Женский характер
Чем больше женщину мы любим
Тем меньше нравимся мы ей
Обратное А.С.Пушкину
– Такого не бывает, – заключил Гена Михайлов, автоэлектрик гаража, специалист, знающий свое дело, более чем на отлично, – это втягивающее реле буквально осенью я проверял, все было нормально. Зимой же ты не ездил на этой машине?
– Нет, зимой не ездил, – подтвердил Максим, – а что с этой релюшкой случилось?
– Случилось такое, чего не может быть ни в теории, ни на практике. Я вскрыл крышку, а из корпуса реле на стол высыпались, как из ведра, все детальки: гаечки, пружинки, контакты. Никаких поломок нет. Все детальки исправные... Такого не бывает, чтобы все эти гаечки и винтики одновременно открутились. Смотри сам: все детали, как новые, будто они подготовлены для сборки. Ведь не мог кто-то забраться вовнутрь этого реле и произвести полную разборку! Даже пружинки все целые... Нет, такого не бывает!
Максим внимательно осмотрел лежавшие на столе детальки. Был удивлен не менее самого электрика.
– Послушай Геннадий! Тебе никогда не казалось, что машины и механизмы зачастую ведут себя, как разумные существа? Лично я давно подобное приметил. Больше других капризничают автомобили, особенно легковые.
– А, кстати, – подметил электрик, – я тоже замечал: когда своего жигуленка помою, он и заводится лучше, и по дороге бежит как-то веселее. Но, я этому не придаю значения, зная, что автомобиль – это большое количество различных деталей, собранных в определенной последовательности в узлы и механизмы, которые смонтированы на кузове. Отлажена работа этих узлов и механизмов – значит и машина исправна. Забарахлит какой то узел – ищи причину и устраняй неисправность... А чтобы, какой-то разум? Нет! Такого не бывает! Правда, рассказывали мужики разные небылицы. К примеру, в Сыркове, в сельхозтехнике, один шубутной парень на своей летучке в год по несколько раз переднюю облицовку правил, переваривал, или менял на новую.
Дороги в колхозах бывали разные. Проезжая на поле к механизированным отрядам, он в редком случае не забуксует. В очередной раз, забурившись в низине по самые мосты, он выскочил из машины, схватил лежавший неподалеку здоровенный кол и принялся им "обхаживать" своего ГАЗона. Искрошив кол в щепки, снова забрался в кабину, завел двигатель и спокойно выбрался на сухое место. Лично он был убежден, что этим колом он машине мозги вправил. Тот водитель лет десяток таким способом из канав выбирался, пока его за пьянку прав не лишили. Но, я думаю, что таким способом он не машине мозги вправил, свой пыл усмирил. Причем машина, если водитель дорогу правильно оценить не может? А у Вас что произошло? Видать, тоже какая-то забавная история?
– Эта история, Гена, длинная. В пять минут не расскажешь.
– А куда нам спешить? Рабочий день закончился. На огороде сегодня делать нечего – дождь с самого утра льет, как из ведра. Рассказывай, а я пока над твоим стартером "поколдую".
Присев на стоявшую в цехе скамеечку, Максим предался воспоминаниям;
– У каждого человека есть своя, как ему кажется, несбыточная мечта. Вот и у меня, еще с детских лет, застряла в голове такая несбыточная задумка – заиметь свою личную технику.
– Почему задумка несбыточная? – перебил Генка, – знаю, что у тебя появилась недавно уже третья автомашина. Вот так несбыточная! А мотоциклы, велосипеды?
– Мотоциклов у меня никогда не было. Велосипеда путящего – тоже не было. Правда, в пятидесятых годах, из трех выброшенных утильных велосипедов нам с братаном удалось собрать один... Без крыльев, без тормозов. Хорошо он нам послужил. Только мы его больше ремонтировали, чем катались. Но все равно техника! А когда поработал в колхозе на самоходных комбайнах, тракторах, окончил техникум и стал механиком – здесь мечта о личном автомобиле прямо застряла в моих мозгах.
– И до каких же пор эта задумка оставалась несбыточной мечтой?– уточнил электрик.
– Долго. Очень долго! Только во второй половине восьмидесятых, когда мне было уже за сорок, удалось накопить на старенького семилетнего "Запорожца". Для меня это событие было настоящим праздником. Мечта сбылась!
В то время я не придавал особого значения тому, что предыдущий хозяин автомобиля был обыкновенным наездником. Никакого обслуживания тот "Запорожец" не видел все семь лет. Только ездил, ездил и ездил. Произойдет какая-то поломка – хозяин тащит его "на галстуке" на станцию технического обслуживания. Там подремонтируют на скорую руку, и наездник снова садится за руль. Как ни странно, но в момент покупки тот "Запорожец" еще мог двигаться. Он даже от Боровичей до Крестец своим ходом дошел, правда, с тремя перекурами. Целый отпуск пришлось потратить, чтобы поставить его на ноги. Поставил! Служил он мне верой и правдой более десятка лет.
