ЭЛЕН
Бат-Шева Краус
«Почему он задерживается? – удивлялась она. – Все пассажиры с его рейса уже разошлись.» Тяжелые мысли начали закрадываться в ее сердце: «Возможно ли, что он не приехал? Я жду его уже так долго, вдруг с ним что-то случилось? Неужели он передумал? Что же мне теперь делать? Я ведь не могу вернуться в Канаду! Придется остаться в Маниле. Так разочаровать меня – это на него не похоже. Ведь он так серьезно относился к своему чувству!» Она с ужасом вспомнила, как чувствовала себя всеми покинутой несколько лет назад, когда прилетела в аэропорт имени Бен-Гуриона и боялась, что никто не приедет за ней.
* * *
Августовская жара. Конечно, и на Филиппинах нет зимы, но вот чудеса: здесь тесно, как в Маниле. Неужели это страна Танаха, о которой она мечтала? По которой ходил Иисус? В ее воображении ей виделись мужчины с покрытой головой, обутые в сандалии, и женщины, скромно одетые, в длинных юбках и платках на голове. И что же предстало ее глазам? Много полуобнаженных людей и кругом целуются. Почему-то она думала, что жизнь здесь протекает в соответствии с Танахом. «Я разочарована? – спрашивала она себя. – Нет, просто отрезвлена». Когда ей рассказывали о работе в Израиле, показали несколько фотографий. В одной книге она видела снимки ортодоксов в их одеждах, магазинов с множеством батонов хлеба, массой хлеба, открытого – не завернутого, и не могла понять: «Хлеб - у них что, нет риса? У нас едят рис три раза в день». Элен стряхивает с себя мысли, ждет и ждет и уже начинает волноваться: «А как, в самом деле, я узнаю, кто из людей встречает именно меня? Как я опознаю их? Или как они узнают меня?» Напуганная, она звонит по телефону, номер которого держит в руке, но в офисе никто не отвечает. Наконец, кто-то говорит ей на ломаном английском: «Не плачь, девочка, они, наверняка, уже едут к тебе». В ее душе снова вспыхивает надежда, и тут она слышит, как ее зовут по имени.
Управляющий и агент встречают ее в аэропорте имени Бен-Гуриона и посылают на четыре дня понаблюдать за работой сиделки по имени Эвелина, которая после этого стала для нее образцом для подражания. Она увидела, как Эвелина ухаживает за своей старушкой. Элен не понимала языка, на котором они разговаривали, но мимика и жесты выражали безграничное доверие. Ей было удивительно видеть, как подружились эти две и как пожилая женщина полагается в своей жизни на чужого человека.
* * *
«Пассажиров рейса номер 302 приглашают пройти к самолету. Рейс начинается через несколько минут», - объявили по селектору. Элен встрепенулась, отвлеклась от воспоминаний, охвативших ее, пока она ждала Ги в аэропорте в Маниле.
«Где он? Как мне найти его?»
Элен решает обратиться к служащему и спрашивает его:
- У вас здесь есть еще терминал?
- Конечно, есть, - отвечает служащий. - Проблеск надежды мелькнул в ее сердце. – Пожалуйста, сообщите во второй терминал, чтобы объявили по громкоговорителю, что Элен ожидает Ги.
Когда Элен, наконец, увидела Ги, она не могла сдержать нахлынувших слез, на этот раз от радости. Она рассказала ему обо всех своих опасениях и страхах.
- Ты думала, что я способен так поступить с тобой? Ты не доверяешь мне? Ведь я так люблю тебя, приехал с другого конца света, чтобы мы поженились в доме твоей семьи! Как ты могла подумать обо мне такое?
В Маниле они занимаются бюрократическими хождениями, отнимающими массу времени. Элен знакома с местными обычаями и пытается ускорить процесс с помощью небольших подарков, что выглядит в глазах Ги странным и неуместным.
- Зачем ты это делаешь? – спрашивает он.
- Так я благодарю их за быстрое обслуживание.
Эти действия занимают много дней. Наконец, они получают подтверждение также и из Израильского консульства.
- Все в порядке, все в порядке, - говорят им.
* * *
- У нас была долгая поездка. Не страшно, если мы немного поспим в дороге, чтобы приехать домой свежими, - обращается Элен к Ги.
Телефонный звонок будит обоих:
- Звонят из Израиля, - говорит Ги и протягивает телефон Элен.
- Алло? Большое вам спасибо. Мы сейчас едем домой.
