Четыре рыцаря Магроса
(Глава была написана в 2006, когда мне было 16 лет, прошу прощения за ошибки)
Эльф спустился по лестнице, девушки уже не было, на первом этаже вместо двух фехтовальщиков пришли какие-то люди в ярких одеждах, парень предположил, что это командование или военный совет, и они сейчас будут планировать оборону города. Юноша, пройдя по тёмному коридору, вышел из дворца. Он сразу же повернул налево. Мантабан имел привычку не запоминать расположение улиц, но зато обладал феноменальной способностью запоминать местонахождение объектов на ней. Вообще, его мозг мог уместить огромный поток информации на долгое время. Один раз, увидев или услышав что-либо, он запоминал это в мельчайших подробностях. Мантабан, дойдя до первого дома, поднял голову вверх и прочитал большую надпись из красивых фигурных буквиц красного цвета: «УЛИЦА ЧЁРНОГО ЛЕБЕДЯ».
Он зашагал вперёд, у него за спиной чуть качался лук, из-под его белой рубашки волшебным светом искрилась серебристая кольчуга. Он шёл и был рад, всему, что с ним сегодня произошло. «Судьба подбросила мне сочный фрукт удачи, я получил даже больше того, о чём мечтал. Я стал воином, я буду воевать плечом к плечу с самыми искусными солдатами Светлого материка, мне досталась честь защищать Родину» - размышлял про себя молодой эльф. Углубившись в грёзы, он не заметил, как прошёл через всю улицу и оказался у стены. Мантабан осмотрел верх стены, до куда мог добраться его взгляд, люди на ней всё же стояли, но они были слишком далеко от молодого эльфа. Мантабан заметил недалеко от себя сторожку в стене, а над ней башенку, но и там не кого не было видно. Сначала он подумал, что ошибся местом, «может быть это – не Чёрный лебедь… нет, улицей я не ошибся, может быть, меня должны были встретить в другом месте… нет, это исключено, я запомнил каждое слово Турблуа Барменгера». Тогда Мантабан решил, что люди, которые должны были встретить его просто ненадолго ушли куда-нибудь и скоро придут на свои места. Он сел на корточки и просидел в такой позе около получаса, время ничем незанятое длилось для Мантабана очень долго. Ноги его затекли и он, наконец, встал, решил окрикнуть тех, кто заставил Мантабана ждать так долго:
- Лучники! – закричал эльф и обернулся по сторонам, слегка стесняясь своего поведения. На него уже давно смотрели плодовчане, не понимая, что этому юноше нужно от мёртвой стены, - Стрелки Плода! – снова закричал он, понимая, что кричит что-то не то, - я Мантабан д’Ратьяк! Светлый рыцарь! – после этих слов, наблюдавший за бедным Мантабаном народ, зашумел, полетели реплики о расстроенной психике уставшего недосыпающего солдатика.
Мантабан не обращал внимание на горожан и продолжал звать, не зная кого. Он предположил, что по ту сторону стены выходят наружу маленькие крепостные окошки, и что именно там сидит его будущий командир.
- Я Мантабан! – закричал он громче прежнего, - меня послал градоправитель Плода, - но и на этот раз никто не вышел встречать Мантабана, после чего он отчаялся и снова сел на корточки, опустив голову на колени.
Взгляд его проскользнул вниз, и эльф заметил рядом с собой огромный кусок ткани, на нём одним слоем лежал картофель. Мантабан, не долго думая, схватил самый гнилой овощ и направился к башенке, что была пристроена к воротам. Он остановился и метнул картофель в окошко башни и стал ждать. Через секунду из окна показалось лицо молодого стрелка:
- Кто тут бросается едой?
- Я! – ответил молодой рыцарь твёрдым рассерженным голосом.
- А кто вы такой, чтобы разбрасываться продовольствием? Вы бы лучше занялись её выращиванием… о! я вижу у вас за спиной лук, значит вы солдат. Но почему вы не находитесь на посту, а шатаетесь с праздными горожанами?
В ответ на эти слова Мантабан ничего не ответил, он встал на левое колено, а правую руку положил себе на сердце. Со стороны этот немой жест излучал красноречивое благородство. У Мантабана были тонкие и красивые черты лица, с головы его спадали переливающиеся на солнце длинные волосы доброго бардового цвета. Все эти характеристики Мантабана вызвали в остальных сильный образ благородного и славного освободителя. А эльф, который сидел в башне всем своим видом изобразил сначала удивление, потом удовлетворение после долгого ожидания, а после – эти два чувства сменились глубоким почтением. Он тут же скрылся из окна и начал спускаться вниз. Выйдя из сторожки, он побежал к Мантабану, который поднялся с колена и перестал сердиться, а на лице его уже показалась добрая улыбка, но не от радости, просто Мантабан не привык оставлять о себе впечатление сердитого и грустного человека.
