Зацеп тормозного гака прошел нормально. Резкий рывок и скорость штурмовика сброшена в ноль. Левая рука Вэя, подчиняясь натренированному инстинкту, привычно сбила рычаг управления сектором газа вперед. Рулежку по палубе авианосца он осуществлял, как в бреду. Встав в указанное место, выключил двигатель. Руки тряслись. Холодный пот, словно оболочка окутал тело, пропитав насквозь, одетое под комбинезоном белье.
Мозг начал выходить из состояния напряжения, всегда связанного с посадкой. В голове пульсом многократно отдавалось только одно слово: «Красный! Красный! Красный!»
Подошел, поставив лестницу, механик.
- Ну как слетали шеф?
Пожалуй, ему стоит ответить, а то, увидит в каком состоянии пилот и побежит докладывать старшему полетов. Замучаешься потом отписываться.
- Нормально старина, нормально. Слетали, как всегда. Отбомбились точно по талибам. Передай всем ребятам спасибо. Профессионально сработали.
Механик хотел помочь вылезти из кабины, но Вэй, отстранил его, показав жестом, что посидит еще немного и придет в себя.
Прийти в себя действительно было от чего. Прошло всего немногим больше получаса, после того, как он с напарником на своих «Шершнях» бомбил группу талибов на юге Афганистана, где то под Кандагаром. Местность была достаточно сложной, да и расстояние от авианосца до точки выполнения задания была почти запредельной. F\А – 18А, не сильно приспособленный для этого самолет, но куда было деваться. Приказы они ведь не обсуждается.
В начале, все было, как всегда. Взлет построение в боевой порядок. Пакистан привычно давал коридор для пролета. Пресекли границу Афганистана, и группа разделилась.
Вэй, как старший звена, получил команду отбомбиться по отряду талибов, прижавших возле одного из кишлаков взвод морпехов.
Морское командование любит, что бы моряков спасали моряки. А то, что работа идет на предельном удалении от авианосца, сильно ни кого не волнует.
Ну да ладно. Вышли на волну морпехов, и получив координаты цели, Вэй попросил сориентировать их на местности. Получив азимут боевого курса, развернулся и не спеша пошел на цель.
Его внимание было направлено вниз, на землю. Там, в складках этого скучного, невзрачного ландшафта, сидели враги. Вэй не думал, что удастся разглядеть их. Высота не позволяла. Но выполняя такие задания, он часто представлял себе, как выглядят талибы. Воображение рисовало то карикатурно опереточные образы, этаких бородатых дикарей. То наоборот, их внешний вид был таинственен и загадочен.
- Вэй! Слева на десять ракета!
Голова, резко рванула влево. Ракеты он не разглядел, а вот след, было видно отлично. Рука подсознательно потянулась вверх, к рычагу катапульты.
Мгновения отделяли его от взрыва.
Но вдруг, самолет, небольшой, но почему-то выкрашенный в яркий красный цвет, выскочил ни откуда, между ним и опасностью. Задрав нос, чужак ушел резко вверх, в сторону полуденного солнца, уводя за собой узкое тело ракеты. Еще секунда, и оба они растаяли в ярком, до боли в глазах режущем свете.
За это время Вэй не успел ничего предпринять. Самолет шел, как и прежде на боевом. Отработав по цели, пошли на базу, слыша в след по рации благодарные слова морпехов.
Выйдя на обратный курс, Вэй смог успокоиться и прийти в себя. Что это было?
- Айк! Ты видел его?- спросил он ведомого.
- Кого Вэй?
- Ну этого, красного.
- Нет шеф. А вот от ракеты ты ушел классно. Похоже это переносной комплекс. «Стингер» или русская «Стрела». Да, у тебя есть чему поучиться. А я и не знал. Расскажу ребятам – не поверят.
Вэй молчал. Он точно помнил, что ничего не делал, чтобы уклониться от ракеты. Это все Красный, так он про себя стал называть неизвестный самолет. Это он, точно. А силуэт его как бут-то даже знакомый.
Весь обратный путь Вэй ломал голову, где он мог видеть чужака. Уже почти перед посадкой он вспомнил. Русский штурмовик Су-25! Точно, это был он! На занятиях еще говорили, что у него есть прозвище. Какая-то птица, кажется.
Мысль прервал голос руководителя полетов, и пришлось думать о посадке.
Он сидел в кабине неприлично долго. Вокруг суетились механики. Подошел, широко улыбаясь Айк.