Элен оборачивается к Ги:
- Это внук Мамы из Кфар-Сабы, она просила поздравить нас со свадьбой. Я рада, что они не забывают меня!
Она снова возвращается к телефонному разговору:
- Привет всем и еще раз спасибо.
- Когда я приехала в Израиль, меня послали в Кфар-Сабу работать с одной милой женщиной, - рассказывала Элен Ги. – Я не боялась тяжелой работы, потому что люблю работать. Беспокоилась я только из-за незнания языка. Женщина сидела в инвалидном кресле и боялась, что я не смогу ухаживать за ней из-за того, что я такая маленькая. Все звали ее Мама, и я тоже называла ее так. Она разговаривала только на иврите, поэтому я быстро выучила язык. Когда ее сын был дома, она звала его на помощь. До тех пор, пока однажды, когда никого дома не было и у нее не осталось выбора. Она не верила, что я могу поднять ее… С тех пор она начала полагаться на меня, но мне все еще было трудно, из-за языка.
- В один из дней она захотела что-то из холодильника, а я не понимала что именно. Вынула фалафель – она знаками показала мне, что не это имела в виду. Вынула творог – она пожала плечами, простоквашу – она уже начинала сердиться. Тогда я стала вынимать все, пока не выяснилось, что она хочет морковку. Я завела себе словарь иврит-английский, и сегодня, когда я заглядываю в него, мне смешно. Женщина жила в частном доме, и спросить что-то относительно языка было не у кого. Внуки говорили: «не страшно». Дай Б-г, чтобы она была жива и услышала, как я теперь разговариваю. Я поддерживала связь с семьей в Кфар-Сабе. Они приглашали меня во время моего отпуска путешествовать вместе с ними в самые разные места. На Кинерет, в Галилею, в Хайфу, Назарет, а после моей операции по поводу аппендицита я даже лежала у них дома, пока не выздоровела. Они никогда не забывают обо мне.
- После нескольких мест работы с разными нуждающимися в уходе людьми я искала место работы без ночлега. Это было непросто, но в конце концов мне предложили работу с одной старушкой. Мне нужно было встретиться с ее дочерью, и я надела платье с длинными рукавами, так как думала, что встречусь с религиозными людьми. У старушки я увидела сиделку, которая собиралась оставить ее. Старушка вначале думала, что только ее помощница хорошая, и не верила, что есть еще другие хорошие сиделки.
Ги удивился:
- Она, и вправду, так думала? Я помню, когда ты привела меня к ней в первый раз, она сказала мне, что не знает, что бы без тебя делала. Невозможно поверить, что, когда ты пришла к ней, она боялась, что вы не привыкните друг к другу и не сможете наладить совместную жизнь в ее маленькой квартирке. Помнишь, как вы начали вместе готовить на кухне? Старушка сидела, а ты помогала ей.
Элен улыбнулась:
-Тогда мы обе были чужими друг другу, а сейчас мне кажется, будто я ее дочь. Вся ее семья любит меня, и мы обнимаемся и целуемся при каждой встрече. В каждый шабат мы сидели вместе и пели субботние песни.
- Это потому, что ты душевный человек, - сказал Ги. – Обо всех ты беспокоишься, только не о себе. Старушка рассказала мне, что ты все заработанные деньги отсылала матери.
Элен рассмеялась:
- Она всегда спрашивала меня: «Когда уже ты начнешь думать о себе? Создашь свою семью, найдешь супруга, родишь детей?» И я отвечала ей: «Ты будешь первая, кому я расскажу, когда найду подходящего парня.»
Элен задумалась:
- Знаешь, когда-то, перед работой у этой старушки, меня направили работать с женщиной, больной раком, которую поместили в больницу. Днем я была с ней, а ночью уходила спать в ее квартиру. Я заметила, что ее муж смотрит на меня пристально и как-то странно. Я умылась, надела пижаму и пошла с едой в свою комнату. Уснуть мне никак не удавалось, потому что я боялась его. Все во мне было напряжено, и я позвонила внукам Мамы, чтобы они приехали и забрали меня оттуда. На следующий день он утверждал, что на мне была прозрачная одежда. Я продолжала ухаживать за этой женщиной в больнице, но больше не ночевала в их доме. В конце концов, я решила уйти от них.
- И куда ты попала после этого? – спросил Ги.