- Здравствуйте, господин Мантабан, - поприветствовал нашего героя нерасторопный лучник, при этом он снял широкую треугольную шляпу и низко поклонился, задев краем шляпы землю, - вы так долго не появлялисьНаверное, месяц прошёл с вашего назначенного визита.
- У меня было одно очень важное дело. Я делал себе боевой лук, тот, что у меня за спиной. Я знал, что мне придётся принять непосредственное участие в обороне нашего города. А вы, почему оказались не в том месте, где вы должны были находиться, чтобы встретить меня?
- Видите ли, господин Мантабан, мне было поручено разведать о планах врага и его количестве. А из башни открывается превосходный обзор на окрестности города. Видите, в руке у меня трубка с линзами, это прицел трионского арбалета. Если посмотреть в него, то можно увидеть всё десять раз больше, чем на самом деле. Это полезнейшее изобретение, а трионы – сообразительный народ на всякие интересные диковинки.
- Это весьма уважительная причина вашего отсутствия, ведь вы выполняли важное поручение. Вы знаете, как меня зовут, но я не знаю, как зовут вас, может быть представимся друг другу, - произнес Мантабан и приготовил руку для пожатия.
- Моё имя – Кандрио Жувиньон, - с явным удовольствием произнёс лучник и протянул свою правую руку.
- Мантабан д’Ратьяк, очень приятно.
- А сейчас позвольте, я отведу вас в наш штаб, где вы войдёте под временное командование нашего командующего.
Два эльфа отправились к большим южным воротам высокой стены Плода. Они были настолько высокими, что казалось, это не ворота вовсе, а два бастиона, а между ними крепятся две мощных деревянных двери. В каждом «бастионе» (будем называть это так) была дверь, которая вела вверх по спиральной лестнице к самому верху бастиона. Сквозь эту дверь можно было пройти насквозь и оказаться по ту сторону стены, поэтому ворота выполняли ещё и функцию своеобразной сторожки. И так, стрелки поднялись на самый верх башни, Кандрио открыл дверцу в потолке и оказался в небольшом открытом помещении с просторными оконными проёмами, позже за ним влез Мантабан. Он увидел перед собой двух людей с длинными луками, сидящих на табуретках и натягивающих тетиву.
- Приветствую вас, господа стрелки! – маниакально бодро возгласил Мантабан двум незнакомцам, - позвольте представиться - Мантабан д’Ратьяк.
- Берингор Луагез, - произнёс эльф, который казался намного старше другого. Он протянул свою руку и пожал ею руку Мантабану.
Мантабан тем временем стремительно осмотрел окружение лучников. Вокруг были мрачные серые стены, крыша состояла из дубовых досок, в тесной башенной комнатушке была площадь четыре на четыре метра. На полу стоял маленький уродливый столик с бумагой, перьями и чернилами, рядом со столом стояли четыре табурета, у стены стоял сундук с огромным количеством стрел, которые стояли вертикально. Мантабану показалось в этом месте очень неуютно – высоко, мёртво и некомфортно. На нашего персонажа довольно сильное впечатление произвёл Берингор, при его рукопожатии Мантабан подметил, что руки у него наполнены силой и напористостью. Лицо Берингора создавало впечатление неукротимости и презрения к страху. Брови его были чёрные, будто смола, нос – орлиный, скулы – острые и худые, густые волосы закрывали половину туловища. Комплекция эльфа требует отдельного внимания. Тело Берингора было худощавое и крепкое, не было ни грамма жира, словно у молодого гепарда. На нём был надет плотный кожаный мундир и просторные шёлковые штаны.
- Я командующий десятым стрелковым отрядом гарнизонной армии Плода, - добавил Берингор.
- Селиньор Дунгуа, очень приятно, - представился эльф, который был намного моложе Берингора, и даже моложе Мантабана, - а я, честь имею, сказать, что являюсь стрелком отряда господина Берингора.
- Мне тоже очень приятно.
