Ольховая роща
«Высокогорный воздух. Прохладный день. Белые и гнедые лошади подметают траву длинными гривами и шевелят тонкими ноздрями. Юноша с узкой полоской из бересты на волосах и девушка с большими испуганными бледно-голубыми глазами и огромной толстой косой смотрят на растущее у камня дерево. Все – и люди, и лошади прислушиваются. В этом племени, куда пришли молодые люди, коней мало. Их пасут отдельно от лошадей. Берегут для породы. Лошади вздрагивают от неясных шорохов. Поднимают свои головы. Шевелят ушами. Белые и гнедые лошади. Светловолосые люди там, внизу, живут в огромном каменном городе. Предки молодых людей тоже когда-то жили в таком же.
- Здравствуй!- кто-то сказал шепотом в темноте.
Человек, вынырнувший из-за уступа горы, появился внезапно и девушка вздрогнула.
-Племя читающих по листьям из рода лесоводов приветствует тебя в моем лице. Я – Радомир – громко прошептал светловолосый.
Юноша протянул ему горсть семян:
- Это ольха.
Мужчина поклонился.
- Через пятнадцать лет из них вырастет молодой лес. А еще через сто раз по пятнадцать – вырастут те самые деревья, которые вы заказывали.
Мужчина снова поклонился, прижимая правую руку к груди.
- Ну, все, мы пошли.
Девушка заплела шнурки кожаных сапог в длинные косицы, завязала их вокруг щиколоток. Заколола короной вокруг головы огромную толстую косу, отряхнула серый холщовый сарафан и завернулась в старый, видавший виды плат, так, что лишь глаза остались открытыми.
Опустив голову, она медленно пошла к спуску с горы.
- Прощай – прошептал юноша, накинул капюшон на длинные темные волосы, прикоснулся ладонью к плечу светловолосого мужчины и тихо исчез за уступом горы».
Этот текст читала молодая женщина, присевшая отдохнуть в тени ольховой рощи неподалеку от своего села. Текст складывали листья дерева. Но лишь поднимался ветер, листья шевелились и текст исчезал. Затихал ветер – текст появлялся снова. Она подошла к дереву ближе. Как такое возможно? Обычные листья. Но свет и тени складывали слова, едва она снова возвращалась на место.
Тогда она оставила на примятой траве свои вещи, чтобы приметить место, и решила поискать другие деревья.
«Нас было семьдесят стариков, знающих наше доброе дело. Мы выращивали деревья, которые умели складывать из своих листьев тексты. Но это не простые буквы, принятые недалекими людьми. Это – живые слова древнего, когда-то общего языка. Обычные буквы нужно учить. А эти слова живут по своим законам. Приходят и уходят сами. Как дождевые тучи, как благоухающие цветы, как стаи птиц. И живут ровно столько, сколько нужно человеку, решившему передать свое знание другому. Нас было семьдесят стариков. Мы были последними, заложившими эту рощу. Мы знаем, что нас убьют. Но мы успели сделать свое доброе дело. И мы посадили ольховую рощу. Читай путник и знай, что лета три тысячи триста двадцать восьмого пятнадцатого числа травня месяца пришли легуры, чтобы стереть с лица земли последний наш город звездным дождем, после которого великая Ра изменит свое русло, и изменится даже климат в этой местности. Но роща останется. Огромная ольховая роща посреди большой безводной соленой степи. Нас было семьдесят. И деревьев мы посадили семьдесят. Каждый – свое семечко. Ищи, путник, эти деревья и читай историю Великой Расеи, которой правил царь Троян, последний из рода Горохов, последний из верховных царей царства царств, которое возвышалось над сорока другими и не менее великими. Нас было семьдесят стариков, последних старцев из племени создателей умных семян, последних из рода саратов. Эти земли раньше были честью Третьего Царства Великой Руси. Помни, путник, сарты и арты – не одно и тоже. Арты – племя собак, решивших подчинить себе весь мир. Племя бырсей, поделивших нашу страну на Европу и Азию. Мы – последние семьдесят стариков. Последние из создателей грамотных семян, знавших и хранивших истину».
- Вот это да – подумала женщина – Что же теперь делать? Кому рассказать?
В тот же день к вечеру она привела к деревьям своего мужа. Но тот удивленно ходил от дерева к дереву, читал древние живые письмена и молчал. На следующий день он взял у племянника цифровой фотоаппарат и тайком сфотографировал деревья. Но скоро уже все село узнало о них и народ валом повалил в ольховую рощу.