- Ты что старина, ранен? – спросил он участливо.
Вэй отрицательно мотнул головой.
- Нет друг, все нормально. Вот только что-то устал. Да есть хочу. Ты не помнишь, что у нас по плану?
- По плану отдых до завтра. А с утра опять под Кандагар, операция продолжается.
Весь вечер Вэю пришлось отбиваться от расспросов сослуживцев. Ночью он не спал. Он четко видел Красного. Он твердо мог поручиться, что это не видение, или тем более галлюцинация. Со здоровьем, в том числе и психическим все было нормально. Но тогда - что?
На утреннем инструктаже командир крыла предупредил о том, что талибы стали активно применять ПЗРК.
Вылетели двумя парами, и опять под Кандагар.
Опять, как вчера, получили от авианаводчика координаты, и стали заходить на штурмовку.
Пара Вэя, прикрывала атакующую пару Эмоса. Ребята отработали красиво. И уже на выходе, белый хвост ракеты устремился к самолету Эма. Вэй и ведомый Эма Григ, крикнули почти одновременно, но было поздно.
Легкая вспышка, и двигатель задымил.
Внезапно голос Айка заставил, осмотреться.
- Вэй ракета!
Взгляд выцепил след очередного пуска, но кто был его целью Вэй не понял. Не успел понять. Как и вчера, между ним и ракетой возник Красный. На это раз он выполнил какой-то немыслимый, на запредельных углах маневр, уводя ракету в сторону.
- Айк, Григ! Это он Красный! Вы видите его! – голос Вэя дрожал, срываясь на фальцет. – это он, он!
- Вэй, все нормально. От ракеты ты уклонился, а Эм успел выпрыгнуть, и пехота его сейчас подберет. Пошли на базу, топливо на исходе.
Все, повторилось с точностью до мелочей. Возврат, посадка, разбор полетов, и вопросы товарищей.
Вечером подошел Айк. Он пристально посмотрел на ведущего, и взволнованным голосом спросил:
- Вэй, это серьезно. Сходи к психологу. Похоже у тебя проблемы. Усталость, оторванность от дома. Я боссу говорить не буду, но ты сам должен признаться, этого не должно быть.
Вэй покачал головой.
- Хорошо, завтра слетаю, и все. Пойду, поговорю с доктором. Ты знаешь старина, а может это мои русские корни дают о себе знать. Дед говорил, что русские люди все очень чувствительны и ранимы. Хотя, черт возьми, как они тогда умудряются выигрывать все войны?
Вздохнув, он посмотрел на спокойное море.
- Пошли Айк спать. Так, по моему будет лучше.
Следующий вылет был только через два дня. Летели на юг. Там, в пустыне, был тренировочный лагерь талибов.
Еще перед вылетом, Вэй почувствовал тревогу. Объяснения ей он не находил. Но сердце сжималось и замирало в груди.
Подлетели затемно, но пока уточняли координаты цели, пока выходили на боевой, уже рассвело.
На этот раз ни он, ни Айк, ракеты не заметили. Самолет качнуло, нос его поплыл вниз. Привычный гул двигателя изменился. Звук перешел на низкие ноты, а потом вообще затих. Высота не давала времени на раздумья. Рывок рычага, и вот Вэй уже почувствовал перегрузки вызванные работой катапульты. Еще чуть-чуть, и хлопок купола раскрываемого парашюта, вернул пилота к жизни.
Теперь Вэя интересовало: сколько до базы террористов, как четко сработает Айк и служба спасения.
Приземлившись, он огляделся. Айк, сделав над ним круг, дождался приземления, не снижаясь сбросил в стороне бомбы и прибавив скорости, пошел в сторону такого далекого теперь моря.
Вэй постарался успокоиться. Проверив исправность работы радиомаячка, он постарался определиться, куда ж ему все таки идти. По всему выходило, что двигаться стоило на север. Там Кандагар, там аэродром, а значит спасение скорее всего прилетит оттуда.
Скинув шлем, он проверил пистолет, вытащил из кресла аварийный запас, и повязав на голову платок медленно побрел в сторону еле видимых вдалеке гор.
Под раскаленным солнцем время идет медленно. Можно сказать почти ползет. Ему казалось, что прошло около восьми часов, но на самом деле, оказалось, он шел всего три часа. Разные мысли роились в голове Вэя. Семья, дети, авианосец, его поиски. Но одна не давала покоя особенно. Почему Красный не прикрыл его. Ведь два раза он его уже спасал. Что помешало сделать это в третий?