– Перестань, Максим, заливать! У меня тоже был "Запорожец" и я уверен, что все эти годы не "Запорожец" Вам служил, а Вы ему служили! Так?
– Если признаться честно, – смутившись и потупив голову, вполголоса проговорил Максим, – то действительно служил ему я. Все десять лет мы с "Запорожцем" так и не нашли общего языка. Он – ломался, а я – ремонтировал. Не хотел он меня понимать. Я к нему и так, и этак. Даже имя ему дал. Хорошее имя, красивое. Но он все равно не хотел меня понимать.
– Все верно! Он и не мог понять тебя! – загадочно вставил Геннадий, – это же иномарка! Причем, необученная русскому языку. С ним надо было разговаривать на хохляцком языке. Уловил?
– Может быть ты и прав. Но в то время был еще Советский Союз. Все разговаривали по-русски. Ни у кого даже и сомнений не было, что украинец не мог знать русского языка. Это сейчас они нас не понимают, а тогда ... Тогда понимали. Всё понимали, и все понимали, кроме моего "Запорожца". Упрямый он был и хитрый, как истинный хохол. Измотал меня ... Если бы ты знал, как я радовался, когда удалось, хотя и за бесценок, продать его.
– Я тоже радовался два раза за своего "Запорожца": когда купил, а второй раз – когда его продал!
– Уверен, кто со старенькими "Запорожцами" имел дело, у них такое же мнение. А вот в середине девяностых годов, совершенно случайно, подвернулся другой старенький автомобиль – "Нива". "Уж с этой-то машиной я найду общий язык, – размышлял я, – ибо само название автомобиля – женского рода, а с большинством женщин отношения у меня складываются вполне нормально".
Надежда – надеждой, а на самом деле не очень быстро вошел я к ней в доверие. Более четырех зимних месяцев все выходные и многие вечера в рабочие дни я проводил с ней. Ремонтировал, регулировал и налаживал топливную систему, систему зажигания, рулевое, тормоза, электрооборудование. Много вложил труда и нервов, а "Нива" все не воспринимала меня, как своего нового хозяина. Капризничала.
Из жизни мы знаем, что даже медведя можно научить плясать, можно укротить любое дикое животное. Но для всего этого нужно время. Много времени. К сожалению, его у меня не было, а для путящей женщины (пусть она будет даже автомашиной) на, так называемый, период адаптации время необходимо. Бывает, конечно, и любовь с первого взгляда – всем это известно. В наших отношениях любовь с первого взгляда была односторонней, долгое время безответной.
– Неужели она была такой непослушной? – вставил электрик.
– Этого я не могу сказать. Нет. Она как исправная автомашина, нормально заводилась, нормально шла по трассе и по грунтовой дороге, и по бездорожью, но все это происходило как бы по принуждению. Она вела себя как работящая, послушная женщина, для которой главной целью является отработать положенное и получить за вложенный труд причитающуюся заработную плату. В ее поведении не было душевного настроя, поэтому я не мог довериться ей основательно, положиться на нее, как на хорошего верного друга или товарища. "Нива" редко меня подводила. А если такое и случалось, то именно в самый неподходящий момент, в самом неподходящем месте. Поэтому я не был уверен в том, что в любой момент она не выкинет очередной фокус. Такие отношения между нами длились года два.
Однажды, покупая моторное масло, на витрине магазина бросилась в глаза импортная полироль. Стоимость ее была довольно высока, но я решился пойти на эти, как казалось мне, никчемные расходы. Приехав на огород, жена занялась прополкой грядок, а я тщательно помыл машину и принялся обрабатывать ее полиролью. Уже к середине дня машина преобразилась. Матовая бежевая краска на ней дала более темный нарядный оттенок, засверкала зеркальным блеском.
Вечером, возвращаясь домой, я с удивлением обнаружил, что моя "Нива" буквально сама побежала по дороге. "Не пойму, – обратился я к жене, – что случилось с нашей машиной? Двигатель стал работать более четко, бесшумно. Даже раздаточная коробка и мосты перестали гудеть. А идет не хуже крутой иномарки. Чудно!". Жена, как ни в чем не бывало, проронила: "С чего это ей себя плохо вести? Ты ее, считай, целый день отмывал, натирал, да гладил мягкими суконочками да фланельками".
"Нива", как будто услышав слова хозяйки, два раза сердито фыркнула, чихнула в карбюратор, передернулась, но тут-же одумавшись, снова весело побежала по ровному гладкому асфальту, ревниво сверкая зеркальным блеском в лучах заходящего июньского солнца.