- Я уж было подумал, что вы вообще не явитесь, - произнёс Берингор медленным и серьёзным голосом, после чего с необъяснимой грустью опустил голову и с глубоким вздохом взял перо и что-то отметил на бумаге.
- Но всё же я пришёл, как видите, и готов отдать свою жизнь ради освобождения Плода.
- Вот её как раз отдавать категорически не стоит. Неужели вы собираетесь служить Светлому Ордену только на одно сражение. Тогда после вашей смерти, господин Мантабан, вы, как светлый рыцарь будете тут же забыты, а рыцарский титул спадёт с фамилии д’Ратьяк, как спадают с деревьев пожелтевшие листья.
- Я ещё ни разу не участвовал в сражении и мне хочется испытать себя, - произнёс Мантабан и подошёл к окну башни, чтобы взглянуть на окрестности города с высоты.
- Скоро ваше желание осуществится. Сейчас в Плоде готовится ударная армия для прорыва в Кэд к союзникам. Воины, которые выживут, дойдут до горного прохода, который отделяет Земли орков и Кэд, и сообщат об осаде Плода. Тогда жители с приграничных гарсацких поселений сядут на коней, наденут доспехи, возьмут оружие и словно вихрь поскачут изгонять орков из Ширфенблоу.
- Скажите, господин Берингор, кроме меня в Плоде ещё находится три светлых рыцаря, это так?
- Да, это – два эльфа-стрелка и один гном-молотоносец.
Наступила минутная пауза. Берингор сел на табуретку и продолжал что-то рисовать на бумаге вместе с двумя стрелками. Мантабан по-прежнему смотрел в окно. Он осматривал пейзаж: лес и поле, глядел на орков, что сидели в лесу, на многочисленный костры и палатки, на троллей, которые страдали от скуки, будто уличные дворняги. Эльф поднял голову вверх и рассматривал облака, они были густые и ярко-белые, они перемещались по небу, то, перекатываясь друг на друга, то, уплывая огромной пышной волной за линию горизонта.
- Вы долго ждали, пока вас заметят, там внизу? – первым нарушил тишину офицер.
- Около получаса.
- О, прошу прощения, Мантабан.
- Ладно, я уже не сержусь ни на кого по этому поводу.
- Если бы Миракорн Савантус поторопился и нашёл бы вас на месяц раньше, не было бы никаких неприятных обстоятельств.
- …- наш персонаж медленно отошёл в правую сторону и начал сосредоточенно рассматривать крепостную стену и то, что на ней.
- Вы, наверное, думаете, что Плод недостаточно хорошо охраняют, - тихим и спокойным голосом проговорил Барменгер.
- Видимо так, если я полчаса не мог до вас докричаться.
- Видите ли, господин Мантабан, с той стороны, где мы сейчас находимся, вражеский контингент самый маленький, поэтому на городской стене вы видите так мало воинов...
- Но поглядите вдаль, господин Барменгер, это вы называете маленьким контингентом? Не знаю, может быть я не видел по настоящему больших орд.
- Вы правы, с нашей стороны враг выставил по-настоящему большое войско, но он не собирается штурмовать им наш город. Вся эта армия заняла позицию на южных подступах к городу для того, чтобы мы не смогли отправить гонца с письмом о помощи к союзникам.
- Но ведь можно вывести небольшое войско из города и пробить брешь в обороне врага. После чего несколько гонцов на самых быстрых конях побегут к союзникам с одинаковыми письмами.
- Мы так и собираемся сделать, только гонцами будут воины, которые собираются пробивать эту самую брешь.
- Ну а если враг вопреки всем вашим ожиданиям решит взять южные ворота, а их охраняет четверо нас и две горстки лучников по обе стороны ворот.
- Пройдёмте, Мантабан, со мной к тому окну, - позвал командир и отошёл к окну, из которого открывался вид на город.
Мантабан впервые увидел Плод сверху, но он едва-едва мог рассмотреть черепицу крыши губернаторского дворца.
- Взгляните вниз, - продолжал Барменгер, - видите тот широкий двухэтажный особняк, что состоит из камня, у которого крыша из дубовых досок и окрашена в оранжевый цвет?
- Вижу.
- В нём сейчас расквартированы две сотни отборных лучников. Это те воины, которые отличились при сражении за город. Они унесли множество вражеских жизней, это воины, не имеющие страха. Их стрелы бьют без промаха, и мгновенно поражают врага. Если вдруг враг решит штурмовать наши ворота, то эти бравые защитники вмиг окажутся на стене по первому зову их лидера. Как видите, их казарма стоит недалеко от нас.
