Что же делать то..?
Клубок неприятный мыслей, из безработицы, среднего возраста и безденежья, прописавшийся последние месяцы в голове,плавно переместился в правое подреберье и материализовался в виде тягучей боли. Тупое хождение по ночной комнате, равно как и отысканная в аптечке таблетка но-шпы, облегчения не приносили. Боль назойливо требовала к себе внимания,словно распространитель услуг у входа в метро. Москва за окном сдержанно дремала, окутанная морозной дымкой и клубами ТэЦ, с купеческой важностью заполнявшими холодное небо над столицей.
И. -счастливый обладатель очищающей боли, упорно баюкал угрожающие спазмы надеждами на то, что все обойдется, и цветисто уговаривал маленький агрессивный клубок внутри себя образумиться, и поспать, наконец!! Однако сказки не угомонили источник очищения. Когда за окном блеснул еле продравшийся, сквозь утреннюю февральскую пелену желто-красный солнечный сигнал, И., наконец, решился набрать «03», с обреченностью просителя ожидающего очередной отказ. Однако, на том конце телефонной линии, участливо расспросили о симптомах и записали адрес. На удивление «Скорая» приехала быстро. Две миловидные женщины быстро и доброжелательно опутали его проводами и наставили присосок на щетинистую ниву волос . Присоски отпадали и И. почему то было за это неловко. Сквозь дурь бессонной ночи доносились их вопросы и он мучительно долго подыскивал точные ответы на них, пока один из Ангелов, одетая в черно-синюю куртку с многозначительным крестом на рукаве не спросила, требовательно заглянув через глаза в самый мозг:-«вы наркотики принимаете?»
-«Только в виде сала»-попробовал отшутиться И., но Ангелам было не смешно. У них начался рабочий день. Натянутая шутка была наказана болезненным обстукиванием и внутривенным уколом.
-«Видимо, прийдется проехать с нами»- неуверенно произнес черно-синий Спаситель и посоветовала взять «мыльно-пузырьные» принадлежности.
-«Да,кому я там нужен в больницах,тем более что не местный?»-поминально потянул И.-«таблетка от головы и она же от поноса..»
-«ну хоть обследуйтесь на всякий случай, хотя никто вас наверное не положит»-с доверительным сомнением переглянулись Ангелы.
И. с минуту представлял себе, как тянет обратно по морозу «длябольничный» пакет из неведомо-далекого лечебного заведения, бесполезно промаявшись там для порядка часов 7 в длинных очередях нуждающихся, и набрал воздух в легкие для отказа, но Ангелы уже увлекли его в машину . В больнице его несколько раз осмотрели разные врачи, задавая одинаковые вопросы. И. даже начало казаться, что его расспрашивает один и тот же человек в белом халате, страдающий жуткими провалами в памяти.
-«Сдаем вещички молодой человек»-,сказала вдруг дремотная Пелена.
-« я собирался сдавать только анализы»-пустотело покатилась в Пелену безвольная шутка.
-«по коридору налево и в подвал»- строго аукнулась Пелена, и И. занялся перемещением в указанном направлении, незряче ища поворот налево,за которым обретется добрый Подвал, освобождая его от земных пожитков.
В больницу его неожиданно положили . Она носила название «Утоли моя печали».Несмотря на сходство в названии с одноименной иконой Небесной Царицы, ощущение было почему то безутешным, словно кто то старательно ретушировал тему надежды на выздоровление, оставляя скорбное послевкусие неизбежного. Объяснение было найдено позже: первоначально названный так графиней Шаховской , (на чьи средства был создано это учреждение), приют, замысливался для бездомных, неимущих душевнобольных. Позже приют трансформировался в больницу с более широким спектром лечебных услуг. Эти услуги дарили радость выздоровления, а название эхом напоминало, все-таки, о первоначальном назначении…
Палата куда определили И. встретила его прокисшим запахом мочи, источником которой оказался старик 82 лет. «Классика»-ухмыльнулся про себя И., насчитав 6 коек, увязав в полусне цифру с номером бессмертной палаты. Спать хотелось неимоверно, но несколько раз будили медсестры, заставляя сдавать кровь. И.- подумал, что если бы кто – нибудь попросил его отдать голову -он не раздумываясь согласился: лишь бы дали выспаться. В себя он пришел только к вечеру, в окружение лежальцев, с которыми предстояло отныне делить свой храп и наслаждаться муниципальными комфортом, пропитанным спасительными запахами хлорки, сквозь которую пробивалась неуловимая отрава нуждающейся немощи.