– Ну, Максим, ты и заливать! – не выдержал Геннадий.
Не обращая внимания на реплику, Максим продолжал:
– Вот, примерно, так нашли мы с "Нивой" общий язык. Как видите, получилось это само по себе. А я уже окончательно убедился, что моя "Нива" – настоящая женщина. С того времени машина меня ни разу не подводила, только изредка напоминала, чтобы я в очередной раз помыл её и натер полиролью.
Так дружно прожили мы с ней года четыре. Бегала бы она так резво и по сей день, не допусти я глупейшую промашку. Недавно удалось по сходной цене приобрести новую "шестерочку". Чтобы произвести ей настоящую обкатку в соответствии с требованиями инструкции, решил проехать по делам в Боровичи и в Угловку. Перед поездкой ее нужно было укомплектовать всем необходимым для поездки. Откуда взять? Самое простое – перебросить из "Нивы". На том и порешил.
В пятницу, после окончания рабочего дня, подъехав на новенькой "шестерке" к гаражу, выгнав из него "Ниву" и открыв багажники обеих машин, я деловито принялся перекидывать в "шестерку" принадлежности. Переложил огнетушитель, знак аварийной остановки, домкрат, насос для подкачки колес. Эту мою наглость "Нива" еще как-то стерпела. Но когда очередь дошла до сумки с ключами – "Нива" не смогла более сдержать себя. Именно в этот момент заморосил дождик. Пиджак и зонтик у меня были оставлены в рабочем кабинете. Чтобы съездить за ними (расстояние было около двухсот метров) я, не задумываясь, быстренько вскочил за руль "Нивы", привычным движением повернул ключ зажигания. Произошел резкий щелчок и ...тишина. Повторно повернул ключ зажигания – опять та же тишина, но уже без всяких слышимых щелчков.
Только в результате случившегося я понял, что, перекинув принадлежности и имущество в новенькую, сверкающую еще неокрепшей краской "шестерочку", я кровно обидел свою верную и надежную подругу "Ниву". Приревновала, видать, она меня к "молодухе". Другого объяснения я не нахожу, ибо все это происходило у нее на глазах. Не следовало мне "Ниву" выгонять из гаража. Уверен: возьми я все принадлежности из "Нивы" прямо в гараже и вынеси их на улицу – "Нива" не обратила бы и малейшего внимания. А здесь хозяин набрался наглости, прямо у нее на глазах отнял для "молодухи"... Кто же сможет вытерпеть подобное. Одним словом – кровная обида и ничто другое.
– Ну, Максим, ты и заливать! Не бывает такого, чтобы эта железяка могла размышлять, как ты сейчас представляешь в своем рассказе.
– Гена! Десяток минут назад ты сам доказывал, что винтики и гаечки сами по себе не могут так сразу все одновременно отвернуться. Лично я убежден, что это все проделки самой автомашины. Видимо, она решилась на самое простое – на разборку мелкого, но достаточно серьезного узла, без которого двигатель завести невозможно, кроме как с буксира. Она не взорвалась, не поломалась, а просто разобрала этот узел. Преподнесла мне урок на будущее, показала свой норовистый характер.
– Твой рассказ более походит на фантастику, нежели на эпизод из реальной жизни. Предположим, что все именно так и произошло, тогда, как же эти машины мирить будешь? Придется одну из них продавать. Так?
– Думал об этом. Но, продавать еще рано. Надо на чем-то прицеп с мотоблоком на огород таскать. На "шестерочке" тысяч пять наездить надо, прежде, чем к ней прицеп цеплять. Решил пока не показывать их друг другу. Если "Нива" эту "шестерку" больше не увидит, тогда может быть и забудется. А ключи и другие принадлежности обязательно верну обратно, извинюсь, скажу, что брал в долг на несколько дней. Создам вид, что не заметил ее обиды и этой странной выходки. Надеюсь, что простит.
– А куда ей деваться! – подтвердил электрик, – еще пару таких фокусов выкинет и успокоится. Если бы женщины нас мужиков-греховодников за каждые мелкие промашки не прощали – не жить нам на белом свете. На том вся наша грешная земля держится.
Через пару лет после описанных событий автору этих строк довелось встретиться с Максимом, который поведал довольно интересное продолжение той забавной истории.
Как Максим и ожидал, "Нива" простила ему оплошность, но через год снова показала свой норовистый характер.
Обслуживать одновременно две личные автомашины ему было довольно тяжеловато. Но к тому времени зять окончил курсы шоферов и получил водительские права.
Наученный горьким опытом, Максим все-таки решился передать "Ниву" зятю. Церемония передачи была разработана и приведена в жизнь по всем правилам инженерного искусства с учетом капризного характера автомашины... на природе. С раннего утра зять с огромным желанием угодить "Ниве" принялся за дело. До серебристого блеска отмыл двигатель, вымел накопившуюся пыль и привел в идеальный порядок салон. В заключение – помыл автомашину снаружи и тщательно обработал ее полиролью.
