тысячелетий вперёд.
- Но как мы это сделаем.
- Ты сама всё прекрасно поймёшь и сделаешь.
- Но если все наши предки умерли, почему мы с тобой до сих пор живы?
- В этом нет никакой тайны. Мои родители скрывали меня. И наши враги всерьёз поверили, что меня никогда и не было. А те, кто знает твой код, совершенно спокойны, потому что думают, что твой род оборвётся на тебе. Они внушили тебе, что в мире больше нет никого кроме тебя. Так считают они. Но если у нас с тобой появятся дети, жизнь в этом мире пойдёт совсем по другому. Всё изменится.
- Выходит и феи, и гномы и эльфы тоже были обычными людьми?
- Фей придумали скандинавы. Те никогда не были сказочными существами. Скандинавы пришли в мир фей завоевателями. Феи умели делать такие вещи, которые скандинавам были абсолютно недоступны. И за это скандинавы прозвали их феями. Феи умели летать и хранить мир травянистых растений, так называемого среднего леса. Древний глагол «фе» как раз и означает полёт. Сначала скандинавы восхищались ими. Но холодное расчётливое сердце завоевателя считало их жизнь пустым времяпрепровождением.
- И еще всех жителей древних стран доримских времён называли детьми звёзд.
Он весь сиял. Он радостно смотрел ей в глаза и плакал от того, что она не умирала от его взгляда, а становилась всё прекраснее и прекраснее. Локоны её черных волос распутались сами собой. Кожа лица посветлела. Глаза засияли небесным блеском. Она смотрела на него и тоже плакала.
- А как же дом? – рассмеялся он – Ты хотела полюбить его той же любовью, что и меня?
- Нет, это совсем другая любовь. Это приказ моего сердца. Это повеление самого дома, наконец. Он остался один в целом свете. Один, способный на ответную любовь. Остальные дома не умеют отвечать на взаимность.
- А деревья и травы? А ветра и моря? Почему ты перекинулась с живых сущностей на творение человеческих рук?
- Всему виной мое сердце. Но что ты называешь живыми сущностями? Везде одно творение человеческих рук. Клонированное подобие Природы. Экосистема. Природа умерла. Её больше нет. Этот дом – один из тех, у кого осталась память о живой природе и каналы связи, которые остались открытыми с тех самых пор и еще никем не были задействованы. Если сердце приказывает, я не могу не подчиняться ему.
- А не кажется тебе, что в этот раз ты ошибаешься? Может его чувство к тебе совсем иного рода? К чему эти ящики, опутанные проводами? Может он предупреждает тебя об опасности взрыва и просит побыстрее покинуть это место? Или наоборот, подсказывает тебе, что ты сама можешь обезвредить эти ящики?
- Но как же тогда сказка? Она даже не намекнула мне об опасности.
- Потому что ты сама должна была понять, что в этом мире нет ничего опасного для тебя. Ты сильнее всех. Ты умнее всех. Ты лучше всех в данный момент.
- В данный момент?
- Да, именно в данный момент. В следующий момент кто-то другой окажется лучше и сильнее тебя. Ты разве забыла, что все происходит здесь и сейчас? Где ты живёшь?
- В этом доме.
- Где твои родители?
- Они живы и здоровы и проживают в этом же городе.
- Ты что-нибудь ещё знаешь своих предках?
- Ничего.
- Зато знаю я. Они были бессмертны. Но однажды они нарушили закон равновесия Вселенной – разорвали свои отношения и полюбили людей из другого племени.
- И что же в этом дурного? Мы вправе любить того, кого прикажет сердце.
- Полюбить дважды одной и той же любовью невозможно, тем более смертное существо, да еще и заводить от него детей. Любовь к другому человеку в тот момент, когда у тебя уже кто-то есть, похожа на страсть. В отличии от смертных мы выбираем суженных еще задолго до своего рождения. Ты же сама знаешь, что настоящая любовь вечна и смерть перед ней бессильна, а страсть наоборот убивает.
- Да, они все на этом попались. Ты прав. Глупая ложная надежда, что бессмертный может своей любовью дать возлюбленному вечную жизнь, всего лишь самонадеяние и ничего более. К тому же рождение смертного ребенка отнимает половину жизни… Неужели теперь мы остались одни?
- Надеюсь, что нет.
- У тебя есть своя сказка?
- Есть.
- И что она тебе сказала?
- Обязательно найти тебя, потому что наше время истекает.
- Истекает? Но мы же рождены бессмертными.