.
Старика, койка которого располагалась рядом, звали Д. Первоначальная легкая брезгливость от соседского запаха, быстро прошла, как только И. определил, что ее источником является гордость Д. Возраст был нешуточным, а характер еще тот! Признаться другим, в своем бессилии доносить содержимое мочевого пузыря до туалета, видимо было сверх его сил. Всесоюзно поощренный фрезеровщик работая в космической промышленности, имея невообразимые допуски и «космический» трудовой разряд, по какой то причине, стеснялся поставить рядом с собой суднО , а торопливо одевался и шаркал в туалет, проливая по дороге отработанную «воду» в трико. Ему было стыдно, и он мучался от этого до той поры, пока И.не сказал ему: « Батя - ничего стыдного в этом нет, мы всё понимаем».
« Мы» тоже не спали ,и успокаивающе «заДакали».
И. надел на деда памперс, поменял простыни и стал делать это, по мере надобности. Запах был окончательно изгнан из палаты после мытья полов с ароматной хлоркой и последующим проветриванием. Обозначились контуры понимающего коллектива,который составляли:
И.Н.- 47 лет с приятным бритым черепом и лицом народовольца, вдумчивые глаза которого были эстетически декорированы профессорскими очками.
Диагноз: вслух никто не говорил, но 22 –х дневное голодание и сброшенные 17 кг вызывали уважение. Он относился к разряду душевных людей, которые помогут, не дожидаясь просьб о помощи, но запросто могут попасть под влияние какого- нибудь порока.
-«До этого, когда я лежал в «дурке» с «белугой…»- первая фраза после знакомства в повествовании о своем житье-бытье, заставила внутренне содрогнуться всех, кроме деда. Тут же И.Н. опомнившись усмехнулся и по-простецки, сквозь сито открытой улыбки успокоил : - « неее, я не псих и не буйный, пил много…»
К нему приходила мать, неплохо выглядящая крашенная блондинка,в свои 70 с хвостиком работающая в каком то турагенстве. Звонил он сыну.
В.Г.- 65 лет. На вид не больше 45. неисчерпаемо энергичный мужчина , в умных карих глазах которого полыхал неутоленный интерес к жизни, замешанный на причудливом сочетании армяно-греческо-грузинской-..ой-..ой крови.
В.Г. после операции по удалению грыжи мгновенно оброс телевизорами ,наушниками, бесконечно звонившим телефоном на котором мелодией звонка была установлена неуёмная как и он сам «лезгинка»
В.Г. вообще состоял из сотни неуловимых движений и постоянной готовности помочь. Его вездесущность как то уравновешивали кратковременные периоды хандры,в которые он меланхолично смотрел в окно и неожиданно взрывался раздраженной тирадой –то в адрес погоды,то в адрес невидимого телефонного собеседника. На какой то период его сдерживала кратковременная послеоперационная обездвиженность, и тогда он занудствовал все в радиусе 5 метров. Коллектив он озадачил, а затем и покорил тем, что среди ночи горячечным шепотом стал выговаривать И.Н. за чтение в коммуникаторе , которое портит глаза.
И.Н.простодушно ответил ,что ему не спиться, но он готов прекратить чтение лишь бы не мешать. Разрядившийся В.Г. успокоено и миролюбиво сквозь сон посоветовал напоследок И.Н - «тебе бы паяльник в задницу засунуть и заснул бы…» .
И., не выдержав, рассмеялся от несоответствия задушевности тона такому сомнительному способу лечения бессонницы. Палата ожила, и вскоре смеялись все.
В.Г. запальчиво недоумевал-« Чего это Вы?»
-«Хороший из тебя получился бы врач»,- вытирая слезы не унимался И.-, « и способ лечения неординарный…дело за паяльником…попроси пусть жена принесет!»
В.Г. неожиданно слез с постели и молча полез ковырять подкроватную темноту. Через минуту, разогнувшись он поднял над головой руку с зажатым в ней паяльником! Во! В палате воцарилась недоуменная тишина.
И.,не веря свои глазам, переспросил В.Г. – « Тебя кто в больницу собирал? И зачем?»