Наблюдая со стороны, Максим видел, как "Ниве" нравилось ощущать на себе эти туалетные процедуры. Жаль, что к тому времени говорить вслух машина еще не научилась, но всем своим нутром она проявляла неописуемое восхищение. Как послушный домашний котенок, она прищуривала глаза-фары и мурлыкала, мурлыкала, мурлыкала.
К вечеру "Нива" во всей красе весело бежала домой в город, а за ее рулем гордо восседал новоиспеченный водитель. Она еще не знала, что через день-два ей придется умчаться за сотню верст в деревню на целый месяц с новым водителем на время отпуска.
Через месяц у Максима на столе служебного кабинета раздался настойчивый телефонный звонок. На другом конце провода его зять глубоко расстроенным голосом известил, что при возвращении из отпуска, подъезжая к городу, у машины провалилась педаль сцепления, и тот на первой передаче кое-как добрался до дома.
Не прошли и пара часов, как машина стояла на смотровой яме, а опытный автослесарь, осматривая ее воскликнул:
– Мужики! Вы только посмотрите! Рабочий цилиндр сцепления пустой. Все нутро из него куда-то вылетело. Как могло? Такого не бывает! Здесь все предусмотрено от самопроизвольной разборки. Нет, мужики, такого не бывает!
– Все понятно, – вторя ему, грустно произнес Максим, – это моя ошибка. В прошлые выходные в деревню, на день рождения зятя, мы с женой ездили на "шестерке". Хотя и поставлена она была за кустиками, но "Нива", увидев меня, похоже, догадалась. А может быть и "шестерку" видела... От нее, как от настоящей женщины, ничего скрыть невозможно...
– Да, Максим, нашел ты для себя подарочек! – донесся из-под машины голос слесаря, – но имей в виду: эта ревнивая машина, хотя и разбирается самопроизвольно, зато молчит. А это лучше, чем иметь такую же ревнивую, да вдобавок еще и крикливую бабу.
– А я уверен: если она меня еще раз увидит с новенькой "шестерочкой" – наверняка заговорит. И первыми ее фразами будут те, которых она наслушалась при ремонтах. Особенно, когда ключ срывался, или молотком по пальцу...
– Нет, Максим, такого не бывает… – подметил один из подошедших мужиков.
В этот момент раздался продолжительный металлический скрип пружины передней подвески.
– Ребята, – снова донесся снизу голос слесаря, – не трогайте машину! Пальцы мне прищемите. Если руки у кого чешутся – идите на улицу и почешите их об угол, а машину не трогайте.
Стоявшие поблизости мужики переглянулись, невольно опешили. К машине никто близко не подходил и тем более ее не трогал.
– Ну вот! Уже и начинается! – с неописуемой тоской в голосе грустно протянул Максим.
– Что, Максим, начинается? – не понял слесарь.
– Ругаться начинает железяка. Опять ей что-то не по нутру.
Как чаще всего в таких случаях бывает, мужики, посовещавшись, настоятельно посоветовали Максиму избавиться от этой машины, продать ее. Дать совет не сложно, куда сложнее претворить этот совет в жизнь. Максим подал несколько объявлений в газету. Подходили покупатели, осматривали, проверяли машину на ходу. Просили сбавить цену. Но Максиму за бесценок продавать машину не хотелось, покупателям – наоборот. Так прошли и лето, и осень, и зима. Машина стала старше еще на целый год. Очередным летом Максим продолжал искать покупателей, а зять продолжал на машине ездить.
После очередного объявления в газете Максим назначил встречу в один из вечеров сразу трем покупателям. Покупатели приходили, каждый в свое назначенное время, а показывать было нечего – "Нива", почувствовав неладное, снова сломалась. На этот раз поломка оказалась довольно серьезной. Для ее устранения пришлось вложить значительную сумму, а самое главное – отняла много нервов и драгоценного времени, которого у всех нас всегда не хватает.
Только следующей зимой Максим решился сбавить цену. Покупатель нашелся. Договорились. За три дня до сделки на этот раз у "Нивы" вышел из строя стартер. Максим успел его отремонтировать. Казалось, машина была полностью технически исправна, но в последний момент – день оформления документов купли-продажи, она выкинула очередной фокус. Да и в целом тот субботний день Максиму запомнился на всю оставшуюся жизнь.
Утром поднялся Максим, как и в обычные рабочие дни, в половине седьмого. Наскоро позавтракав, поспешил на автобус. К его удивлению, несмотря на такой ранний час для выходного дня на автобусной остановке около магазина «Ткани» собралась огромная толпа. Видимо, автобусов давно не было. Простояв четверть часа, Максим с невероятным трудом втискался в заднюю дверь подошедшего автобуса восемнадцатого маршрута. Водитель попытался закрыть двери, но безуспешно. Висевшие на ступеньках позади Максима пассажиры, что было мочи, выкрикивали:
– Еще немного!