- После этого я поехала искать работу в Иерусалиме. Мне не хотелось получить работу с ночлегом, но такая работа считается особенной, и ее дают только девушкам, прожившим в стране довольно продолжительное время. Мне удалось найти работу в доме престарелых. За исключением языка все было тяжело, так как женщина страдала болезнью Альцгеймера Одним утром я не нашла ее. Мы искали ее повсюду и обратились в полицию, пока она не нашлась в Кирьят-Йовель1. Я не знала, где это, и не понимала, как она туда попала – ведь денег на автобус у нее не было. Я так испугалась! Никто не мог объяснить мне, как туда проехать. Ее невестка беспокоилась о ней. Так как сын этой женщины умер, его жена все время ухаживала за ней, и она спросила:
- За что мне все это?
- И я ответила ей, что Б-г зачтет ей все, что она делает для своей свекрови. Она просила, чтобы я оставалась с ней и на ночь. Было очень тяжело, потому что женщина вставала и все время падала. Ночью она тоже не спала. Ни днем, ни ночью, так что и у меня не было возможности спать. В конце концов ее перевели в другой дом престарелых.
- Тебе, конечно, было очень тяжело, - посочувствовал Ги.
Что было самым трудным – я переживала о каждом человеке, от которого уходила, огорчалась и плакала, потому что я вкладываю душу в работу, потому что я выросла с чувством ответственности.
* * *
В волнении они прибыли в город, где родилась Элен.
- Как они меня примут? – переживал Ги. - Конечно, они предпочли бы, чтобы парень, за которого ты выходишь был им знаком, кто-нибудь из местных.
- Не волнуйся, дорогой, я все рассказала им о тебе по телефону.
Когда они подошли поближе, Ги увидел дом в полтора этажа, верхний этаж которого был деревянный, а низ – из бетона. Во дворе цветы и овощи для собственных нужд, ручной насос. Ги посмотрел на Элен и увидел, что она задумалась, погружена в воспоминания и взволнована.
- Я вижу, ты возвращаешься в детские годы, - сказал он ей.
- Да. Каждый год в доме прибавлялся еще один ребенок, так что я и не помню, когда была одна. Однажды родители позвали меня и спросили: «Ты не против, чтобы мы удочерили твою двоюродную сестру?» Папа Мари-Энн умер, а мама не могла ухаживать за ней. Родители обратились ко мне, потому что знали, что большая часть забот по уходу ляжет на меня. Я, понятно, согласилась, так как «росла с чувством ответственности». Отец был водителем моей тети, которая занималась бюджетами и ревизией, и всегда находился в разъездах. Мама готовила дома еду на заказ для разных людей как для радостных, так и для скорбных событий. Перед занятиями я помогала маме продавать то, что она приготовила. Брала готовую еду для соседей. Тот, у кого были деньги, платил, у кого не было - расплачивался рисом. Люди знали, что еда чистая и вкусная. Каждый раз, когда я что-нибудь получала, я делилась и с братьями. Никто не учил меня так поступать.
- У нас в кухне висел лист по разделению обязанностей. Сначала его составлял отец, потом – я. В обязанности входила уборка двора, отдельно верхнего и нижнего, мытье посуды. И все это перед школой.
- Я должна была проверять перед сном у всех детей ноги: вдруг окажется, что кто-то не помыл их. Когда мне хотелось поиграть с друзьями, я брала с собой братьев, а один раз, когда я увидела, что сестра заснула, я убежала, и когда папа узнал об этом, он побил меня.
Когда Элен и Ги входят в дом, лицо матери озаряется радостью, а отец остается суровым и холодным. Денис, Мигель и Мари-Энн бросаются к Элен с объятиями, поцелуями и радостными воплями и вежливо пожимают руку Ги. Марк-Авнер и Джонит стесняются и подходят нерешительно. Все наперебой и с волнением говорят на языке, которого Ги, естественно, не понимает. В течение медленно тянущихся минут он чувствует себя совершенно чужим и думает: «Какое странное ощущение – сидеть среди людей и не понимать ни слова из того, о чем они говорят. Теперь я понимаю, как чувствовала себя Элен, когда приехала в Израиль, совсем не зная иврита, а она еще должна была работать и помогать людям на незнакомом языке.» Когда Ги пробует угощение, приготовленное в честь события, он расхваливает кушанья матери с помощью жестов и улыбок. Все улыбаются в ответ, и лед сломан.
Две тети – сестра матери и сестра отца – тоже пришли.
