Четыре рыцаря Магроса
(Глава была написана в 2006, когда мне было 16 лет, прошу прощения за ошибки)
Мантабан открыл двери и вошёл во дворец, перед ним открылся тёмный длинный коридор, тьма была почти непроглядная. Смутно было видно, что вдоль всего коридора по стенам были развешаны огромные картины с фигурными рамками, между ними стояли мраморные и глиняные скульптуры человеческих очертаний. В самом конце коридора был освещённый проход, юноша приближался к нему, за спиной его висел превосходный лук и колчан лишь с тремя стрелами. По мере приближения к проходу всё громче и громче слышался звон стали и хаотичный топот по полу. Вот Мантабан уже приготовился прищурить глаза от резкого попадания в них яркого света после блуждания в потёмках, как вдруг перед лицом эльфа пролетел некто с красным вспотевшим лицом и с тренировочной саблей с закруглённым концом и затуплёнными гранями. А из правой части большого зала с уверенной походкой в сторону Мантабана приближался второй эльф такой же запыхавшийся, как и первый, и в руку его также была вложена тренировочная сабля. Мантабан повернулся к первому эльфу, у того были смольно-чёрные волосы, острый подбородок, говорящий о чрезмерном упрямстве его обладателя, красивые, как у девушки глаза, широкие и худощавые плечи и длинные ноги. Потом посмотрел на второго, у того волосы имели цвет лесного бурого медведя, на лице сверкали чёрные большие глаза, подбородок точно такой же, как и у первого, тело было превосходного атлетического сложения. Двое фехтовальщиков пришли в секундное раздумье, увидев внезапно появившегося горожанина с огромным луком за спиной. Но Мантабан быстро сообразил с чего нужно начать своё приветствие. Путём нетрудных зрительных сравнений он понял, что двое упражняющихся эльфов являются друг другу братьями. Далее Мантабан обратил внимание на окружающее убранство просторной комнаты первого этажа, а она была более чем роскошной, было ясно, что только титулованные личности могут безнаказанно носиться с саблями по дворцу. Потом эльф вспомнил, что у градоуправиителя Плода есть двое амбициозных сыновей, но Мантабан никогда не видел их лица. Сопоставив факты, сообразительный эльф за полмгновения придумал начало:
- Приветствую вас, господа Бермангеры, у нашего губернатора растут два чудных воина, - юноша снял свою треугольную шляпу и чуть заметно поклонился.
- Посмотрите-ка, Лангонеон, к нам зашёл господин, и он оказывается с нами знаком, хотя мы сами очень редко выходим на люди, а этого молодого человека я вижу впервые, - сказал эльф, тот, что до появления Мантабана вёл наступательный бой.
- Последний раз по этой лестнице проходили полмесяца назад, это был ясновидец отца, если мне не изменяет память… - сказал брат Лангонеона.
- А ещё полмесяца назад в гостевой корпус нашего отца приходил некий гном-рыцарь, Миракорн – его звали, если я не ошибаюсь. После него должен был прийти другой рыцарь, кажется, эльф. Но взгляните на этого парня, за спиной у него лук больше, чем он сам, видимо этот господин и есть рыцарь, а кроме рыцаря, по имени Мантабан д’Ратьяк, сюда некому больше прийти.
Мантабан всё это время терпеливо слушал разговор двух братьев, но когда речь зашла напрямую о нём, он решил продолжить его со своим участием:
- Вы правы, моё имя Мантабан д’Ратьяк, меня собираются зачислить в орден рыцарей Светлого Дома.
Барменгеры словно расцвели от счастья, увидев рыцаря, и посмотрели на него, словно на могучего воина-освободителя или на пейзаж неземной красоты.
- Вы, правда, светлый рыцарь! Дайте мы пожмём вам вашу руку! Муленшале, мой брат, ведь это превосходно, что у нас есть рыцари-стрелки. В Плод никогда не войдут орки, мы своими стрелами и клинками прогоним их, сражаясь плечом к плечу с горсткой опытных и могучих рыцарей.
Муленшале и Лангонеон подошли к Мантабану и пожали ему руки, наполняя этот жест уважения сильным чувством надежды за судьбу родного города. При этом братья за неимением головных уборов почтенно поклонились. Мантабан широко заулыбался и слегка покраснел от смущения.
- Ну что вы. Не пристало сыновьям знаменитого Турблуа проявлять столько уважения простому эльфу из Ширфенблоу.
- Простому? Не скромничайте, Мантабан. Признайтесь, вы можете легко попасть стрелой и в игольное ушко на расстоянии тридцати шагов, а ваши стрелы способны вылетать из тетивы с фантастической скоростью.
