У нашего дома очень большой двор. В нем всегда играет много ребятни. У них то дружба, то вражда. Во время ссор и “войн” двор делится на несколько участков. И если война начинается зимой, то во дворе тут же появляются снежные крепости. Этой зимой крепость строится на весь двор. С междоусобицей покончено, всех мальчишек и девчонок объединила война против нашего соседа. Двор против соседа. Такая намечается зимняя военная кампания.
Была у соседа собака – Найда. Моя восьмилетняя сестра не помнит, а я знал Найду молодой и красивой. Дядя Коля брал ее с собой на охоту или просто в лес, за грибами или ягодами. Субботнего утра Найда ждала всю неделю. Мы видели, как ближе к пятнице менялось ее настроение. Она бегала по двору, подпрыгивала, играла с нами. А по понедельникам довольная лежала у подъезда – видимо вспоминала вчерашнюю охоту.
Время шло. Найда старилась. Дядя Коля говорил, что Найда “след не берет, бегает медленно, зверя догнать не может”. Найдой он был настолько недоволен, что перестал ее пускать в свой дом и кормить. Тогда, два года назад, она и стала “собакой двора”. Почти в каждой семье, где росли дети от 3 до 12, была установлена специальная банка – для косточек, колбасной кожуры, засохшего хлеба... Для моей сестры кормление Найды стало каждодневным обязательным делом.
Изредка дядя Коля брал Найду на охоту. Уж не знаю обижалась ли старая добрая собака на своего хозяина, но внешне это никак не проявлялось. Она ластилась и бегала вокруг него как раньше. Подлизывалась, или ее преданность была искренней – нам ли осуждать. Мы просто любили Найду. Она любила нас.
Найда любила быть с ребятишками. Постарев, она редко играла. Лишь изредка бегала за ними или от них. Чаще она с утра до вечера сидела в песочнице и наблюдала за всем происходящим. Когда во двор заходили чужие мальчишки с недобрыми намерениями, она напускалась на них так, что они убегали с криками: “Ваша собака бешеная!”
Этой зимой я часто видел ее в нашем подъезде. Моя сестра с подругами устроили ей здесь резиденцию: коврик, миска, куча тряпок. Все дела. Когда мы проходили мимо, она лениво поднимала голову, смотрела на всех грустным добрым взглядом. Ее глаза слезились, поэтому казалось, что она плачет.
Перед Рождеством дядя Коля стал разыскивать Найду. Ребята помогли. Зайдя к нам в подъезд, дядя Коля сообщил собаке: “Надюха, собирайся, завтра на охоту”. Сколько радости было в глазах Найды. Она выбежала во двор вместе с малышней и стала играть в догонялки. Столько смеха наш двор никогда не слышал. Казалось, радуются все.
Днем в воскресенье малыши ждали возвращения Найды...
Дядя Коля вернулся один.
Кому-то из соседей он сказал, что в лесу застрелил Найду: старая стала. Новость быстро распространилась по дому, но детям о ней не говорили.
Они сами узнали. Они уже ходили в лес – искать труп, чтобы похоронить; уже мазали двери дяди Коли клеем и краской; уже забрасывали его окна снежками; уже обозвали его “живодером” и при каждой встрече громко информировали его об этом. Уже... Уже началось строительство огромной крепости, как будто ощетинившейся на одну из квартир. Доски, балки, трубы, торчащие из крепости и изображающие пушки, – направлены в окна дяди Коли. Дети каждый день заносят в крепость камни и кирпичи. Родители перепуганы. Хотя всерьез в то, что все эти пушки однажды выстрелят по окнам хозяина Найды, верят, пожалуй, он да ещё ребята чуть постарше. Им хочется “чего-нибудь такого”. Все ждут. Попытки родителей уговорить детей ничего не делать дяде Коле, мол, такова жизнь – заканчиваются провалом: Месть! За Найду!
Война не началась, но уже объявлена. Все ждут, кто скажет: “Пли!”