Двое мужчин сидели на маленькой кухне за небольшим столиком. Две тарелки еле вмещались на поверхности, все остальное пространство занимали немытые тарелки, две кастрюльки, доска с остатками зеленого лука и петрушки. Зеленый сок намертво пропитал дерево.
Не смотря на явно холостяцкую трапезу ни один из них не жаловался, в тарелках были домашние пельмени, заботливо приготовленные заранее и замороженные в стареньком холодильнике «Бирюса». На пельменях растекалось гладкими лужицами кусочки сливочного масла, перемешиваясь с белыми ручейками сметаны. А аромат свежего зеленого лука и петрушки, усиленный температурой и паром горячих пельменей делал блюдо просто восхитительным. Учитывая, что лучшей приправой, как говорят французы, является голод…
- Я не пьяный был. Но это правда, дьявол.
- Серег, перестань, смешно. Вроде взрослый дядька.
- Ты не поверишь, я чуть из окна не выбросился. Ты мой единственный друг, Гарик, мне больше некому все это. Ну ты понимаешь. Я же спец по заболеваниям нервной системы. Ну ты понимаешь – Речь Сергея Аркадьевича становилась все более сбивчивой
- Ладно, давай поедим, потом про сатану, инкубов и остальную нечисть.
Через полчаса мужчины расположились в зале. Игорь Леонидович занял свое привычное место в старом оранжевом кресле, а Сергей Аркадьевич – расположился на диване. Скорей интуитивно, пытаясь спрятаться от нахлынувших страхов он обложился разноцветными атласными подушками сшитыми Лидой на старенькой бабушкиной швейной машинке. Тепло этого дома медленно, но верно выгоняло из сознания страхи и печали. Пальцы, вначале нервно теребящие кисточку на подушке расслабились и стали поглаживать вышитые цветы, обводя их по контуру. Теперь уже казалось абсурдом случившиеся, и еще более парадоксальным видилось отношение к произошедшему.
Закончив сбивчивый рассказ, Сергей Аркадьевич допил остывший чай.
- Ты знаешь, у меня на днях тоже странная петрушка произошла. Я тут девушку подвез. Минут пятнадцать как будто всю радость жизни выкачали. Странная такая девушка. На кофе звала…
- Мне ее тонкие губы…
- И у этой тоже. Тонкие губы. Красные. Неприятное какое-то чувство вызывают.
- Но ноги красивые и ….
- Про ноги не знаю. Красное пальто.
- Ага, тоже. И юбка черная. И чулки с кружевом
- Про чулки не знаю, и юбку не видел. Ноги тоже не успел.
- А может это одна и та же мадам была?
- Судя по всему да.
"Я хочу целовать его. Я хочу дотронуться до его волос, провести пальцем по линии губ. Это совершенно меня измучило. Я хочу слышать его голос. Я хочу…
Я не знаю что написать. Я счастлива и убита горем одновременно. Но, наверно, больше счастлива!
Сегодня я познакомилась с ним. Но случилось это очень Больно. Другого слова не подберешь.
Вечер. Я уже привыкла приходить и смотреть на окна, высматривая, не покажется ли его силуэт на фоне освещенного окна, стояла около подъезда соседнего дома. Часа четыре назад шел дождь. Проходя мимо открытого колодца, я услышала, как скулит собака. Заглянув в его зияющую пасть, увидела дворняжку, упавшую в него. Пес смотрел на меня огромными карими глазами. Не придумав ничего лучшего, я сбегала в магазин и купила двести грамм дешевой вареной колбасы. Колбаса шлепнулась около ног бедняги, но он только обнюхал его, а есть не стал. Наверное, от страха.
Ему самому ни за что было не выбраться, и я решила спуститься вниз. Но испугалась, когда пес зарычал. Не придумав ничего лучшего, пошла к телефону на углу.
Я израсходовала всю мелочь из карманов, пытаясь дозвониться хоть кому-нибудь, кто смог бы помочь собаке. В результате приехала машина с вывоза мусора.
Кончилась история с собачкой грустно. Приехали два дюжих молодца-опойца с пневматической винтовкой и застрелили псинку. Я не успела ему помочь. Я стояла на углу булочной. Мой крик застрял где-то в области горла, и вышло только сдавленное сипение. А потом я сидела на краю колодца, свесив ноги в зияющую дыру тоннеля в собачий рай, и плакала.
Именно в тот момент, когда мне было так плохо, я почувствовала, что кто-то садится рядом. Я повернулась и увидела его.
- Может, вместе поплачем?
Вот так все и произошло. "
- Теперь бы понять, что ей было нужно… И кто эта загадочная мадам. – Сергей Аркадьевич почувствовал себя марионеткой.
- Первично как раз второе. Вначале надо выяснить, кто она, а это уже даст возможность сделать предположение, что же ей нужно.
Сергей Аркадьевич встал с дивана и потянулся, хрустя суставами.
Улица встретила его привычной сыростью, мокрым асфальтом и голыми деревьями.
Тонкие пальцы надавливали на фильтр длинной сигареты, расплющивая его в мягкий упругий овал. Дым струился тонкой голубой органзой, окутывая свою хозяйку, пропитывая волосы, смешиваясь с ароматом дорогих духов, разъедая глаза, пробивая брешь в воспоминаниях и настойчиво возвращая из прошлого в настоящее.
Воспоминания возвращали Ольгу в те далекие дни, когда она была по-настоящему счастлива.
За тонкой оболочкой черной радужки глубоких глаз проносились кадры кинохроники ее жизни, где главным героем был ее Любимый, а события тех памятных дней она не смогла доверить бумаге.
Их Первый Раз.
Она перебирала кусочки, разбившихся вдребезги счастливых мгновений, складывая картинку полных страсти его глаз и рвущегося из самых затаенных глубин ее души стона невыносимого наслаждения.
Раздавив сигарету в пепельнице и опустив голову на скрещенные руки, Ольга рассматривала кусочки льда в стакане с бренди.
Давненько она не позволяла себе дойти до этой степени опьянения.
А теперь уж что? Терять теперь точно больше нечего.
"Я счастлива. Невыносимо счастлива. Так счастлива, что завидую сама себе.
Мы проводим вместе по несколько часов в день. И мне даже кажется, что он влюблен в меня. Кажется, потому что я не могу читать его. Я оставила эти попытки. Он будет для меня загадкой."