- Мы тоже нарушили закон равновесия Вселенной. Мы не встретились две тысячи лет назад, когда наши сказки должны были стать одной ослепительной явью. Это сделали другие. Всё изменилось. Больше не нужно слушать сказки. Пришло время их исполнять.
- И как мы это будем делать?
- Наша настоящая и последняя в этом мире сказка во множестве вариантов разошлась по свету, напечатана в миллионах книг. По ней поставлено множество фильмов, спектаклей и даже детских утренников.
- И какой вариант самый верный?
- Тот, который был самым первым.
- Ты шутишь. Как мы об этом сможем узнать?
- Очень просто. Это сказка о временах года или о природных явлениях. За каждым названием стоит имя когда-то действительно жившего человека с таким именем.
- Это сказка о Снегурочке?
- Может быть. Но что-то мне подсказывает, что существуют более древние варианты этой истории.
- Но даже если это и так, я что – должна быть слепленной из снега? А ты изо льда?
- Нет. Мы должны найти сюжет. И он сам подскажет, что нужно делать.
В этот момент с ней что-то произошло. Она словно проснулась после долгого сна. Какой-то внутренний толчок её сердца изменил даже выражение её глаз:
- Ты знаешь, мне кажется, нам не нужно искать сюжет. Мы сами должны его сочинить. Мы сами должны составить ДНК нашего рода без каркасов и надстроек и начать его жизнь заново. С чистого листа. И так обезопасить своих потомков, чтобы враги больше никогда не смогли им помешать. Но пока рано это делать. И знаешь, я в эту историю не совсем верю. На дворе конец двадцать девятого века. Завтра мне на работу. Уже поздно. И я иду домой.
- И это всё?
- Что всё?
- Всё, что ты мне хотела сказать?
Она молча встала, толкнула бетонную стену, та отворилась как дверь, и они оказались на улице. Красивые деревянные дома, украшенные искусной резьбой, сияли золотым светом.
- Раньше эти дома назывались теремами. Это и есть улица Обратных Лабиринтов, которую ты искал.
- Мы попали в прошлое?
- Нет, в будущее. Эта улица всегда ведёт только в будущее.
- Но у нас с тобой пока нет будущего. Есть только настоящее. И еще эти деревянные дома. Может быть люди снова будут жить в деревянных домах?
- Ты что смеёшься? Люди снова будут жить без бытовых удобств, и выливать помои на улицу?
- Люди, жившие в теремах, никогда этого не делали. У них всегда были прекрасные бытовые условия.
- А как же книги? Об этом знает каждый историк.
- Что могут знать историки? Они лишь строят версии. А мы с тобой – живые свидетели прошлого. И причем такого прошлого, о котором теперь никто не только не предполагает, но и в самых замысловатых фантазиях выдумать не может.
- А ты где живешь?
- В другом городе. До него нужно ехать двое суток. А ты? Неужели тебе трудно пригласить меня в гости?.
- Я не одна. Со мной живут люди. Я не хочу, чтобы они узнали нашу тайну.
- Глупая, они никогда о ней не узнают, пока это не произойдет наяву.
- Что же должно произойти?
- То, для чего мы с тобой явились в этот мир.
Улица Обратных Лабиринтов стала медленно обрастать мхами и странными растениями у них на глазах. Им пришлось вернуться обратно к раскрытой бетонной стене, чтобы они не смогли оплести и их заодно с деревянными теремами и тенями людей, мелькающими в светящихся окошках.
- Давай быстрее наверх! Скоро подвал закроют, и нам придётся остаться в нём до утра. Давай свою руку.
Она прикоснулась к его ладони своими тонкими пальцами. В темноте сверкнули искры, похожие на электрический разряд, и она исчезла, словно её никогда и не было. И он застонал от отчаяния и боли. Успев протиснуться в подвал, он развернулся и попытался толкнуть бетонную стену, чтобы снова попасть на улицу Обратных Лабиринтов. Ему показалось, что она осталась там. Но стена не открывалась. Он стал биться в нее лбом. Слёзы лились из его глаз. Но он их не чувствовал.
- Что ты делаешь? – раздался ее голос.
Он оглянулся. Она стояла у противоположной стены и смотрела на него грустно и серьезно.
- Теперь я тебе верю. Нам действительно нельзя прикасаться друг к другу. Но этот разряд окончательно разбудил меня. Оказывается, я все эти две тысячи лет спала каким-то странным сном и совершенно не задумывалась о своем будущем. Жила, двигалась и спала.
- Тоже мне спящая красавица – засмеялся он от счастья и радости. Она появилась снова. И больше ему некуда спешить. Он нашел её. Это она. Его суженная. Последние сомнения рассеялись окончательно.
