«Мамочка, мне костюм надо приготовить. На Новый год в сказке про Колобка зайцем буду», - как-то накануне Нового года сообщил сын.
На следующий день, задав в поисковике «Прокат карнавальных костюмов», я получила информацию о найденных 16900 документах со ссылкой на 1100 сайтов. С пол часа побродила, рассматривая картинки всевозможных зайцев, еще какое-то время ушло на телефонные переговоры в поисках необходимого размера, приемлемой цены и прочих мелочей, так что максимум через час вопрос с костюмом благополучно решился.
И вспомнился мне новогодний костюм из детства. Было мне пять лет, когда накануне Нового года остались мы с папой одни. Мама родила сестренку, но та была семимесячная, слабенькая, поэтому домой их никак не отпускали. А тут еще одна радость случилась, выпала мне честь быть не какой-то там рядовой снежинкой, а самой что ни на есть Снегурочкой. И появилась у папы головная боль.
Человек он основательный и фундаментальный. Приготовления начали за месяц. Сначала отправились в город и купили отрез белоснежного атласа. В следующие папины выходные пешком, по морозу побрели на другой конец села к знакомой тете Лиде, которая обещала пошить платье. Если бы требовался простенький сарафанчик на бретельках, возможно, мы бы в тот же вечер с платьем и вернулись, но папа заказал настоящее вечернее: отрезное в талии, расклешенная длиною в пол юбка, пышные рукава… Визит к тете Лиде пришлось еще несколько раз повторить с целью примерки. Потом долгими зимними вечерами к уже готовому наряду папа пришивал серебристый дождик, путаясь в собственно дождике, нитках и выражениях.
Но платье в костюме Снегурочки с точки зрения папы было не главным. Главное – корона, которой он занялся лично. Из картона вырезал кокошник высотой сантиметров двадцать пять, картон обтянул атласом, смазал клеем и поверх густо усыпал толчеными елочными игрушками, которых ушло изрядное количество. Поверх этого мерцающего великолепия были обильно нашиты стеклянные бусы, снежинки, сосульки, наверное, все, что осталось от имеющихся елочных игрушек.
Целый месяц почти каждый день папа по вечерам рукодельничал, а я рядышком мечтала, какой немыслимо красивой буду в этом наряде.
С того утренника осталась лишь пожелтевшая черно-белая фотография: в окружении улыбающихся снежинок Снегурочка, выражению лица которой позавидовала бы сама Снежная Королева. Не улыбалась я, потому что изо всех сил пыталась удержать на голове корону, да и должность не позволяла. Я ж не какая-то там снежинка.
Быстротечное время вымыло из памяти целые пласты воспоминаний. Не помню ни утренника, ни эмоций с ним связанных, но твердой горной породой, оказавшейся не по зубам беспощадному времени, остались воспоминания о папиных усилиях.
С утренника сына на CD записаны гораздо больше фотографий. Только вот, останется ли в памяти что-то кроме них, после того, как по его жизни прогремит бурный поток быстротечного времени. Не уверенна…