Обшитую деревом, металлическую дверь открыла молодая девушка.
- Вам кого? – спросила она, увидев Сергея.
- Мне нужна Ухова Наталья Петровна.
- Мама, сейчас, на работе, в ларьке, на остановке сидит. А что вам от нее надо?
- Так, пару вопросов задать… - замялся он, показывая удостоверение. – Объясните, лучше, как найти этот ларек?
Искать оказалось несложно. Выйти из подъезда, повернуть направо и триста метров пройти вперед. Вот и он, обычный остановочный павильон торгующий пивом, сигаретами и прочим товаром. Внутри сидела женщина, лет сорока пяти. Внешний вид сомнений не вызывал, всю жизнь в торговле работает, с такой не очень-то поразговариваешь. Скажет, что телефона у нее нет и все дела. Докажи, потом, что это не так.
Сергей подошел к павильону и набрал номер. Женщина, услышав характерную мелодию вызова, взяла трубку.
- Алло, - произнесла она, нажав нужную кнопку.
- Это я вам звоню, - пояснил ей Сергей, в окошко для покупателей. – Я из милиции, вас дочь, наверное, уже предупредила?
- Допустим, - заинтриговалась та. – И чем я могу вам помочь?
- Мне нужен ваш сотовый. «Сони-Эриксон», если не ошибаюсь?
Отпираться было бессмысленно. Телефонный аппарат находился у нее в руках.
- Зачем он вам понадобился? Аппарат мой, почему я должна вам его давать?
- Он не ваш, а убитого два дня назад прокурора.
- Вы шутите? – заметно напряглась женщина.
- Нисколько. Преступник убил его и забрал все ценные вещи. Либо вы добровольно выдаете мне аппарат и рассказываете всю правду. Где и у кого его приобрели? Либо едите со мной, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Будем разбираться, не причастны ли вы к преступлению.
- Кто? Я?!! – искренне удивилась Наталья Петровна. – Вы всерьез думаете, что я могла кого-то убить?
- Откуда мне знать? Телефон-то у вас.
- Да, возьмите ваш сотовый, - кинула она его на прилавок. – Мне Васька Фролов его в счет долга отдал.
- Теперь, пожалуйста, поподробнее. Кто такой Васька и как его разыскать?
- Пьянь местная! Раньше слесарем в жилконторе работал, пока не спился совсем. Теперь бутылки и банки собирает. А искать его просто, он скоро сам сюда придет. Снова будет пиво в долг клянчить.
Грозный Сергею понравился - молодой, цветущий, гармонично развивающийся город, расположенный на обоих берегах Сунжи, притока Терека. Его история насчитывала менее двухсот лет.
Основанная в 1818 году, по приказанию генерала Ермолова, крепость блокировала чеченским горцам выход на равнину через Ханкальское ущелье. Но в 1870 году свое стратегическое назначение она утратила и была преобразована в окружной город Терской области.
- Здесь воевали Михаил Лермонтов и Лев Толстой. – увлеченно рассказывал Аслан, пока его отец, за рулем новенького «Жигуленка», нарезал круги показывая местные достопримечательности.
Радуев старший их встретил на вокзале у поезда. Обнял сына, затем поздоровался с его товарищами.
- Рад, что вы решили к нам приехать, - искренне произнес он. – Друзья моего сына, мои друзья! Пойдемте, вас уже все ждут.
Семья Радуевых жила за городом, в отдельном, собственном доме. Имела свое приусадебное хозяйство и небольшую отару овец. Семью возглавлял дед Аслана, восьмидесятилетний старик, еще довольно крепкого телосложения. Он сидел во главе стола, накрытого во дворе и с гордостью смотрел на собравшихся. На его пиджаке, висели боевые медали и ордена, полученные им во время Великой Отечественной войны. Как рассказал Аслан, пока они , после дороги, парились в бане, свой фронтовой путь дед начал в августе сорок второго года. Когда он, еще совсем молодым семнадцатилетним мальчишкой, встал на защиту Грозного, от фашистских захватчиков, в рядах народного ополчения. Затем, была регулярная армия, ранения, фронт. Войну он закончил в сорок пятом, под Кенигсбергом. Получив очередное ранение, снова попал в госпиталь, где и узнал о немецкой капитуляции. Вернуться домой тогда ему не удалось. В этом не было смысла. В марте сорок четвертого, его мать и сестру вместе с еще тысячами таких же жителей, как и они, по указу советского правительства, депортировали в Сибирь. Обратно они смогли приехать, только после смерти Сталина, и реабилитации чеченского народа, в пятьдесят седьмом году. Здесь он женился, занялся сельским хозяйством, возглавил местный колхоз. За ударный труд в мирное время, к его боевым наградам, прибавились еще и трудовые.