- Только не вздумай называть вслух моего имени. Иначе нас обнаружат. Мне хотелось бы думать, что мы одни в этом мире. Но скорее всего это не так.
- В глубинах земли всегда что-то скрыто. Там могут быть и наши враги.
- Всё равно. Больше не разговаривай со мной вслух.
- Ты думаешь, это опасно? – спросил он её одними глазами. – Разве эти люди уже научились читать мысли?
- Они уже близки к этому. Разграбив наш мир, они многое уничтожили. Но в последнее время, снова обратившись к древним трофеям, их информационные технологии сделали такой скачок, что вполне возможно, что скоро они достигнут и нашего уровня.
–Я это знаю. Я вообще очень долго наблюдаю за ними.
- Они делят друг друга на интровертов и экстравертов.
– Третьего не дано? – засмеялась он вслух.
– Среди них есть умеющие общаться мысленно. Но у них это происходит неосознанно, интуитивно. Мысленные потоки идут скачками, волнообразно. Плохо управляемые волны настолько крупны, что их легко обнаружить.
- Я знаю. До трансформационного уровня им еще очень и очень далеко. И вё же нужно быть осторожнее. Ещё живы другие – охотящиеся за нами на нашем уровне.
- Но сдвигать с места горы и сбивать мыслями самолёты кое-кто из смертных всё таки умеет.
- Это глупо. Нужно применять свои силы по назначению.
- Пойдем ко мне домой. Скоро закроют подвал. Я не хочу тут ночевать.
Они поднялись по лестнице на второй этаж. Она открыла толстую массивную железную дверь, набрав нужный код, провела по узкому длинному коридору на кухню, налила горячего чаю и пригласила к столу.
Он огляделся. Это была обычная коммуналка. Общая кухня с множеством шкафчиков, тумбочек и плит. Большой обеденный стол посередине.
Они сели по разные стороны стола и стали молча пить чай с вишневым вареньем, не отрывая глаз друг от друга. Каждый вспоминал свое. Каждый приходил в себя. У каждого было множество вопросов, на которые нужно было немедленно ответить. Но они молчали. Люстра в виде букета больших белых стеклянных лилий изливала на них яркий белый свет.
На кухню никто не заходил.
- Почему? – мысленно спросил он.
- Это мое время пить чай. Я никогда не пью чай в своей комнате. Сюда никто не зайдет. В полночь придет соседка из седьмой комнаты. Это будет ее время. Она приносит с собой ноутбук, пьёт кофе и играет в игры. А пока только одиннадцать. В десять отсюда ушел старик из пятой комнаты. Он любит готовить всевозможные деликатесы. Чувствуешь, как пахнет?
3. Открытие
Ученому, давно занимавшемуся созданием прибора для измерения силы человеческих чувств, оставалось совсем немного до реального воплощения своей идеи в жизнь. Ошибочно считалось, что эта сила чрезвычайно мала и не может представлять серьезного интереса для современной науки. Но так думали экстраверты. Их чувства действительно были ничтожны. Сам же он был наполовину интроверт, и порой видел, какой мощной заряд могут нести в себе простые человеческие чувства. А если создать накопитель? Тогда это будет сильнейшее психотропное оружие для массового изменения сознания в нужную сторону. Для большей убедительности эксперимента ему был нужен абсолютный интроверт. И поэтому первое, что ему теперь было необходимо – создать индикатор для поиска интровертов.
Это было примитивное с виду устройство, состоящее из двух частей. Одна часть - катушка из медной проволоки, опутанная допотопными электронными лампами, стоявшая у него на столе. Единственное новшество – пластиковый ускоритель в виде большого лепестка белой розы, был закреплен над катушкой. Вторая часть была помощнее и состояла из пяти больших железных ящиков, спрятанных в одном из подвалов, начинённых электроникой и опутанных на всякий случай проводами и светящимися синими лампочками, в надежде, что их не тронут - знаменитый мигающий синий свет всегда предостерегал от радиации. Стрелка индикатора на столе ученого должна была с точностью до метра уловить и рассчитать координаты человека, обладающего исключительными способностями. После очередной «охоты на ведьм», когда были уничтожены почти все экстрасенсы, а так называемые дети индиго, на которых когда-то смотрели как на надежду человечества, были полностью изолированы от общества как носители особого вида психического заболевания, казалось, что искать настоящих интровертов будет бессмысленно. И все же надежды не оставляли его.