-«Я! ,и на всякий случай положил инструменты, вдруг чего отремонтировать пригодится..»
-«Ага, И.Н. бессонницу лечить…» Палату затрясло снова. На смех зашла сестра и строго напомнила , что - «мы не в театре» ,а потом смягчилась и закрыла дверь фразой -«смеетесь - значит выздоравливаете..»
К В.Г. приходила пышная, улыбающаяся и флегматичная жена. По ее глазам можно было понять-ее бабий век цвел и не кончался, щедро пропитанный горячей энергией В.Г.
С.Е.- 30 с небольшим лет. Спокойный, уравновешенно прогнозируемый парень. Немногословная надежность которого, благотворно вдохновляла В.Г. на разные жизнеутверждающие хлопоты . Они с В.Г. оказались на удивление земляками.
Диагноз – внутренние спайки кишечника. К нему приходили и мать и жена, но они были тактично неслышны и невидимы в своей неброской, но постоянной помощи.
В понедельник появился лечащий врач, выглядевший безукоризненно на фоне обшарпанных муниципальным бюджетом стен. Смущало только изображение не то улыбающегося ,не то-ухмыляющегося крокодила на его хирургическом одеянии . Фирма изготовившая этот лейбл с недвусмысленно поблескивающими зубами, с детской наглядностью объяснила значение слова "хирург",заодно воодушевив потенциальных «зрителей» тем, что в природе лечение немощей осуществляется куда как более радикальными способами)). Простота, с которой он вызвал восхищение обитателей палаты, приятно удивила И. Хирурга звали А.А.
После осмотра «деда» ,мающегося низким гемоглобином и страдающим от того, что плазмы в необходимом количестве в хирургическом (!) отделении нет, врач на вопрос о-о-о-очень взрослого пациента когда же его выпишут - развел руками, и наполнил пространство под потолком все объясняющей фразой – «не ту страну назвали Гондурасом». Для «деда» это означало поднятие гемоглобина народными средствами: черная икра, бла-бла-бла..и гречневая каша…Было совершенно очевидно, что «фрезеровщик» еще с десяток дней будет ходить с ложкой в атаку на столовую, храбро сражаясь за свою гречневую спасительницу, обольстительно мерцающую серыми боками в сытной глубине хоз.блоковских баков. Столь деликатное чувство юмора , выдаваемое в ответах на серьезные вопросы уважительно лимитированными порциями, делало диалоги короткими, наполненными, не вызывавшими дополнительных разъяснений.Все ответы были исчерпывающе ясными .
И. врач только помял живот и коротко изрек- не есть. Осмотр прошел быстро ,оставив легкость разбавленную досадой на то,что разноцветные пузыри хорошего настроения переданного врачом стали лопаться .
В.Г. ,когда дверь закрылась , мудро изрек – «ох-…ный мужик, Нам повезло…» Спорить было некому.
Для «Деда» раздосадованного долгим лежанием ,А.А. нашел все-таки какие то препараты, и тот теперь умиротворенно лежал на спине, уважительно глядя как вскипают неторопливые пузырьки в небольшом пластмассовом флаконе капельницы, каждый из которых избавлял его от гречневого вожделения. С тем он и задремал.
Из –за проблемы с венами «деду» поставили подключичный катетер, позволявший устанавливать капельницу без прокалывания вен , просто подключая его к единожды установленному «переходнику». Проснувшись, «Дед» не отошедший от сна, запутался в трубке системы, и стал ее дергать.
И., дремавший рядом, проснулся от возни и окрикнул ,что бы тот не возился, что бы ненароком не выдернуть и катетер. Упрямый «дед» бормоча себе под нос невнятное:- «все нормально»,путался и путался в загадочной трубке. На вопрос зашедшей для смены лекарства медсестры : - «Что вы делаете?». Старик важно попросил ее кого-нибудь позвать, так как он «запутался в ПРОВОДАХ». Ничего не сообразившая сестричка выскочила в коридор, за помощью, и вернулась со старшей медсестрой, которая, сдержанно тревожась, оглядела палату и спросила - «Кто тут и в каких проводах запутался, электрика сейчас нет».