- Видишь эту тетю? Это сестра мамы, - говорит Элен. – У нее я жила, когда училась в школе медсестер. Перейдя жить к ней, я ожидала, что у меня будет больше свободы, но было еще хуже, чем дома. Вместе со мной жила и двоюродная сестра, изучавшая биологию. В полдень я должна была прийти домой, чтобы приготовить еду для нас четверых. Иногда я плакала, потому что мне не хватало времени. Мы должны были еще убирать. Дом был большой, и я боялась опоздать. Тетя была строгой. Мне нельзя было даже разговаривать с мальчиками.
Все начинают обсуждать приготовления к свадьбе. Элен и Ги решают, что она наденет на свадьбу голубое платье, а не белое, как все невесты, что это ведь свадьба в присутствии судьи, а не красивая церемония в церкви. Мать и тетка шокированы таким решением и настаивают на том, что Элен должна быть в белом свадебном платье.
Элен говорит Ги, что чувствует себя обязанной тете со стороны отца:
- Когда я закончила занятия в школе медсестер, я вернулась домой и вызвалась работать в больнице, тетя со стороны папы рассказала мне, что в организации социального обеспечения ищут медсестру. Я умоляла, чтобы мне разрешили экзаменоваться, несмотря на опоздание по сроку. В конце концов они согласились проэкзаменовать меня отдельно, а это напрягало еще больше. И все же я получила самую высокую оценку и была принята на работу, не по знакомству.
- В мои функции входила проверка наличия лекарств и соответствия государственной поддержки законам социального страхования. Каждую субботу я должна была говорить на радио вместо тети и рассказывать о системе социального страхования. Мне очень нравилась эта работа. Вначале мой голос дрожал, но постепенно я привыкла. Я работала там около года. Родители гордились мной. Мама продолжала варить и печь, а я забирала приготовленное ею, ставила на полку в передней, и кто хотел есть, покупал.
- Иногда мама приходила ко мне на работу, так как ей нужны были деньги, из-за того что мои братья разбили лампочку в школе, и надо было заплатить. Брат хотел стать моряком, морским инженером и ездить в различные уголки мира, но работал в то время в Маниле. Когда я училась на медсестру, он помогал мне и родителям. Когда я кончила учиться, начал учебу он, и я помогала ему. Если у меня не было возможности помочь, я плакала. На работе меня утешали, что все устроится. И так было, пока брат не закончил учиться. Он сдал экзамены, чтобы продвинуться по работе.
- В то время, что я работала в системе социального страхования, я услыхала о возможности получить работу в Израиле. Я заинтересовалась, выяснила подробности и поняла, что необходимо заплатить 2600 долларов агенту, а в Израиле - еще 1000 долларов. Нужно принять участие в семинаре, чтобы научиться ухаживать за человеком; независимо оттого, какая у тебя профессия, ты обязана пройти семинар. Все это стоит денег. Я пошла днем на работу, а вечером отправилась к родственникам просить денег в долг. Из Израиля сообщили, что, если я не приеду, они возьмут кого-нибудь из тех, кто уже находится в стране. Все это давило на меня. Отец не был заинтересован, чтобы помочь мне и говорил: «Чего ты хочешь, чтобы я пошел воровать ради тебя?» Кроме того, он подозревал, что имеются фиктивные организации, которые просто берут деньги и якобы организуют поездку.
- Тетя со стороны мамы, у которой я жила, помогла мне долларами, и тетя со стороны отца, заведовавшая финансами в муниципалитете, тоже с хорошим материальным положением, также помогла мне. В Маниле нужно было заплатить в «пезо», а затем в долларах. Было несколько дел в посольстве, а также в других организациях. Для выдачи подтверждения проверили мой договор, чтобы удостовериться, что он имеет законную силу…
Элен поворачивается к тете: как в последний день найти белое платье ее размера? Выясняется, что можно взять платье для невесты напрокат. Она выбирает довольно скромное платье, но оно слишком велико ей.
- К какому сроку тебе нужно подогнанное платье? – спрашивают хозяева магазина.
- Сегодня, к четырем часам.
Обузили, подшили и закрепили, и Элен получила долгожданное платье. Удочеренная сестра Элен, Мари-Энн, помогает ей примерить платье и подходящую фату и, не в силах совладать с возрастающим любопытством, спрашивает Элен:
- Как ты познакомилась с ним? Таким высоким и красивым?
