Работаю я на этом месте давно. Третий десяток добиваю. И работу свою, не то что люблю, а среди ночи разбуди, спроси, всё, как и что расскажу. Этой моей преданностью руководство завода умело пользуется по-своему. Всяких практикантов подсовывает. Дескать, «Антонина Васильевна, ты у нас ветеран, вот и направляй «на путь истинный» нашу молодёжь. Мы на тебя надеемся…» А мне куда деваться? Поначалу «пашу» за двоих, пока научу оболтуса, что ни на есть самого простого. Только-только начну дух переводить, а он – бац и уволится. Видите ли – практика закончилась. Мне опять «желторотика» подкинут. И опять, они гордятся мной, а мене впрягайся и вперёд. Ладно, хоть ребята попадаются хорошие. Грех жаловаться.
У нынешнего Олежки-«желторотика» у родителей Серебряная свадьба. Как я не упрямилась, не отговаривалась, а пришлось идти. Специально машину к подъезду прислали. Не хочется обижать. Парень он спокойный, рассудительный такой. Вот только иной раз насмешит меня прямо до слёз. А всё потому, что моих коллег по работе, так, в шутку, зверюшкой какой-нибудь обзовёт. Я потом присмотрюсь, и правда на хорька или на кого-то из хвостатых грызунов походит. Посмеюсь и сама потом, про себя, конечно, их так называю. Бывает внешнее сходство имеют, но всё таки чаще повадками смахивают.
А в тот вечер привезли меня к нему. Олежка знакомит меня со своими родителями. А я смотрю, бывает же такое: сын на отца, как две капли воды, походит… Ну, сели за стол, выпили, поели. Молодые пошли танцевать, а ко мне Олежкин отец подсел. Стал об успехах сына спрашивать. Я всё ему рассказываю, а потом и сболтнула о том, что он некоторых коллег со зверьками сравнивает.
- Так он их такими видит.
Я так и замерла с открытым ртом. А отец понял, что лишнего сболтнул, замялся. Но, видимо у этой семьи доверие ко мне имеется. Вот, под большим секретом, он и рассказал:
- Я тоже так же людей вижу. А всё бабушка, по материнской линии. Она у нас потомственная колдунья. Ну, там – заговоры всякие знала… Пока была жива, всё старалась нас от всякой беды оградить. А я, вот, как наш Олежек, маменькиным сынком рос. В школе хорошо учился. В институт, на соседнюю улицу бегал. Закончил учёбу, и дали мне направление работать в ваш город. Вот тут на меня страхи и накатили. Хоть я ещё до конца и не понимал, что такое в общежитии с чужими людьми жить. А у мамы, так очи не просыхали.
«Как же он там, дитё неопытное, жизни не видавшее, жить будет? Целых два года!.. Его ж любой проходимец обмануть сможет…»
Короче, провожают меня всей семьёй на вокзал, а перед посадкой, бабушка мне запечатанный конверт даёт. И наказывает: прочитать то, что в том письме написано, уже, когда в общежитии спать лягу. А ехать мне в поезде трое суток надо. Скучно, поговорить не с кем. Я и нарушил запрет. Думаю: какая разница, когда то письмо читать? В вагоне следить за мною некому. Ну, значит, лежу я на верхней полке. Достал тот конверт, вскрыл. Читаю. Ничего особенного. Мамочка моя наказывает меня, чтоб не ел что попало. Чаще бельё менял, носки стирал. Писал ей почаще. Ну и прочие мелочи. Только я ещё и пол страницы не прочитал, а строчки перед моими глазами «поехали». Буквы одна на другую наскакивают. Я головой помотаю, глаза протру и дальше читаю. Дочитал письмо, как будто на высокую гору вскарабкался. Даже взмок весь. Сунул письмо под подушку, лёг и глаза закрыл. Так меня голова разболелась, хоть «караул» кричи. Соседи по купе проводницу позвали. Какие-то мне таблетки суют. Думают: укачало меня. Да я и сам так думал. Короче, памятная ночка была. Всю ночь промучился. Утром боль улеглась. Встал я, пошёл умываться. Иду по вагону, на людей смотрю. Которые – люди как люди. А иные – снизу по пояс люди, а выше – в них нечто звериное просматривается. Сперва как-то не по себе было, потом смекнул: бабуля мне заговоренное письмо подсунула. Это, чтоб я скорее смог разобраться в натуре человеческой. Ничего, привык и много раз бабулю свою благодарил за это… Вот, таким письмецом, перед самой своей смертью, она правнучка своего снабдила.
- Значит, он и меня видел в непотребном виде? Хотелось бы знать: на кого я похожа?
- А это зависело от вашего настроения.
- Погоди-погоди! Он однажды заквохтал, меня передразнивая. А я ещё потом долго смеялась над этой его шуткой…
- Именно поэтому мы вас и пригласили в свой дом. Признаться, он и мать свою точно так же дразнит. Так, что, с вашего позволения, мы долго собираемся с вами дружить…
Январь 2010 года.