Палата недоуменно смотрела на нее, соображая, чем в их ситуации могут помочь электрики?! А затем, когда выяснилось о каких «проводах» идет речь, все вместе согнулись от смеха, глядя сквозь набегающие слезы на притихшего «деда», радостно зыкающего из переплетений одной-единственной трубки , словно хлебнувший лишнего паук. Отныне «дед» вызывал необидные улыбки, как «повелитель проводов», но прославился он не этим. Наконец-то поднявшийся гемоглобин осветил удовлетворением лицо не сдавшегося мастера возможностью выписки. Документы ему принесли в палату,но дед внезапно заартачился и сказал, что ему кроме прочего нужен и больничный. Врач с улыбкой объяснил, что это не проблема, только зачем он ему?
«А, затем…что я на работе скажу?»-начал старик и улыбки присутствующих нелепо застыли.
«Дед» правильно истолковал безмолвие, и веско добавил-« я еще работаю и не абы где, а в Роскосмосе»
Провожали старого мастера всей палатой. Старик сдержанно пожелал всем выздоровления, а потом подошел к И. и почему-то обнял. Безмолвная благодарность несговорчивого фрезеровщика , тронула И. до глубины души. Внезапное осознание небесконечности жизни кольнуло сердце невесомым пониманием того, что этого человека с натруженными руками он видит в последний раз. И слово «последний», говорило не о бесконечности Москвы…
Скрыв волнение, И. с улыбкой напутствовал старика в меру сил вредить Российской промышленности.
С тем он и остался в памяти : сутулящийся, но прямо проживший свой век человек труда, уходящий по больничному коридору в бодрящую прелесть морозного утра, расцвеченную ясным пониманием того, что все в жизни сделал правильно. Поэтому видно,судьба изменила концовку длинного романа, не поставив хлипкую точку, а позволила еще раз насладиться своей нужностью за дверями бывшего приюта.
Мягкий всплеск радости за постороннего человека, вновь превратился в утомительное ожидание. Время в больнице течет по своим законам. Проблемы внешнего мира, доходят без особой эмоциональной окраски,поскольку все внимание занимает если не боль,то страх,постоянно перемежающийся с надеждой.
И. уже с неделю попивал воду, совершенно уверенный в том, что врач о нем просто забыл. Переносить голод помогали свежие воспоминания о яростном существе из подреберья, наглядный пример И.Н.,не жравшего почти месяц, ежедневная сдача каких то анализов, и звенящая пустота в душе. Оставалась неясность с диагнозом. Найти доктора было делом не сложным,но обилие пациентов,постоянно кружившихся возле него в те моменты, когда он был свободен от операций, шансов на внятный диалог не оставляли. Но, как оказалось ,о нем не забыли.
-«Воспаление мы Вам сняли и я могу ,если хотите, Вас выписать. Но не могу не предупредить, что в этом случае я выписываю Вас на пороховую бочку» - доходчивая образность в предложении А.А.,немедленно спровоцировала панорамную картину в сознании, где И., восседал на дубовой емкости, с глупой улыбкой наблюдая за сизым дымком шнура, торопливо исчезающим в ее пузатом боку. Летальность видения сгенерировала вопрос И.-« А, какие еще есть варианты?»
- Камни в желчном, удалять.Общий наркоз. Думайте.
- А как нибудь растворить?
- Нобелевскую премию за это еще никто не получил.
- Кто будет оперировать?
- Начальник отделения . Не волнуйтесь, больница хоть и муниципальная, хирурги свое дело знают. И к тому же никто взятки вымогать не будет, у нас это не принято. До выписки существует возможность документально провести операцию как экстренную. Если я Вас выпишу и Вы не дай Бог попадете к нам снова -операция будет считаться плановой и за нее нужно будет вносить приличную сумму в кассу .
А.А. вызывал патологическое доверие. Его источник пока никак не поддавался логическому осмыслению.
И., открывший за время проживания в столице непреложный закон : -никто никому не нужен, и никто ничего не сделает, если это не выгодно- никак не мог поверить в то, что говорил врач!.
«Если есть законная возможность «выписать», на кой черт взваливать на себя ответственность за операцию человека, да еще и бесплатно?» - скребло недоверие в мозгу И. ,но возле сердца образовалось забытое тепло, благодарно сочившееся сквозь безжалостную московскую аксиому.
