Подумав, что книжица – томик стихов,
Открыл он на первой странице.
А ей оказался словарик ветров.
Ну надо ж такому случиться!
Не знал выдающийся автор тех строк,
Что пишет не описи ветров,
А книгу Эола, поэму дорог,
Созвучную душам поэтов.
Повеяло ветром от каждой строки,
А в дивных названиях тайна.
И кто-то чиркнул на полях от руки:
«Стихия – вот наше призванье!»
Звучали названья как музыка волн.
Как зов древних предков к дороге,
Направивших лёгкий, удачливый чёлн
Навстречу далёкой пироге.
Лебеччо, чаллихо, жюран, вендаваль,
Имбъерно, ае, визентина.
Пуэльче, ороши и ясный мистраль,
Что парус крылит бригантине.
И так захотелось вдруг встать за штурвал!
Пройтись по морям автостопом
В случайных посудинах. Шторм! Жуткий шквал!
А ты – по неплаванным тропам!
Туманный фогвинд, ван де дам (ветер дам)
Есть Бабий. Ленивый. Есть Пьяный!
Соранг – ветер счастья. И Белый! (ван блам).
Есть Солнечный ветер! (cолано)…
Как джины из лампы, проснулись ветра,
Бумагой страниц зашуршали…
И внутренний голос шепнул: «Ну! Пора!»
А ветры… Его поддержали!
Доколе сидеть на унылой мели?
Фарватер не тот! Выйди в море!
Отчаль наконец от усталой земли,
Отдайся солёным просторам!..
* * *
Ватага детей помахала рукой,
А флюгеры путь указали.
Но родичей клан сердобольной толпой.
Сбежался на пирс: «Не пущ-ща-а-аа-еe-м!..»
Танцующих джинов седая семья
Взвилась в облака пеленою.
На гребни штормов подскочила ладья,
Подхвачена пенной волною.
* * *
Крик чаек. И боцмана красочный мат.
Команды матросам на реях.
Сталь нерва - натянутый туго канат.
И юнга от окрика рдеет.
И так много лет. Много вёсен и зим
Служил он зовущим ветрилам.
Инферно, сарсар, внук тайфуна… Экстрим!..
Торнадо, терраль, визентина…
Русалок таинственных блеск чешуи,
Мелодии донных течений.
Дожди, переливы лазурной струи
И магия звёздных свечений.
Закатное солнце по штилю прошлось.
И золотом гладь ослепило.
«Что может быть лучше?» – в душе пронеслось.
А ветры? Всё мерили мили…
Солярис, сульера, солер, солодник,
Сондо де альтура, соланус…
Я младший ваш брат! Ваш по жизни должник.
И с вами вовек не расстанусь!
* * *
Бульваров приморских густой аромат,
Смуглянок пленительных чары.
Мужает! А ветры с восторгом свистят
Вослед восхитительной паре.
Болтается Роджерс – улыбчивый чёрт.
Пираты по курсу! Иль мнится?
Фрегат голодранцев навстречу идёт.
Но парень уже не боится.
Хлебнул неоднажды солёной воды,
За бортом барахтался тоже.
А торс продырявят – в том нету беды.
Нет места от шрамов на коже.
Мозаика новых событий пестра.
Вдруг пазлы сложились в картинку.
Вот - жизнь. Она вроде прошла…
А джины?.. Танцуют лезгинку!..
И что его тянет ночною порой
Из дома? Есть силе названье?
Чуть ветер подул – он уже сам не свой.
Не слышет родных причитанье…
Мерцает в тумане сиротский маяк.
Морзянка стучит в ритме пульса.
А в кубрике дымно. Бывалый моряк
Острит. Но тоскует о Мусе.
Она, как и все, не «пущ-щала» его,
Боявшись остаться вдовою.
До судна однажды спровадив «свово»,
Ушла второпях за другого.
* * *
В ту ночь он был трезв. Ни на йоту не пьян,
Открытие сделав простое.
Что тяга к дороге, ветрам и морям -
Инстинкт! не известный учёным…
Что ж ветры?.. А ветры все так же шумят…
Седые ветрила трепещут.
И ждут моряка. Джины странствий не спят!
Душа моряка – тот же ветер!
Чурада! Цзюй фын! Эй, Харито! В полёт!
Крыли паруса, бригантина!
Солёная жажда открытий зовёт!
И рвётся вперед «Византина»!