За столом, собралось много народу. Почти вся родня Радуевых – дед, отец, два старших брата и соседи по селу. Мать, сестра и другие, пришедшие в гости женщины, сидели неподалеку, за соседним столиком и тоже о чем-то увлеченно беседовали. О чем шла у них речь, Сергей не понял, он просто не знал местный язык. У мужиков же, все шло, как обычно. После съеденного, из свежей баранины, шашлыка и выпитого вина, разговор перешел на политику. Кто-то высказал мысль, что Грузия и прибалтийские республики всерьез хотят отделиться от СССР. Этому имелись серьезные предпосылки. Подавленные милицией и внутренними войсками волнения в Тбилиси, Риге и Вильнюсе, которые не освещались в прессе, но о которых знали все, только усиливали впечатление, что единое для всех братских народов государство уже не является цельным. Ощущение приближающейся катастрофы поддерживал и прошедший в марте этого года, всесоюзный референдум о сохранении СССР. Две трети граждан проголосовали за сохранение страны, но одна треть, все же, высказалась против. Для трехсотмиллионного населения, треть это было немало. Вполне, реальная сила, чтобы расшатать и разрушить любое, даже очень крепкое, государство.
Точку в этой полемике поставил дед Аслана . Он с силой ударил кулаком по столу и, встав со своего места, обвел всех тяжелым, пронзительным взглядом. Все, чеченцы, ингуши, русские сразу прекратили спорить и стали ждать, что он скажет.
- Из всех, вас, - тихо начал он. – Я имею гораздо большее право не любить Союз и советскую власть. Моего отца, простого крестьянина, в тридцать седьмом, расстреляли, как врага народа, оставив многодетную семью без кормильца. Но когда, во время войны, сюда пришел враг. Я, как и многие другие, встал на защиту этого государства. И ни о чем не жалею. И если б потребовалось это совершить еще раз, сделал бы это снова. У нас одна общая история, одно общее настоящее и одно общее будущее. Хотим мы этого или нет, но мы одна семья.
Он на секунду прервался, затем, показав на Аслана, Сергея и Сашку Звягинцева, продолжил:
- Мой внук, и эти двое русских парней, вместе учатся в военном училище. Вместе едят, вместе спят, вместе в караул ходят… Им делить нечего! Неужели, кто-то из сидящих за этим столом, хочет, чтобы они вцепились друг другу в горло и пролили кровь?
За столом таких не нашлось. Дед сел, а все остальные перешли на другие темы.
Василий Фролов пришел через час. Но к удивлению продавщицы, просить пиво в долг не стал. Спокойно выложил на прилавок тысячную купюру и заказал три бутылки.
- Откуда у тебя такие деньжища? – искренне удивилась та. – У тебя отродясь, больше ста рублей не водилось.
- Что это ты на меня наговариваешь? – обиделся Василий. – Я когда в ЖЭКе работал, по более тебя заколачивал.
- А что ж ушел тогда?
- Выгнали, - честно признался он. – Поддавать сильно начал. Клиент думает, если водопроводчик, то обязательно пьяница. Вот мне бутылку постоянно и ставили. Ну, а я, само собой, ее и оприходовал. Не пропадать же добру?
Продавщица взяла деньги, просунула в окошко три бутылки пива и дала сдачу.
- А что, так мало? – возмутился он, пересчитав деньги. – Здесь, еще пятихатки не хватает.
- Так ты мне пятьсот рублей должен был. Забыл, что ли?
- Почему, забыл? Я ж тебе за это сотовый подарил.
- Сам пользуйся таким телефоном! – не сдержалась Наталья Петровна. – Вон, тебя милиция уже по этому поводу дожидается! Будешь знать, как вещи у мертвяков тырить.
- Какая милиция?! Какие покойники?! – попытался сделать изумленное лицо он, будто и впрямь не понимает, о чем идет речь.
Обернувшись, Фролов уперся в стоящего сзади Снегирева.
- Ну, что сразу сознаешься или к нам поедем?
- Да, что там сознаваться-то? – слетела с него вся спесь.- Было дело… Заныкал я мобильник.
- А остальное, куда дел?
- Что именно? Не было больше там ничего.
- Ну, как же? – напомнил ему Сергей. – Часы, бумажник…
- Ах, это… У меня дома лежит. Если надо, то я верну.
- Вернешь, конечно. Куда денешься? Скажи, только, по «02» ты звонил?
Василий кивнул.
- Я когда этого прокурорского обнаружил, то испугался сильно. Сначала, хотел сразу ноги сделать. Но потом одумался. Карманы его проверить решил, ценные вещи забрал. Покойнику они, как бы, уже ни к чему вовсе.
- А документы, чего оставил?
- А зачем они мне? Чтобы ваши на меня убийство повесили?
- Резонно, - согласился Сергей. – Что ж пойдем, к тебе в гости. Отдашь, что похитил.
- Там, это.. – смутился мужчина. - Немного денег не хватает. Я если что, потом недостающую сумму внесу.