Alternative History of the Cold War
Свободу слова вместо воротника на пальто не пришьешь, но веревка из нее на шею может получиться знатная. Поэтому все эти хваленые говноголоса и молчали, когда в Советском Союзе взбунтовались автоматы с газированной водой. Что этим продажным эфирным вонючкам с автоматов взять? Монеты по одной и три коп? Лоббировали, значит, с пеной у рта замену однопартийного клубничного сиропа на многопартийный плодово-ягодный. Или это были лотки с мороженым, требовавшие поменять узор на вафельных стаканчиках. Чтобы, типа, свастику не так сильно напоминал. Неважно. Короче, звонит Джон Кеннеди Хрущеву и говорит, прикинь, Никитон, свобода, как искусство, в будущем достигнет в России таких концептуальных высот, что все будут просто сидеть, каждый на своем лотке с мороженым, и срать друг другу на головы. Не может быть! Взяли, короче, по ядерному вантузу и в будущее на тарелке времени полетели. И действительно. Лотки, значит, нанизаны на культурную такую вертикаль, и сверху всякие продукты культурной жизнедеятельности сбрасываются. На каждом лотке по государственному куратору – есть, кому сбрасывать. И что-то сразу шлеп Никите Сергеичу на голову. Я тоже думал, птичка, говорит Кеннеди, но, нет, – современное искусство. Раскрыли свои вантузы и стоят, окультуриваются. Надо было товарища Ким Ир Сена с собой взять, говорит Хрущев, а то он меня ревизионистом считает, а вот на фоне этих засранцев из будущего за Советский Союз еще бы порадовался. И дал мощный залп из ядерного вантуза по всей этой культурной дислокации. Смылись обратно в шестидесятые и больше к этой теме не возвращались.