– Еще разок!
– Все, разом, выдохнули!
Старания самых нерасторопных оказались безуспешными. Автобус тронулся, несколько человек выпало на улицу, с протяжным скрипом двери захлопнулись. В средней части салона, притиснутая к стенке женщина-кондуктор автобуса профессионально отработанным голосом принялась выкрикивать заученную фразу:
– Проездные билеты, удостоверения, предъявляйте, пожалуйста. Проездные билеты, удостоверения, прошу предъявлять.
На её просьбы никто не реагировал. Пассажиры так плотно набились в салон автобуса, что мало кто из них мог нормально дышать. О том, что вытащить из кармана проездной билет для предъявления не могло быть и речи.
Видя, что её старания бесполезны, кондуктор пыталась перейти к другой тактике – пробиться сквозь толпу, но в этот момент автобус поворачивал с проспекта Ленина на мост и всех пассажиров по инерции подало на левую сторону. За эти секунды Максиму удалось несколько раз вздохнуть полной грудью, а с противоположной стороны в середине автобуса раздался все тот же пронзительный возглас кондуктора:
– Пассажир! Куда своей небритой мордой мне в лицо жмешь?
– Извини! Не по собственной воле… – оправдывался мужской голос.
– Еще бы по собственной! Ты сначала проездной, или удостоверение покажи.
– А если у меня ни проездного, ни удостоверения нет – тогда что показывать? – пытался отшутиться мужской голос.
– Билет бери! – отпарировала кондуктор.
– И рад бы, да не могу. Руки заняты. Если я их отпущу, тогда эта дикая толпа тебя в блин раздавит. Видишь, я тебя оберегаю. За это ты мне должна платить, а не требовать, чтобы я тебе показал что-то. У кинотеатра «Родина» выйдут, посвободнее будет, тогда билет обязательно куплю. Если тебе очень не терпится, в брюках, в левом кармане сама бери.
– Что у тебя в левом кармане?
– А что найдешь – то и бери!
– Нахал! Пассажиры, у кого нет проездного, нет удостоверения – передавайте деньги.
Деньги никто передавать не собирался.
– Проездные билеты, удостоверения, передавайте деньги. Пассажиры, если контролеры придут, будете сами себя напенять. Дороже обойдется. На задней площадке – все имеют проездные билеты? Задняя площадка, не слышу. Задняя площадочка, не слышу.
– Все! – выкрикнул Максим.
– Наконец то! Один живой голос услышала. Пассажир, мужчина, с левым карманом, что опять на меня жмете? Не видите, я работаю.
– Я тебе говорю – не по собственной воле. Это толпа.
– Я тебе покажу толпу. Не тискай, говорю.
– Что ты о себе возомнила? Разве по собственной воле стал бы я тискать такую старую пепельницу.
– Ах ты, нахал! Я тебя в милицию сдам, тогда узнаешь, как кондуктора называть. И откуда только такие берутся! Пассажиры, Вас полный автобус, а билетов никто не берет, передавайте деньги. И чего вам в выходной не спится?
– На работу едем, бабка, – прозвучал откуда то мужской голос, – к Новому Году дополнительный день будем зарабатывать.
– Вам дополнительный день, а меня на рабочем месте совсем задавили. Не жми, говорю.
Практически, все пассажиры ехали до конечной остановки, до Колмова.
Около восьми утра, Максим добрался до проходной. Поздоровавшись с милиционером – работником охраны, уточнил:
– Сторожевые собаки не выпущены?
– В вольере. Алеха кормить их пошел. Всю ночь выли безо всяких причин.
Уже за проходной, под светом прожектора, Максим не останавливаясь, вытащил связку ключей. Подбирая ключ от теплого цеха, где в последний раз ночевала его «Нива», Максим боковым зрением увидел, как на него из темноты во весь опор, молча, вылетела сторожевая овчарка, по кличке Дик, следом за ним вторая – Лайма.
– А-а-а-а-а! – во всю мощь, невольно закричал Максим. Непроизвольным движением, убрав кисти рук поглубже в рукава, он выставил правую руку вперед. В долю секунды Дик совершил мощный прыжок, схватил крепкими челюстями выставленную навстречу руку. Лайма, обежав справа, ухватила Максима за куртку сзади.