- В нашем районном супермаркете, - отвечает Элен. – Именно там Ги увидел меня в первый раз. Он посмотрел на меня, когда я торопливо проходила мимо, и восхитился. Не успел он решить, что делать, как я исчезла. Это повторилось в нашем магазине по крайней мере еще дважды. Я не заметила парня, который так заинтересовался мною, и Ги подумал про себя: «Ни одна девушка не стоит того, чтобы я бегал за ней!» - но не мог забыть меня. На третий день Ги преградил мне дорогу и представился. Так начался наш большой роман. Если бы я снова убежала, я упустила бы любовь своей жизни, - смеется Элен.
- Нам стоит провести церемонию просто перед судьей, - сказала Элен ближе к вечеру.
- Это именно то, чего я хочу, - поддержал ее Ги.
- Понимаешь, я родилась в католической семье. Каждое воскресенье мы ходили в церковь. Я училась в монастырской школе. На лекцию о религии учительница выбирала представителем меня. Родные предостерегали меня от общения с тетей, потому что она была протестанткой. Общество с осуждением относилось к переходившим в протестантство. В двадцать лет я тоже перешла в протестантство, в котором молитва непосредственно обращается к Б-гу и глубже изучается Библия. Родители очень сердились. Мама понимала меня, но отец кричал: «Ты родилась католичкой и умрешь католичкой!» Он так сердился, что я не спросила у него разрешения, что даже ударил меня.
* * *
Элен помогает матери на кухне в последних приготовлениях к свадьбе.
- Как произошло, что вы в конце концов решили пожениться? – спросила мать.
- Наша любовь развивалась медленно. Мы оба колебались, но укрепляли нашу связь. И вот тогда заболела старушка и стала полностью зависеть от меня. Она просила, чтобы я оставалась также и на ночь. Она просила, и я не могла отказать ей.
- Конечно, тебе было очень трудно, - сказала мать.
- Верно, но ты ведь знаешь, что я росла ответственной.
- Все же через короткое время я почувствовала себя, словно в тюрьме. Я услышала от своих подруг, что если поехать в Канаду, можно через определенное время получить гражданство, и тогда появится возможность привезти к себе туда одного из братьев. Ги умолял меня: «Останься еще немного, отложи поездку, хотя бы пока мы не узнаем друг друга лучше.» А я сказала ему с сожалением: «Ги, это уже третий раз, когда ты платишь за перенос даты вылета.»
- А как реагировали его родители? – спросила мать.
- Мама Ги приняла меня с распростертыми объятьями и сказала мне: «Почему ты не настаиваешь на женитьбе?» «Я не хочу, чтобы он женился на мне по принуждению. Мне бы хотелось чтобы он женился, потому что любит меня», - ответила я ей. Много слез пролилось в аэропорте, и самолет взлетел.
- А как было в Канаде? – продолжала расспрашивать мать.
- В Канаде я пробыла два месяца. Нашла удачное место работы, присматривала за двумя детьми и жила в хороших условиях.
- Каждый иностранный рабочий имеет право получить гражданство через два года непрерывной работы в одном и том же месте. Я радовалась, потому что получила работу с детьми. Дети остаются детьми в течение нескольких лет. Их не забирают через некоторое время в дом престарелых…
- Дети были милые и слушались меня. Родители придавали большое значение воспитанию детей и говорили мне, чтобы я сконцентрировала внимание главным образом на уходе за ними. У меня была своя квартира на нулевом этаже их дома. После отработанных часов я была совершенно свободна, мне нужно было только вовремя явиться на работу утром. Их школа находилась близко, и с работой не было никаких трудностей. Несмотря на это, я чувствовала, словно работаю без отдыха, и очень тосковала по Ги. Он забрасывал меня SMS-ми и звонками и рассказывал, как он скучает по мне и как ему меня не хватает. Мы оба чувствовали, что, несмотря на расстояние, связь между нами становится все крепче. До тех пор, пока в один прекрасный день Ги позвонил мне и сказал: «Я не могу так больше, ты мне очень дорога, я хочу, чтобы мы поженились!» Радость моя была безграничной. Ги подумывал вначале о свадьбе на Кипре, где это является простой и быстрой процедурой, но я хотела устроить свадьбу с вами на Филиппинах. «Не вынуждай меня выбирать между тобой и моей семьей, - сказала я Ги. – Ты для меня важнее всего, но я люблю свою семью и скучаю по ним.» Ги выслал мне билет на рейс из Канады в Манилу. Мы решили встретиться в аэропорте Манилы. «Не двигайся оттуда, пока не увидишь меня», - сказал мне Ги.