- С моим идеальным луком можно вытворять и не такие вещи, если уметь с ним обращаться, - сказал эльф, а про себя подумал «а ведь Лангонеон прав на счёт игольного ушка и скорости стрельбы».
- Вы, наверное, направляетесь к нашему отцу, а мы вас задерживаем, - сказал Муленшале и потрепыхал отворот своей рубашки, чтобы чуть охладить вспотевшее тело.
- Да, мне поручили сделать визит к вашему уважаемому отцу.
- Ну что ж, тогда до встречи.
- До встречи.
- До свидания.
И эльф начал свой подъём на второй этаж. Та лестница, по которой он поднимался, была настолько широкой, что по ней могли бы взобраться десять широкоплечих гномов, стоящих линией. Ступени были сделаны из гранита и тщательно отполированы и начищены до блеска, перила были искусно исписаны узорами, а края были выполнены рельефными волнообразными загогулинами. Мантабан поднялся на второй этаж, перед его взором открылась такая же широкая комната, вдоль стен располагались многочисленные двери, там, где их не было, размещались большие открытые окна, которые наполняли этаж прохладным свежим воздухом. Из некоторых окон ненавящиво торчали ветви и облокачивались на подоконники, что напоминало стоящих у барной стойки людей. Между оконными проёмами стояли большие горшки с побегами плодовых деревьев. В конце площадки этажа стоял большой горшок с молодым грушевым деревцем, склонившись у его основания, на корточках сидела молодая эльфийка. Мантабан специально замедлил свой шаг и громче начал ставить сапог на поверхность пола, чтобы девушка обернулась. Но она не обернулась, а эльф ждал лишь слов приветствия, и при случае желал обзавестись новым знакомством, к тому же молодая эльфийка была необыкновенно красива, её талия была идеальна, волосы золотым потоком закрывали её стройные оголённые плечи и спину. Мантабан мог лишь представлять в своём воображении, каким прекрасным могло быть её лицо. Вот, он заворачивает налево, чтобы перебраться на следующую лестницу, но, по-прежнему не отрываясь, смотрит на девушку, которая, по-видимому, не собиралась одаривать его вниманием. А Мантабан не позволил себе первым открыть рот, так как этим он мог отвлечь девушку от её дел, а у эльфов это считалось жестом неприличия. Тем более, будущий рыцарь знал, что своим внезапным появлением может прервать размышления эльфийки. Мантабан повернул голову на девяносто градусов, что выглядело слегка неприлично с его стороны и, не отводя взгляда от светловолосой красотки, продолжал подниматься. А она тем временем продолжала общаться с грушевым деревом, предпочтя разговор с ним, приветствию рыцаря. Безразличие девушки ни как не ударило по самолюбию Мантабана, так как гордость у него в характере напрочь отсутствовала, а сам он умел не замечать в людях этой пагубной черты. «Ну что с того, что она на меня даже не взглянула, в конце концов я пришёл к губернатору, а сейчас не время думать о девушках» - шепотом проговорил он. Мантабан поднялся на третий этаж, ему показалось, что освещение здесь было вдвое больше, а воздух более свеж. Перешагнув последнюю ступеньку третьего этажа эльф набрал в лёгкие побольше воздуха и окинул взглядом весь этаж, ища самую красивую и богатую дверь. Тут он заметил, как блестят на солнце серебряные дверные ручки, что находились на двух закрытых дверях. Ручки были длиннее, чем два запястья и состояли из чистого серебра. Парень вспомнил слова гнома и направился именно к этой двери. Мантабан открыл дверь и робко переступил через порог, перед собой он увидел человека лет пятидесяти, сидящего за широким дубовым письменным столом. Человек сидел лицом к входной двери, пальцы его рук были сложены замком, из под стола торчали скрещенные ноги в новых ухоженных сапогах, лицо его было спокойным и рассудительным, глаза были полуоткрыты, от чего казалось, будто они не закрывались целую вечность, на щеках его был нежный румянец, волосы были причёсаны назад, полностью открывая широкий лоб, который не имел ни единой морщинки. На Турблуа была одета шёлковая рубашка, вся расшитая узорами, на груди были расстегнуты три пуговицы. Штаны были сшиты из льна, они также были богато украшены сложным узором. Позади градоуправиителя зияло настежь открытое окно, шторки трепыхались на ветру, словно флаги на воротах. Справа на стене располагались четыре полки с книгами, каждая была обличена в дорогую и долговечную кожаную обложку. Мантабан уже не сомневался, что пришёл к губернатору Плода.
