Ты снимаешь вечернее платье, стоя лицом к стене…
И я вижу свежие шрамы, на гладкой как бархат спине…
В комнате темно и холодно от несказанных слов, невыплаканных слез, неистраченных эмоций.
Ты сидишь напротив окна, в твоих глазах скользит отражение фонаря.
Я лежу на кровати в другом конце комнаты.
В полумраке ты кажешься незнакомцем, привлекательным и одновременно опасным.
Черные волосы ловят блики проезжающих мимо машин, вспыхивая ослепительным черным цветом.
Черный призрак – твое прозвище в моем сердце, вернее в том обмылке, что от него осталось.
Сухими губами пытаюсь сказать что-то, ты знаешь, что мне нужно. За эти два месяца научился понимать меня лучше, чем я сама.
Шуршание разрываемой обертки, звук вынимаемой из пачки сигареты, щелчок зажигалки, затяжка…
Вдох-выдох, знакомый аромат ментола.
Скрип стула, ты идешь ко мне, беру сигарету дрожащими пальцами.
Не поднимаю головы, говорю спасибо. На фильтре еще остался вкус твоих губ…
Мне не хочется нарушать наше молчание, в этой темноте и тишине есть что-то успокаивающее, вдох-выдох, последняя затяжка, сигарета выкурена почти до фильтра.
Твои первые слова: - Я не смог…
И мои: - Я знаю, прости, что не смогла.
Мы понимаем все, что с нами происходит, но не можем уйти от этого.
Что тебя держит?
- Жена и ребенок.
Что меня держит?
- Ребенок и муж.
В этом мы похожи, несвободны.
С клятвами в церкви и ложью в душе.
Прошу прощения у тебя, за то, что не ушла из своего мира.
И ты тоже не смог.
Да и кто сможет? Бросить тех с кем были в течение десяти лет?
Мы с тобой знакомы уже одиннадцать лет – твои вчерашние слова.
Я люблю тебя одиннадцать лет – мои вчерашние слова.
Когда мы встретились, ты был Черным призраком, а я была той Белой принцессой, которая могла изменить тебя. Черное и белое, ангел и дьявол, так называли нас друзья.
Но Ангел был, слаб, и Дьявол победил.
Падшие ангелы, это те у которых сломаны крылья.
Ты сломал мои крылья, женившись на ней.
- Она такое милое создание, но без огня внутри – твои слова, ведь так?
Мое больное сознание помнит все твои слова и жесты, блеск глаз и запах волос.
Ангела подобрал Воин, снова сломал ему крылья, но, сломав наложил гипс, и все срослось правильно.
Ангел мог летать.
Я вышла замуж, родился мой сын. Я не могу представить и дня без его улыбки и цепких ручек. Все думали, что это ребенок Воина, и только когда сквозь гриву черных волос сверкали его глаза, вокруг понимали, чей он сын.
Сын Дьявола, сын Ангела.
Дьявольская смесь ангельских чувств.
И только когда сын подрос, Воин заметил это.
У Ангела вновь сломаны крылья.
Дьявол нашел Красоту, в ней же Порочность и Коварство. Идеальная пара, говорили все.
- Как он дьявольски красив – говорили многие и не догадывались, как они близки от истины.
Она была прекрасна, ты жил как в раю. Хотя для тебя рай, что для меня ад.
Все эмоции тщательно отмерены, а баночки с добавкой закупорены.
3 грамма гнева, 2 грамма ненависти и 10 грамм любви, формула привлекательности для тебя.
Ты хотел огненных взрывов гнева, холодного презрения ненависти и океаны любви, но приходилось довольствоваться лишь чайными ложками.
Невольно вспоминая прошлые дни, ты вспоминал и Ангела.
Мою способность обращать слезы в смех, ненависть в любовь.
Ты помнишь обожженные руки, когда играючи коснулся нимба, помнишь все.
Прошлое не вернуть, у тебя появилась дочь.
Прекрасное создание с белыми, как снег волосами и кристальной чернотой внутри.
Если мой сын был внешне Дьяволом, то она была Ангелом.
Ирония жестокой судьбы.
И вот мы снова встретились, сломанные крылья, потухшие глаза.
Все забыто, мы вместе и я снова могу летать, осыпая маленькими звездочками людей, гладить их лица своими мягкими крыльями.
Твои потухшие глаза разгорелись с новой силой, и ты снова можешь посылать в бой огненные молнии взгляда.
Раны и ссадины в душе забыты, заставлены хламом и завешаны ветошью.
Рай и ад для двоих длился всего лишь два месяца.
После этого ты вернулся к своим чайным ложкам, а я к поломанным крыльям.
Мы больше не встретимся – кричали твои глаза.
Мы больше не встретимся – кричали мои губы.
В пустой и холодной комнате темно.
Скомканная постель, обрывки обожженных бумаг и белые перья.