На крик Максима охранник выскочил из проходной, но, увидев схватку с собаками, быстро нырнул обратно, плотно прикрыв за собой дверь. Максим продолжал во всю мощь кричать, не вырывая руку из пасти Дика. На крик от вольера прибежал второй милиционер-кинолог Алеха, оттащил Дика, отогнал Лайму. После крепких фраз, отпущенных в адрес кинолога, Георгий пытался перевести дух. Кинолог невнятно бормотал:
– Они всю ночь выли. Только вольер открыл, они вырвались. Даже меня с ног сшибли. Не думал я, что Вы придете так рано. Сегодня выходной.
Зайдя в цех, Максим присел на скамейку, закурил, чтобы немного успокоиться.
К его удивлению, даже в теплом гараже машина долго не хотела заводиться. После нескольких неудачных попыток двигатель, наконец, запустился.
Проезжая от автогаража к автосалону "Компас", Максим чувствовал, с какой неохотой машина направляется в этот путь. Двигатель прекратил работать на холостых оборотах, нервно передергивался, выдавал несвойственные ему тоскливо-протяжные звуки. Еще более нервно и тоскливо чувствовал себя Максим. Сопоставляя события этого утра, он, каким-то внутренним чутьем «услышал» жалобы и мольбы его верной подруги. В его адрес она высказывала самые нелестные фразы, на которые способны настоящие женщины. Машина называла его изменником, кровопивцем, думающим только о себе и о своей выгоде. Утверждала, что она всю ночь напролет проплакала навзрыд в этом несчастном теплом гараже. Никто из людей этого плача не слышал, да и не мог услышать, ибо таким живым существам, которые думают и делают все только для своего блага, этого не дано. Иное дело собаки – её верные друзья. «Они поняли меня. Наши собаки на себе познали тяжесть и горечь измены. Сколько поменялось у них хозяев в милицейской форме – можно со счету сбиться. Собаки тосковали вместе со мной и обещали не пускать тебя на территорию предприятия сегодня. Жаль, что они не сдержали своего слова и подвели меня. Городские автобусы тоже обещали утром не заводиться. Они, как никто другой, на своей шкуре ежедневно испытывают измену. Отдельные – вообще не знают своего настоящего хозяина, их перекидывают из рук в руки каждый божий день. На них я надеялась, но среди автобусов, как и среди вас, людей, тоже находятся обыкновенные болтунишки. Видимо, один из таких сегодня тоже не сдержал своего слова. Ни какой солидарности. Ни на кого нельзя положиться. И верить никому нельзя. Горе мне, горе!».
Чтобы хоть чем-то утешить свою подругу, Максим заехал на заправку, добавил в бак пять литров более качественного 95-го бензина. "Нива" повела себя несколько порезвее, но по-прежнему продолжала издавать тоскливые звуки.
Доехал до "Компаса". Встретившись с покупателем, сдали документы на оформление сделки купли-продажи. За эти свободные десяток минут Максим вышел на улицу, чтобы уточнить порядок и место проведения технического осмотра представителем ГИБДД.
Убедившись, что на площадке техосмотра свободные места имеются, Максим сел за руль, чтобы проехать пока еще на своей "Ниве" последние полсотни метров. А далее – уже дело нового хозяина. Повернув ключ зажигания, он снова услышал резкий щелчок. Все контрольные лампы погасли, а стрелки приборов безжизненно упали на нули. "Ну что ж ты, голубушка, подводишь меня?! Не нравится тебе новый хозяин? Так и скажи, поругайся на меня. Какие бы ты фокусы ни выкидывала, а вопрос уже решен, поэтому придется тебе на старости лет просто смириться. Пойми, у меня нет другого выхода... Посмотрим, что ты на этот раз сотворила. Если опять реле, или стартер разобрала, тогда я вынужден буду на тебя еще цену сбросить. Уловила? Тебе ведь не хочется считаться бракованной, уцененной? Тем более что ты женщина... Поверь мне, я прекрасно понимаю, что ты женщина, но пойми и ты самое главное, что ты женщина, но машина. А машине непристойно себя вести, как кисейной барышне. Тем более в таком зрелом возрасте", – открывая капот моторного отсека, вслух с горечью высказывал свои обиды Максим.
– Что случилось, Максим? – подбегая к машине, прокричал покупатель.
– Ничего серьезного. "Масса" пропала. Видать, подзастоялась машина. Сейчас клеммы подчищу, подтяну, и все будет в полном порядочке.
Клеммы подтягивать не пришлось, оказалось другое – произошла самопроизвольная разборка выключателя массы. Пришлось минусовую клемму подключить напрямую к кузову автомашины в присутствии нового хозяина.
– А как же включатель? – забеспокоился тот.
– У меня в гараже запасной есть. Заменим, если время будет, или сам дома его установишь… – деланно спокойным голосом отвечал Максим, хотя от волнения за эти причуды "Нивы" его сердце с минуты на минуту могло вырваться наружу.