Мысленные слои переполненных потоков информации просачивались сквозь белую сетку трех эквивалентных полей, соединенных в нечто, похожее на радужное яблоко, лежащее на белом столе посреди огромного кабинета.
Черные тучи над обсерваторией передавали полную информацию обо всем, что творилось в мире. Радар туч никогда не открывал солнца. Поэтому седой старик, один из служащих обсерватории, был необычно бледен. Впрочем, как и все эти люди в ярких оранжевых халатах и желтых лакированных тапочках.
Фиолетовые стены кабинета увешаны абсолютно белыми шарами вечно светящихся бра. Стеклянный потолок наоборот свободен. Летом его открывали, и прохладный, арбузного запаха воздух, освежал дыхание старого ученого. А зимой над потолком гонял горячие воздушные волны наружный вентилятор. И снег, не успев коснуться прозрачной поверхности, испарялся. И потолок оставался невозмутимо чист. Свойства его особого живого стекла были знакомы лишь нескольким ученым обсерватории. С этим потолком можно было разговаривать. И лысый старик был счастлив, что принадлежал к узкому кругу знатоков.
Ему нравилось, когда грушевидное яблоко вдруг меняло окраску с радужного на яркий то синий, то красный, то фиолетовый цвет, именно в его дежурство.
Ему нравилось быть «первооткрывателем» идей, которые постоянно выплескивают в мир разные умные и не совсем умные головы. Его технология была на высоте. Как рыболов с удачным уловом он частенько плясал по комнате и прыгал как ребенок. Все, что удавалось ему поймать в мире мыслей, становилось на службу его же программе.
Но однажды, восемнадцатого сентября, а это случилось именно восемнадцатого, яблоко, ставшее вдруг неожиданно кроваво-красным, озадачило его настолько, что у него зашлось сердце. После восемнадцатого сентября оно больше никогда не становилось радужным.
«Чтение по живым листьям» - файл, выловленный в интернете несколько минут назад, мог свести на нет все его изыскания. Первая мысль – нужно сжечь рощу и все село, успевшее прочесть часть информации. Вторая мысль – пока до села доберутся агенты, весь мир через интернет будет оповещен о сенсации. Остается только луч. Прямой уничтожающий луч из спутника.
Как такое могло случиться, чтобы живая информация листьев просуществовала десять веков и ни разу не была замечена?
С каким трудом в эту паршивую страну удалось, наконец, внедрить сказку о питекантропах и динозаврах, о дикости древних людей! И теперь рушится все. Нажав кнопку мыши для уничтожения заданного файла, он повернул рычаг в стене, связывающий его со спутником. Сервер, который первым заметил файл, начал свою истинную работу. Сетки и сеточки вылавливали и уничтожали все копии файла в интернете. Луч фокусировался на роще. Но неожиданно вбежал молодой сотрудник и с криком: «Скорей!» притащил его к экрану главного компьютера.
На весь экран светилась злосчастная ольховая роща. Над ней медленно поднимался ярко-голубой матовый шар. Вот он оторвался и как брошенный мячик спружинил вверх к спутнику, затем ринулся вниз и стал поглощать один за другим колайдеры, расположенные в разных частях света. Вернее энергию, которую те получали со спутника. Экран погас. Затем включился снова. Запасной спутник показал взрыв основного. Изображения остановленных колайдеров были показаны с другой точки зрения. Сначала остановился дальний, который был под землей в районе Байкала, потом тот, который на границе Австрии и Франции. Потом – в Подмосковье. И наконец последний – в Самаре. Это было в самый разгар Дельфийских игр. Как раз в тот момент, когда он готовил пробное испытание, генеральную репетицию конца света для этой ненавистной ему страны. Он хотел произвести его в годовщину захвата Наполеоном стран Европы – в самом конце мая. Но роща не дала. Древнее оружие сартов опередило его на тринадцать дней. Великая война древних русов и ариев, длившаяся уже не одну тысячу лет, была проиграна. Пятая завершающая стадия информационной войны принесла победу ничего не подозревающим русским.
Напрасно латины тысячами тысяч сжигали древние книги славян. Напрасно три сотни лет заново переписывалась история человечества. Арии, воскресившие дух Зороастра, просчитались. Просчитались в выборе основного носителя информации. Живые листья оказались сильнее всех ныне существующих технологий.
22.05.09 г.