- Добрый день, Турблуа Барменгер, - проговорил молодой эльф своим мягким голосом, после чего снял шляпу и слегка поклонился - моё имя Мантабан д’Ратьяк, я послан к вам с целью извещения меня зачислением в орден светлых рыцарей.
- Добрый день, Мантабан, я ждал тебя, заходи, не стой, присаживайся, - сказал Турблуа ровным мелодичным голосом тридцатилетнего человека.
- (Мантабан снова снял шляпу и поклонился в знак благодарности за учтивое обхождение с ним)
- Ну, полно вам любезничать, вы уже кланяетесь мне второй раз. Первый раз – понятно, вы поприветствовали меня, но сейчас я всего лишь предложил вам сесть.
- Но так как вы градоправитель Плода, поэтому я и выказываю вам уважения больше, чем, если бы вы были простым жителем.
- Право Мантабан, вы странный человек. Ну и что, что я губернатор Плода. Вы думаете, я кичусь своей должностью правителя города и сам от этого являюсь гордецом? Запомни и пойми, сынок, на всём Светлом материке нет места гордыне во всех её проявлениях, эта пагубная черта – привилегия орков, - проговорил чуть разгорячённый Турблуа, потом быстро успокоился и продолжил, - мне самому наскучила вся эта управленческая суета, я бы рад провести остаток жизни в своём семейном поместье.
- И так, господин Турблуа, я пришёл к вам на беседу и для получения указаний, - сказал удивлённый эльф, после чего тут же направился к столу и сел напротив собеседника.
- Как же я вас долго ждал, почти месяц прошёл, а вас всё не появлялось.
- Я изготовлял лук… тот, что у меня за спиной.
- Ах, вот этот. Выглядит впечатляюще. Надеюсь, он соответствует вашему мастерству стрельбы. Кстати я лично пронаблюдал вашу блистательную победу на городских соревнованиях. Я долго не мог прийти в себя от того, что вы нам показали. Вы сшибли пять высоко подброшенных яблок четырьмя стрелами! Никто из ваших соперников не подстрелил больше одного яблока, а расстояние до мишени было почти полкилометра, ведь так?
- Примерно так,… а то, что я сбил стрелой одновременно два яблока, так это мне невероятно повезло. Когда мальчишка со всей силой подбросил вверх первый фрукт, я зарядил стрелу и прицелился. Когда он бросил второй, я понял, с какой скоростью и куда дует ветер, рассчитал движения воздуха в ближайшие пять секунд, после – я по стойке парня, по его мимике и по его настрою предугадал, на какую высоту, в какую сторону и в какое мгновение он бросит третье яблоко…
- (губернатор поднял глаза к потолку, улыбнулся уголками губ, на его устах застыло «браво», но Мантабан рассказывая, не допускал в своём повествовании ни малейшей паузы, и Турблуа оставалось лишь слушать)
- …Три яблока взмыли вверх, а я ждал, когда они потеряют силу полёта и остановятся в воздухе для дальнейшего падения вниз. Я приготовился разжать пальцы и выпустить стрелу, в небо летело уже четвертое яблоко, я за мгновение выпустил пять стрел, как меня учили мои отец и дед. Четвёртый фрукт мальчик бросил с особой силой, и он быстро догонял другие, я понял, что допустил просчёт и моя четвёртая стрела пролетит мимо цели. Тем временем, две стрелы поразили два первых яблока. Вдруг два целых яблока оказались на траектории полёта моей третьей стрелы, и стрела, словно нить, вошедшая в два игольных ушка, проткнула два фрукта. Удивлению моему не было предела, я испытал его больше, чем вся толпа зрителей, ведь они думали, что я всё просчитал и показал свой заурядный трюк с поражением одной стрелой две цели. Пятая моя стрела идеально попала в середину яблока, куда я её и направлял. Далее плодовчане зааплодировали, я отвесил толпе низкий поклон, а позже мне вручили приз. Вот так всё было, не буду вдаваться в дальнейшие подробности…
- Я вам, право, завидую, мой друг. Как много нюансов в стрельбе из лука! Ах, жаль я в своё время не научился превосходному эльфийскому мастерству стрельбы. Вы ведь знаете, я наполовину гарсакс, наполовину эльф. Я вырос в Кэде, в детстве я часто обучался верховой езде и классическому верховому фехтованию, а лук я в руках почти не держал.
- Ну, у каждого народа существуют свои предпочтения: эльфы, все поголовно соревнуются в стрельбе, гарсаксы, например, достигают высшего мастерства в верховой езде, гномам нет равных по силе, могучий гном может побороть и тролля, может перенести на себе огромный вес, трионы – быстры и ловки, словно кошки и прекрасные фехтовальщики, насколько я знаю.
