XX.XX.XXXX
03:45
Алекс висел в воздухе. Темнота вокруг не была давящей или гнетуще тяжелой, нет… Но в ней можно было раствориться, в ее спокойной, мелодичной тишине и мудрости. Змеем Времени обвивала она парня своим незримым телом, не столько сковывая его движения, сколько оцепеняюще пронизывая разум. И хоть холод здесь не чувствовался, его просто не могло быть, Алекс знал, что все вокруг соткано из ледяных тончайших нитей. Вечность, дружелюбно улыбаясь, внимательно рассматривала нежданного гостя. Алекса бил озноб, казалось, пар, идущий изо рта, был чернильно-черный, было безумно тяжело держать эфемерные глаза открытыми. Волосы беспорядочно разметались по лицу, касаясь колец змея и безвольно застыли, чуть колыхаясь на несуществующем ветру. Когда же все это уже закончится… Он просто хотел спать, просто жить, но на это едва ли стоило серьезно рассчитывать. Тяжело было даже думать о времени, казалось, мысли вырывались с насмешливой ухмылкой самим временем, милосердно сыплющим на обреченную Землю часы, минуты, века, тысячелетия… Носом шла кровь. Интересно, здесь есть воздух? Словно в ответ на беззвучный вопрос, капля крови сорвалась с губы и, медленно отплыв прочь, исчезла в пустоте. Затем еще и еще. Парень задыхался. Что-то сжимало, забивало собой дыхательные пути, билось в груди вторым сердцем, разрывая легкие. Скорее бы все кончилось… Уже не важно как, главное – завершение. Его мало интересовало, что будет дальше и что увидит он на остальных витках спирали. В голове дыханием ветра раздавалось шипение Змея, незримые кольца сжимались все сильнее. Где-то вдалеке скрипела пером по измятому пергаменту Судьба, тишины больше не было здесь, а может и была… Рой новых звуков захлестнул бурной волной Алекса, смывая мысли, желания… Все ведь верно, зачем они здесь? Не к месту… Мелко.
- Добро, мой друг, пожаловать в игру, где правил нет, - из ниоткуда доносился мягкий, мелодичный, умиротворяющий голос, - Рад тебе. Сыграешь со мной? Я так давно не брал в руки шахматы… Не хотелось бы окончательно потерять навыки, - протянула тишина.
- Сыграю, - Алексу было уже все равно, он просто надеялся скоротать несколько веков за шахматной доской, абсолютно не заботясь, не волнуясь по поводу соперника. Ведь его просто не было. Да, тишина. Да, голос из ниоткуда. Разве это было так важно? Смешно.
Из темноты медленно выплывал небольшой столик, отдаленно напоминавший журнальный. Виднелся черный и белый мрамор фигур и клеток. Змей ослабил путы, теперь Алекс мог двигать онемевшими руками, а значит… Играть.
- Я начну, ты не возражаешь? – не дожидаясь ответа, тишина сделала свой ход. Фигура взлетела над доской и плавно спланировала на нужную клетку. Столик перед глазами рассыпался на тысячи размытых осколков. Алекс потерял сознание.
Человек шел по дороге. Куда шел – неизвестно, да и было это Алексу малоинтересно. Быстрым шагом пересек оживленное шоссе, бросив беглый взгляд на отчаянно мигавший желтым глазом светофор. Казалось, человек спешит куда-то. Впрочем, как и обычно. Как каждый день до этого и в будущем. И ничто не способно изменить это, сбить с намеченной колеи. А сколько раз старуха мать звала его к себе в деревню? По ночам тихо плача от того, что может опоздать, не успеть увидеть сына перед смертью… Какое ему до нее дело? У него своя жизнь… Жизнь, подаренная той, что сейчас пишет новое теплое и кажущееся таким спокойным письмо и кладет в помятый конверт заботливо отложенные за два месяца гроши…
Конечно. Куда мог еще спешить этот человек? Из-за угла неоновым грязно-голубым отблеском маячила вывеска родного банка. Чуть подождав, пока бешено раскрученные каким-то шутником двери успокоятся, он вошел внутрь.
- Твой ход, друг. У нас, конечно, не блиц, но немного неудобно так уж затягивать партию, не находишь? – раздался почти у самого уха Алекса приглушенный шепот, обволакивавший его, властными, но мягкими переливами затуманивая разум.
- Что это было? – задал бессмысленный вопрос парень.
- Шахматы. Я сдвинул пешку. А что? – картинно недоуменно ответила тишина.
Алекс промолчал. Неуверенным движением руки он взял двумя пальцами мраморную фигурку черного коня и медленно, словно боясь снова упасть в свои страхи, перенес его вперед. Издав приглушенный стук, конь замер на поле битвы. Глаза снова затянула мутная, туманная пелена.
- Вот аванс. Остальное получите после дела, - испуганным нервным полушепотом проговорила молодая, привлекательная женщина, из последних сил старавшаяся держаться невозмутимо, - и когда же будет все сделано?
- В четверг, - с ухмылкой глядя в блеклые глаза красавицы, отвечала тень у стены, неспешно пересчитывая врученные купюры.
- Пешка на Е3, - вернул Алекса в реальность голос тишины. Хотя как могло это называться реальностью? А быть может, так оно и было, откуда было парню знать это?
Человек, привычно бросив вялые слова приветствия сослуживцам, промчался по лестнице выше. Да, здесь он и работал. В лабиринте одинаковых кабинетов легко можно было заплутать любому пришлому. Кажется, он забыл где-то здесь свой портфель, оставалось забрать его и ехать на долгожданную встречу с крупными инвесторами. Ему с трудом верилось в эту первую в его карьере такую крупную удачу.
- Хожу конем… Твоя пешка мертва, - прошептал Алекс, убрав с доски треснувшую мраморную фигуру, так сильно похолодевшую внезапно в его руках. Парню стало не по себе.
- Шах и мат. Ты убийца, друг, поздравляю, - с едва уловимым торжеством проговорила тишина, незримо ухмыляясь, - Ты знаешь…
- Но… - беззвучно шевелил губами Алекс.
- В этой игре мои правила… Короли здесь погибают тысячами. Кони, ферзи, офицеры, - мягко шелестела тишина, сбрасывая фигуры в ночь, - от чумы ли, заговоров своих prot;g;, от охоты ли. А пешки… Они ведь важнее их и намного сильнее. По крайней мере некоторые, подумай… - давил виски вездесущий медовый голос. Сознание трещало по швам, и вновь непроницаемый туман окутал взор Алекса, - Создай свою игру и пиши свои правила… и будь так, как хочешь ты.
Три резких, выстрела отозвались гулкими взрывами в голове парня, в труху измельчая эфемерную голову, сжигая волосы. Человек не боялся смерти. Или боялся, но не сейчас. В его медленно, ужасающе медленно стекленеющих глазах читалось недоумение, взгляд на несколько секунд застыл на багровеющих ранах на вспоротой рубашке. Вдох. Пули еще глубже вошли в сердце, плавящимся свинцом обжигая мясо, дрожавшее в болезненных судорогах. Скоро все кончится.
Шаг.