Ответов не было, и Вэй снова переключался в своих мыслях на друзей и семью.
Дед его по отцовской линии был русским. В 1941 году он, будучи сбитым на бомбардировщике, попал в плен к фашистам. Потом лагерь во Франции, побег и участие в сопротивлении. В 45-м американцы не выдали его Советам, предложив, как партизану-герою уехать в США. И он решился. Своих детей старался воспитывать, как русских, но внуки уже были 100%-ми американцами. Даже Вэй, которого вообще-то при рождении назвали в честь прадеда Валентином, стеснялся своего имени и старался его всячески изменить.
Раньше он часто думал о деде, о той войне. А теперь вот он и сам воюет, там, где больше двадцати лет назад воевали русские. Его соплеменники. И эта мысль сейчас особенно его беспокоила.
Фонтанчики пуль легли, где то метрах в двадцати спереди. Потом он услышал звук выстрелов. Расстояние, похоже, было большим. Обернувшись, летчик увидел пикап, быстро двигающийся по направлению к нему. Встречный ветер и мысли, не дали вовремя услышать его приближение.
Вэй судорожно огляделся по сторонам. Спрятаться, или хотя бы залечь было негде. Он достал пистолет, про себя тверда решив, что в плен он сдаваться не будет. Стоя во весь рост, остолбенело, глядел на приближающийся грузовичок. На пыльный шлейф, который тот оставлял за собой. Из этой пыли вынырнуло еще два автомобиля, ранее незамеченных. «Ну вот, погоняют, как кролика по полю и все, или шлепнут, или плен, или я сам». От одних этих мыслей повеяло холодом.
Тем временем, машины стали расходиться в разные стороны, представляя собой, как бы вершины треугольника.
Передний джип, слегка притормозил, давая прицелиться своим пассажирам.
Вэй закрыл глаза.
Раздался взрыв.
Вэй открыл глаза, и увидел на месте машины большой огненно-пылевой столб. Еще взрыв, и едущий слева пикап, со стоящим в кузове крупнокалиберным пулеметов, взлетел на воздух.
Только сейчас, Вэй увидел самолет, заходивший на очередной круг. «Айк, это он вывел наших. Теперь поживем. Наверное, и вертолеты где-то рядом»
Самолет, тем временем развернувшись, открыл огонь из пушки по третьему автомобилю. Расстреляв его, он пролетел почти над головой Вэя, и ушел в зенит.
Это был Красный. Теперь, находясь на земле Вэй смог его спокойно рассмотреть.
Это точно был Су 25. Весь красный, почти багряный. Кабина пилота, была почему то темной и непрозрачной. Он сделал еще несколько кругов, покачав крыльями.
Вэй, торопливо продолжил движение на север, уходя от преследователей. Красный летел рядом. Он, то обгонял, его, оглушая ревом двигателей, то описывал круги.
Минут через сорок, Вэй увидал летящий ему на встречу «Чинук». Вертолет, шел низко над землей, оставляя за собой пыльную дорожку. Мгновения, и он сел перед летчиком. Из боковой двери выбежали солдаты службы спасения пилотов. Они подхватили Вэя под руки, и потащили в кабину. Последнее, что он успел заметить, был Красный. Он сделал очередной круг, и ушел на север помахивая на прощание крыльями.
Аэродром коалиционных сил в Кандагаре, размещался там же, где раньше был и русский. Ожидая транспорта на авианосец. Вэй слонялся по территории базы. Разум его окончательно отказывался верить в произошедшее. Он, как заводной, как заученную молитву повторял: «Красный, красный, красный, красный». Почему он, а не Эм например. Чем он лучше?
Дойдя до конца взлетки, Вэй вдруг уткнулся в небольшой, сваренный из успевшего проржаветь металла, обелиск. С трудом вспоминая основательно забытые русские буквы и слова смог прочитать:
Гвардии капитан
Борисов С.М.
10.04.1962г. – 12.05.1987г.
Летчик-штурмовик. Геройски погиб в бою, прикрывая товарища.
Над надписью, был приварен вырезанный из железа силуэт Су-25-го, покрашенный, облупившейся со временем, красной краской.
Уже в Штатах, Вэй в разговоре с дедом услышал фразу: «Русские, на войне, своих не бросают». Переспрашивать о смысле не стал. Что она означает, он и так уже знал.