- Да. Но двести стрелков, даже самых лучших, это мало, чтобы противостоять многочисленным и сильным оркам.
- Неужели вы думаете, Мантабан, что вся оборона нашего города основывается на воинах с оружием в руках, которые в данный момент держат пост на стене и в городе…
- Не продолжайте, я понял. Если орки вдруг ворвутся через стену в город, то все жители густонаселённого Плода будут готовы ополчиться против врага и изгонят его с оружием в руках.
- Ну вот, вы сами всё верно поняли. Вы ведь не маленький ребёнок и мне не пришлось всё вам растолковывать.
- Разве враг ещё не пытался штурмовать ваши ворота?
- Был один интересный случай. Два дня назад в полночь к нашим воротам подошёл тролль весь в броне, будто броненосец. В руках он держал огромный молот, он даже сам прогибался от веса своего оружия. Была ночь, дозорным был господин Селиньор, он разбудил нас. Нас было трое в том же составе как сейчас. Я мог бы разбудить отряды стрелков, чтобы наверняка пристрелить великана, но мы втроём были уверены, что справимся с непрошенным гостем сами. Три стрелы полетели в тролля, но отскочили от толстого доспеха. Тролль взмахнул своей кувалдой и ударил по воротам, раздался страшный грохот, ворота затрещали, но не поддались. Мы снова зарядили наши стрелы и снова стрелы лишь поцарапали доспех великана. Гигантский молот уже опускался на ворота, раздался тот же грохот, треск толстой двери, но ко всем этим звукам добавился ещё и предательский скрип петель. В радиусе ста метров от нас проснулся народ, а дозорные подняли тревогу, испугавшись грохота, но, не догадываясь откуда он исходил . Так бы мы втроём и продолжали стрелять в тяжёлого тролля, пока тот не разломает ворота, если бы голову Кандрио не посетила замечательная идея. У нас в шкафу имелось несколько бутылок с маслом, он схватил одну из них, поджёг и бросил в тролля. Тот собирался третий раз вдарить по воротам. Бутылка разбилась о голову, горящее масло затекло под шлем великану и ошпарило ему физиономию, тролль бросил кувалду из рук и упал на землю, начал бешено кататься по земле и трясти головой. Он выл, стонал и рычал. Вскоре верзила догадался снять с себя шлем. Он закрыл ладонями морду, которая стала ещё более уродливой от боли и злобы. Я, Селиньор и Кандрио зарядили стрелы и выпустили их в громилу. Все мы целились в голову троллю, стрела Селиньора и моя попали великану в лоб, а Кандрио, всё же истинный победитель тролля, допустил промах. Благо, ворота почти не пострадали, а тролль лежал убитый.
Весь день Мантабан провёл в компании трёх стрелков. Самым разговорчивым оставался Берингор, другие два эльфа не проронили ни слова за весь день. Новоиспечённый светлый рыцарь узнал много нового, разговаривая с офицером. Берингор рассказывал про свою службу, про бои, в которых он участвовал, про различия трионов, гномов, эльфов и гарсаксов, которые проявляются непосредственно в бою, рассказывал про свой родной край под названием Кедровый круг (местность на юге Ширфенблоу, богатая кедровыми лесами). Вечером Кандрио и Селиньор оставили посты, взяв с собой бумагу с зарисовками и числами. После того, как они пришли, ушёл и Берингор, сказал, что уходит в командный центр и придёт только под утро. Ночным смотрящим назначили Мантабана. Всю ночь он провёл в бесполезном сидении у окна. Спать ему не хотелось. Кандрио и Селиньор тоже не спали, это скрасило долгое ночное одиночество эльфа. Всю ночь они беседовали. Мантабан всегда пытался завести разговор в военное русло, пытаясь побольше узнать о военных буднях эльфийских защитников. Кандрио оказался весёлым парнем, из его уст постоянно слышались острые фразы, а с лица не сходила улыбка. Селиньор был робок, он мало разговаривал, но умел слушать своих собеседников. По характеру он был мечтателем, а в его почти девичьей скромности читалась ещё и ангельская доброта.
Наутро вернулся Берингор. Он был серьёзен, как никогда.
- Господа, нас созывают на площади. Готовится прорыв, - сокровенным шёпотом проговорил командир стрелков, - идите за мной.
Берингор начал спуск по лестнице. Они вышли наружу, и вдруг Берингор резко остановил их.