И. приехал в мегаполис 5 лет назад, безоглядно сменив начальственное кресло, на твердое обещание разбогатевшего одноклассника, позвавшего к себе на работу «безопасностью»,что «все будет заеб..сь!» Руководящее кресло системы обязывало играть по правилам, в не всегда чистые игры. Это тяготило внутреннее чистоплюйство И., замешанное из простых совестливых понятий. К тому же на горизонте ржавым гвоздем опасно проглядывала пенсия. Вылетевший из системы винт 40 лет,как правило не выносил кувырка с социальной ступеньки, и жизнерадостно спивался в течении трех-пяти лет,если спину не подпирала крепкая семья и материальный достаток. Ни того, ни другого у И. не было. Достаток официальным путем не давался. Другим путем не хотелось. И. поздно понял, что лучше быть коррумпированным чиновником, чем нищим. К нищим относились брезгливо. А повсеместный гнев к коррумпированным личностям , плохо скрывал зависть . Страна ведь не давала выбора для честного заработка, а жизнь оказалась не так длинна. Серые износившиеся спины безрадостных пенсионеров, наглядно демонстрировали будущее в родной стране. Хотелось что то изменить. Но, после трех лет работы у одноклассника, к которому И. относился с доверительной преданностью, искреннее полагая островком товарищеской надежности , вдруг обнаружилось, что слово «заеб..сь» одноклассники понимали по разному.
И., привыкший тянуть везде самые сложные и потому уважаемые среди коллег участки, вдруг понял, что является чем –то вроде фетиша для преуспевающего бизнесмена. Свадебным генералом на побегушках, и то тут то там ловил косые взгляды работников-«мы мол зарабатываем, а ты харчуешь на наши». Товарищ по детству ,занятый цифрами, отгородился тактичностью, и перевел И. на завод,которым руководил его сокурсник по МВТУ. Первое время И. старательно сглаживал отношения собственника –одноклассника , с директором-сокурсником, получая иногда совершенно противоположные указания. Директору, естественно, не нравилось наличие на вверенной ему территории не им избранного человека, и мало- помалу, по заводу начали ползать нелепые слухи о каких то темных махинациях И. с «налом», при помощи которого приходилось увязывать кучу проблем, вызванных, в основном, наличием на заводе иностранной рабочей силы. И. это надоело, и он без обиняков поведал об этом собственнику- товарищу. Товарищ вознегодовал в адрес заводоуправления,пообещав всех раз…бать, но ругаться с директором из-за И.,- не стал. Еще бы: тот ,все таки, зарабатывал для него деньги! Затем обнаружилась интересная особенность отношений собственника вообще. В присутствии И. он ругал свою номенклатуру за непрофессионализм, в присутствии номенклатуры, ругал И. за нерасторопное тугодумство,мол «он не так понял его указание». Это сильно обидело,даром что И. сам относящийся уважительно, никому в своем присутствии не позволял некорректно отзываться о работодателе-товарище, оправдывая в разъяснениях его не всегда популярные указания. Мягкая ,но не пробиваемая стена заменившая видимость отношений, требовала серьезного разговора,с расставлением всех точек, однако ему не суждено было состояться. Скрепя сердце, пришлось уйти в никуда. Товарищ склеил обиженную мину, даже не спросив причин, и попрощался. Как выяснилось, он решил, что уход И. связан с недостаточной зарплатой! Особой обиды на него не было, просто в однокласснике-бизнесмене-всегда победит бизнесмен. Это было неприятное открытие для И., привыкшего ценить отношения. Жизнь вдруг показалась простой и неинтересной грифельной доской,на которой в столбик переписали основные ценности и приоритеты, среди которых, И., знакомых названий не обнаружил. Совершенно случайно, в его жизни появилась св. Матрона, блеснувшая ярким лучом среди разошедшихся внезапно туч, ответом на детский вопрос И., посетившего ее могилу на Даниловском кладбище-«дай мне знак,что слышишь меня…» . Что делать с этим И. не знал, и попытался решить материальные вопросы панически надоедливыми просьбами к святому облику. Положение не улучшалось, но сами собой всплыли и поддержали утерянные ,но не забытые однокурсники военного училища, хотя ощущение пресной неинтересности жизни не проходило, въевшись прохладным разочарованием за грудную клетку.