Перегнали машину на площадку и направились подписывать документы купли-продажи. Уверен, покажи сейчас Максиму те несколько подписей – он их не узнает. От сумасшедшего волнения вместо его нормальной подписи, получались какие-то каракули. Но, главное то, что дело сделано!
– Теперь можно и рассчитаться. Документы у Вас, на Ваше имя. Я теперь уже бывший владелец, а Вы – настоящий. Поздравляю! Берите ключи, оба комплекта и по рукам! – предложил Максим.
– Ну, уж нет, – загадочно вставил покупатель, – меня строго предупреждали, чтобы расчет производил только после того, когда ГИБДД документы примет для новой регистрации, а еще лучше – когда новые номера получу. Вдруг машина числится в угоне. Где Вас тогда с деньгами искать?
– Логично! Доля истины просматривается в такой постановке вопроса. Но, купля-продажа уже свершена. Идем на компромисс: документы – в окошко, деньги – на капот! Годится?
– Годится!
– Придется мне еще пару часов бездельем помучиться, – согласился Максим, вытаскивая из портсигара очередную беломорину, – я привык играть честную игру.
Неумолимо медленно тянулось время. Стрелки часов, как в глубоком сне, неохотно отсчитывали длинные минуты. Как Максим и предполагал, документы на регистрацию приняли через два с половиной часа. Новый владелец машины честно рассчитался за покупку, но тут-же высказал очередную просьбу:
– Максим, извини, что я сразу не предупредил. У меня нет водительских прав. Я очень тебя попрошу подождать еще часа полтора, пока выдадут новые номера и документы. Ты за рулем проедешь до гаража, погрузим обещанные запчасти и ... одним словом, доведи машину до Пролетарки, а я посижу справа.
Такого поворота событий Максим никак не ожидал, но с таким трудом совершенную сделку следовало честно довести до конца. В то же время, до Пролетарки ехать не хотелось, тем более с деньгами.
– Хорошо! Проедем до гаража, далее я проеду через город, минуем пост ГИБДД у Синего моста, довезу тебя до монумента с танком. За танком до самой Пролетарки дорога свободная. Доедешь сам. Главное, скорость не превышай, тогда никто не остановит. Договорились?
– А до Пролетарки не сможете? Никак нельзя? – с нотками сожаления выдавил новоиспеченный владелец бывшей моей "Нивы".
– Доехать не сложно. Но в Пролетарке, на автостанции, с деньгами толкаться не хочется, причем неизвестно, сколько времени. Вдруг кто из твоих хороших знакомых меня там трубой по голове... В результате: ни машины, ни денег, да еще на таблетки дополнительные расходы. Хорошо таблетки, а если в ящик??? Нет, в Пролетарку я не поеду! – твердо заключил Максим, тем самым дал понять, что на эту тему далее вести разговор бесполезно.
– Я Вас понимаю. Утром сюда ехал с деньгами, тоже мысли разные в голову приходили. Считаем, что вопрос решен. От танка доеду сам.
Снова потекли бесконечно длинные минуты. Давно подошло время обеда, но у Максима от бессчетно выкуренных папирос во рту было хуже, чем в колхозной конюшне. Прошел в кафетерий, купил бутылку "крутого" лимонада и как «новый русский», мерно отпивая из горлышка, принялся рассматривать выставленные в салоне зеркально сверкающие иномарки. Время от времени садился в кожаное кресло, но не проходило и десятка минут, как он снова вставал и шел коротать время около новеньких автомашин. Утомительно мерзко вот так бесцельно выжидать. Догонять – тоже нелегко, но там есть конкретная цель – догнать. Догнал – достиг свою цель, не догнал – никто не виновен, кроме самого. Но, когда догоняешь – время летит! А здесь... Одним словом – тоска.
Наконец, владелец автомашины получил новые номера. Наскоро установили их на место. Максим сел за руль, направились в гараж. Машина вела себя нормально. Она еще не знала, что у нее теперь другой хозяин, которому она должна будет служить так же беззаветно, с полной отдачей всех своих имеющихся семидесяти пяти лошадиных сил.
По закону подлости, за последние пару часов прошел сильный снегопад. Сырые пушистые хлопья белого снега ровным слоем закрыли и кочки, и выбоины, и грязь. Резко подморозило. Проезжая часть на улицах города превратилась в сплошной скользкий лед. Пришлось включить блокировку межосевого дифференциала. Даже на такой скользкой дороге машина шла ровно, бесшумно. По дороге от Компаса до Григорова, где располагался гараж, на улицах встретили четыре автомобильных аварии. Гололед требует особой осторожности. И Максим, и "Нива" это основное правило старались помнить всегда. До гаража доехали без приключений.
Зная норовистый характер машины, Максим передал новому хозяину все имеющиеся принадлежности, и новые, бывшие в употреблении запасные части, чтобы та не выкинула на предстоящих последних километрах очередной фокус.