И однажды ему повезло. Его индикатор зазвенел и стрелка задрожала и ожила. Направив в нужное направление видеокамеру белого «лепестка», он увидел следующую картину:
Двое влюблённых, сидевших в каком-то помещении на диване, смотрели друг другу в глаза и между ними происходил совершенно беззвучный мысленный диалог:
- Когда человек слишком много думает о своём теле, тело деревенеет. И тончайшие нервные отростки, соединяющие его с душой, постепенно отмирают. Душа становится ненужной для тяжелого тела. Но оживить его снова и вернуть отросткам былую чувствительность всё же возможно. Правда, это очень больно. Словно отогревать в тепле сильно замёрзшее сердце.
- А разве сердце может замёрзнуть?
- Да, изнутри. Но тебе это не грозит. У тебя сердце совсем другого свойства и качества. Сердце, состоящее из света и пламени. Из чистого света любви.
- И у тебя?
- И у меня тоже.
- Но почему у смертных нет такого сердца?
- Потому что они слишком любопытны. Они постоянно хотят быть первыми там, где соперничество только губит.
- И где же?
- В любви.
- Да, в любви соперничество ник чему. С кем соперничать, если двое любят друг друга?
- А если появится третий?
- Но при чём тут третий?
- Я много насмотрелся за свою жизнь. Всему виной жадность и нетерпение. У них даже поговорка на этот счёт есть – лучше синица в руке, чем журавль в небе.
- Но причем тут это?
- Потому что удовольствие и счастье совсем разного рода. Чтобы получить удовольствие, много не нужно. А чтобы получить счастье, одного желания мало. Смертные на то и смертные, что сила влечения к единственной суженной совсем ничто перед возможностью обладать более доступным объектом любви.
- Но это не любовь.
- Ты права. Раньше это чувство обозначалось другими словами. Но для оправдания своих действий смертные собрали под одно общее слово совершенно разные чувства и желания. Иногда даже само желание обладать они тоже называют любовью. Удовольствие и счастье, которые получают душа и тело, разные. То, что нужно душе, совершенно безразлично одеревеневшему телу. И наоборот. Любить одновременно и душой и телом среди них большая редкость. Потому что у каждого в роду был предок, который однажды и навсегда нарушил закон развития будущего своего рода, естественный закон роста ДНК. И все последующие потомки продолжили и продолжают цепочку разрушений. Стали мутировать, говоря научно. И часто не только третий, но и четвертый и пятый могут вторгаться в отношения двоих и никто не призовёт нарушителей к ответу. Все силы закона в этом мире направлены не на защиту ДНК, а на его разрушение. Когда не закон рода управляет людьми, а обычный смертный, который через разрушения хочет обрести бессмертие. А это невозможно…
«Ого, как много они знают, эти интроверты – подумал ученый – Заставить их работать на себя будет не так просто».
Но он ошибся. Они сами вышли на него, потому что, объединившись, почувствовали за многие километры присутствие и его самого и обеих частей его прибора. После контакта с ними он сделал грандиозное открытие. И не только полностью расшифровал код ДНК человека, но и доказал, что соединение человеческой личности со своим родом через спиралевидный рост ДНК и подчинение ему своей судьбы - единственный выход современного человечества в той ситуации, в какую они попали.
А то, о чём они так беспокоились, пытаясь найти свой сюжет и понять, как создать новый ДНК для роста человечества в будущее, произошло само собой в самый первый момент их встречи. Кто сказал, что от взгляда не рождаются дети? А у них родились. И не только дети, но и все многочисленные потомки их рода сразу и молниеносно, устремив стрелу развития нового человеческого рода в необозримое будущее.
Их любовь так озарила все, остывшие было, человеческие сердца, что спящий в них запас простых живых чувств мгновенно проник во все уголки Вселенной и озарил во всех человеческих сердцах не только их собственную сердечную память и подсознание, но и уснувшие было совесть и желание жить. Новая гармония преобразила мир до неузнаваемости. Изменился климат. Прекратились катастрофы. Каждый успокоился на своём естественном внутреннем вечном развитии собственной троичности – сердца, ума и воли. И каждый понял, что сорвавшись в пропасть, он разрушит только самого себя, но никого из окружающих. Мир техно, принявший эту основу, стал ручным котёнком в руках оживших для сочувствия любителей адреналина.
Что же касается Улицы Обратных Лабиринтов, она приняла тех двоих в свои крепкие объятья, и они полностью вошли в её жизнь. А она стала их жизнью. Улица, соединяющая будущее и настоящее, улица, идущая по спирали против разрушительного действия времени. Ни ничто иное, как продолжение все того же ДНК, пронизывающего собой всю Живую Вселенную.
15. 07. 09 – 27.03.10 г.