- Вы, несомненно, правы, Мантабан, но всё же перейдём к делам…
- Ах, прошу прощения, господин Турблуа, иногда во мне просыпается болтун. Продолжайте.
- Вас привёл сюда гном по имени Миракорн Савантус, ведь так?
- Да это так.
- Он тоже только недавно стал рыцарем. Сейчас в Плоде находятся четыре рыцаря, вместе с вами и с Миракорном. Вам ещё доведётся сегодня с ними повстречаться…
- А кто же ещё два? – деликатно перебил мера Мантабан.
- Какие–то два эльфа-лучника из столицы… Так, сейчас я ознакомлю тебя со всеми достоинствами светлого рыцарства и со всеми его тяжбами и опасностями. Став рыцарем, ты, Мантабан, должен быть вместилищем всех добродетелей, стать мудрым и осторожным, как филин, всегда сохранять присутствие духа, - говорил Турблуа спокойным и назидательным тоном, Мантабан так внимательно впитывал слова губернатора, что не заметил, как Турблуа встал со стула, сделал по комнате небольшой круг, подошёл к парню со спины и с отцовской нежностью положил ему на плечи обе руки, - ты скоро станешь превосходным воином, ты уже умеешь стрелять с отличной точностью, твоё зрение острее, чем у любого лучника. Пускай ты совсем не умеешь обращаться с клинком и смелость твоя пока не испытывалась боём, очень скоро ты приобретёшь массу полезного опыта через бой и общение с другими светлыми рыцарями, - изрекал градоправитель своим успокаивающим гипнотизирующим голосом.
Мантабан сидел на стуле, удобно облокотившись на его мягкую спинку. Его осанка была пряма, голова неподвижно сидела на стройной длинной шее, глаза у парня были широко раскрыты, как у внимательного мальчугана, слушающего прадеда. А уши Мантабана внимательно слушали слова собеседника. Но что-то необычное было в восприятии Мантабаном слов правителя Плода, не в самих словах, а именно в их восприятии. Слова проникали в разум молодого эльфа легко и ненавящиво, а в его воображении рисовались неизвестные эпизоды, будто бы увиденные глазами некого наблюдателя. Руки Турблуа по-прежнему покоились на плечах у парня, и ему казалось, что через ладони мудрый эльф передаёт свои мысли. Мантабан по-прежнему впитывал порами своего разума необычные для него наставления. Мантабану казалось, что Турблуа передаёт ему информацию посредством ладоней, а она прочно укладывается в чувствах и мыслях Мантабана и остаётся там в виде ярких ощущений.
- С этого дня, Мантабан д’Ратьяк, - продолжал Турблуа своим магическим завораживающим голосом, - ты не простой воин, который слышит приказ и слепо его выполняет, задумываясь лишь о результате и не думая о своей жизни. Ты - СВЕТЛЫЙ РЫЦАРЬ, а значит твой успех будет напрямую зависеть от гибкости твоего ума и от скорости твое мысли. Во время выполнения какой-либо важной миссии твой мозг будет работать на её скорейшее успешное завершение, а твоё материальное тело будет оставаться невредимым за счёт твоих физических данных и твоих незаурядных боевых способностей, - после этих слов парню показалось, что Турблуа делает ему своеобразную положительную установку, - так как ты рыцарь, тебя будут посылать в самые опасные места на выполнение самых невозможных заданий, с тобой, вероятно, будут ещё несколько напарников. Ты, Мантабан д’Ратьяк, будешь всегда выходить сухим из воды, обладая холодной головой и горячим сердцем, а твоя твёрдая рука будет уверенно сжимать оружие.
Это были последние слова губернатора, после них он также незаметно сделал по комнате круг и плавно опустился на стул напротив Мантабана. Парень словно очнулся от долгого и интересного сна, он поморгал и осознал, что перед ним снова сидит губернатор Плода. А губернатор сложил ладони и подложил их себе под голову, в глазах его застыл немой вопрос. Молодой эльф, быстро подумав, нашёл что сказать.
- …Господин Турблуа, вы волшебник слов, ну-у-у… я не знаю…
- Что, во время моих слов в вашей голове появлялись мощные образы, вы ведь это хотели сказать, господин Мантабан?
- Да. Я бы никогда не подумал, что правитель Плода является к тому же и неплохим экстрасенсом.
После этих слов лицо пятидесятилетнего эльфа расцвело, как у расхваленного юноши, а румянец на щеках стал ещё ярче.