Снова проезжая по улицам города с удивлением увидели, что за какие-то тридцать минут нахождения в гараже ярко сверкающее солнце сумело растопить лед на проезжей части. Машина весело бежала уже по мокрому сверкающему асфальту, озорно раскидывая брызги из-под шуршащих колес.
Город позади. У поста толстопузые неповоротливые работники ГИБДД, как откормленные сытые коты, которым "...не надо ехать на Таити, их и здесь неплохо кормят", ленивым взглядом уперлись в медленно проезжающую "Ниву". Выражения их лиц говорили: "Остановил бы я тебя, придрался бы к чему-нибудь. Видите, крупно обозначено ГИБДД, а это значит – гони инспектору бабки и дуй дальше. Только дорогу надо переходить, а пройти десяток метров дело не шуточное. А если окажется этот переход пустым? Ладно, уж, проезжайте, видать и взять то с вас нечего. Вон там с моста лесовоз идет, у того бабки есть. К тому же идет по нашей стороне, дорогу переходить не надо. А вы проезжайте с миром, мы сегодня в добром настрое".
Пост позади, далее – Синий мост, знак окончания черты города, танк. Остановив машину, не заглушая двигатель, Максим вышел на улицу.
– Прошу занять место за рулем! Моя миссия завершена.
– Зачем спешить, Максим? Подождем встречного автобуса, чтобы Вам до города доехать.
– Ничего! Я доберусь! Счастливо Вам доехать, а главное, чтобы машина не ломалась. Мне до дома рукой подать! Доберусь!
С этими словами Максим пожал руку новому владельцу машины и, не оглядываясь, быстрым шагом направился в сторону города. Пройдя сотни две шагов, он все-таки оглянулся и обомлел: машина, тронувшись с места, пройдя десяток метров, остановилась. "Что произошло? Неужели сломалась?" Максим ускорил и без того быстрый шаг. Поднимаясь на мост, он ощущал, как колючий ветер с реки пронизывает до костей. И от холода, а больше от мысли, что "Нива" опять его подвела, не смогла пройти и сотни метров под управлением нового хозяина, мелкий озноб по всему телу перешел в крупную дрожь. Не спасали даже быстрая ходьба и интенсивные движения руками.
Уже на середине моста с замиранием сердца Максим еще раз оглянулся. Показалось..., что машины нет. Остановившись, надел очки (в холодную погоду он всегда старался носить очки в теплом кармане), внимательно посмотрел на дорогу. Машины действительно не было! Крупная дрожь по телу еще более усилилась, теперь еще и от радости за удачно совершенную сделку.
Проходя мимо поста, Максим снова обратил внимание на откормленных работников ГИБДД, которые все так же лениво посматривали то в одну, то в другую стороны дороги, подбирая для себя очередную жертву. Теперь свой взгляд они остановили на Максиме, как бы спрашивая: "Откуда, мужичок, пешком идешь? И не лень тебе? Дождался бы автобуса. А лучше, если бы ты ехал на машине, мы бы с тебя сотню сорвали". "За что?" – спрашивал удивленный взгляд Максима. "Работа у нас такая. Видишь, на патрульной машине крупными буквами обозначено: ДПС, что означает – дай постовому сотню". "Я Правил не привык нарушать, – отвечал взгляд Максима, – и сотни у меня не лишние". "Ну, если добровольно не заплатил бы, то, будь уверен, мы найдем к чему прицепиться. Тогда сдерем пару сотен. Читай, дедуля, ту же надпись с обратной стороны. Получается СПД, что означает – скупой платит дважды. Вот такие пироги получаются".
Уже поравнявшись с постовыми, радостный взгляд Максима ответил: "А все-таки жизнь, мужики, не плохая штука! Но от излишней лени серое вещество у вас из мозгов интенсивно переходит в откормленное пузо. В таком то возрасте! Всего десять минут назад мы вас лихо обдурили! В результате: и сотни мои при мне остались, а главное – машина своим ходом уехала".
– Привет, ребята! – приподнял руку Максим.
– Здра… жела… – лениво промямлил один из инспекторов с лицом, похожим на дорожный знак, запрещающий проезд.
– И Вам не хворать! – громко произнес Максим, продолжая бодро шагать в сторону города, где его ждала, теперь уже единственная, его красавица «шестерочка».
Один из читателей, имеющий крутую иномарку, подметил:
– Твой Максим вел себя так, как будто он продавал не старенькую «Ниву», а BMV последней модели.
– Нет, здесь иное дело, – не согласился автор, – будь у Максима BMV, подобной истории не могло и произойти. Дело в том, что эта старенькая «Нива» была для Максима как неотъемлемое единое целое, ибо досталась она не на халяву, как BMV многим, а приобретена на свои, честно заработанные.