На решение оперироваться ушел целый вечер. Загнанная безысходность неразрешимых проблем, дожавшая психику последних «добольничных»дней ,отступила перед жалостью к не справившемуся с безнадегой кусочку плоти. Тот боязливо замирал внутри,прерывая монотонную неявную боль. Теперь он уговаривал И. не принимать предложения врача,что бы остаться полноправным участником ЖКТ, с привычными функциями желчевыделения, в теплой темноте родного организЬма.
И. уставился в заоконное пространство, отрешенно глядя на заметаемый снегом ,когда-то, парадный вход в помещение приюта. На ум приходили обрывки фраз-«не я первый..сколько же их тут было…будь, что будет».Последний вариант устраивал больше всего. Позвонила любимая женщина. Чувствовалось ,что она нервничала в своих утешениях так,что впору было успокаивать ее. За всей сложностью их отношений, в И. проглянуло заботливое понимание искренности ее усилий ,хоть как то поддержать далекого и не всегда понятного человека. И. забеспокоился,что она излишне тратит деньги на разговор, и скомкано попрощался.
В палате уже находился новенький «старенький». Седовласый дедушка,одетый в мятые, мохнатые брюки неведомого материала, красные носки и грязно коричневую вязанную безрукавку, со стоном бодал подушку.Рядом с койкой стояла замызганная торбочка и сиротливо приткнулась палочка. Палата, отложив свои занятия, молчала. В воздухе искрило напряжение чужой борьбы. Старик держался,но боль побеждала. И.Н.,шестым чувством угадав границу чужого терпения, позвал доктора. Подтянутый ,атлетически сложенный доктор, с серебряным пробором в волосах пришел вместе с молоденьким парнем,как показалось ,практикантом. «Серебряный» ровным голосом задавал старику вопросы, и казалось, удовлетворенно качал головой,выслушивая его ответы. После пальпации живота, испещренного кривыми рытвинами шрамов, доктор неслышно сказал напарнику-«готовить к операции. Чистить желудок». Старик вслух засомневался, пояснив, что у него не выдержит сердце. Доктор ,медленно подбирая слова, покачал головой-« Ваше состояние таково, что без операции летальный исход гарантирован, вне зависимости от состояния сердца». Доктора вышли из палаты,и за дверьми смертельными птичками порхнули обрывки страшных слов- «некроз», .. «кишечник готов». Население палаты обступило старика .
-ССать хочешь? В.Г. уже приволок судно.
-Не баись..
-Держись,щас сделают укол –будет легче. Давай штаны снимем. И. с И.Н расстегнули брюки и перевернули инвалида на бок.
-Не могу ребята…Хочу, а не могу –приговаривал бессильно старик. Спасибо.
-Все будет нормально дед !
Палата ставшая единым организмом , старательно наполняла немощь своей убежденностью и верой. Бережная грубоватость неловкой поддержки заставила Старика даже улыбнуться. Если это можно было назвать улыбкой.
В палату зашла медсестра с помощником доктора. Простецкого вида толстые трубки, огромный шприц и еще какие то инквизиторские прибамбасы ,таили в себе страх перед предстоящей процедурой. Собранность вошедших, мгновенно выдула болезное население в холл. Говорить не хотелось. Сонный воздух заколыхали рвотные хрипы. Минут через 30 больничная каталка укатила старика в неизвестность. Все вернулись в палату и не сговариваясь смотрели на жалкие , затасканные вещи ,безжизненно разбросанные на кровати деда. Все что осталось от длинной жизни.
-«Старик не вернется» -громыхнул печальный колокол в голове И.
Вот он только что был здесь и боролся, суетливо прятал дрожащими руками паспорт, с просительной надеждой поглядывая вокруг,только что бесцельно переставлял свою палочку, и бережно ковырялся в торбе, не зная как распределить оставшееся время, застигнутый таким скорым и непростым выбором.
В.Г. шумно вздохнул , раздражаясь на упрямо свисающий с его кровати конец простыни ,и без вдохновения обматерил его. Разогнувшись, он с минуту смотрел в окно,а потом задумчиво протянул:
-Хана деду…
-Похоже на то…- поддержал его мысль И.Н.
С.Е. ворочался на кровати,что то желая высказать,но промолчал. Тишина в палате ,нарушаемая тонким свистом ветра и редким треньканьем последних трамваев, таила в себе ровную тяжесть непоправимого.
Наутро положение вещей на кровати старика не изменилось.
-Наверное, еще в реанимации,- предположил И.Н.