- Стоп! Я же совсем забыл! Вот я растяпа! Мне надо зайти к себе в дом... Сейчас сворачиваем налево.
Четверо эльфов направились по красивой плодовской улочке, которая называлась Голубиная. По мере их движения вглубь улицы всё громче и громче слышалось глухое жужжание пчёл.
- Вот мы и пришли. Подождите меня здесь, - попросил эльф.
Он по-молодецки вбежал на крыльцо и скрылся за дверью. Из открытых окон с резной рамой послышались голоса женщины, юной девушки и самого Берингора. Через три минуты он появился с тремя фляжками в руках.
- Вот, возьмите, медовый нектар. Наш нектар - лучший в Плоде. Не отказываётесь. В городе сейчас плохо с продовольствием, а это мой подарок вам, солдатики. К тому же он отлично утоляет голод.
- Благодарю, - сказал Мантабан, - признаться, мой нетерпеливый желудок сегодня ночью недовольно урчал.
- Спасибо, господин Берингор, - поблагодарил Селиньор.
- Спасибо, двое суток маковой росинки во рту не держал и тут такая услада, - промолвил Кандрио и тут же прильнул губами к горлышку фляги и принялся интенсивно поглощать сладкий напиток.
Тому же примеру последовали и другие два эльфа. Селиньор мгновенно осушил флягу наполовину, потом закрыл крышкой и повешал на пояс. Кандрио закончил пить нектар и так же оставил флягу наполовину полной. Двое суток без еды и питья два эльфа компенсировали прекрасным эльфийским медовым нектаром, который обладал к тому же неповторимым вкусом и мог даже восполнить силы и снять усталость, что и необходимо было доблестным защитникам Родины.
Четверо эльфов вышли на улицу Чёрного лебедя и направились вперёд. Они прошли мимо губернаторского дворца, из-за домов показалась статуя эльфийского лучника. Вот, они пришли на площадь, на ней скопилось множество солдат. Мантабан всего раз в жизни видел так много воинов в одном месте. Мимо его дома как-то раз промаршировал крупный отряд лучников, это были те, кто сражались за город. Воины на площади стояли ровными красивыми квадратами по пятьдесят человек, конница стояла по двадцать пять человек. Воины заполонили собой всю площадь, а ходить среди военных построений было всё равно, что ходить по улицам, обходя дома, которыми являлись плотные строи дисциплинированных воинов. Барменгер вёл спутников через все построения куда-то в центр площади, а Мантабан рассматривал воинов и представлял себя на их месте. Подразделения были разными: стояли лучники в плащах и с длинными луками, арбалетчики в кожаных жилетах и сапогах, гномы в броне с топорами и молотами, кавалеристы с саблями и мечами, легендарная гарсацкая конница, собранная непосредственно из гарсаксов и гарсацких скакунов, также было около десяти баллист. На солдатах плотно сидели новые только что выкованные доспехи, но ни один из них не был прочнее кольчуги Мантабана. Трое эльфов продолжали следовать за офицером, Мантабан повернул голову налево, где было свободное место, не занятое войсками, там он увидел своего нового знакомого - Миракорна. Тот усиленно махал ладонью, пытаясь привлечь внимание светлого рыцаря. Возле гнома стояли три эльфа с луками, среди них один высокий на ухоженном коне. Барменгер между тем остановился.
- Так, кажется это место здесь, - тихо проговорил он, вращая голову в разные стороны, усиленно пытаясь кого-то найти.
Он повернул голову в сторону Миракорна и направился туда. Барменгер подошёл к статному высокому эльфу, который сидел верхом.
- Приветствую вас, господин комендант, - торжественно проговорил он и, сняв шляпу, низко поклонился, - я привёл светлого рыцаря Мантабана д’Ратьяка, он уже посетил нашего губернатора и готов служить верой и правдой вам и свещеному Ширфенблоу.
- Доброе утро, вам, господин Барменгер. Сейчас прошу отправиться с нами, господин Мантабан, - сказал эльф и повёл своего коня в середину эльфийских колонн, откуда только что прибыл Барменгер. Комендант гарнизона окинул взглядом гнома и двоих непредставленных лучников, - следуйте за мной господа светлые рыцари, по дороге познакомитесь с Мантабаном.
Компания из трёх эльфов и одного гнома последовала в центр заполненной площади. К Мантабану подошли два эльфа, с которыми он ещё не успел познакомиться.
