Серое мутное небо опускалось все ниже и ниже, казалось, еще секунда и оно нависнет прямо над головой. Приятно холодило. Воздух дышал свежестью и насыщенностью. Легкий и спокойный, холодный и недвижимый. Он практически не ощущался в то утро. Глубокий. Робкие последние лучи несмелого солнца просвечивали сквозь призрачные холодные деревья, едва касались уже замерзшей земли. Листья, вчера еще золотисто – багряные, кружащиеся в сумасшедшем вальсе поздней осени, сегодня лежали темным мертвым слоем. Холодным и равнодушным ко всему. Одинокий листок золота оторвался от тонкой ветки молодой березы и, мгновенно взвившись в воздух, медленно опустился вниз, где через несколько секунд слился с однородным слоем палой листвы. Моросил мелкий дождь. Сверкающие капли собирались на кончиках веток и замирали. Повсюду раздавался хруст и какой – то странный шум, шум леса. Земля податливо проваливалась под ногами. Опавшая листва, словно сдаваясь, оставляла в себе следы больших грубых мужских ботинок. Следы замирали на несколько минут, словно хотели запечатлеть мгновение, а потом затягивались снова, возвращая все назад на свои места. Вечно зеленые елочки в опустевшем без листвы лесу казались какими – то сказочными, фантастическими. Капли дождя поблескивали и едва заметно дрожали, обрушиваясь при малейшем прикосновении переливающимся холодным водопадом.
Семен поднял голову и нерешительно взглянул на унылое небо. Холодно. Что – то мрачно и неуютно было сегодня в лесу. Неожиданно зашумел ветер, затеребил уши, руки незамедлительно покраснели и замерзли. Лесник торопливо натянул на голову теплый непромокаемый капюшон и тотчас же воцарились блаженные покой и тишина. Внезапно за спиной раздался хруст. Семен оглянулся и остановился. Ничего. Вот только кажется, что где – то неподалеку скулит раненое животное. Он медленно прислонился спиной к сырому дереву, нет, вроде все было тихо. Он отряхнул куртку и, пытаясь расстегнуть рюкзак замерзшими пальцами, неожиданно замер. Скулеж повторился. Семен поднялся сбросив со штанин прилипшие мокрые листья, направился вглубь леса.
Эти места он знал давно. Знал каждую черточку, каждую тропинку, каждую веточку каждого дерева. Знал как свои пять пальцев. Уже двадцать лет он исправно выполнял обязанности лесника, хотя и не воспринимал их как работу, за которую он получает деньги. С самого раннего детства он проводил в тихом и одновременно шумном по – своему лесу одинокие уединенные часы. Там он всегда находил утешение и поддержку. Всегда проводя время наедине с природой, он избегал людей, считавших его нелюдимым необразованным дикарем, каким он не являлся. Не желая жить в деревне, которую постепенно захватывали озабоченные городской жизнью дачники, он уходил в лес. Из города веяло пылью и тянуло цивилизацией. Скулеж повторился уже ближе. Семен прислушавшись, остановился и, обогнув еще несколько деревьев, в растерянности замер. Маленькое серое беззащитное тельце билось и изгибалось в холодных железных тисках. То и дело вырывался еле слышный мучительный стон.
- Браконьеры! – в сердцах воскликнул Семени, коротко выругавшись, опустился перед волчонком на колени. На вид ему было не больше трех месяцев. Лесник осторожно прикоснулся к капкану, но волчонок, максимально отодвинувшись, взглянул на него глазами полными ужаса.
Подожди, малыш, подожди, - тихонько говорил Семен, не забывая осматривать маленькую лапку, застрявшую между двух острых кусков железа. Дело плохо, надо лечить. Он прикоснулся к зверьку, но тот снова забился, делая себе все хуже и хуже.
- Что же ты делаешь – то? – воскликнул Семен, одновременно пытаясь освободить лапу и удержать неразумного вырывающегося зверя.
– Ну, потерпи минуту!
Волчонок неожиданно замер и затих, словно понял. Он торопливо облизался тонким язычком и снова взглянул на лесника с недоверием и страхом. Железные силки наконец – то разомкнулись.
- Ну что, как ты? – Семен с беспокойством взглянул на зверька, который неподвижно лежал на земле и тяжело дышал. Немного подумав, лесник подхватил спасенного на руки и направился к дому. Через несколько минут среди голых черных деревьев замелькали теплые бревенчатые стены, пришли. Быстро выпустив волчонка в избу, Семен побежал в сарай, чтобы набрать несколько сухих полешек. Скоро разгорелась жаркая пылающая печь. По полусумрачным бревнам плясали причудливые тени. За окном все больше и больше сгущалась холодная осенняя ночь, на лес белой полупрозрачной пеленой наваливался туман. На ветвях серебрились едва заметные холодные дождинки. Лесник осторожно подобрал волчонка с теплой соломенной подстилки и принялся обрабатывать рану. Через несколько минут нехитрая операция была завершена. Легонько потрепав зверька за уши, он потушил свет и, натянув на себе одеяло, погрузился в спокойный сон.