-Стопудово, кто ж его после такой операции переведет в палату- отозвался С.Е.
Результатов операции никто в палате узнавать не стал. Неизвестность легче было наполнить надеждой.
И. еще раз удивился,что стал частью какого то организма, в котором его мысли и мысли других больных были одинаковы, и бессловесно понятны.
Осмотр в это утро проводил сам В.А. - начальник отделения, сопровождаемый внимательным А.А.
Основательный, неслабых размеров В.А., слушал разъяснения «нашего» доктора, неторопливо подходя к каждой койке, и одобрительно качал головой. Говорил он немного.
-Операция послезавтра .Слова упали на койку И., и лежали на ней холодноватым не тающим комом.
Куча проблем испарилась из головы И. сама собой. Там осталась Жизнь, к которой хотелось вернуться с обновленным пониманием самой ее сути. И. был почти спокоен, и практически готов внутренне.
Вечер следующего дня палата насмешливо созерцала бритье И. Полученные рекомендации сестры «от лобка, включая его и до сосков»-его не устроили. Доехав бритвой до сосков, выше которых продолжали колоситься нахальные волосы ,И. поймал себя на мысли ,что похож на пуделя, и не дрогнувшей рукой сбрил все, даже волосы на руках.
-Теперь ты похож на человека, пряча усмешку ,заключил В.Г.
-кто бы говорил,- не поворачиваясь, съязвил И.
Вещи старика никто не забирал. Это был хороший знак. Настроение у всех было прекрасное.
Чуть ранее, перед обедом И. наведался в небольшой Храм на территории Больницы. Внутри одиноко сидела женщина, читая какую то церковную книгу. Строгие лики Святых, выслушали сбивчивую просьбу И. ,сквозь неколеблющееся пламя поставленных свечей, продолжая спокойно смотреть сквозь него в неведомое будущее . Было уютно словно в детстве. Мягкий запах плавящегося воска остановил время, и мысли потекли в разные стороны,кувыркаясь и барахтаясь в сладко пахнущем покое.
В какой то момент наваждение окончилось : И. понял: -пора уходить.
Равновесие было обретено. И. даже отказался от прописанного на ночь укола, «для лучшего сна».
Утром, в половине девятого, он забрался на каталку и двинул тревожной дорогой в операционный блок, глядя на проплывавшие над ним безучастные плафоны. Доехали быстро. Пожилая медсестра навалила сверху какие то бумаги, и ушла,оставив каталку возле открытого окна в импровизированном тамбуре перед операционной. Далеко внизу пасмурно занимался своими делами бесконечный город.
И. ,не торопясь, читал молитву, присланную дорогим человеком. Его положили на стол и пристегнули крестообразно разведенные руки. Сверху склонилась голова анестезиолога, предупредившего,что сейчас захочется спать. И. с мальчишеским упрямством сосредоточился на бодрствовании , борясь с липкой дремотой. Потом опустились черные заслонки. Так, наверное, выглядит Смерть - мелькнула вялое предположение, а потом время перестало существовать.
Старик в палату не вернулся. Его вещи забирала немолодая женщина с покрасневшими глазами, грустно раскапывая содержимое торбы в поисках каких-то ключей.
-«Паспорт в тумбочке..»,напомнил кто –то. Хлынувшая было в палату тоска, размылась непонятным облегчением, словно невидимый покойник посылал на неведомых волнах короткие сообщения: «Все позади…я свободен!»
Через день состав палаты сменился полностью, однако, понять этот новый организм И. уже не мог, а скорее всего не захотел.
Он быстро пошел на поправку,поддерживаемый далекими звонками небезразличного человека, забродившим ожиданием весны, и обновившимся пониманием утраченной когда то ясности : «нужно просто жить» .Судьба, устроила ему небольшой «урок»,за время которого выяснилось,что рассветы и закаты - неодинаково прекрасны, что люди не так уж и плохи, что в нем самом еще живет доброта …а мир наполняет таинственно непрогнозируемое милосердие. Цена за эти истины была невелика.
-Слишком много претензий к солнечному свету, а про радость от того,что он просто есть, совершенно забыл, - рассмеялся про себя И.,и напялив тулуп, нелепый в мартовском потеплении, отправился восвояси - плешивый мальчик среднего возраста, дождавшийся ответа на свой вопрос –«Что делать»?