- Спасибо за ваши слова, Мантабан, вы не представляете, как они много значит для меня в это время. Теперь мои сомнения рассеялись окончательно. Стареет лишь моё тело, а духовные силы с годами и с опытом растут. Последнее время я долго размышлял по этому поводу и постоянно искал и предоставлял себе доказательства, потому что, вы ведь понимаете, жизнь нужно воспринимать только собой. Хотя я всегда знал, что невидимая материя, состоящая из чувств никогда не болеет и не стареет даже в сто лет, даже после смерти.
- Да, вы, несомненно, правы.
- А то, что я вам сейчас пожелал и рассказал, Мантабан, это было своеобразное благословление. Те слова, что я говорил вам, держа руки у вас на плечах, воспарили в космос и улетели далеко в центр вселенной, в центр «бога», как угодно. После чего они вернулись и закрепились у вас в мозгу. Я сформировал у вас в создании мощную положительную установку на жизнь и на ваш личный успех...
- Если вы, в самом деле, это сделали, то я вам премного благодарен.
- Я надеюсь, что после моих слов стрелы врага будут лететь не в вас, а мимо вас. Надеюсь, что острые мечи орков будут миновать ваше тело и не оставлять на нём раны. Я желаю вам, Мантабан д’Ратьяк, не того, чтобы ваши стрелы пронзали головы врагов в большом количестве, а того, чтобы вы своими действиями принесли хоть маленькую дольку пользы для окончания этой ужасной вечной войны между материками, - окончил Турблуа, после чего взгляд его поник, в комнате настала полуминутная тишина.
- Я постараюсь оправдать ваши надежды, господин мер, - прозвучал полушёпот эльфа сквозь мёртвую дворцовую тишь.
- Вот ещё что, - сказал Турблуа и встал с кресла с лёгкостью подростка, после чего он подошёл к широкому дубовому шкафу и открыл его. Подозвал знаком к себе парня, тот подошёл и тут же рассмотрел всё содержимое шкафа. В нём снизу стояли большие гномьи поножи отличной работы, несколько тонких титановых кирас, которые в оружейном магазине стоят больших денег из-за прочности материала. По бокам висели красивые клинки, на средней полке были аккуратно сложены несколько кольчуг, которые под солнечным светом заблестели, словно водная рябь, - я вручаю тебе эту кольчугу, которую ковали искуснейшие мастера из столицы гномов. Кольца её не раскроет ни одна стрела, а весит она, как твоя рубаха, ну-ка померяй.
Юноша взял из рук господина мера тонкую кольчужку и надел её на себя.
- Превосходно, мальчик мой, как раз твой размер. Вы и плечами не широки, а эта броня сидит на вас, словно оперенье на благородном лебеде. Хотя зачем стрелкам иметь широкие плечи, пусть гномы и гарсаксы отращивают себе огромные плечи, они – мастера ближнего боя, и это им понадобится, чтобы орудовать мечом и молотом.
- Спасибо вам за столь прелестный подарок, быть может, он неоднократно спасёт мне жизнь.
- Да, не за что. Я мог бы подарить тебе и лук, но у тебя уже он имеется, лучшего мне наверно ещё не доводилось видеть.
- Спасибо вам за вашу оценку, - поблагодарил Мантабан и хотел поклониться, но, вспомнив слова правителя, не стал этого делать.
Далее два эльфа снова уселись за стол друг напротив друга. Мантабан стал намного веселее от подарка мера, глаза его улыбались, хотя его тонкие губы остановились в неподвижной ровной полосе.
- Сейчас вы, Мантабан, отправитесь к нашим стрелкам на стену, там вы найдёте вашего командира на время осады. Вероятно, на стене вы встретите двоих лучников-рыцарей…
- А они давно состоят на службе светлого рыцарства или также как и я только что были завербованы в рыцари?
- Они уже давно служат, отличные стрелки. Они сделали много полезного для Ширфенблоу. Когда выйдете из моего дворца, повернёте сразу налево и пойдёте по улице Чёрного лебедя, пока не наткнётесь на стену. С неё вас заметят караульные и окрикнут вас, а вы в ответ поставьте левую ногу на колено, а правую руку прижмите к сердцу, это распознавательный знак светлых рыцарей. После чего вам откроют сторожку башни у ворот, вы поднимитесь по винтовой лестнице. А далее просто следуйте указаниям вашего командира, всё будет происходить легко на вашей службе, поверьте. А сейчас прощайте, господин Мантабан.
- Прощайте, господин Турблуа, - произнёс Мантабан мягким шёпотом и скрылся за входной дверью, при этом, не поворачиваясь к губернатору спиной.