Рассвет наступил неожиданно. Ворвался в темную комнату яркими солнечными лучами, заиграл на деревянном полу. Почувствовав на себе чье – то прерывистое дыхание, Семен вздрогнул и проснулся. На кровати, осторожно перебирая маленькими лапами, сидел спасенный волчонок и нетерпеливо облизывался. Семен хлопнул себя по лбу и, откинув тяжелое одеяло, побежал готовить еду.
-Ну что, Славный? – весело приговаривал лесник, глядя на разыгравшегося волчонка. Прошло уже несколько недель с тех пор, как он нашел себе нового друга и нового члена семьи. Волчонок шутливо схватил его за ногу и завозился в сухих опилках. Постепенно наступала зима. Холодало все больше и больше, но маленький деревянный домик по – прежнему дышал теплом и уютом.
…Зима вскоре прошла. Маленький хрупкий волчонок превратился в грозного волка. Но грозным он был только по отношению к посторонним, к Семену же он по – прежнему относился как трехмесячный щенок, с нежностью и любовью. Он любил по утрам с нетерпением ждать рассвета, и, возвращаясь с ночной охоты, будить лесника прикосновением холодного мокрого носа. Так же как и раньше любил одинокие теплые вечера и добродушную улыбку своего хозяина …
- Эй, Петрович! – в один из дождливых дней за окном неожиданно раздался голос. Семен вздрогнул. Он уже давно не слышал человеческого голоса, да он и не нуждался в нем. Он оглянулся, волк опять убежал на охоту. В сердце закралось тревожное предчувствие, но лесник, отогнав от себя дурные мысли и накинув на голове тело куртку, торопливо вышел на улицу.
- Я хотел сеть у тебя попросить, - с заискиванием в глазах и ружьем наперевес перед ним стоял его бывший сосед. Семен хмыкнул, и, проведя рукой по давно небритой щеке, скрылся в сарае.
- Тебе не надоело одному – то жить? – раздался снаружи хриплый слегка насмешливый голос. Лесник не ответил, он с каким – то особым ожесточением продолжал рыться в снастях в поисках рыболовной сети.
- О, черт!- раздался во дворе панический крик и через секунду оглушительный выстрел. Сердце бешено забилось. Семен торопливо выскочил на улицу и увидел белого от страха соседа с еще дымящимся ружьем и исчезающую вдалеке большую серую тень. Он застонал и опустился на колени.
- Смотрю волк во дворе, - говорил сосед, словно не замечая состояния Семена. – Пальнул, а он в лес драпанул.
Лесник вытер глаза рукавом и тяжело задышал. Как сложно ему было приручить Славного, как сложно было найти с ним общий язык, как ложно было найти себе верного друга, который бы был всегда рядом.
- Ты чего? – недоуменно протянул сосед. – Радуйся, напугал я его, больше не придет.
Лесник поднял на него полные ярости и слез глаза и с силой сжал кулаки. Он закусил губу, и, чувствую, как в груди бешено колотится сердце, тихо прошептал:
-Уходи!
Сосед нерешительно переминался с ноги на ногу, не понимая в чем дело.
-УХОДИ!
Пробормотав что – то в сторону сосед наконец – то скрылся.
Уходи, уходи, уходи, - повторял Семен, не замечая, что мужчина уже давно исчез в черных деревьях. Он упал лицом на еще не согретую землю и, вдохнув ее запах, почувствовал, как в глазах закипают жгучие слезы. Он снова был один. Тяжело поднявшись, он кинул прощальный взгляд на темный лес и, ссутулив плечи, медленно направился к дому.
…Безостановочным серым диафильмом мелькали мимо дни, недели и месяцы. Семен открыл входную дверь и, шаркая ногами в прохудившихся валенках по промерзшей земле, прошел к сараю. Листья медленно опадали. Приближалась зима. Подняв с земли широкую деревянную лопату, он неожиданно замер. Ему показалось, что где – то неподалеку скулит какой – то зверь. Нет, все тихо. Стараясь удержать наплывающие воспоминания и закипающие в глазах слезы, он задержал дыхание и зажмурился. В памяти моментально ожили яркие цветные картинки простого человеческого счастья. Картинки годовалой давности. Он вдохнул запах поздней осени и неожиданно почувствовал, что руки коснулось что – то мокрое и холодное, что – то до боли знакомое…