- Имею честь представиться, светлый рыцарь – Ниосье Руаж, - произнёс эльф, лет тридцати, у которого были чёрные волосы, - а ваше имя я знаю, - Они пожали руки.
- А меня зовут Флер Миаро, - представился белокурый рыцарь, который выглядел лет на двадцать.
Они подошли к кавалерийским отрядам, всадники, увидев коменданта, выровняли ряды и придали своей осанке больше благородства. Конница, которая окружала Мантабана, была одета в лёгкий железный доспех, предполагалось использовать этих всадников для внезапных атак по врагу. Молодые резвые кони в неистовстве вставали на дыбы и фыркали, а командующие отрядов громко приветствовали нового командующего гарнизона Плода. Тот сделал знак рукой, обозначающий приведение тишины и все триста всадников мигом успокоили своих горячих скакунов и замолкли сами.
- Офицер, собирайте ваш отряд там, где стоят стрелки, - сказал комендант Барменгеру.
- Будет сделано, господин комендант, - повиновался он, - Кандрио, Селиньор, за мной.
Комендант развернул своего коня к кавалерии и все услышали его громогласный голос:
- Воины-всадники! – эти два слова пронеслись по площади раскатами грома, - прошу обратить ваше внимание на этих четырёх воинов. Запомните хорошенько их лица и одежды. Эти эльфы будут воевать пешими, и поэтому прошу вас, сразу же после прорыва, те, кто будут ближе всего к ним, взять их себе коня и скакать в соседний лес, - прокричал он кавалеристам, после чего обратил взор на четырёх светлых рыцарей, - господа рыцари пройдитесь между рядами, чтобы вас лучше запомнили.
- Неужели за наши жизни так беспокоятся или нам предстоит выполнить нечто важное, о чём мы ещё не знаем, - произнёс Флер, обращаясь к Мантабану.
Г у б е р н а т о р с к и й д в о р е ц . П е р в ы й э т а ж . О б о р о н н ы й ш т а б г о р о д а . Комендант, Зуарон Микроаж его имя, сидел в большой комнате, украшенной картинами и статуями, на полу лежал пушистый, как трава, ковёр. Окна были открыты, на подоконнике стоял графин с хрустально-чистой водой, рядом стояло блюдце с ягодами, на окне чирикало несколько воробьёв, но ягоды они не трогали, а наблюдали за эльфом. А эльф сидел на красном мягком диване, разбросав босые ноги по полу, сапоги его стояли у входа в помещение. Он только вчера стал комендантом гарнизона города. Целый месяц в городе не было коменданта, всеми военными делами заведовали военные советники погибшего Амманферона. Два дня назад седовласые старцы решили сделать командиром гарнизона Зуарона Микроажа, увидев в нём мудрого и удачливого военачальника. К тому же его пламенные речи могли придать духу, охолодевшему от страха войску, после его слов воины, будто становясь стальными, шли в атаку с нечеловеческой храбростью. Старого коменданта - Амманферона убили орки, когда тот сражался за город в составе лёгкой кавалерии. А его сын Анес, если читатель ещё не забыл, отступил на запад с защитниками полей, нанеся врагу значительные потери. Зуарон сидел на диване и голым пальцем ноги играл с белым пушистым котёнком. Эльф размышлял, подводил итоги дня. А день у него прошёл так. Он проснулся, искупался в проруби близ дворца, эта процедура пробуждала его тело и разум. Потом отправился в свой миниатюрный садик, прогулялся, съел несколько ягод и яблоко. Вернулся во дворец, съел рисовую лепёшку и отправился на учения. Кроме должности коменданта он ещё оставался командующим стрелкового взвода, который насчитывал пятьсот воинов. Зуарон был непревзойдённым стрелком и прекрасным учителем военного дела, солдаты его любили и пытались не огорчать своего командира, который работал с полной отдачей сил. Он хвалил своих стрелков за их успехи и указывал на ошибки только после того, как хорошо нахвалит, это было довольно мудро. Взвод Зуарона имел репутацию самого дисциплинированного и опытного. После учебных стрельб он отправился на площадь золотого лучника, так как там он должен был встретить рыцарей: Флера, Ниосье, Миракорна и Мантабана. После встречи комендант представил их лёгким кавалеристам, на это есть своя причина, позже она раскроется перед читателем. Далее он повёл четырёх рыцарей на оружейный склад. Все они ещё ни разу не воевали, как и Мантабан, и не имели полного обмундирования. У Миракорна не было своего оружия, зато была добротная кольчуга, а у троих эльфов имелись луки и стрелы, а стальные рубашки они получили от Турблуа. Далее Зуарон приказал четырём рыцарям отправляться в казарму и оставаться под командованием Берингора Луагеза. После этого он приказал собравшимся двум тысячам воинам расходиться по своим казармам и хорошо отоспаться, так как завтра утром они будут сражаться. Офицерам он приказал, как только взойдёт солнце точно так же выстроить свои отряды на площади.
