Я помню те летние дни в том далеком прошлом. То время следовало бы назвать детством, но я не решусь на столь опрометчивое определение. Кажется, тогда во мне было порядком больше и разума, и чувств, и всего-всего, даже взгляд был ясней, а улыбка шире. В той жизни я любил утренние грибные дожди, выбегал из дома босиком и мерил голыми пятками звенящую под ногами траву. Когда дождь касался моих щек, я поднимал взор к небу, закрывал глаза и жадно глотал летящие сверху капли. Со стороны это наверняка выглядело, как если бы я старался утолить жажду, и в какой-то мере так и было, да вот только жажда у меня была отнюдь не воды,- мне всего лишь не хватало чьих-то, пусть немного грубых, но прикосновений.
Собственных слез я не любил. Они не ласкали и не били, они лишь прилипали к моим сухим щекам, высушивая их еще больше. Мне даже казалось, что, выливаясь из глаз, они забирают у меня что-то еще, что не могут вернуть даже самые нежные прикосновения ни дождя, ни солнца.
Когда ветер путал мои волосы, я становился к нему спиной и, трепетно подставляя шею, наслаждался этими ласками. Наверное, я мурлыкал, раз ко мне постоянно присоединялись бродячие коты. Я слушал ритм их маленьких пушистых лапок, отбивающих свои вальсы на моем гнилом деревянном крыльце. Я чувствовал их взгляды, а, протягивая тонкие пальцы в сторону их вытянутых мордочек, ощущал их мокрые носы. Такие же мокрые, как мои щеки после дождя, такие же мокрые, как мои губы после его поцелуев.
Его не было в тех днях, его не было и после. Его вообще никогда не было. Иногда мне кажется, что все это выдумка, что в моей жизни, как в камере-обскуре смешались все цвета радуги и выдали его, как белый свет. Он исчез с наступлением ночи, навсегда отобрав у меня дождь, солнце, ветер и всех тех пушистых котов. Его никогда не было… не было радуги после непогоды и не было утренней росы. Я всё это придумал, потому что когда появился он, перестали существовать даже птицы и цветы, перестали существовать времена года и суток. Он исчез со всеми моими фантазиями, не просто из моего мира, а прихватив его собой.
То ли я умер. То ли начинаю жить.