В то время как Элен с матерью готовят на кухне деликатесы, Ги уходит пройтись по окрестностям и думает: «Какое счастье, что мы приехали жениться сюда. Только сейчас я узнаю и еще больше ценю Элен. Когда я вижу, откуда она пришла и какой она прекрасный человек, понимаю, почему старушке было так тяжело расстаться с ней. Она была в шоке, когда Элен сообщила ей, что собирается уйти, и рассказала мне: «Только на прошлой неделе, когда мы вернулись с кладбища, Элен сказала мне, что мы были у «дедушки», а вечером, когда я сидела в кресле, она увидела, какая я грустная, присела возле меня на ковер и сказала: «Поплачь, бабушка, поплачь. Я знаю, как тебе тяжело»». Ги подумал: «Старушка не могла представить себе, что Элен уйдет от нее, она была уверена, что Элен останется с ней до конца ее жизни.»
* * *
Скромная церемония бракосочетания проводилась в присутствии судьи – родные и немногочисленные приглашенные – без танцев и бурного ликования, но когда судья объявил пару мужем и женой и раздались возгласы радости и восхищения, был длинный поцелуй.
На следующий день молодые вернулись в Манилу и снова прошли семь кругов бюрократии, пока их не заверили в посольстве Израиля, что все законно, и они могут вернуться домой, в Израиль. Радостные и счастливые, Элен и Ги поднялись в самолет.
- Какое счастье – вернуться домой! – воскликнул Ги. – Да еще с такой очаровательной женой. Все друзья станут завидовать, что ты у меня такая красавица.
- Обещаю тебе, что наш дом будет уютным и радостным и с этой минуты у нас все будет только хорошо.
* * *
Они приземляются в аэропорте имени Бен-Гуриона. Здесь Элен задерживают и не разрешают въезжать в Израиль. Все документы, утвержденные на Филиппинах, не интересуют служащих аэропорта имени Бен-Гуриона: «Ты должен был прибыть один, а после этого попросить подтверждения для своей жены – так принято, и не важно, что тебе сказали в посольстве.» С лиц молодоженов сразу исчезают улыбки и счастливые взгляды. Элен арестовывают, а Ги спешит в Иерусалим, чтобы найти способ ее скорейшего освобождения.
Та ночь в изоляторе никогда не изгладится из памяти Элен: все слезы, что она выплакала, все, что случилось с ней, запечатлено в ее сердце навсегда. В Иерусалиме Ги нанял адвоката и занял 50000 шекелей у отца, чтобы внести залог за Элен в качестве гарантии властям, что она не сбежит и не скроется от них. Дочь старушки тоже приехала, чтобы свидетельствовать о честности Элен, и ее освобождают без какого-то ни было официального документа, словно ее не существовало вовсе. В Иерусалиме адвокат предлагает им подать в суд на того, кто ее задержал, но Элен не готова, она хочет лишь тишины и покоя. Так как на нее не заведено дело в полиции и свидетельствовали о ее порядочности, она получает, наконец, подтверждение пребывания на срок в четыре года, а в дальнейшем сможет считаться постоянной жительницей.
Семья Ги встречает молодоженов с радостью, и они поселяются в квартире Ги. Элен устраивается на работу в яслях и очень довольна. Летом она поехала в свой родной город.
- Мама, - сказала Элен, - не стыдись того, что снова должна варить еду – я горжусь тобой.
Она собрала всех своих родственников и объяснила, что отныне они должны будут заботиться о себе сами. Сейчас ей нужно будет думать о своей новой семье, обустраивать дом, растить детей. Родные отнеслись к ее словам с пониманием. Молодые теперь ждут рождения ребенка, и лица обоих сияют. Приближающееся материнство идет ей, и она выглядит еще красивее, чем всегда.
Ночью Ги спрашивает ее шепотом:
- Ты осознаешь, что ты моя жена?
И она отвечает ему в тон:
- А ты – что ты мой муж?
Оба радостно посмеиваются.
- Если бы не ты, я бы никогда не женился.
Элен сейчас готовится пройти гиюр2, Ги тоже принимает участие в занятиях.
- Я хочу, чтобы наш дом был полон детей, как у моей мамы, потому что это будет дом, наполненный радостью, - заявляет Элен.
Сын Элен и Ги родился в ночь седера3, и его назвали Лиам4.
1 - район в Иерусалиме
2 - обращение в еврейство
3 - трапезе в первый день праздникаПесах, сопровождающаяся рассказом об исходе евреев из Египта
4 - мне - народ