На лестнице послышались шаги. Зуарон догадался, кто это мог быть, как раз в это время должен был прийти военный советник. Это он и оказался. Он вошёл к коменданту, сделал поклон, снял шляпу и произнёс:
- Доброе утро вам, господин Зуарон, я рад, что именно вас сделали комендантом гарнизона.
- И вам доброе утро, господин Альбо Даксалиан.
- Я только что пришёл из комнаты военного совета и мне есть, что вам доложить.
- Что там с голубиной почтой? Пришли известия от союзников?
- Нет, к сожалению. Ни один голубь с письмом ещё не вернулся.
- Что орки опять придумали? Ведь это из-за них голуби не долетают до Кэда?
- Мы наблюдали за их действиями. Как только мы посылаем голубя с письмом, орки выпускают на него ястреба и тот за считанные секунды ловит и убивает почтового голубя…
- Что! – Зуарон соскочил с дивана от удивления, - орки приручили ястребов! Как? Животные могут беззаветно служить только нам эльфам и другим народам Светлого материка.
- Как только орки окружили город и начали осаду, из голубятни выпустили двух голубей с письмами, в которых была информация о захвате Плода. Первого голубя отправили на север к эльфийским гарнизонам, второго – на юг к союзникам в Кэде. Каждый день в течение месяца из Плода выпускали по два голубя. Но ни один голубь не перелетел через кольцо осады. Каждый раз в небо взмывал ястреб и рвал голубя своими острыми когтями и клювом. Примерное количество орчьих ястребов около двухсот. У нас же в городе десять голубятен, каждая из них содержит двести голубей. Но в нашем случае надеяться на голубей бесполезно, все посланные голуби только утоляют голод хищных птиц.
- А сколько времени надо голубю, чтобы долететь до Кэда?
- Сутки. Вы скорей всего не знаете, что придумали гарсаксы в ответ на ястребов орков. Как только орки захватывают кэдский город, что бывает крайне редко, и берут его в осаду, гарсаксы отправляют голубя с письмом и с ним специально обученного орла для защиты от ястребов. Не правда ли замечательное нововведение.
- Да, гарсаксы - молодцы, жаль, что эльфы первые до этого не догадались. Но почему бы им не отправить сразу орла с письмом, пускай будут почтовые орлы, если уж голубей убивают ястребы орков.
- Из этого ничего не получится, ведь орёл птица вольная и гордая. Представьте себе летит орёл, к ноге его привязано письмо, вдруг он увидел на лугу зайца, пользуясь случаем, хищнику хочется его поймать. Он пикирует вниз, ловит зайца, но не сразу, когти орла впиваются в зверька, а письмо с ноги может слететь в любой момент.
- Логично.
В комнате наступила секундная тишина. Альбо вспоминал, что ещё нужно доложить коменданту, а тот обдумывал совокупность осады, прорыва и освобождение города.
- Значит завтра на рассвете двухтысячное войско прорвётся через осаждающих и отправится в Кэд просить у гарсаксов военную помощь.
- Да так и будет. Если наши воины дойдут до Кэда, гарсаксы моментально соберут сильное конное войско и сразу же поскачут снимать осаду.
- Хороший бой для гарсакса всё равно, что праздник, уж в этом они не уступят. А куда делись эльфы? Плод, в конце концов, эльфийский город.
- Дело в том, что почти все силы эльфов собраны на севере страны около столицы. Говорят, орки готовят гигантскую армию, намного больше той, что осаждает город. Сначала они собираются захватить нашу столицу, затем и все наши селения одно за другим. Но вы ведь знаете, что представляет собой наша столица, это тысяча храмов на прекрасных вьющихся дубах, каждый уголок столицы эльфийского «неба» свят и наполнен духовной энергетической силой. Такая столица как наша никогда не будет завоёвана вражеским отродьем, её не завоевать огнём и железом. И будь у орков хоть миллион драконов, они всё равно не смогут осквернить святейшее место Магроса. Но наши враги, к сожалению, не знают, что грубым военным путём они никогда не победят наш народ.
