Я, родил такую серость! отрывок

Консуэло Ходырева
      Лошадка медлено тащилась в гору. Наставник кузнеца спросил:
    -Прошлое не вспоминаешь, сын кровный  душу не тревожит?
    -Болела раньше. Приход весенний караулил долго, старуха указала на него.  Сын по лесной  дороге шёл, а я скрывался за ветвями.  Выносливостью удивил, земля к посевам не поспела, он босиком, в одной рубахе, мешок заспинный выше головы,  в руках плетеные корзины.
     Опередил его, уселся при дороге и разложил еду, когда приблизился, рукою поманил.  Поклон отвесил, достал циновку из мешка,  лепешку, овечий кругляшек, уселся, кафтан на плечики накинул. Смотрел и сравнивал с любимыми детьми, не уж то, Я,  родил такую серость!  На тонкой шее бритая головка,  взгляд, словно у моей собаки, готовый к услужению, худое тело жалость вызывало. У матери его подобное творение.  Недолго с ними прожил, слава небесам, я встретил самородок, любимую и любящую Раду.
 
     Сын на корзине развязал узлы, она до верха была заполнена плетёною соломкой.   Подарок протянул, подвеску. Внутри её, окрашенная в желтый цвет,  лежала бабочка из перьев.  Вернул, на кой мне детская забава.
 
     Он отсчитал от дерева шаги, лопаткой вырыл яму по колено, дно сучьями устроил, прикрыл сухой листвой подвеску и землю сверху набросал. На прощание сказал:
     -Подарок из пера свободной птицы,  окрас  с лучом Светила схож, ласкает взгляд в любую непогоду. В поделке часть моей души  и мысли светлые о доме,  понадобится, сыщешь.

     Во мне ни что не трепыхнулось, встречи был несказанно рад,  сомнения  рассеялись туманом, первая жена и все, что с нею народилось, исчезло навсегда.
 
     Утром ты задался вопросом, зачем я промышляю зельем? Щедро за труд оплачивают редко, за разовую возку зелья, год проживаем без нужды. Семья растет, любимая пузата, весной наследник народится. В твои дела нос не сую, свои - тебе я не открою. Хоть ты и платишь хорошо, всё ж на тропе не появляйся, пощады от моих не будет. Сколько лет твоему сыну?
-Которому?
-Тот, что сидит ко мне спиною и правит лошадьми. Он худ, жиринки в теле нет,  к жене моей пришли на выпас. Я не люблю худых детей.
Наставник улыбнулся.
-Тринадцатый годок. Любимец наш, работает над телом, со временем и мясо нарастет. Твои ждут  у развилки.
 Кузнец с подвоза  соскочил и растопырил руки, к нему друг друга обгоняя, неслись  две девочки близняшки, третья, держась за материнскую ладонь, старалась не отстать от них. Приблизились, он пал на травку и всех троих к себе прижал.
Наставник сел на козла. Сын, прислонившись головою, спросил:
-Всё дело в женщине, которая рожала?  Когда  заметил их, лик засиял  и руки  распахнулись для объятий.  От первой встречи с ним, прошло пять лет. Он не узнал меня, и взглядом мимо проскользнул. Родить, оставить, не узнать, что правит этими отцами? А мать его детей меня узнала, бледностью покрылась. Когда топила в камышах, от взгляда дикого дохнуть не мог. Нынче, местами поменялись, она страшилась взгляда моего.

-Досадно стало? У чувств подобных не бывает меры, итог подводится в конце.  Ты жизнь с изнанки познаешь, какая есть на самом деле. Годами выжидал, когда окрепнет разум, воля и я смогу устроить встречу. Тебя спасая, мы упустили хозяйку смертоносных грузов. Хитра и изворотлива, жажда наживы превратила в зверя. Доселе мы ловили неизвестность, а нынче, знаем лик её.
-Вы на меня, как на живца, хотите рыбину поймать? Я рад, что дело появилось.
-Я принял на себя отцовство и сыном не намерен рисковать. Ты на учебу к Стражникам поедешь, они решат твою судьбу. Труда не составляет лишить злодейку жизни, но тропы, караваны останутся для нас секретны.
-Когда я должен край покинуть?
-Немедля! Охранникам своим сразу отправила голубок и жизнь твоя под их стрелой. Навяжем им свою игру, она на много лет вперёд и ты успеешь наиграться.