- Но всё же вернёмся к делам благополучия Плода. Если мы доберёмся до Кэда, то через сколько дней город будет освобождён?
- Ну, трое суток наши войны будут добираться до гарнизона в горном переходе. Сутки гарсаксы потратят на сбор освободительной армии, а они не станут снаряжать войско, которое они держат в гарнизоне, они стянут людей с ближайших поселений, те прискачут на своих конях и со своим оружием, некоторое время они будут собираться, а, собравшись, сию же секунду отправятся на помощь Плоду. Доскакать до города они успеют за сутки. Итого нам остаётся продержаться всего пятеро суток.
- Не так уж и долго. А существует ли стопроцентная вероятность, что две тысячи эльфов пробьют брешь в осаде орков и сумеют потом где-нибудь укрыться?
- А вот этого никто не может знать. Всё зависит от опыта и храбрости наших воинов. Даже командиры ударного войска не смогут повлиять на исход битвы непосредственно во время боя. Ведь орки заведомо будут знать местность, на которой им предстоит сражаться, и эльфы не смогут проявить тактическую хитрость в полной мере. Тем более битва будет проходить на поле, а до лесов расстояние большое. Но как только мы прорвёмся, наши войска скроются в ближайшем лесу и тогда сам чёрт не подойдёт к лесу ближе, чем на сто метров. А если кто и зайдет в лес, то за каждым деревом, за каждым кустом пришельца будет ждать засада, в лице отчаянного эльфа с острой саблей.
- Я осведомлён, что наши войска нападут на самое слабое место во вражеской обороне.
- Вас правильно осведомили, господин комендант. Но чего действительно стоит опасаться, так это того, что с двух сторон стянутся вражеские воины и тогда наши две тысячи солдат будут полностью окружены. Представьте, из Плода вышли эльфийские воины, враг начал строить войска для удара по нам, и тут орки слева и справа окружают нас и захлопывают, словно пасть крокодила.
- Главное нашим воинам держаться вместе. В первые секунды боя мы будем численно превосходить врага и сильно его потреплем. Но стоит нам промедлить, врага прибежит столько, что нас раздавят, прибегут тролли, дьяволы, орчья конница. Поэтому наш единственный шанс прорваться сквозь кольцо врагов, это как можно быстрее перебить его в первые секунды.
- Я чуть не забыл сообщить вам одну неприятную новость. Буквально час назад разведчики принесли нам известие, что орки вызвали подкрепление и пополнили ряды осаждающих.
- Сколько?
- На данный момент численность врага на половину больше, чем была в первый день осады.
- Ну, это не так страшно. Ведь они растянули свои орды вокруг Плода. В итоге получается узкое живое кольцо, которое можно разорвать одним хорошим щелчком нашей небольшой армии, которая только что собиралась на площади. Больше всего нужно опасаться тяжёлых троллей. Что мы можем противопоставить им? Разве что несколько баллист.
- Десять баллист, если быть точным. Но иметь больше нам не к чему. Ими управляют два десятка удалых гномов.
- А ещё у нас есть четыре светлых рыцарей, вы это знаете, господин советник?
- Да я это знаю. А ещё я знаю, что эти четыре светлых рыцаря ни разу не были в бою и их неординарные боевые таланты могут бездарно пропасть в этом сражении.
- Я это предусмотрел. За каждым рыцарем во время боя будут присматривать четверо всадников из элитного гарсацкого батальона. Но рыцари не знают об этом, я не стал им этого сообщать, пусть думают, что их жизни всецело принадлежат им, быть может, первый бой их многому научит.
- Неплохо, господин Зуарон, вы настоящий эльф. Я знаю, вас будут посещать ещё более стоящие идеи.
- Спасибо за лесть, мой друг, - проговорил комендант, - у меня есть просьба к вам лично.
- Всё что угодно во благо добра.
- Завтра, как только четыре рыцаря проснутся, вручите им вот эти письма, - он встал с дивана и достал с подоконника четыре письма и отдал их военному советнику, - их содержание абсолютно одинаковое, скажешь, чтобы по прибытии в Кэд кто-то один из светлых рыцарей дал письмо гарсаксу по имени Нербол Крайпиус.
- Хорошо.
- Ну а теперь ступайте. До встречи, дружище Альбо.
Альбо плавными шагами зашагал к двери. На пороге он остановился, снял шляпу, низко поклонился и вышел из комнаты.